Пирамида Кетцалькоатля. Город Теотиуакан.
Практика жертвоприношения высшим силам была известна многим древним культурам — от вавилонян до греков: помимо закланных животных их алтари орошала и кровь человека. Однако нигде подобные жестокие ритуалы не достигали такого размаха, как у индейцев Мексики. Первыми свидетелями их кровавых действ стали испанцы-конкистадоры, с ужасом живописавшие местные обычаи. Начатую в испанских хрониках тему развили авторы приключенческих романов, создавшие образы «кровожадных индейцев», которые по природной злобности с радостью приносили в жертву как соседей, так и невинных белых чужестранцев. Можно, конечно, усомниться в правдивости таких описаний — слишком уж они были на руку завоевателям: раз индейцы — дикари и людоеды, то их, конечно, следует истребить или цивилизовать, в награду за старания присвоив себе их богатства. Однако многое из рассказов испанцев подтверждается этнографами, а найденные свидетельства заставляют неподготовленного современного европейца содрогнуться.
Ч то же стоит за массовыми человеческими жертвоприношениями ацтеков и майя?
Верховный жрец поднялся на великую пирамиду. Его четверо помощников уже крепко держали девушку, лежащую на высоком помосте. Держали не для того, чтобы она не вырывалась, напротив, посланница к богам была горда своей миссией, а для того, чтобы на момент вскрытия грудины ее тело не дернулось от острого зазубренного ножа жреца. Сердце следовало изъять быстро, хирургически точно и поднести к статуе божества еще живым, пока «не отлетела душа», иначе боги отвергнут послание. Еще секунда — и жрец поднимает к небесам пульсирующий источник человеческой жизни. А бездыханное тело посланницы катится вниз по ступеням пирамиды. Здесь служители привычным движением сдирают с него почти всю кожу, оставив нетронутыми лишь кисти рук и ступни. Скинув ритуальные одеяния, жрец натягивает на себя кожу девушки, чтобы возглавить танец, в котором его движениям вторят старухи в специальных нарядах. Еще одна жертва принесена. Боги вновь примут посланника, который расскажет им о нуждах ацтеков.
В древней Мексике люди искренне верили в то, что душа умершего отправлялась к высшим покровителям. А значит, могла передать им просьбы людей. Иными словами, среди древних племен жертвоприношение являлось своего рода письмом, направляемым в «небесную канцелярию». Посланники могли быть как «регулярными» (их посылали по обычным календарным праздникам), так и «чрезвычайными» — для их отправки к богам требовался какой-то особый повод: неурожай, засуха, бедствие, эпидемия, война и т. д. Согласно описаниям францисканского миссионера Диего де Ланды (XVI век) в первом случае в качестве «регулярных» посланников индейцы майя подносили богам животных. А в «случае несчастья или опасности» они шли на человеческие жертвоприношения. Обычно для ритуала выбирали девственных юношей и девушек. Истово религиозные родители добровольно готовили своих чад к священному акту: не просто оберегали, но и всячески ублажали их, дабы у тех не возникло соблазна убежать или «оскверниться плотским грехом». Чуть повзрослев, дети передавались в обучение жрецам и помогали им в обрядах. Накануне жертвоприношения в сопровождении специальных процессий их торжественно возили по селениям. Человек, отправлявшийся к богам, считался не страдальцем, а героем, способным отказаться от личного счастья ради общественного блага.
Душа, початок, мяч
Одним из самых архаичных способов принесения жертвы на территории всей Мезоамерики было отрезание головы. Возникло оно еще задолго до появления майя или ацтеков и всегда носило особый, символический смысл. Иероглифический знак, указывающий на глаз (на языке майя читавшийся ич), обозначал еще и понятия «голова», «душа», «плод», которые становились как бы тождественными. Поэтому на древних мексиканских изображениях часто можно увидеть голову отделенной от туловища — например, произрастающей из початка маиса или лежащей на сложенной книге. В этих случаях речь идет не о жертвоприношении, а лишь о представлениях бесконечного возрождения души, воплощаемой в изображенной голове.
