В прошлый раз мы бросили нашу лирическую героиню, то бишь меня, покусанную обезьяной и от этого немного растерянную и фантазирующую о бешенстве. Стоит отметить, что общественность никакого беспокойства по поводу сего факта не проявляла.
Гид Дима был уверен, что обезьяна не бешеная, потому что кого-то и до этого цапнули, и никто не умер. У него вообще было много весёлых историй про туристов, мне больше всего понравилась та, в которой незадачливый турист дёрнул за лиану, а лиана оказалась хвостом змеи. Перепугались все: и турист, и гид, и змея, но все остались живы и даже целы. Возможно, у змеи была моральная травма, но её никто не спрашивал. В любом случае, Димины заверения внушали мне сомнения, ибо я прочитала в интернете, что если бешеное животное тяпнуло тебя за ногу и неглубоко, то крякнуть от бешенства можно и через месяца два: скорее всего, покусанные туристы были на тот момент уже дома, и гид не мог знать точно, живы ли они.
Рауль рассказал дикую историю о том, что как-то раз его покусали собаки, но он не пошёл прививаться от бешенства, а вместо этого смешал какую-то мазь с красным перцем, всё это приложил к ране, и рана затягивалась просто на глазах. Так я узнала, что Рауль - знатный мазохист, но всё ещё не понимала, а мне то что делать.
Вопрос требовал консультации с компетентными людьми. Компетентными людьми были назначены подруга Лена, потому что медик, пусть и офтальмолог, и друг Володя, просто потому, что взрослый и умный. Лена сказала идти на консультацию в местный медпункт - им виднее, чем их обезьяны болеют. Володя сказал прививаться. Не потому, что обезьяна бешеная, а потому что я бешеная, и если я не привьюсь, следующие два месяца, я буду ждать смерти и выносить мозг себе и окружающим, а он как никто другой знает, как я умею выносить мозг, поэтому ему заранее жалко меня, себя, всех моих друзей и особенно моего парня. Парень, тем временем, сказал, что на здании возле церкви видел вывеску «Поликлиника». Это было засчитано за знак свыше, и в понедельник, когда всё пооткрывалось, мы пошли искать врача.
Поликлиника оказалась маленьким помещением, которое было разделено ширмой на две части: в одной стояла лавочка и сидели пациенты в ожидании приёма, в другой стояли стол и стул и принимал врач. На входе висела табличка с просьбой разуваться, чтобы помочь сохранять чистоту. Не подумайте, что предлагались бахилы, ибо предлагалось заходить босиком. Внутри на стене висел сертификат, утверждающий, что доктор Сварна Патхак закончила курс по лечению от рецидивирующих грибковых инфекций.
- Где ваша маска? - спросила меня пожилая индийка, возможно, та самая Сварна Патхак, когда я поскреблась в ширмочку.
Я на минуту растерялась. Тут в Индии меня вообще за два месяца ни разу никто о маске не спрашивал, индийцы вообще плевали на соблюдение карантинных мер с высоты своего смирения перед колесом Сансары, в котором все мы рано или поздно окажемся. Спустя мгновение до меня дошло.
- Я не болею, - радостно сообщила я. - Я просто подралась с обезьяной.
На лице доктора понимание смешалось с уверенностью, что пациентка всё-таки болеет, просто на голову. И это я ещё не уточняла, что именно стало поводом для драки! На случай, если я вдруг плохо говорю по-английски, или она плохо меня понимает, я достала телефон, показала пресловутую фотку за секунду до, ткнула пальцем в обезьяну на фотке, ткнула пальцем в ранку на ноге и клацнула зубами. Доктор покачала головой, вздохнула и жестом попросила показать ранку на ноге поближе. Место укуса было маленьким и еле заметным, тем не менее индийка снова тяжело вздохнула и сказала, чтобы я зашла в соседнюю дверь - там аптека - купила вакцину от бешенства и вернулась к ней, она уколет. Я послушно вышла из поликлиники, надела шлепки и зашла в соседнюю дверь.
- Одну вакцину от бешенства, пожалуйста, - сообщила я двум скучающим за прилавком девчушкам.
- Собака? - с сочувствием спросили они.
- Обезьяна, - вздохнула я.
Индийки захихикали, покивали мне, будто говоря всем своим видом “а ты не так проста, как кажешься”, нырнули в холодильник под прилавком и достали мне коробочку. Степень легкости и пофигизма, с которой я получила вакцину, наводила на мысли, что тут в Индии регулярно кто-то кого-то кусает, дело житейское.
