Артиллерийский музей

Раскрыт секрет необычных офицерских кортиков с клинком, похожим на игольчатый штык «трёхлинейки»

В собраниях крупных военно-исторических музеев, а также в частных коллекциях можно обнаружить образцы кортиков, которые по конструкции эфеса не отличаются от русского морского офицерского кортика обр. 1803 г., но имеющие четырёхгранный клинок по форме и размерам близкий к игольчатому штыку 3-лн винтовки Мосина образца 1891 года.

Автор - член редколлегии «КАЛАШНИКОВ» Руслан Чумак (к.т.н), материал опубликован в № 6/2022

На клинках кортиков этого типа обычно нанесён заводской условный знак Ижевского оружейного завода («Лук со стрелой»), а так же буква «П». На верхней втулке рукоятки могут находиться как изображение вензеля Императора Николая II, так и символ РСФСР в виде скрещённых серпа и молота или вообще отсутствовать какие-либо обозначения.

Эти кортики хорошо известны исследователям истории отечественного холодного оружия и коллекционерам, они описаны в ряде изданий, разработанных на базе музейных и частных коллекций, и датируются обычно периодом 1917-1920 гг. Авторы не подвергают сомнению подлинность кортика описанного типа, но считают его разновидностью морского кортика обр. 1803 г. который по каким-то причинам получил нестандартный клинок.

В условиях трудностей испытываемых русской промышленностью в ходе Мировой войны, замена клинка у такого сугубо вспомогательного оружия как кортик, клинком, изготовленным из массово выпускавшихся винтовочных штыков, является вполне рациональным актом. До последнего времени эти соображения хотя и поддерживались большинством исследователей истории отечественного холодного оружия, но без документального подтверждения факта существования отдельного утверждённого варианта кортика образца 1803 г. с клинком, изготовленным из штыка винтовки Мосина образца 1891 года, не могли считаться достаточными обоснованными.

В процессе исследования вопроса о происхождении кортика образца 1803 г с клинком от штыка винтовки Мосина, в архиве Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (ВИМАИВиВС) мною был выявлен документ, раскрывающий происхождение этого образца холодного оружия.

В данном случае идёт речь о документе, имеющем название «Чертёж офицерского кортика с клинком из бракованных штыков 3-х лин. винтовки». На чертеже изображён кортик с эфесом по образцу морского кортика образца 1803 г. и четырёхгранным игольчатым клинком с долами на всех гранях. Внешний вид кортика и его элементов приведённые на чертеже, полностью соответствуют сохранившимся в музеях и частных коллекциях кортикам образца 1803 г. с игольчатым клинком, о которых упоминалось выше.

Выявление чертежа кортика с его официальным названием крайне важно для точной для атрибуции оружия данного типа. Изучение чертежа позволило получить и другие важные для атрибуции кортика сведения, содержание которых приводится ниже.

Организация, разработавшая конструкцию кортика, на чертеже не названа. Однако на нём имеется подпись генерал-майора Николая Семёновича Хватова, который в 1916 году состоял на должности Заведующего чертёжной технической частью при Главном артиллерийском управлении.

Также выявлено несколько нечётких подписей других лиц, среди которых достоверно идентифицирована подпись Бойно-Родзевича. С большой вероятностью можно заключить, что она принадлежит полковнику В. Бойно-Родзевичу, который в 1916 году исполнял должность старшего производителя опытов и разработки технических вопросов Артиллерийского комитета ГАУ.

Чертёж кортика утверждён 08 января 1917 года Журналом Артиллерийского комитета ГАУ № 1 за 1917 год, подпись лица утвердившего чертёж идентифицировать не удалось;
Размеры кортика (чертёжные):

— общая длина 407 мм;
— длина клинка без хвостовика 11 дюймов (279,4 мм);
— длина хвостовика клинка 4,5 дюйма (114,3 мм);
— толщина трубки рукоятки максимальная 0,5 дюйма (12,7 мм);
— ширина рукоятки максимальная 22,2 мм;
— боевой конец клинка имеет заточку в виде остроконечного конуса, длина заточенного участка 0,5 дюйма (12,7 мм);
На верхней втулке рукоятки нанесён вензель Императора Николая II и под ним растительный орнамент в виде опоясывающей втулку ленточки. Других обозначений на кортике или его элементах, чертёж не содержит;
Ножны имеют устье, гайку и наконечник с краями в виде выступающих полукружьев.