А вот если на картинке — поле для игры в мяч, а посреди него лежит голова, то за ней и впрямь стоит ритуальное жертвоприношение. Тем более что часто вблизи таких — вполне реальных! — полей археологи порой обнаруживают ритуальные захоронения голов. Более поздние ацтеки попросту устанавливали возле своих стадионов цомпантли — подставки для голов, напоминавшие страшные счеты, где на жердях вместо косточек были нанизаны черепа. Правда, иногда ограничивались и архитектурными аналогами цомпантли: небольшими каменными платформами, в которых черепа присутствовали разве что в виде антропологического рельефа.
Веревка, спущенная с Луны
В 1561 году в Мани (полуостров Юкатан) индейцы майя неожиданно для властей совершили коллективное самоубийство через повешение. В самых экстремальных ситуациях, в поисках спасения своего народа, майя не довольствовались отправлением достойного посланника, а устраивали «саможертвоприношения» (принесение себя в жертву путем суицида). Самым коротким путем к богам в этих случаях считалось самоповешение: таким способом умерший прямиком попадал к богине радуги — Иш-Чель, одной из более поздних ипостасей древней богини Луны, связанной со смертью и рождением. Богиня восседала на Мировом древе — сейбе, с ветвей которого спускались волокна-веревки для душ умерших. Кроме того, веревка отождествлялась с Млечным Путем и пуповиной. Справедливости ради, надо заметить, что насильственное повешение, столь популярное в современной им Европе, индейцами не практиковалось и считалось запретным. В данном случае это была лишь попытка решить традиционным путем сложные социальные проблемы: индейцы стремились привлечь помощь богов, чтобы спастись от испанцев.
Солнце требует жертвы
8 ноября 1519 года в ацтекскую столицу Теночтитлан прибыл испанский отряд во главе с Эрнаном Кортесом. Гостей приветствовала местная знать, расположившаяся на подступах к месту под названием Малькуитлапилько, что означает «конец вереницы пленников». В 1487 году, когда ацтеки освящали великий храм в Теночтитлане, вереница людей, предназначенных для жертвенного алтаря, доходила до этой точки. Шеренга достигала четырех километров, тянулась до великого храма, и пленные стояли в ней в четыре ряда.
Массовые жертвоприношения представляли собой достаточно позднюю традицию. Она сформировалась в Центральной Мексике под влиянием новой идеологии, пришедшей вместе с нашествием северных племен, среди которых были тольтеки и ацтеки. Особенно этим ритуалом прославились ацтеки, которые даже вели специальные войны для захвата пленников с целью принесения их в жертву.
Имперская стратегия политического единства, впервые в регионе достигнутая ацтеками, требовала общегосударственного порядка и в области идеологии. Однако официальная религия неизбежно продолжала представлять собой смесь локальных верований и культов при полном теологическом хаосе. Совсем не случайно правитель Тескоко Несауалькойотль (1402—1472), выражая свое отношение к этой религиозной неразберихе, приказал воздвигнуть храм в виде высокой башни, где не оказалось ни одной статуи или изображения. Этот храм он посвятил «Неизвестному Богу, Творцу всего сущего». Божество без образа и без объясняющего мифа было названо Ипальнемоуани — «Тот, из-за кого мы живем». При этом Несауалькойотль даже не рассчитывал на понимание современников.
В претендовавшем на всеобщую гегемонию Теночтитлане при Мотекусоме I Старшем (1440—1469 годы) теологами была предпринята попытка систематизировать религиозное учение, придав ему некую рациональную логику и структуру. Основой этой идеологии стали жертвоприношения, превращавшиеся в самоцель. Новая религиозная концепция служила обоснованием так называемой «военно-мистической» идеи, согласно которой Солнце являлось верховным божеством ацтеков, а они, будучи его союзниками, должны были поддерживать светило (а, следовательно, весь мир) кровью принесенных в жертву пленников.
Так человеческое жертвоприношение превратилось из эксклюзивного средства коммуникации с богами в основу религиозной практики ацтеков: оно стало считаться прямым способом доставить божеству его пищу, умилостивить или отблагодарить его за помощь.
