Шульц и Зайберт сидели за столиком в офицерском клубе. Зайберт откинулся на спинку стула и неторопливо стряхивал пепел в пепельницу, которую держал чуть в стороне от столика: Шульц не курил, и штурмбанфюрер уважал его выбор. Старый сыщик пил вино, а Зайберт предпочитал местную водку. Сидели они уже два часа, но пока еще не собирались уходить. Разговор складывался доброжелательным и содержательным:
их столик находился в углу зала, так что не все посетители, а их становилось все больше, могли их видеть. Зайберт никого не стеснялся, но не любил быть на виду.
Я вижу, что тут многолюдно, - заметил Шульц.
В городе нет больше приличных мест. Не в бордели же для солдатни ходить господам офицерам. Кстати, тут есть два прекрасных бильярдных стола.
Плохо играю, а проигрывать не люблю, - улыбнулся шульц. - Вот шахматы и кроссворды...По-стариковски звучит, да?
да. особенно кроссворды.
Ну, они помогают напрягать мозг в отставке хоть немного.
Наверное скучали по работе первое время?
Не сказал бы. Просто стало непривычно, оказалось, что дети выросли,а я их толком и не заметил. У вас есть дети?
Сын, десять лет. Жена умерла пять лет назад, он сейчас с моими родителями живет. Жениться снова не хочу. Да и сыну мачеха не нужна.
Шульц не удивился. Несмотря на грозный вид, многие люди в душе романтики и однолюбы.
Возможно, это верное решение.
Время покажет. Но, думаю, да. Мы с сыном отлично ладим, и мне будет трудно объяснить появление новой женщины в нашем доме.
Службой довольны?
Конечно. После Московской операции меня сюда направили. Долечиваться после ранения и наводить порядок. Тихая гавань в океане войны. Но получилась не такая уж и тихая. Мне сказочно повезло, что командование прислало вас на помощь. У меня мало людей, нет криминалистов, а Барт не опытен. Хотя в акциях против банд показал себя неплохо. Но стрелять по бандитам — это одно, а вести расследование -другое.
Он хорош, этот лейтенант, - заметил Шульц. - Но все же он гражданский человек, вступивший в ряды вермахта по своему желанию.
Я думал, что мне с ним будет трудно: но сработались, - пояснил Зайберт и потушил сигарету. - Просто предыдущий опыт показал, что в вермахте нас не очень любят.
Там думают, что война ведется только на фронте, - согласился Шульц, - но враги Рейха остаются и среди покоренных народов. Их надо выявлять и искоренять. И это тоже работа, зачастую поопаснее, чем штыковая атака.
Вам довелось поработать и по политике?
Да. Перед отставкой занимался коммунистами. Упертые, начитанные, но полностью заблуждающиеся люди. Фанатики. Но не все. Мне удалось создать небольшую сеть информаторов в их среде.
Поделитесь опытом? У нас с этим тут тоже не очень.
Здесь сложнее — население не особо пылает к нам, немцам, любовью.
Это верно, но даже в таких условиях я получаю информацию. Но хотелось бы больше этой самой информации. Недовольных и смутьянов определяем быстро, а вот с чистым криминалом и этими убийствами сложнее.
Ну , с бандитами сложнее из-за некоторой организованности последних, к тому же в основном у уголовников есть опыт , а с убийствами... - Шульц налил в стопку Зайберта водку. - С этим вообще все по-другому, но, надеюсь, скоро я смогу прояснить сиутацию.
Тогда не буду задавать вопросов по этому поводу, - Зайберт умел ждать. Зачастую терпение и выдержка приносили больше результатов, чем бурная деятельность.
Мне в самом деле очень приятно работать с вами и Бартом. Я ожидал другой прием — недовольство и «палки в колеса». Это приятное разочарование в ожиданиях.
А зачем мне вам мешать? - изумился Зайберт. - На мое место вы не нацелены, убийства — чистая «уголовщина», и вы с этим согласны. Барт же не горит желанием стать лучшим в мире следователем. Мы делаем одно дело на благо Рейха и ради безопасности наших солдат. Да и вы не стали строить из себя высокомерное величество с самого начала. Так что поэтому мы сидим вместе в ресторане и выпиваем.
Кстати, готовят здесь очень хорошо, - Шульц подцепил вилкой тонкий кусок говядины. - Мне есть с чем сравнить.
Мне тоже нравится эта еда, но не нравятся цены. Предлагаю тост за нашу Победу, чтобы все утряслось поскорее, и мы вернулись к нормальной мирной жизни.
