Эмоции как наркотик, ты их не хочешь….но получаешь удовольствие.

Санкт-Петербург изначально был открытым и дружелюбным для иностранцев городом. Кроме того, с течением времени столицу в принципе стало привлекать всё иностранное, поэтому путешественников из других стран здесь всегда встречали гостеприимно. В XIX веке даже пожить или поесть они могли бесплатно. Впрочем, гости оценивали город на болотах не всегда восторженно и однозначно.

Город контрастов и покинутых дворцов

В XVIII веке, в годы правления Анны Иоанновны, Петербург посетил с дипломатической миссией шведский исследователь Карл Рейнхольд Берк. Его заметки и большой доклад «Описание Петербурга» стали ценными историческими документами, благодаря которым мы и сегодня можем вернуться в столицу империи прошлого.

Берк описал и торгово-промышленное развитие Петербурга, и архитектуру города, и обычаи, и жизнь при дворе. Он обратил внимание на хорошую работу горных предприятий, похвалил качество продукции оружейного завода в Сестрорецке, оценил петербургские амбары, откуда вывозили на экспорт ткани, кожу, смолу, икру, тюлений жир, табак и многое другое.

Иностранец смело писал об особенностях города. Например, такие факты он привёл о Васильевском острове: «Вообще о Петербурге известно, что весьма немногие русские поселились в нём по доброй воле, и особенно это относится к Васильевскому острову. Бояре получили приказ строить каменные дома соответственно их состоянию и по выданному чертежу. Им пришлось повиноваться, но поскольку без охоты, то они под любым предлогом — поездок по делам в другие местности и так далее — старались уклоняться от завершения строительства или тянуть время до тех пор, пока у государя не пройдёт первый пыл, и потом с радостью оставляли начатые дома. Посему на этом острове много с размахом заложенных дворцов без окон, дверей и полов, они с каждым днём всё больше разрушаются».

Другим иностранцем, который оставил большой рукописный труд о Санкт-Петербурге XVIII столетия, был Джон Кук. Этот шотландец-медик приехал в столицу в 1736-м и решил остаться в надежде поправить здоровье в другом климате. Поправил или нет — история умалчивает, но заметки его почитать интересно и сегодня.

Кук назвал Петербург лучшим местом для ценителей прекрасного, его приводили в восторг увеселительные заведения, обстановка в центре города и, конечно, роскошные покои Анны Иоанновны.

Медик, возможно, первым заметил, что петербуржцы всегда готовы прийти на помощь иностранцам (это будут подтверждать на протяжении столетий и другие путешественники).

Однажды Куку надо было быстро перебраться на другой берег Невы, и он попытался добавить перевозчику монет за скорость, но тот взял деньги ровно по тарифу. Подтверждением об искренней заботе стала и другая история: в морозный день к иностранцу подбежал русский и стал тереть снегом его щёку, что-то приговаривая. Кук языка не знал и убежал в ужасе. Только дома соседи ему объяснили, что таким образом незнакомец спасал его от обморожения.

Необычно отозвался о Петербурге Джакомо Казанова. Да, тот самый известный авантюрист и автор мемуаров побывал в городе в 1765-м, и жил он на Миллионной улице.

Казанова писал: «Только гений великого мужа, коему в радость обуздывать природу, мог замыслить возвести город, будущую столицу обширнейшей империи, в столь неблагодарном месте, где сами почвы противятся усилиям тех, кто тщится воздвигать на них каменные дворцы, кои строятся повсеместно с непомерными расходами...Я предвижу, что и век спустя Петербург будет великолепен, но поднимется по меньшей мере на две сажени и потому огромные дворцы не рухнут за недостатком свай».

Богатая архитектура города, выросшего на бесплодных болотах, конечно, поражала иностранцев, но не меньше удивлял их и нрав жителей Северной столицы. Например, французский дипломат Филипп де Сегюр увидел такие контрасты: «Петербург представляет уму двойственное зрелище. Здесь в одно время встречаешь просвещение и варварство, следы X и XVIII веков, Азию и Европу, скифов и европейцев, блестящее гордое дворянство и невежественную толпу». Сегодня так и хочется добавить: с тех пор почти ничего не изменилось.

Эклектика, романтика и мрак

Каким же увидели Петербург творческие люди, мастера слова? Уж на них-то он должен был произвести особое впечатление и наверняка вдохновить на новые шедевры!

В 1843-м Петербург посетил писатель Оноре де Бальзак. Он тоже поселился на Миллионной, и прогулки по Дворцовой набережной стали его излюбленным занятием. «Угрюмый Берлин несравним с пышным Петербургом...Но на первый взгляд Берлин кажется более заселённым, ибо я видел несколько прохожих на улицах, чего вы часто не увидите в Петербурге! Пространства застроены с расчётом выделить красоты города, и этой хитрости, вероятно, Берлин обязан впечатлением большей насёленности, чем Петербург», — такой Бальзак увидел столицу.

Есть версия, что Петропавловская крепость и памятники, которые видел писатель, а также история о превращении прачки Марты в императрицу Екатерину I легли в основу одного художественного замысла Бальзака. Увы, он так и остался замыслом.

Норвежский писатель Кнут Гамсун в 1899 году отправился на Кавказ через российские города. Отзыв о Петербурге в его книге «В сказочной стране» кажется исчерпывающим:

Кнут Гамсун, «В сказочной стране»: «Город самым причудливым образом разорван на несколько кусков. В нём смешаны самые разнообразные стили: громадные, роскошные здания в западноевропейском стиле чередуются с византийскими куполами и очаровательными особняками. Тут и там стоят тяжёлые здания музеев и картинных галерей, но громадные частные дома также выделяются на солнце и гордо высятся на видных местах. Поднимался разговор о том, чтобы перенести город на более сухое место, но это было бы то же самое, если бы предложили перенести на другое место всю Россию».