Купание в воде мироздания
Для того чтобы доставить послание к вершителям их судеб, посланники могли отправляться не только «наверх», но и «вниз»: в священный колодец — например, в «Колодец жертв» в Чичен-Ице. Этот способ практиковался на территории полуострова Юкатан. Его местность представляет собой известняковую платформу с множеством круглых карстовых провалов, заполненных водой. Вода, скапливающаяся в этих карстовых колодцах (сеноте), считалась священной водой мироздания. Дело в том, что древние астрономы майя представляли созвездие Большой Медведицы в виде богини-старухи, льющей девственную воду из перевернутого кувшина. Две звезды ковша Медведицы указывали на полярную Звезду — то есть на север, а город Чичен-Ица, согласно сакральной географии майя, оказывался в самой северной точке земной проекции Млечного Пути («Небесной Веревки»). Так что местные колодцы вполне подходили на роль вместилищ священной воды. Враждующие племена даже заключали договоры о праве прохода к территории колодца для жертвоприношений. Правда, последние находки археологов, спустившихся на дно «сеноте», свидетельствуют о том, что в жертву отнюдь не всегда приносились люди: человеческих останков в колодце было найдено немного.
Восхождение в мерзлоту
Вот хорошо сложенный мальчик с правильными чертами лица в сопровождении жрецов совершает «восхождение в небесную мерзлоту». Путь тяжел и, несмотря на множество шерстяных одежд на ребенке, у него по дороге обмораживаются пальцы. Достигнув высокогорного святилища, пришедшие совершают подготовительные обряды, а потом оставляют жертву в вечном холоде. На этот раз его не убивают ударом в затылок, как часто поступают с другими, а помещают в склеп живым, пока он еще находится под воздействием наркотических средств. Он умрет от холода, еще не успев очнуться от дурмана, естественным образом свернувшись для тепла в позу эмбриона, столь характерную для перуанских мумий.
В данном случае действие происходит в Андах. О том, что инки также практиковали человеческие жертвоприношения, свидетельствуют различные изображения обнаженных жертв со связанными за спиной руками и фигур с ножом в одной руке и отрезанной головой в другой. Чаще всего в жертву приносили пленников, захваченных во время войн и набегов. Однако особо доверенными посланниками к богам-предкам могли стать лишь специально отобранные, красивые дети — лишенные физических недостатков и не достигшие половой зрелости. Вышеописанная практика — оставлять жертву в святилищах высокогорных районов на высоте около 6 тысяч метров — имела общеимперское значение и приурочивалась к декабрьскому солнцестоянию. Но порой таких детей отправляли и в дар Инке (правителю), для проведения ритуала капак хуча (великое жертвоприношение) в царском святилище. Если Инка хотел отблагодарить отправителя, он посылал ребенка обратно к родителям, чтобы его принесли в жертву в родном селении.
Один из вождей инкского селения неподалеку от Аякучо, построивший сложный оросительный канал, послал в Куско для жертвоприношения солнцу свою дочь. Посланницу приняли с огромными почестями и в награду за успехи отца отправили назад. Польщенные вниманием Инки обитатели селения вырыли на вершине горы склеп, поместили туда девочку живой и замуровали вход. Из погребальной камеры выходила медная трубочка, через которую избранницу солнца символически поили водой. Вскоре она стала считаться местным божеством. Счастливый отец получил повышение по службе, а братья жертвы и даже их дети, заняв должности оракулов, передавали тоненьким голосом указания от лица девочки.