Хайль, - согласился сыщик и поднял свой бокал.
Вы же член партии, герр Шульц?
Да, - удивился сыщик вопросу.
Просто Барт заметил, что значок НСДАП вы носите на внутренней стороне пидажака.
А еще я женат, - улыбнулся Шульц, - но на моих пальцах нет колец, еще у меня нет татуировок. Одеваюсь я прилично, но не дорого или дешево.
Уловил мысль, - Зайберт опустошил стопку. - Как можно меньше идентфиицирующих признаков. Никогда не знаешь, с кем общаешься в данный момент.
Верно.
Нам людям в форме это сложно воспринять.
А это часть моей прежней работы. Была. Но привычка осталась. Даже с женой после отставки пару раз ругался. Она мне заявила, что теперь-то я могу смело носить обручальное кольцо. А я не точ чтобы не хочу, но просто забываю его надевать. Хотя можно и не снимать, но привычка....
Вы так тактично ушли от моей просьбы о помощи с агентурой, герр Шульц.
Правда? Совсем не хотел.
Привычка?
Привычка, - обреченно вздохнул сыщик, и они оба засмеялись. - закончим с убийствами, перейдем и к агентуре, но, думается мне, что у вас там и так все максимально сделано, просто местная специфика накладывает свой отпечаток.
В зал вошла Хельга, норвежка из госпиталя, она была просто ослепительна. Женщина пришла одна и уверенно двигалась в сторону их столика. Гестаповец поднялся со стула:
Добрый вечер. Это герр Шульц...
Мы знакомы, но вам все равно добрый вечер. Герр Зайберт, вы готовы?
Норвежка говорила быстро, четко и почти без акцента. Манеры у нее показались сыщику грубоватыми, но идеальное лицо и стройное тело заставляли не обращать на это внимание.
Хельга, я сегодня не могу. Мы с герр Шульцем...
Ему никто не запрещает смотреть, да это и не займет много времени, - Хельга была так настойчива, что даже не обратила внимания, что ее фраза прозвучала двусмысленно.Зайберт покачал головой:
Не сегодня.
Вы просто боитесь, Зайберт, просто боитесь меня, маленькую хрупкую женщину.
Шульц вмешался:
Я не буду возражать, если мне позволят посмотреть.
Гестаповец посмотрел на него с усмешкой:
Герр Шульц, госпожа имеет в виду партию в бильярд, а вы упомянули, что не любите...
Я сказал, что не играю, но за игрой понаблюдаю с удовольствием.
Ну вот, Зайберт, теперь не отвертитесь. Одна партия и можете продолжать свои скучные мужские разговоры.
Я могу вам предложить вина,? - спросил Шульц, на что получил быстрый ответ:
После моей победы.
Зайберт тяжело вздохнул и показал рукой на выход из зала:
Столы на втором этаже. Пойдемте.
Они поднялись по лестнице в бильярдный зал, где стояло четыре стола, два из которых были пока свободны: вечер только начинался. Над столами висели яркие лампы, другого освещения в зале не было, так что все вокруг столов оставалось в приятном полумраке. Гестаповец достал шары и взял в руки кий. Хельга натирала наконечник второго кия мелом. Шульц, стоя рядом с гестаповцем, спросил негромко:
Она действительно хорошо играет или побеждает очарованием?
К несчастью верен первый вариант. Хотя мне хотелось бы сказать, что я поддаюсь. Кроме нее меня здесь обыгрывал только один танкист, но он уже отбыл на фронт. А мне она заявляет, что играю я слабовато, но других достойных противников здесь нет. Так что вы будете свидетелем моего позора.
Ну, партия еще не началась, а вы уже сдаетесь, - подбодрил его сыщик.
Я не сдаюсь, я просто- реалист.
Слова штурмбанфюрера подтвердились в следующие пятнадцать минут. Норвежка точными сильными ударами завела все шары в лузы, не предоставив гестаповцу ни единого шанса. Шульц наблюдал за ней с интересом: каждое движение, как у механизма. Быстрая оценка расположения шаров, подход, прицеливание и удар — каждый раз сильный, но не грубый, а уверенный и точный.
Браво! - похвалил он ее игру, пока Зайберт расставлял шары для второй партии, твердо заявив, что попробует взять реванш, но на этом игра закончится независимо от исхода.
Вы наверное и стреляете также метко? - спросил сыщик у норвежки.
Стреляю? Вы имеете в виду ружья или пистолеты?
