Это не оконченная история.
Служили два товарища. Хотя я не знаю, были ли они товарищами. Какого они были мнения друг о друге? А о положении на фронте, о пайке и девчонках? Не знаю.
Значит надо не так.
Два однополчанина, Женя и Леонид. Леонид уже как-то не называется Леней - у него есть орден за сбитый Ме-110. Им по девятнадцать, один с Урала, другой - ивановский, лётная школа и фронт. В полку, по правде, кадровых большинство - на дворе 42-й год, положение на фронте тяжёлое, но паники 41-го нет - идет работа, смертельно опасная, не терпящая ошибок, и да, усилий удержать небо приходится прилагать куда больше, чем тем, за линией фронта.
Ил-2 - Betonflugzeug, бетонный самолет, здесь разом и похвала от немцев и насмешка. Он бронированный, но не маневренный. Неплохо вооруженный, но слепой при заходе в хвост. До двухместной конструкции еще год.
А пока их полк при поддержке соседнего атакует большой узел основательно возведенных немецких коммуникаций. Фраза из оперсводки - "Зенитная оборона объекта превосходит все виденное ранее".
Вечер, боевой строй, плотная группа из 10-ти атакующих и по два прикрывающих справа и слева для подавления зенитного огня. Но все пошло не по плану. Что привиделось командиру, опытному старлею, теперь уже не узнать, но выведя группу правее намеченной цели, он развернул самолет еще правее и стал уходить вдоль линии фронта. Куда? Зачем?
Часть самолетов пошла за ведущим, другая, ломая строй ушла налево и начала бомбить укрепления. Зенитная артиллерия работала в полную силу. Отбомбив, самолеты попытались уйти за линию фронта, но Ме-109-е уже были в воздухе. Началось преследование. Погиб комэск соседнего полка, но вот сбит немецкий истребитель. Разделив группу на части, немцы идут за пилотами. Уже темно, группы теряют ориентиры и расходятся всё больше, удаляясь друг от друга и от своего аэродрома.
Из 8 самолетов полка на свой аэродром вернулись только 2. Кто-то попал в плен, кто-то сел на вынужденную, кто-то погиб.
Погибли и Женя с Леонидом. Уходили парой и сгорели где-то рядом друг с другом в лесах смоленского направления.
Женин самолет мы нашли весной. 15 километров по карте, нарисованной лесорубом на тетрадном листе. Он припомнил, что несколько лет назад, при валке леса наткнулся на заболоченную яму и куски бронелистов. Описание примерно такое: 10 км до урочища Ивановское, потом направо от просеки до большой сосны, а там через болото до возвышенности. Хм... Искали не долго, как ни странно. Вышли точно на обломки. Женя был со своим самолетом. Номер двигателя нашли через несколько дней, но зато сразу на двух деталях. Самолет шел срезая деревья и разваливаясь. Разбросало его полукилометровой полосой.
Хоронили рядом с родителями. Ни кто Женю с фронта не ждал уже очень давно. Была подруга, наверное, но вышла замуж, и может изредка вспоминала. А может и нет. Племянник пришел, пожилой человек. Сказал, что в семье говорить о Жене было не принято. Серьезный товарищ аж из Думы сказал серьезную речь. Замерзшие, посиневшие солдаты прошли строем, ахнул салют.
Мне очень жаль, что время уходит и мы не успеваем, не успеваем вернуть память о них, как о людях, существовавших в реальности, а не как о символах, пусть даже победы в тяжелейшей войне. Потому как спекулировать на символах куда проще, чем на реальных людях с их реальными историями.
А Леонида ждут, но он пока растворился в небе 42-го года. Хочу верить, что нам повезет.