Часики-то тикают! Потом поздно будет!
Комментарий - #comment_183715415
Комментарий - #comment_183715415
Помню те дни..я реально переживал! И тоже задавался вопросом, как такое могло случиться?! Как эти люди смогли пойти на такое?! Дети то им что сделали? Если нет принципов и морали, а извращенный фанатизм поглощает с головой, то итог будет закономерен...
Увидел статью и не смог пройти мимо и не поделиться.
Почти 15 лет назад, 1 сентября 2004 года, произошел самый страшный теракт в истории страны — захват здания средней школы №1 в Беслане (Северная Осетия). На тот момент в здании и около него находились более тысячи человек, большая часть из которых — дети. Переговоры с боевиками шли три дня. На третий день после захвата школы федеральные силы приняли решение штурмовать здание. Во время операции погибли не только террористы, но и заложники. По официальным данным, жертвами событий в Беслане стали 334 человека, в том числе 186 детей. Все три дня за происходящим наблюдала журналистка ИД «Коммерсантъ» Ольга Алленова. В конце августа в издательстве «Индивидуум» выходит ее книга — «Форпост. Беслан и его заложники» . С разрешения издательства «Лента.ру» публикует отрывок, в котором описываются события 3 сентября.
Утром в пятницу в здание ДК к родственникам снова пришел президент Дзасохов [Александр Дзасохов — на тот момент президент Республики Северная Осетия - Алания — прим. «Лента.ру» ]. В закрытом для прессы режиме он сказал, что не допустит штурма, что власти готовы дать террористам автобусы для отъезда «в любую точку, к любой границе». Но его лицо было совершенно безжизненным, каким-то потемневшим. Как будто он понимал, что его слова уже ничего не значат. Он прошел мимо журналистов, и его даже не узнали. Может быть, Дзасохов действительно был против штурма, потому что понимал, что люди ему этого не простят. Это в других российских регионах президент или глава — всего лишь чиновник, работающий на Москву. В Осетии президента считали «своим», защитником, который не даст в обиду. Я слышала, как многие женщины твердили: «Придет Дзасохов, и все будет хорошо. Главное, чтобы он пришел». Но Дзасохов понимал и другое: от него уже ничего не зависело. Оперативный штаб подчинялся не ему, а непосредственно ФСБ, и голос губернатора там никто не услышал бы. В первой половине дня пятницы в ДК пришел врач Рошаль, который сообщил, что дети обезвожены, что всех их надо будет показать врачам, как только их освободят. Доктор рассказал, как надо за детьми ухаживать и как надо себя с ними вести. На встречу журналистов тоже не пустили. А вскоре после этого на площади появился Лев Дзугаев, который сообщил, что с боевиками идут телефонные переговоры, что должен приехать Асланбек Аслаханов и что в школе «заложников, к сожалению, больше, чем мы предполагали». Последняя фраза показалась нам тревожной. «Раз признаются, значит, боятся, что скоро мы сами всё увидим», — сказал кто-то из моих коллег.
Мы понимали, что третий день захвата — это уже очень долго. Бесланцы нервничали, злились, требовали действий от властей, женщины плакали, хмурые ополченцы ходили мимо нас с оружием в руках. В любой момент люди, чьи дети умирали от жажды в школе, могли пойти на самые неожиданные поступки. Затягивать дальше было уже нельзя. Это не Красная площадь, которую можно отгородить забором и спецназом. Целую республику не отгородишь. Рванет форпост — закачается Россия. Но нельзя было допустить и штурма со стороны российских военных, ведь тогда погибнут дети, и форпост перестанет верить Кремлю. Остается лишь ждать, пока первый шаг сделают террористы. Или подтолкнуть их к этому шагу.
Я не знаю, был ли случайным или спланированным исход этой трагедии. Но для российской власти он оказался оптимальным.
Было 13 часов с минутами — в школе что-то рвануло, стали отчаянно стрелять. Женщины на площади разом закричали. От Дома культуры люди бросились к школе, я побежала вместе со всеми. На тротуаре стоял молодой ополченец с повязкой на рукаве, который пытался остановить бегущих. Он схватил меня за руку, я вырвалась.
Когда я добежала до дороги, мне пришлось остановиться — дальше все было оцеплено. За дорогой начинался переулок, ведущий к школе. Рядом со мной стояло много людей, мужчин и женщин. Снова раздались выстрелы — что-то засвистело в воздухе, люди, крича и пригибаясь, стали разбегаться, кто-то толкнул меня к серому киоску, фасад которого был закрыт металлическим щитом. За киоском, кроме меня, было еще двое или трое, сначала мы лежали на земле, потом сели, прислонившись спиной к задней стене киоска.