Пожалуй, самые красочные и яркие описания города на Неве можно прочитать у Александра Дюма. Знаменитый писатель побывал в Петербурге в самое прекрасное и загадочное время — в период белых ночей. Разумеется, они произвели на него неизгладимое впечатление, и Дюма не пожалел эпитетов и метафор, описывая летнюю столицу.

«Ничто на свете, дорогие мои читатели, не поможет вам представить себе июньскую ночь в Санкт-Петербурге — ни перо, ни кисть. Это какое-то наваждение. И если предположить, что Елисейские поля в самом деле существуют и что над ними разлит серебристый свет, то вот у здешнего света тот же самый оттенок, какой должен быть при хорошей погоде в царстве мёртвых. Вообразите себе, что всё вокруг вас жемчужное, переливается опаловыми отсветами, но не так, как бывает на рассвете или в сумерках: свет бледный, и всё же в нём нет ничего болезненного, он озаряет предметы сразу со всех сторон. И ни один предмет не отбрасывает тени».

В первой половине XX столетия настроения зарубежных писателей изменились, и они увидели и другую сторону великолепного города. Впрочем, дело было после революции.

Например, Герберт Уэллс во время поездки в Петроград в 1920 году обратил внимание на запущенный вид городских магазинов: «Краска облупилась, витрины треснули, одни совсем заколочены досками, в других сохранились ещё засиженные мухами остатки товара; некоторые заклеены декретами; стёкла витрин потускнели, всё покрыто двухлетним слоем пыли. Это мёртвые магазины. Они никогда не откроются вновь. Прогуливаться по улицам при закрытых магазинах кажется совершенно нелепым занятием. Здесь никто больше не „прогуливается“».

Неоднозначны были и отзывы Памелы Трэверс, автора детских книг о Мэри Поппинс. Её первые впечатления — красота и изысканность домов и дворцов, но затем описания становятся мрачноватыми: «Скорей бы уже уехать из Ленинграда! Несмотря на красоту, здесь какая-то мертвящая атмосфера. Великолепие восемнадцатого века представляется странным, неуместным наростом, возведённым на болоте». О впечатлениях писательницы от Москвы мы рассказывали в нашем другом материале.

Планета Петербург

С 1970-х в город на Неве начали приезжать иностранные студенты, в том числе и из США по программе обмена. Некоторые описывали пребывание в Ленинграде как полёт на другую планету. Здесь было холодно и тихо по сравнению с суетливыми американскими улицами. Кого-то шокировали такие привычные нам явления как неработающий лифт или отсутствие отопления в учебных классах. Другим вспоминаются очереди, в которые надо было обязательно вставать вне зависимости от того, что продавали. И всё же большинство теперь уже взрослых людей говорят о том, что русские стали их настоящими друзьями.

Современные студенты из разных стран тоже часто говорят, что Питер заставляет взглянуть на всё вокруг совершенно иначе. Еда кажется им забавной (особенно греча), хотя и нравится большинству (пышки точно стоит попробовать!). Иностранцы любят красоту города, Невский проспект и при этом ценят тихие уголки, где можно побыть с собой. Единственное, что бывает сложно пережить — месяцы без солнечного света.

К слову, у некоторых иностранных туристов до сих пор остаются странные представления о холоде в России. Так, по рассказам петербургских гидов, они убеждены, что из-за холода люди не выходят из домов, а еду им развозят. Иногда от таких приезжих можно услышать совсем уж дикие высказывания о том, что в Петербурге всюду криминал, а водку жители пьют прямо из самоваров. Но всё же большинство туристов из-за рубежа прекрасно знают историю и культуру города.

От песен до шавермы: звёзды в городе

Магическое и неизгладимое впечатление произвёл Петербург на зарубежных знаменитостей, которые посещали Северную столицу уже в XXI веке.

«В Петербурге ночь никак не наступает, и только в шесть утра небо становится немного лиловым. Вы стоите на берегу Невы с незнакомыми людьми. Вдруг кто-то начинает петь, и вы тоже поете, не понимая слов. Возникает ощущение чего-то вечного, которое испытываешь только в России», — так сказал о городе писатель Фредерик Бегбедер.

Мэрил Стрип сравнила цвета города с итальянскими, а Сильвестр Сталлоне назвал Петербург драгоценным камнем. Британский актёр Иэн Маккеллен подчеркнул, что этот город создан для великих пьес и кино — настолько высока концентрация культуры. Актёр Киану Ривз, кстати, в 2017-м снимал фильм в городе на Неве. Его тронуло, что горожане робко просили автограф на улицах, стараясь не беспокоить и не прерывать процесс съёмки.

А вот отзыв Сары Джессики Паркер коснулся не только великолепной архитектуры, но и горячо любимой многими шавермы, которую она попробовала в Петербурге. «Знаете, она прекрасна, такая вкусная. Мне она очень понравилась», — резюмировала актриса.

Самым же, пожалуй, лаконичным среди всех иностранцев, которые когда-либо бывали в Северной столице, оказался футболист и тренер Зинедин Зидан. Его отзыв был таким: «Мариинский театр. Величественно».

via

Родственник жены показал, 101 год. Если волна плюсов не закончилась, накиньте побольше.

100 лет Анастасия Владимировна