Жрец, возжигающий копал (смолу) перед храмом с совой. Миштекское изображение в кодексе Коспи на оленьей шкуре (XV век) Ацтекская хирургия
Предметы, с помощью которых совершался обряд кровопускания, были минимальными: изготовленная из коры бумага, сосуд для сбора крови и веревка. Бумага, лежащая в специальном блюде, впитывала проливающуюся кровь. По всей видимости, затем она сжигалась, и в виде дыма душа-кровь попадала к богам, «щипля им глаза». Известно несколько типов инструментов для извлечения крови: рыбьи кости (ската-хвостокола), кремневые и обсидиановые ножи, проколки из нефрита, шипы и листья растений, срезы морских раковин. Надо сказать, что зубчатые ритуальные ножи для извлечения крови выполнялись исключительно изящно и представляли собой настоящие произведения искусства. По своей форме они напоминали тех самых «змеев сновидений», которые являлись в видениях практикующим кровопускание. Вместе с тем по форме и размеру они вполне сопоставимы с хирургическими инструментами. Жрецы, осуществлявшие жертвоприношения, были, между прочим, прекрасными знатоками анатомии. Так, в задачу вырывающего сердце входило: точно и исключительно быстро вскрыть грудную клетку, ловко вынуть еще трепещущее сердце, снять самый тонкий слой кожи, не нарушив ее целостности, отделить голову, кисти рук и ступни, а также нижнюю челюсть от черепа, вынуть из скелета берцовые кости. Торжественный ход ритуала при этом не должен был прерваться.
Обрядовый каннибализм
В тех случаях, когда принесенный в жертву обожествлялся, обряд (в том числе описанное в начале вырывание сердца) мог дополняться ритуальным каннибализмом. Если же в подобном случае в жертву приносился пленник, то он должен был отличаться исключительной отвагой и мужеством — считалось, что качества «поедаемого» могли передаваться через его плоть. Участия в ритуале с обеих сторон были достойны только избранные. Из головы умерщвленного пленника вынимались кости черепа, затем ее высушивали, после чего сильно уменьшившуюся голову врага подвешивали к поясу победителя. От пленников оставляли челюсти и берцовые кости, которые покрывали победными надписями с целью «извлечения их во время танцев как трофея в знак победы».
Крестообразный жертвенный камень (ок. 1500 года). Подобные камни являлись деталями храмовых комплексов Случаи каннибализма подтверждают и находки антропологов. Самые крупные из них были сделаны в центральном районе Мексики — городах Тлателькомила, Тетельпан и Тлателолко, где подобные пиршества проходили задолго до начала нашей эры. Несколько лет назад мексиканские археологи раскопали посреди горной долины поселение Х века, находившееся неподалеку от церемониального центра. Здесь были обнаружены человеческие кости вперемешку с большим количеством битой керамики, костей животных (в основном кроликов), угля и пепла. Поврежденные и целые кости были уложены без всякого анатомического порядка. Среди них оказалось мало позвонков, ребер, ступней, и вообще отсутствовали кисти рук, зато сохранилось несколько черепов и челюстей. Антропологи с трудом могли составить представление об общем количестве скелетов. На 90% всех обнаруженных костей присутствовали следы намеренного воздействия (удары, порезы и переломы). Анализ их повреждений показал, что до захоронения тело расчленялось. Сначала срезалась и отделялась мышечная масса, а затем подрезались связки с целью расчленения скелета. Тип переломов, полученный в результате скручивания, свидетельствует, что кости были еще свежими, не сухими. По всей видимости, такие переломы осуществлялись для извлечения костного мозга. Следы на черепах позволили реконструировать картину снятия кожи и волосяного покрова. Кроме того, очевидный характер термического воздействия свидетельствует не о прямом нахождении тела в огне, а, скорее всего, о его варке. Образ индейцев, совершающих ритуальную пляску вокруг костра, вовсе не так нелеп, как может показаться…
Сохранились также описания ритуального каннибализма у индейцев Анд. В них принимали участие представители знати. Достойного избранника своего рода или же пленника благородного происхождения обнаженным привязывали к столбу. Потом «каменными кинжалами и ножами разрезали его на куски, не расчленяя его, а срезая мясо с тех мест, где его больше всего: с икр, бедер, ягодиц и мясистой части рук, орошая себя кровью; мужчины, женщины и дети с большой поспешностью все вместе съедали мясо… глотая его кусками. В результате чего несчастный страдалец видел, как его живого поедали другие, хороня его самого в своих утробах». Какими бы ни были прижизненные заслуги поедаемого, сами по себе они не гарантировали ему вечной памяти. Ему еще предстояло пройти последнее испытание: не выказать во время ритуала своих страданий, лишь тогда его кости помещали в расщелинах, на вершинах гор и в дуплах деревьев, чтобы поклоняться им как святыне. Если же у несчастного «вырывался стон или вздох», то кости его с презрением ломали и выбрасывали.