Да, о них и речь.
Нет, - она улыбнулась, и Шульц забыл о своем возрасте при этой улыбке. - Я не люблю оружие. Никогда не держала в руках пистолет и не испытываю ни малейшего желания.
Из вас вышел бы отличный стрелок!
Мне многие об этом говорят, - скромность была не в ее характере, - но мне отвратительна сама мысль об этом.
Простите, я не знал о вашем мнении по этому поводу, - Шульц немного стушевался: сыщик всегда пребывал в растерянности при общении с красивыми женщинами, но Хельга еще раз улыбнулась:
Не надо извиняться. Вы просто высказали свое мнение, оно не оскорбительно. А вот Зайберт наверняка ругает меня в своих мыслях самыми грязными словами.
Вы не правы, даже в мыслях я праведен.
Как «хромой святоша»?
Ну, не настолько...
Он присылал сегодня своего водителя с запросом документов. Мне пришлось задержаться ради этого на службе. Передайте ему, что за ними должок.
Так и сделаю, - ответил за гестаповца Шульц. Его немного удивляла прямолинейность норвежки, но за свою жизнь он сталкивался и с более странными людьми. Вторая игра продлилась немного дольше, штурмбанфюреру удалось даже сделать три удара, но финал все равно оказался для него разгромным. Он заявил:
Я больше не буду с вами играть. Это унизительно, а я не хочу, чтобы меня унижали.
Зайберт, играть с заведомо более слабым противником не поможет вам улучшить свои навыки. Так что не рекомендовала бы вам отказываться от моих предложений. Не так уж часто я тут появляюсь, в этом центре мужского разврата.
Вы всегда можете рассчитывать на мою компанию, - предложил Шульц.
Боюсь, что вы здесь не надолго, - прямо заявила Хельга.
Это почему?
По вам видно, что вы быстро раскроете это дело.
Мне бы вашу уверенность.
Все начали работать после вашего приезда: Барт додумался навестить архив, Зайберт вспомнил, что иногда нужно расстреливать заложников. И все это за два или три дня. Шульц подумал, что гестаповец разозлился, но тот искренне расхохотался:
Никто кроме Хельги так прямо и четко не оценит вашу работу.
Сыщик тоже улыбнулся, хотя поведение норвежки его немного раздражало, но женщина снова улыбнулась, и раздражение просто растаяло. Гестаповец поставил кий в стойку.
Предлагаю продолжить ужин, и если , герр шульц не будет против, то попросил бы вас, Хельга, составить нам компанию.
Против? Я буду настаивать на этом, - сыщик протянул руку женщине. - И, потом, я же согласился посмотреть на вашу игру.
Жалеете?
Нет.
Они вернулись за столик — зал за это время полностью заполнился: преимущественно мужчины в разнообразной форме, но было и несколько женщин, одетых на взгляд Шульца достаточно фривольно. Скорее всего, местные «жрицы» любви. Хельга заметила его взгляд и поморщилась:
Шлюхи. Не понимаю наших солдат: неужели нельзя воздерживаться от общения с этими, хм, полулюдьми.
Не судите их строго, хельга, - вступился Зайберт за офицеров. - На фронте они пережили не самые приятные моменты. А общение с женщинами позволяет чувствовать себя более живым.
Это просто оправдание для половой распущенности и победы животного начала. Мой муж сейчас тоже на фронте, я скучаю по нему и нашим супружеским отношениям, но не бегу сношаться со всеми подряд.
И это делает вам честь, - заметил гестаповец, - но не все так сильны, Хельга. У многих людей есть свои слабости.
Герр Зайберт прав, - поддержал его шульц, - мой опыт показал, что пороки человеческие весьма разнообразны, и могут жить в людях, о ком на первый взгляд не скажешь ничего предосудительного.
Господа, я вовсе не пуританка, но якшаться с полулюдьми, чтобы удовлетворить свой животный голод. Мне мерзко на это смотреть. И потом: до окончания войны осталось не так уж и много времени. Скоро все вернутся по домам, а там их ждут любимые и немецкие женщины.
Шульц наполнил принесенный официанткой бокал вином для Хельги:
За победу нашего оружия.
За победу, - поддержала его женщина, а Зайберт только хмыкнул и тоже поднял стопку с водкой. В скорую победу он явно не верил. Но заявить об этом вслух считал не совсем правильным.
Хельга, расскажите, а как вы попали в этот городок? - попросил сыщик.