Для проверки соответствия чертёжных параметров кортика описанного выше типа их сохранившимся образцам, я предпринял поиск в фондах ВИМАИВиВС.

В результате изучения коллекции холодного оружия музея в ней был выявлен один такой кортик (Инв. № 118-7). Он поступил в музей в декабре 1936 году от гр. А. Э. Зайден-Варга (закупка). Конструкция и вид элементов этого кортика полностью соответствует приведённым на чертеже. Размеры несколько отличаются: общая длина составляет 395 мм (на 12 мм меньше чертёжного значения), длина клинка составляет 280 мм, что точно соответствует чертёжному значению.

Важной особенностью выявленного в Музее артиллерии кортика является наличие на нём заводских клейм: на боковой поверхности клинка (внутри дола) нанесён заводской условный знак Ижевского оружейного завода, над ним нанесено приёмное клеймо в виде буквы «П». Кроме того, на верхней втулке рукоятки, где чертежом предусматривалось расположение вензеля Николая II, находится изображение скрещённых серпа и молота на фоне лучей восходящего солнца.

Обобщая результаты проведённого исследования, я считю, что описанный в настоящей статье офицерский кортик с клинком от штыка 3-лин винтовки Мосина образца 1891 года обладает совокупностью признаков, позволяющих выделить его в отдельную разновидность данного оружия под названием «Кортик офицерский образца 1917 года».

На основе изучения чертежа кортика образца 1917 года, других документов и сохранившегося в коллекции оружия ВИМАИВиВС его экземпляра, предлагается версия появления и бытования этого оружия.
В августе-ноябре 1916 года, после существенного расширения перечня лиц, которым полагалось ношение кортика (в большинстве случаев не относящихся к флоту), в Артиллерийском комитете ГАУ на основе морского кортика образца 1803 года был разработан офицерский кортик нового образца. Его главной особенностью было использование клинка от бракованных штыков винтовки Мосина образца 1891 года. 08 января 1917 года образец этого кортика утвердил АК ГАУ, его выпуск был организован на Ижевском оружейном заводе.

В начальный и очень непродолжительный период изготовления кортики образца 1917 года выпускались с вензелем Императора Николая II на верхней втулке рукоятки. После Февральской революции 1917 года из-за запрета ношения вензелей отрёкшегося Императора на офицерском оружии, этот элемент оформления из конструкции кортика был исключён, и они выпускались без каких-либо символов на верхней втулке рукоятки.
Кортики образца 1917 года изготавливались и в советский период истории России, при этом с 1918 года на верхней втулке рукоятки наносилось изображение символа РСФСР в виде скрещённых серпа и молота.

В настоящий момент неизвестны обстоятельства изготовления кортиков образца 1917 года на Ижевском оружейном заводе, в первую очередь в отношении даты начала и окончания их производства, а так же количества выпущенных экземпляров. Поиск этих сведений будет продолжен в ходе дальнейших исследований.

45-мм орудия ближайшей поддержки пехоты и их эскизы из собрания Музея артиллерии

Поиск графических источников применительно к периоду 1910-1920-х годов — интересная задача, которую часто ставят перед собой исследователи. Нередко этот период документирован достаточно сдержанно, когда речь идёт об изобразительном материале, в частности, фотоснимках.

Автор – Римма Тимофеева (к.иск.). Материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»

Обусловлено это объективными причинами — утратами и разрозненностью имеющихся документов. Интересно, что зачастую единственным материалом, сохранившим облик ранних образцов советской артиллерии, становятся произведения, которые трудно именовать только лишь схемой или эскизным чертежом, настолько выдающимися художественными качествами они обладают.

Так получилось и с несколькими оригинальными проектами, созданными в молодой Советской республике, — артиллерийскими орудиями ближайшей поддержки пехоты, эскизы к которым выполнил отечественный художник Александр Степанович Янченко (1883–1936 гг.), чьи графические работы сохранились в различных музейных коллекциях (экслибрис, фигура натурщика).