Иллюстрация к книге Диего Дурана «История Индий Новой Испании» (1579 год). Привезенный в Мексику ребенком, Дуран позже вступил в орден доминиканцев и оставил красочные записки о жизни ацтеков Сохранились также описания ритуального каннибализма у индейцев Анд. В них принимали участие представители знати. Достойного избранника своего рода или же пленника благородного происхождения обнаженным привязывали к столбу. Потом «каменными кинжалами и ножами разрезали его на куски, не расчленяя его, а срезая мясо с тех мест, где его больше всего: с икр, бедер, ягодиц и мясистой части рук, орошая себя кровью; мужчины, женщины и дети с большой поспешностью все вместе съедали мясо… глотая его кусками. В результате чего несчастный страдалец видел, как его живого поедали другие, хороня его самого в своих утробах». Какими бы ни были прижизненные заслуги поедаемого, сами по себе они не гарантировали ему вечной памяти. Ему еще предстояло пройти последнее испытание: не выказать во время ритуала своих страданий, лишь тогда его кости помещали в расщелинах, на вершинах гор и в дуплах деревьев, чтобы поклоняться им как святыне. Если же у несчастного «вырывался стон или вздох», то кости его с презрением ломали и выбрасывали.
Ацтекский сосуд для сбора жертвенной крови (ок. 1350—1521 годов), которая подносилась статуе божества Кровь дымящаяся
Вот к столбу привязан человек, которому наносят раны копьем или стрелами. Дымясь, струится из тела очередного посланника кровь. Этот способ обращения к богу относился к разряду кровопусканий. Для того чтобы избавить жертву от физических мук, использовались наркотическое питье и даже гипноз, а сам обряд, сопровождавшийся специальными песнопениями и ритмичными танцами, производил на всех участников завораживающее (фасцинирующее) воздействие. Испанцы, появившиеся в Америке в XVI веке, запретили эту практику как «варварскую». Под давлением католической церкви обряд постепенно преобразовался в некое ритуальное действо, получившее у майя название «танец с початками», где меткие лучники стреляли уже не в человека, а в подбрасываемый початок кукурузы.
Любопытно, однако, что при испанцах любимым святым индейцев стал Себастьян, изображаемый истыканным стрелами и залитым кровью. Раскусив этот «языческий» подтекст, католические цензоры запретили привлекать индейских мастеров для художественного создания канонических христианских образов.
Кровопускание не обязательно предполагало смерть жертвы. Самым экзотическим вариантом несмертельного кровопускания у индейцев майя был ритуал «нанизывания». Обряд заключался в том, что все мужчины одного рода, собравшись в храме, протыкали острым шипом «мужские члены поперек и сбоку», затем сквозь отверстия протаскивали длинный шнур и таким образом оказывались «нанизанными» на пропитанную общей кровью единую веревку — символ пуповины всеобщей матери, а также Млечного Пути. Первые изображения таких веревок появляются на ольмекских алтарях в I тыс. до н. э., обозначая связь правителей со своими божественными предками. Индейцы майя, пришедшие на историческую арену в первые века нашей эры, не только сохранили древние представления о веревке-пуповине, но и оставили немало изображений и текстов с обрядами кровопускания. Любопытно, что в классическом периоде майя (VI—IX века) обряд практиковался преимущественно женщинами: правительницы майя пропускали довольно ворсистый шнур через язык, предварительно проткнув его толстым шипом.
Мужской обряд «нанизывания» был настолько важен для сохранения единства рода, что долго практиковался даже при испанцах, поскольку воплощал постоянную родственную связь внутри рода между живыми мужчинами и далекими предками. Как писал хронист, «тот, кто сделал это большее количество раз, считался наиболее мужественным. Их сыновья с детства начинали заниматься этим, но ужаснее всего то, что они испытывали к этому склонность».