Время остановилось. Звуки, казалось, добираются до моего сознания как сквозь вату.
Полковник Разумовский уже лежал в школе, сраженный огнем [ Дмитрий Разумовский — начальник отделения Управления «В» («Вымпел») Центра специального назначения ФСБ, подполковник, погибший при освобождении заложников во время теракта в Беслане. Посмертно удостоен звания Героя России — прим. «Лента.ру» ].
После первого взрыва дети стали выпрыгивать из окон спортзала во двор, и группа Разумовского, занявшая позицию неподалеку, первой увидела, как они бегут под пули. Спецназовцы бросились к школе без прикрытия. Многие погибли в первые минуты боя.
Из доклада северо-осетинской парламентской комиссии по расследованию обстоятельств теракта в Беслане:
«3 сентября 2004 года, примерно в 11 часов 10 минут, бандиты согласились на эвакуацию тел расстрелянных заложников-мужчин. В 12 часов 40 минут сотрудники МЧС РФ Скоробулатов А. В., Копейкин А. Н., Замараев В. В. и Кормилин Д. И. выдвинулись для выноса тел убитых заложников с территории, прилегающей к школе. Из показаний сотрудников МЧС РФ Скоробулатова А. В. и Копейкина А. Н., оставшихся живыми, один из бандитов вышел из школы и стал наблюдать за их действиями. Сотрудники МЧС РФ стали переносить трупы погибших для их последующей транспортировки, но неожиданно для всех произошел взрыв внутри здания школы, который оказался неожиданным и для самого террориста. В результате начавшейся со стороны террористов стрельбы погибли В. Замараев и Д. Кормилин. Исходя из складывающейся ситуации руководитель оперативного штаба Андреев В. А. в 13 часов 10 минут отдал боевой приказ ЦСН ФСБ России приступить к проведению боевой операции по освобождению заложников и нейтрализации террористов» *.
Из показаний Людмилы Дзгоевой в Верховном суде Северной Осетии:
— Вы помните, когда произошел взрыв?
— Ну, я увидела вспышку света. Потом такая волна.
— Вы не помните, как этот взрыв произошел? Вы не видели, да?
— Там была вспышка и взрыв. Потолок посыпался. Потом второй взрыв раздался. И кто-то закричал: бегите, сейчас сгорим.
— Сколько боевиков находилось в момент взрыва в зале?
— 3-4 человека. (…)
— Ваша дочь погибла?
— Да. (…) Сильные осколочные ранения головы.
Я не знаю, сколько прошло времени, не помню себя в тот момент. Помню уже, что рядом никого нет, я одна, стрельба куда-то переместилась. Нас закрывала от школы многоэтажка. Когда я вышла из своего укрытия, людей у дороги стало меньше, и тут стояли в основном мужчины.
Со стороны школы побежали какие-то мужчины, они несли детей. Подъезжали легковые машины, в них быстро грузили раненых. Скорые появились не сразу. Первое время вообще было непонятно, что за люди выносят детей, кто их увозит на машинах, — спасательная операция была стихийной. Наш ставропольский водитель в этот день курсировал между школой и больницей, вывозя раненых.
Я стою на газоне рядом и смотрю на рослых, грязных ополченцев. По закопченным лицам здоровых кавказских мужиков, несущих тонких голых детей, текут черные слезы. Боковым зрением вижу движение справа: люди расступаются, и мужчина в форме опускается на колени, чтобы положить на зеленый газон ребенка. Это девочка. У нее длинные черные волосы, она худенькая и бледная. На ней только трусики. Ее глаза закрыты. Когда он кладет ее на газон, я вижу на затылке девочки черную дыру с запекшейся кровью. Она лежит совсем близко, и я не могу оторвать от нее глаз. В спортзале было очень жарко. Дети снимали одежду. Они умирали от жажды. Эта девочка тоже хотела пить. Она любила сказки, нарядные платья, мультики, маму. Ей выстрелили в спину. Она так и не напилась перед смертью. Ей было лет восемь. Она всегда у меня перед глазами.
Время снова остановилось, и следующее, что я помню, — большая пожарная машина пытается въехать в узкий переулок, ведущий к школе, какой-то военный машет рукой, показывая водителю угол разворота. А на зеленом газоне справа от меня уже несколько тел, накрытых белыми простынями. Маленькие и большие. Красные пятна проступают сквозь белую ткань. Я не вижу больше девочку. Я думаю, что ее здесь больше нет, но она здесь навсегда.