Эскизы артиллерийских орудий, созданные им в 1920-е годы, являются интересными произведениями изобразительного искусства, выполненными в смешанной технике (тушь, перо, акварель).

Их отличает высокая степень детализации и достоверность, равно как и художественная образность в интерпретации технической по существу задачи. Столь необычный приём отражения технической конфигурации разрабатываемого образца вооружения является примером использования воображения художника, работающего вместе с конструктором, с целью наиболее полного представления облика ещё не существующего образца.

Например, для его демонстрации заказывающему органу без использования сложного и трудоёмкого в восприятии комплекса чертежей. Такой необычный конструкторский приём достоин отображения в отдельной публикации. Однако для наиболее точного понимания причин, которые вызвали его использование, необходимо изложить общий контекст событий, в которых этот приём нашёл применение.

Развитие материальной части артиллерии первых лет советской власти было определено опытом Первой мировой и Гражданской войн. Одним из выводов, который был осмыслен в указанный период, становится необходимость развития наступательных возможностей войск. Для решения актуальных задач требовалось развитие научно-технической и конструкторской мысли, данная потребность, осознаваемая советским правительством, привела к образованию 17 декабря 1918 года при Артиллерийском комитете (Арткоме) из чинов, командированных в Ленинград, Комиссии особых артиллерийских опытов (Косартоп), которая работала в течение шести лет. До расформирования 1 января 1927 года здесь трудились такие видные учёные, как Д. А. Вентцель, Е. А. Беркалов, В. И. Рдултовский, А. А. Брикс, Е. В. Агокас, И. А. Ш. фон Лауниц, А. Э. Керн, В. А. Микеладзе и другие.

Основная задача комиссии была практического характера и заключалась в "выработке новых образцов артиллерийского вооружения", за первые пять лет деятельности были получены интересные результаты, отражённые в ежегодных отчётах, часть из которых была растиражирована и сохранилась. Из проектов, предложенных в это время, в данной статье кратко затронут частный сюжет — работы по созданию проектов 45-мм полковой пушки (малой и большой мощности) и вопрос механизации артиллерии. Такая избирательность обусловлена основной задачей — познакомить аудиторию с ранее не публиковавшимися изображениями названных выше образцов вооружения.

Одним из первоочередных проектов, разрабатываемых Косартопом, стало создание "стрелкового орудия", то есть орудия, которое должно "всюду сопровождать пехоту", общая характеристика орудий такого типа в их историческом развитии с XV столетия была выполнена В. А. Микеладзе в докладе от 23 марта 1923 года. Требования, предъявленные к этому проекту, включали, в том числе, малый вес, малую видимость и возможность разборки на части, пригодные к переноске двумя людьми. Предполагалось, что такие малокалиберные орудия на колёсном лафете будут действовать с небольших дистанций по пулемётам, амбразурам и аналогичным целям.

В зависимости от калибра (25–60 мм) и дистанции стрельбы (от 1 до 2,5 км) была намечена разработка пяти типов орудий и боеприпасов к ним. Среди них 45-мм пушка большой мощности, 45-мм пушка малой мощности, 60-мм гаубица, 70-мм мортира и миномёт.

Параллельно с вопросом стрелкового орудия в Косартопе изучалась возможность применения механической тяги для этого частного случая. Решение задачи предполагало два направления — «трактор-грузовик, отделённый от орудия» (Ф. Л. Хлыстов) и самоходная установка (Н. В. Каратеев).

Требования к орудиям ближнего боя были определены журналом Арткома от 25 октября 1922 года № 1614/сек. На основании изученного опыта Первой мировой войны и опыта создания аналогичных орудий зарубежными странами вопрос разбирался в течение длительного времени на заседаниях Артиллерийской подкомиссии Троцкого с опорой на составленные Е. К. Смысловским "Общие основания устройства облегчённой пушки". Среди прочих требований важными были наличие как отлогой, так и крутой траекторий (углы возвышения от −5° до +45°), малый вес (180–245 кг), удобство сборки-разборки и манёвренность орудия. Для реализации последнего требования в соответствии с пунктами заданий Арткома по журналу от 25 декабря 1922 года № 1614. Комиссией рассматривались два предложения.