О, я в сотый раз буду отвечать на этот вопрос. Мой старший брат и мой муж записались добровольцами в СС и ушли воевать. Мы все понимаем, какую опасность несут большевики и жиды для цивилизованного мира, поэтому поддерживаем политику фюрера. Брата ранили в Африке, и я решила тоже помочь в борьбе. Окончила сестринские курсы, но внезапно обнаружилось, что обладаю талантом к упорядочиванию документов. Знаете, мне на самом деле нравится приводить все в порядок, поэтому вот уже во втором госпитале на мне документооборот и архивы. Это, как выяснилось, для вашей бюрократии очень важно. А своевременно оформленные бумаги иногда спасают человека быстрее, чем хирургия.
А до войны, позвольте поинтересоваться, чем вы занимались?
Секретарем у отца, у него рыбоперерабатывающий цех. Большой.
Война найдет применение всем талантам, - заметил Зайберт.
Они еще с полчаса поговорили о различных пустяках, а потом Хельга попросила гестаповца проводить ее до госпиталя. Она жила в одном из домиков, отведенных для сотрудников. Шульц тоже начал собираться, но Зайберт остановил его:
Я тотчас вернусь. Здесь совсем недалеко. Мы можем еще посидеть, если не возражаете.
Хм, вовсе нет, - Шульцу не очень хотелось возвращаться в номер: он поймал себя на мысли, что давно не выбирался в ресторан даже в Берлине. Они с женой погрязли в домашней рутине, так как после отставки купили небольшой уютный домик в пригороде.
- прекрансо, - Зайберт и Хельга, которой сыщик пожал руку на прощание, удалились.
Шульц подозвал официантку и дозаказал спиртное и два салата с гусиной печенью. Официантка записала в блокнот и направилась к следующему столику, когда раздался недовольный голос:
А вы только палачей так быстро обслуживаете?
Сыщик обернулся на голос: за столиком возле входа в зал сидела компания из трех пехотных офицеров. Один из них, высокий долговязый и рыжий, именно так выразил свое недовольство.
Гкрр офицер, - официантка тотчас повернулась к нему, - этот столик раньше подал заявку.
Да бросьте! Вы просто лебезите перед гестапо и его прихвостнями! - долговязый майор был пьян и горел желанием восстановить «справедливость». Шульц по роду службы повидавший массу пьяных людей, решил не обращать внимания, но рыжий капитан внезапно сорвался с места и направился к сыщику. Шульц напрягся: встревать в пьяную драку никак не входило в его планы, да и возраст у него уже достаточно почтенный, но спутники майора оказались или трезвее или умнее. Один из них обхватил своего товарища за плечи и потянул к выходу, а к столику сыщика подошел капитан:
Простите нашего товарища за поведение. Он перебрал и еще не конца пришел в себя после ранения. Мы уведем его спать, и он никому не доставит неудобств.
Да, да, конечно, - Шульц облегченно вздохнул, так как перспектива испорченного вечера исчезла. В зал заглянул фельдфебель из комендантского патруля, которого позвала вторая официантка. Увидел, что пьяного капитана уводят друзья , в зале все в порядке, развернулся и ушел.
Шульц вспомнил себя в молодости и грустно усмехнулся: после Вердена он вел себя не лучше, тоже считал все тыловиков трусами и приспособленцами, так как не понимал всей специфики их работы.
Зайберт вернулся очень быстро. Вид у него был не самый довольный:
Герр Шульц, надеюсь, что этот пьяный раздолбай не доставил вам неприятностей?
А вы откуда знаете?
Встретил на улице. Это не в первый раз уже: не может себя контролировать под воздействием спиртного. Но — герой. Действительно, герой. Ему до выписки осталась неделя, и я не хочу предпринимать по его поводу никаких мер, но, скорее всего, придется. Он просто обнаглел от безнакзанности.
У него благоразумные товарищи.
Это верно. Но они не всегда рядом.
Да бросьте, ерунда.
Официантка принесла заказ и тоже принялась извиняться, но сыщик и ее остановил:
Все обошлось, все в порядке.
Они просидели еще где-то с полтора часа, за которые Шульц узнал множество деталей про город, а также о том, почему он не видел коменданта. Тот приходился дальним родственником Гейдриху и вообще не появлялся на службе, передав управление городом и гарнизоном Зайберту, Барту и местному главе. Он никак не вмешивался в их решения, только периодически подписывал документы. Зайберт признался, что его такое положение дел сначала смутило, но руководство прямо заявило, чтобы он закрыл на это глаза. Он подчинился, а потом пришел к выводу, что это не самый плохой вариант.