«Родственников заложников в эфир не давать, количество заложников, кроме официальной цифры, не называть, слово "штурм" не употреблять, террористами боевиков не называть, только бандитами. Потому что террористы — это те, с кем договариваются». Такие указания получили мои телевизионные коллеги от руководства. Вечером 3 сентября один из них рыдал, прислонившись к машине. С тех пор я его ни разу не видела. Я и телевизор с тех пор не смотрела.
Страшный ливень накрыл Беслан вечером 3 сентября. Как будто небеса разверзлись, и на землю вылилась вся скорбь и ярость мира. Я никогда не видела такого дождя. В нем было что-то ветхозаветное — как во всем, что случилось в этот день. Как будто не было никогда любви в этом мире. Только боль, смерть и отчаяние. Я шла в сторону гостиницы по щиколотку в воде, затопившей город.
Хроника пятницы, 3 сентября 2004 года:
11:15 Александр Дзасохов сообщает, что в школе может быть 900 заложников.
11:40 Оперативный штаб договаривается с бандитами об эвакуации с территории школы убитых спасателями МЧС.
13:03-13:05 Сотрудники «Центроспаса» подходят к школе. В здании слышны два взрыва. Начинается перестрелка. От школы бегут заложники.
13:18 Идет бой. Часть крыши над спортзалом рушится. Европейские телекомпании начинают прямую трансляцию. На кадрах видно, что многие заложники ранены.
13:35 Оперативный штаб сообщает, что боевики открыли огонь по заложникам, после чего спецназ «начал действовать в соответствии с обстановкой».
13:50 Начинается стихийная эвакуация раненых. Боевики ведут плотный огонь. Спортзал горит. В школе раздаются взрывы. На окнах спортзала стоят дети, террористы ведут огонь, прикрываясь ими.
14:25 Объявлено, что спецподразделения «контролируют все помещения школы», но стрельба продолжается, здание горит.
15:20 Пожарные расчеты начинают тушить пожар.
15:30 Военные зачищают жилые кварталы.
16:17 В здание школы входят спасатели и врачи, начинают эвакуацию оставшихся заложников и тушение пожара. Все еще раздаются выстрелы.
16:57 Телекомпания CNN сообщает, что внутри спортзала — не менее 100 погибших заложников.
18:47 Вновь стреляют. Появляется информация, что в подвале школы отстреливается боевик. Продолжается перестрелка в ближайших районах города.
19:22 Советник президента Асланбек Аслаханов сообщает, что в школе было до 1200 заложников, погибших может быть «значительно больше, чем 150». Это первая правдивая информация о численности заложников за трое суток.
22:25 Командование 58-й армии сообщает, что все террористы убиты или взяты в плен.
Мне разрешили уехать. 4 сентября в Беслан собирался Владимир Путин, с ним летел наш журналист Андрей Колесников.
Утром 4 сентября я ехала в такси через центр города. Вся площадь перед Домом культуры была покрыта черными полиэтиленовыми мешками. Эти мешки лежали рядами. Между рядов ходили черные женщины. Шатаясь, приподнимали края полиэтилена, смотрели. Кричали. Плакали. Падали. Уходили. Я опустила голову, вжав ее в колени. Это последняя картина тех ветхозаветных дней в моей голове.
В школе №1 находились 1127 заложников. В общей сложности в бесланском теракте погибли 333 человека. Среди них 186 детей, 10 бойцов спецназа «Альфа» и «Вымпел», 2 офицера МЧС. Около 800 человек получили ранения, из них около 500 — дети. 43 процента ранений заложников носили характер минно-взрывных *.
Из 186 погибших детей 7 умерли в лечебных учреждениях. Всего в лечебных учреждениях умерли 19 бывших заложников. 1 августа 2005 года дома от ранее полученных ранений скончался один человек. В результате теракта 16 детей стали круглыми сиротами.