Первое — штатного преподавателя Автотракторной школы Артиллерии РККА инженер-технолога Н. В. Каратеева, поданное 2 апреля 1923 года, получившее наименование «Арсеналец 45».

Автор предлагал самоходную установку на металлических или резиновых гусеницах. Быстрота хода соответствовала скорости пехоты (две скорости вперёд — 2 и 4,5 км/ч, и одна назад — 2 км/ч), главное качество — независимость от условий грунта. Размеры должны были позволять самоходной установке передвигаться вдоль траншей, предполагалась защита броневыми щитами (необязательно). Приблизительные характеристики установки приведены в таблице 1.

Таблица 1. Приблизительные характеристики самоходной установки Н. В. Каратеева.

Второе предложение, поданное в виде описания и четырёх габаритных чертежей к 16 апреля 1923 года, — «трактор-грузовик для перевозки орудия ближайшей поддержки и патронов к нему», разработанное старшим руководителем по кафедре тепловой механики Артакадемии военным инженер-технологом Ф. Л. Хлыстовым.

Опираясь на представление, что такое орудие в боевом положении передвигается людской тягой на колёсном ходу, и механическая тяга применяется только для перевозки орудия, в том числе, по бездорожью, автор отвергал возможность создания самоходной артиллерийской установки, при котором орудие и трактор составляют единое целое.

Более того, ввиду ограничений по габаритам такого орудия, предполагалась перевозка методом полной погрузки. Основные расчётные характеристики, установленные Косартоп, приведены в таблице 2.

Таблица 2. Основные расчётные характеристики к механической тяге для стрелковой пушки.

Определённым итогом данного этапа работ стал журнал Арткома от 29 мая 1923 года № 754/сек.: был поднят вопрос о составлении окончательной редакции технических требований к орудию для ближайшей поддержки пехоты, к снарядам и рассмотрены эскизные проекты нескольких вариантов, названных выше. В течение 1923 года проводились работы по составлению эскиза 45-мм стрелковой пушки с полуавтоматическим затвором и оптическим прицелом. К 1924 году относится составление проектных чертежей лафета 45-мм — 60-мм стрелковой пушки, а также разработка основных чертежей бронебойных снарядов для стрелковых орудий. И 9 декабрём 1924 года датированы составленные Ф. Ф. Лендером сравнительные данные 45-мм полковых пушек (большой и малой мощности).

Среди различных вариантов следует назвать проекты Косартоп (пробный образец предполагался к заказу на заводе Красный Путиловец, 1925 год), Р. А. Дурляхова и А. А. Соколова. Отдельного внимания заслуживает дальнейшая разработка пушки А. А. Соколова в связи с историей создания «Арсенальца 45».

После испытаний первоначального образца (тело орудия чертежа Косартоп, лафет А. А. Соколова) на научно-испытательном артиллерийском полигоне (НИАП) и на Артиллерийских курсах усовершенствования командного состава (АКУКС) проект был пересмотрен (требовалось уменьшение массы), изготовление второго экземпляра пушки по изменённому чертежу предполагалось на Механическом заводе № 7.

Пушка проектировалась как состоящая из орудия, салазок, люльки, верхнего станка, нижнего станка, хоботовой части, хода (ось и колёса или гусеницы) и съёмного щита. Затвор полуавтоматический. Откатывающаяся часть — орудие, укреплённое на салазках, скользящих по люльке, салазки выполнялись в виде цельной поковки и состояли из трёх цилиндров: среднего компрессора и двух крайних накатников. Хоботовая часть раздвижная на шарнирах. Кроме сошников, концы хобота закреплялись вбиваемыми в землю железными кольями (как в системах Депора).

Пушка предполагала разборку на ствол, салазки с люлькой, верхний станок и переднюю часть нижнего станка, колеса, заднюю часть нижнего станка с хоботовой частью и съёмную часть щита толщиной 7 мм.

Рассматривалась возможность установки пушки на гусеничном ходу. Основные расчётные характеристики приведены в таблице 3.

Таблица 3. Основные расчётные характеристики 45-мм пушки А. А. Соколова.

Для достижения указанных весовых данных предполагалось изготовление отдельных частей из кольчугалюминия. Верхний станок был разработан на средства ГУВП для самоходной установки Н. В. Каратеева. Нижний станок, хобот и колёса были спроектированы Соколовым в инициативном порядке с целью "единства материальной части артиллерии, как полковой самоходной, так и полковой, перевозимой людьми".