Отчасти массовое пристрастие к странному развлечению объясняется возможностью войти в измененное состояние сознания. При потере крови в ходе ритуала мозг вырабатывает вещества, стимулирующие появление галлюцинаторных видений. Древние мексиканские шаманы — «видящие» — достигали этого эффекта намеренно.
Жертвоприношения в практиках народов мира
Древний Вавилон (III—II тысячелетия до н. э.): раз в год в царские одежды рядили преступника и предавали смерти. Псевдоцарь пил и ел за царским столом, сожительствовал с царскими наложницами. Через пять дней его сажали на кол или вешали.
Древний Египет (IV тысячелетие до н. э. — до начала н.э.): начиная с 17 дня месяца атира проводили четырехдневные поминки жертвенно умерщвленного и расчлененного Осириса (ныне конец октября — начало ноября). Обычай расчленять тело правителя или жреца и хоронить в разных частях страны для обеспечения урожайности и плодовитости был распространен повсеместно.
Древняя Индия (II—I тысячелетия до н. э.): в инструкции по проведению жертвоприношений «Яджурведе» — «Книге жертвенных изречений» разъяснялось: «Боги живут тем, что жертвуется им здесь, внизу». Чтобы обрести могущество, надо было поднести богам жертву из одиннадцати человек и одиннадцати коров. Чтобы разбогатеть, надо было отправить богам табун лошадей в сопровождении пастуха. В Южной Индии (Малабар) по истечении срока службы правителю отрубали голову и подбрасывали над толпой, поймавший ее человек правил следующие пять лет.
Древняя Греция (II—I тысячелетия до н. э.): во время мистерий Диониса в жертву приносили младенца, сваренную плоть которого съедали. Позже ребенка заменили козленком.
Древний Рим (VIII—II века до н. э.): финикийского происхождения «ритуал Адониса» пришел в Рим из Греции. В начале персонификацией бога был приносимый в жертву человек, позже в первый день весеннего равноденствия срубали сосну и привязывали к ней куклу, а в третий, «кровавый», день под ритмическую музыку первосвященник-архигалл вскрывал вены на руке и входил в измененное состояние сознания. Остальные жрецы в экстазе наносили себе раны и оскопляли себя, разбрасывая отрезанные детородные органы.
Таиланд (XIII—XIV века): при закладке города выбирали первых четырех пешеходов и захоранивали живыми под столбами ворот с каждой стороны света.
Восточная Пруссия (до XIII века): состарившийся правитель племени совершал обряд самосожжения. Иногда власть принимал человек, убивший правителя.
Западная Африка (IV—V века): в день равноденствия человека забивали мотыгами, а его тело зарывали на свежевспаханном поле. В Гвинее и Бенине сажали на кол молодую девушку. Кельтский мир (до IV века): друиды убивали с помощью стрел, сажали на кол или сжигали живьем военнопленных или преступников, которых помещали в чучело из веток и соломы.
Древние славяне (до X века): приносили человеческие жертвы у подножия священных дубов, посвященных Перуну. Еще в 980 году князь Владимир велел поставить в Киеве деревянного идола громовержца Перуна с серебряной головой и золотыми усами и учредил принесение в его честь человеческих жертв. Практика продержалась всего восемь лет — пока Владимир не принял христианство.
Барельеф с изображением жертвоприношения, совершенного женой правителя майя из города Йашчилан. Стоя на коленях, женщина продергивает через свой язык веревку с шипами Цомпантли из папье-маше
Поистине неизгладимое впечатление на испанцев произвела и традиция ритуального очищения и выставления костей. Она появилась в Центральной Мексике с приходом неких племен с севера, где эти практики существовали в период до нашей эры и в первые века нашей. Затем, в конце классического периода, эта традиция распространилась по всей Центральной Мексике и уже в постклассическом приобрела исключительный размах в большей части региона.
К концу первого тысячелетия в Мексике человеческие черепа и берцовые кости даже специально выставлялись в храмах. Но своей кульминации подобная практика достигла чуть позже в горных районах в виде коллективных захоронений расчлененных скелетов и в выставлении костей в храмах. Эти инсталляции и получили название уже упоминавшихся цомпантли.