Я вернулась к доктору и отдала коробочку. Та кивнула и предложила присаживаться на кушетку. С кушетки открывался дивный вид на нишу в стене, где христианская икона мирно соседствовала со статуэтками индуистских божеств и под всем этим курились благовония. Вид был сюрреалистичный, но фотографировать было как-то неуместно. Я нервно наблюдала за тем, как доктор достает инструменты из ящика стола. Иглы и шприцы хранились в пластмассовых коробочках со стеклянной крышечкой. В каждой коробочке был шприц, ватный тампон и две иглы, вроде как в индивидуальных упаковках, но мне всё равно было не по себе. Вакцину, как коктейль, нужно было смешивать. Она состояла из баночки с порошочком и ампулы с какой-то жидкостью. Я внимательно наблюдала, как доктор набирает жидкость из ампулы, вводит её в баночку с порошком, трясёт, чтобы размешать, и меняет иглу на новую, чтобы всадить всё это мне в плечо. Да, реальность оказалась далека от сказок про сорок уколов в живот, в нынешние времена всего пять и в плечо.
После процедуры, однако, случилось кое-что удивительное. Использованную иглу доктор бросила в узкое отверстие какого-то черного ящика, стоящего под алтарем. Ящик сердито зажужжал, высек искры и… без сомнения переработал иглу на порошочек. Я никогда такого раньше не видела. Мне стало немного легче дышать. Судя по всему, к вторичному использованию игл здесь относились строго и пресекали это на корню просто их уничтожая. Это было логично, потому что если мазохисту Раулю пришло в голову дезинфицировать рану мазью и перцем, то один Шива знает, как бы он поступил с иглой. Может тоже бы перцем продезинфицировал и пользовал дальше.
За прием, укол и вакцину я в общей сумме заплатила где-то восемь долларов. Курс состоял из пяти прививок - мне вручили листочек с логотипом клиники и расписанием, по которому я должна была их делать. Я посчитала в уме, что за всё это я заплачу около сорока долларов, и пришла к выводу, что подарить обезьяне трусы, а себе купить новые, вышло бы дешевле.
В страховую компанию обращаться было бессмысленно. Чтобы она компенсировала мне эти расходы, нужно было фиксировать укус документально, брать заключение врача и вот это вот всё. У меня же на руках был только чек из аптеки и листок с логотипом клиники, на котором было написано моё имя с тремя орфографическими ошибками, название вакцины и даты, по которым мне надлежало прививаться. Адрес клиники, пропечатанный на бланке, звучал как "Colva, near big church" (интернет давал альтернативный адрес как "возле церкви на холме"). Естественно, никакой печати и подписи врача там не было и в помине. Я вообще не уверена, что я смогла бы объяснить этой даме, что такое заключение врача и как оно должно выглядеть для страховой компании. У меня у самой паспорт так же не спрашивали, записали на слух, это и являлось причиной чудовищного написания моего имени.
Позже Питер сказал мне, что я очень храбрая, что пошла в этот медпункт, потому что там часто работают люди, выдающие себя за врачей, которые врачами по-настоящему не являются: диплом подделывают, а сами они медсёстры или фельдшера, и если бы я сказала, он бы отвёз меня в нормальный госпиталь. Я заверила его, что обязательно обращусь к нему, если вдруг со мной случится что-то серьёзное, но сделать прививку можно и в обычном медпункте, даже если там принимает медсестра. Собственно, на моей родине в прививочном кабинете и сидят медсёстры, просто приходят к ним по направлению врача.
По пути обратно моя душа требовала заесть пережитый стресс и мы зашли в Баскин Роббинс, который приметили по пути в поликлинику. И тут мы впервые столкнулись с беспощадным гоанским налогообложением. Десерт, который я выбрала, стоил в меню 270 рупий. Как оказалось, поверх этого нужно заплатить ещё 50 рупий налогов. На всякий случай попросила чек - но да, в нем черным по белому стояло 50 рупий - таксез. Мы, конечно, слышали, что на все услуги в Гоа есть налог в размере 9-22 процента, но столкнулись с таким впервые. Обычно налог либо меньше, либо его заранее включают в стоимость, дабы не смущать европейских туристов. Во всяком случае, во всех местах, где мы ели до этого, налог был уже включен в стоимость. Я совершенно уверена, что я не с одного блюда заплатила такой налог, но когда тебе прямо в чеке прописывают, что вот такая вот сумма - это налог, это государству, что бы ты ни ел, это становится менее вкусным и имеет легкий оттенок того, что тебя поимело правительство. Против правительства Индии я ничего не имею, лучше их, чем нашему, но в Баскин Роббинс мы больше не ходили.