Скажу честно, я сбежала. От этого, такого большого, горя, которое, казалось, засосет меня и никогда не выпустит. Я хотела вырваться из липкого, душного кокона, опутавшего мой мозг и лишившего выбора, инициативы, способности думать. Ни одной мысли не было в моей голове, только ощущение, что больше ни в чем нет смысла. Как будто все мое существо утекло в ноги и работало на одну задачу — бежать. Через пару дней, которых я совсем не помню, меня отправили на море. Я не сопротивлялась, не радовалась, сухие глаза, внутри пусто. Я сидела в номере и смотрела в стену или спала. Кажется, на второй день мне позвонил главред журнала «Власть» Максим Ковальский. И попросил написать о том, что произошло в Беслане. Журнал сдавался через сутки, времени было мало. Я села за стол, открыла компьютер и набрала первую строчку. Меня накрыло истерической волной, я прорыдала весь вечер перед компьютером, не в силах остановить ни слез, ни слов. Много лет я не могла простить себя за то, что уехала оттуда так рано. Я могла сбежать, а они не могли.
Оригинальное название: Bo bui gai wak / Robin-B-Hood
Год выхода: 2006
Жанр: Боевик, драма, комедия
Режиссер: Бенни Чан
В ролях: Джеки Чан, Луи Ку, Яньюань Гао, Майкл Хьюи, Бьяо Юен, Шарлин Чой, Бей Логан, Кен Ло, Николас Тсе, Черри Ин, Теренс Йин и др.
О фильме :
Фильм рассказывает историю трех воров-неудачников. Один из них Плеть – бездельник, постоянно разоряющийся на азартных играх и скрывающийся от кредиторов. Второй – Осьминог, тратящий все свои сбережения на богатеньких дамочек в надежде жениться на одной из них, хотя у самого уже есть жена. И их босс, которого они называют Хозяином. Хозяин уже хотел отойти от дел, как его самого обчистили до нитки. И вот Хозяин предлагает парням дело, за которое они получают целых 30 млн. гонконгских долларов. Для этого им необходимо похитить младенца богатеньких родителей, которые и заплатят эти деньги в качестве выкупа…
Интересные факты:
Это четвертый фильм Бенни Чана с участием Джеки Чана
При карабканье по стене здания Джеки Чан повредил нос. В результате того, что один из каскадеров надел не ту обувь и слишком сильно ударил Чана в грудь, получил повреждение хряща грудной клетки.
Малыша Мэттью Медведева отобрали из более чем 100 претендентов на роль ребенка. А увидел ребенка один из членов съемочной группы на станции гонконгского метро. Мама Мэттью — колумбийка, а отец — наполовину китаец, наполовину русский. Хотя его семья приехали в Гонконг как туристы, они согласились остаться и позволить Мэттью появиться в этом фильме.
Специально для съемок этого фильма Джеки Чан немного остветлил себе волосы.
Фильм получил приз за Лучшую постановку экшена на Hong Kong Film Award 2007
В фильме вместе с Джеки впервые за долгое время снялся Юэнь Бьяо, один из «трех братьев» (Джеки Чан, Саммо Хунг и Юэнь Бьяо), создававших шедевры боевого кино в 80-е. В фильме также планировалось участие Саммо Хунга с целью воссоединения трио впервые со времен «Драконов навсегда» (1988), однако помешала несогласованность съемочного графика Саммо. У многих других гонконгских звезд (Чарлин Чой, Николас Цзе, Дэниел Ву) есть мелкие эпизоды в фильме.
Режиссер Бенни Чан назвал процесс съемок одним из самых мрачных моментов в своей карьере, объяснив, что ребенок был фактором, не зависящим от него, и он не мог работать более восьми часов в день. Всякий раз, когда снималась сцена с участием ребенка, члены экипажа должны были молчать, общаясь на языке жестов.Одна сцена требовала, чтобы ребенок сосал соску из рук Чана. Ребенок вначале отказывался, но смягчился после того, как команда нанесла большое количество меда на соску.
Джеки Чан и актер Майкл Хуэй снимались вместе в «Гонках Пушечное ядро» (1981).
Некоторые сцены с актером Луисом Ку были сняты с дублером. Кроме того, Ку был любимцем ребенка на съемочной площадке. Всякий раз, когда ребенок плакал, Ку первым подбадривал его.
Это было году в 1975-76. Детский садик, осень. На Урале прохладно, но от редкого солнышка очень классно. Скоро должны придти родители, а пока что мы, выдохшиеся от уличных игр в разведчиков, войнушку и зоопарк, подтягиваемся к крылечку детского садика.
Мой приятель по двору Рома берет какую то радостную девочку в охапку и, как во вчерашние фильме про шпиёнов, долбит ее башкой об входную дверь. Дверь же деревянная, с квадратиками-стеклышками. Я был впечатлен, но внутренний голос потребовал большего правдоподобия.