Казалось бы, благодаря усилиям миссионеров мрачная практика должна была уйти в прошлое. Однако этого не произошло. И поныне в Мексике самым масштабным общенародным праздником остается День умерших (2 ноября), в который перетекает предшествующий ему христианский праздник День всех святых. Восходит он к древнему индейскому празднику выхода душ умерших из преисподней. В начале ноября повсюду: в магазинах, ресторанах, государственных учреждениях, в домах выставляются человеческие черепа. Правда, это уже не подлинные черепа умерших, а всего лишь их копии из папье-маше, керамики, теста или сахара. Каждая семья устраивает собственный алтарь с черепами и зажженными свечами. А заглянув накануне в офис какой-нибудь крупной фирмы, можно увидеть, как секретарша украшает подобную конструкцию цветами и гирляндами из горящих лампочек и тонких бумажных кружев цветов национального флага. Все обязательно подносят умершим предкам дары — маисовые лепешки, сладости, конфеты, сигареты, деньги и даже стопочку текилы. И дата эта традиционно отмечается как день всеобщей радости.
Инкрустированный человеческий череп с ритуальным ножом, заменяющим нос, из раскопок главного ацтекского святилища Темпло Майор в Теночтитлане (в центре Мехико) Кровавая статистика
Подсчитать количество принесенных в жертву людей невозможно. В древней Мексике никто не вел такой статистики, а археологические раскопки не позволяют оценивать эти данные. По сводкам мексиканского археолога А. Руса, из всех погребений 72 городищ майя на территории Мексики и Гватемалы только в 14 обнаружены останки людей, принесенных в жертву.
На полихромной керамике майя встречается более полусотни изображений только актов ритуального обезглавливания, не реже встречаются сцены вырывания сердца. О кидании в колодец известно лишь из текстов — изображений не осталось. Словари языков майя XVI века сохранили семь названий разных типов жертвоприношений, некоторые из них сопровождены комментарием: «Не поддается описанию, но нечто совершенно ужасное». Можно сказать, что количество людей, приносимых в жертву с начала новой эры вплоть до появления испанцев, динамично возрастало, что прежде всего связано с наплывом традиций северных варваров — тольтеков и других науаязычных племен. При испанцах жертвоприношения были запрещены.
Вместилище души
Древняя традиция ритуальных жертвоприношений появилась в Мезоамерике еще на рубеже нашей эры, затем, в середине II тысячелетия новой эры, она приобрела исключительный размах, составив саму суть религиозного культа ацтеков и оплодотворив всю дальнейшую мексиканскую культуру. Этнографы хорошо знают, что приношения живой кровью, убиваемыми животными и обильной едой практиковались на протяжении истории фактически всеми народами, однако ацтеки сделали идею жертвоприношения ключевой в своем культе. За всеми обрядовыми действиями кроются очень древние и универсальные представления о том, что главными вместилищами души человека являлись кровь и дыхание. Тело было смертно, а душа — нет. Новорожденный обретал ее вместе с дыханием. Пока душа находилась в пульсирующей по телу крови или же теплом дыхании, человек считался живым. Жизнь покидала раненого вместе с кровью, при этом рана «дымилась» — «душа улетала», покидала свое временное пристанище. И, будучи бессмертной, отправлялась к остальным душам, обитавшим в вечном мире божественных предков и богов. Если же кровь сворачивалась, душа умершего оказывалась взаперти. Отсюда следовал естественный вывод: высвобожденная, она может служить связником между людьми и богами. Индейцы представляли ее в виде порхающей бабочки. А ту, которая только что покинула умершего, — большой зеленой мухой, называемой «глазами мертвых». И напротив, для возрождения в младенце душа возвращалась с небес в образе падающей звезды. Поэтому индианки, ожидая ребенка, поднимались во время метеоритных дождей на пирамиды и «ловили» звезды…
P.S Еще одна ,свежая статья на тему жертвоприношений Южной Америки.
https://pikabu.ru/story/krupneyshee_zhertvoprinoshenie_v_nov...