Они расплатились по счету и вышли на улицу. Уже стемнело, небо было чистым, а воздух свежим. Гестаповец достал сигарету, закурил и произнес:
Вот закончится война, куплю здесь себе небольшую усадьбу и буду разводить лошадей.
Скоро их полностью заменят машины, - не согласился Шульц.
А я не для работы, для души.
От офицерского клуба до гостиницы было совсем недалеко, поэтому Шульц отказался от предложения Зайберта сопроводить его. Они еще немного постояли возле входа в клуб, разговаривая о всевозможных безделицах, а потом разошлись.
Улицы освещались очень плохо, преимущественно светом из окон домов, да вывеска офицерского клуба и гостиницы с внутренней подсветкой. Но из-за отсутствия облаков идти не составляло труда.
Сыщик прошел уже половину короткого пути от клуба в гостиницу и собирался переходить дорогу, когда услышал рев Зайберта:
Шульц, справа.
Сыщик отреагировал мгновенно: рука скользнула в карман пиджака, и он вытащил «Вальтер», резко отскочил влево и развернулся. Со стороны клуба на него бежал мужчина с ножом. Шульц даже не стал поднимать руку с пистолетом, выстрел от бедра. Резкий звук выстрела, и нападавший упал на дорогу. Сыщик быстро оглянулся и сделал шаг, теперь уже приподняв пистолет. К упавшему подбежал Зайберт тоже с оружием. Из клуба и гостиницы выбежали отдыхающие и персонал. Шульц сделал шаг в сторону нападавшего: он был один, прятался скорее всего за ящиками с песком возле одного из домов.
Зайберт , не сводя пистолета с тела, приблизился к нему вплотную и носком сапога подвинул выпавший нож.
Прекрасный выстрел, герр Шульц.
Спасибо, - сыщик опустил руку с пистолетом, - спасибо, что предупредили.
Вовремя решил закурить.
Ваша вредная привычка спасла мне жизнь, - пошутил Шульц, с удивлением отметив, что не испытал привычного прилива адреналина. «Неужели я настолько постарел?»
У вас отличная реакция! - похвалил его гестаповец.
Годы опыта, - признал сыщик, к ним подбежали два солдата и фельдфебель из патруля.
Вы уже проходили здесь? - спросил у него Зайберт.
Примерно час назад, герр штурмбанфюрер, улица была пуста. Ноя готов понести наказание...
Разберемся позже, - Зайберт посмотрел на застреленного. - Очень знакомое лицо. Из местных.
Шульц подошел к поверженному противнику: молодой парень в чистой, но достаточно поношенной одежде, от него просто разило алкоголем. Пуля сыщика попала ему в грудь, повалила на спину. На верхней губе под ноздрями пузырились выделения, что придавало мертвецу глупый вид.
Я видел его на вокзале.
Точно, один из уборщиков. - Зайберт на секунду задумался, а затем скомандовал фельдфебелю:
Тащите сюда лейтенанта Барта, пусть начинает все необходимые действия, а один из ваших рядовых пусть доведет герр Шульца до гостиницы. До самого номера, я хочу быть уверенны, что он в порядке.
Слушаюсь.
Сыщик убрал пистолет в карман.
В тихой гавани становится все шумнее...Вы я, так понимаю, теперь в комендатуру?
Да, готовить рапорт.
Кстати, это был плохой выстрел. Темнота, возраст и вино сделали свое дело. Обычно я попадал в ноги с такого положения — клиент обездвижен, неопасен и готов к допросу. А с трупа объяснений не возьмешь.
Ну, верно, конечно, но лучше так, чем получить удар ножом и самому отправиться на тот свет.
Шульц еще раз поблагодарил гестаповца за предупреждение и в споровождении солдата пошел в гостиницу. За двадцать лет службы в Берлине, он застрелил двоих человек, да и вообще при задержаниях предпочитал обходиться без пистолета, но сегодня у него вряд ли бы получилось толком прицелиться. В причинах нападения они будут разбираться завтра, а сейчас ему захотелось спать.
В гостинице администратор проявил слишком суетливое любопытство, и Шульц раздраженно попросил того замолчать: обычно сыщик не грубил обслуге, но этот портье просто взбесил его градом придурковатых вопросов. «Не тревожить меня ни под каким предлогом!» - добавил он администратору и со стуком закрыл дверь своего номера. Быстро разделся, умыл лицо и залез под простынь.