"Дай мне, я знаю как" - и Рома отступил, передав девочку мне. Хорошо, что она была в шапке, потому что стекло было выбито мною головой девочки с первого удара.
Крови вроде не было, зато были разборки и мой папа менял стекло в двери.
Знаете, что запомнилось? В момент разбития стекла мгновенно пропало вдохновение и стало как-то не по себе. А ведь до этого я был просто распираем от собственного "я точно знаю как надо"...
В Дербент вернули двух маленьких девочек, которых пытались вывезти к боевикам ИГИЛ (запрещенная в России экстремистская группировка «Исламское государство»). В Сирию детей с собой прихватил их отец, отправившийся воевать на стороне террористов. Долгое время судьба Хадижат и Севиль Гасановых оставалась неизвестной, пока сам отец не попросил российские власти забрать дочерей на родину.
Три года назад один из сыновей Гасановых, уже имевший проблемы с законом, тайно уехал из Дербента. С собой он забрал двух дочерей — четырехлетнюю Хадижат и двухлетнюю Севиль. Мужчину объявили в федеральный розыск, а чуть позже выяснилось, следы семьи теряются в Турции.
Нергиз Гасанова, бабушка: «Я даже не думала, что так будет. Я в шоке».
По данным спецслужб, отец с детьми пытался перейти турецко-сирийскую границу, чтобы примкнуть к «Исламскому государству», но что-то пошло не так. Семья вернулась в Стамбул, к тому же осталась без вещей и документов. Месяцы скитаний отразились на здоровье младшей дочери, девочка стала жаловаться на боли в животе. Власти Турции отказались предоставлять нелегалам какую-либо медицинскую помощь, поэтому глава семейства через близких обратился к российским властям с просьбой вывезти детей.
Марина Ежова, уполномоченный по защите семьи, материнства и прав ребенка: «К нам обратилась бабушка, попросила о помощи. Все непросто, нельзя взять и просто так вывезти детей, нужна уйма документы и справок».
Как передает корреспондент НТВ Омар Магомедов, детский омбудсмен помогла бабушке оформить опеку над внуками и связалась с российским консульством в Стамбуле. В свою очередь дипломаты также пообещали оказать содействие в получении специальных документов. Для вылета в Стамбул женщина попросила отсрочку, чтобы накопить необходимую сумму. Телекомпания НТВ оказала финансовую помощь в приобретении авиабилетов и проживания в гостинице.
Стамбул уже давно стал перевалочным пунктом для российских радикалов. Здесь их встречают проводники, готовые за щедрое вознаграждение перевезти в Ирак или Сирию. По предварительным данным, за последние 5 лет около 400 детей были вывезены из Дагестана на территорию подконтрольную боевикам.
Операция проходила в лучших традициях шпионских фильмов. Известно, что отец должен передать детей доверенному лицу, который привезет их по указанному адресу. Место встречи бабушки и внуков несколько раз переносилось. О причинах такой глубокой конспирации можно только догадываться. Переговоры с отцом проходят непросто. Мужчина то и дело звонит матери и угрожает отменить встречу, заявляет о некой слежке за ним. После нескольких часов блуждания по улочкам Стамбула удалось встретиться.
Нергиз Гасанова: «Я рада, мы свою внучку встретили! Волнуюсь, радость такая! Я благодарна всем людям, которые мне помогли».
Дети утомлены и просят поесть. Первым делом надо купить свежих фруктов и отвести в ближайшее кафе. От волонтера удалось узнать, что девочек в Стамбул привезли из Измира. В российском консульстве дипломаты подготовили разрешение на въезд в страну. За несколько часов до вылета в Махачкалу бабушка Нергиз повела внучек на набережную Босфора. Девочки впервые пришлю сюда за все годы жизни в Стамбуле, до этого они боялись попасть на глаза полиции.
Нергиз Гасанова: «У меня большие планы. Хочу замуж отдать, я стану для них и отцом, и мамой».
Сразу после прилета поздравить бабушку пришли десятки близких, родственников и соседей. Гости называют возвращение фантастикой. Случаи, когда радикалы добровольно возвращают детей на родину, единичны.
Ильшад Алхасова, родственница: «Мы очень рады! Вы даже представить себе не можете, как мы рады их возвращению!»
Семилетняя Хадижат и пятилетняя Севиль быстро адаптировались к новой обстановке. На их лицах все чаще можно видеть улыбки. В ближайшее время бабушка намерена провести детям полное медицинское обследование и определить внучек в школу и детский сад.