Работы по проекту продолжались до 1928 года, столь длительный промежуток времени обуславливался рядом факторов, в том числе, выбором завода-производителя для орудия, лафета и прочих частей установки. В результате заказ № 161003 был размещён на Механическом заводе № 7, стоимость изготовления 45-мм пушки Соколова для установки на самоходе «Арсеналец 45» составила 47517,10 рублей.

Кроме этого орудия в 1927 году в числе опытных заказов Арткома, исполняемых Механическим заводом № 7, значатся разработка детального чертежа 45-мм пушки без тела и салазок; изготовление 45-мм батальонной пушки по проекту Соколова; приспособление для автоматического открывания и закрывания затвора по проекту Соколова; изготовление салазок для батальонной пушки по проекту Соколова (отдельный расчёт) — заказ Арткома 51064/12я75 от 2 марта 1927 года.

Среди прочего, в Косартоп разрабатывались опытные снаряды разных калибров: бронебойные и осколочные. В 1927 году на заводах Машиностроя был сделан заказ на 200 штук 45-мм снарядов для батальонной артиллерии (14,50 рублей, 8 сентября 1927 года № 52924), которые предполагались для испытаний 45-мм пушки Соколова на колёсной установке и на САУ Каратеева.

Интересно, что в плане заказа, кроме снарядов массой 2,3 и 1,15 кг, предусматривались и 20 мин надульных/простых.

Однако и самоходная установка, и пушка так и остались опытными проектами, реализованными в одном экземпляре. В сентябре 1928 года были начаты заводские испытания «Арсенальца 45», результаты оказались неудовлетворительными: низкая проходимость, перебои в работе двигателя и уязвимость для огня противника привели к необходимости доработки САУ, однако в течение 1929 года эта задача не была выполнена.

Таким образом, данный проект остался недоведённым до удовлетворительного результата, в том числе, по причине малой мощности, малого фугасного действия снаряда и неспособности бороться с бронеобъектами.

Данных об испытаниях пушки малой и большой мощности на колёсном лафете пока выявить не удалось, известны только несколько экземпляров опытных орудий из собрания ВИМАИВиВС.

Давая общую оценку выполненных работ, следует сказать, что это был один из первых опытов в СССР «рациональной (взамен интуитивной) постановки вопроса проектирования вообще всякой новой системы артиллерийского вооружения».

Сама комиссия была расформирована в 1927 году, однако для решения практических задач создаётся новое учреждение — Конструкторское бюро Арткома, завершившее часть работ Конартопа, и спустя три года ставшее кадровой основой для новой ленинградской научно-исследовательской организации — АНИИ.

Работы по самоходной артиллерии также были продолжены в конце 1920-х годов в других организациях, в частности, в Конструкторском бюро научно-технического комитета Артуправления при взаимодействии с сотрудниками и слушателями Артакадемии. На основании разработок Косартоп в дальнейшем в конце 1920-х годов были созданы орудия, некоторые из которых стали серийными и были приняты на вооружение.

6,5-мм винтовочный патрон уменьшенной мощности по тактико-техническим требованиям В. Г. Фёдорова

Устоявшаяся историография развития отечественного стрелкового оружия однозначно трактует вопрос появления в СССР оружия под патрон промежуточной мощности как следствие захвата на фронте в 1943 году образцов германских 7,92-мм автоматических карабинов MKb.42(H) и патронов к ним. Однако, в результате работы авторов статьи с архивами были выявлены документально подтверждённые факты, буквально переворачивающие сложившиеся представления на это счёт.

Авторы – Руслан Чумак (к.т.н.), Римма Тимофеева (к.иск.). Материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»

Итак, до сих пор считалось, что именно немецкий комплекс под патрон 7,92×33 подтолкнул советских специалистов на принятие решения о создании в СССР оружия аналогичного типа. При этом, вторичность советских разработок оружия под промежуточный патрон в его специализированной версии по отношению к немецким работам никем никогда не оспаривалась.

Единственное, что до сих пор в этом плане можно было поставить в заслугу отечественной школе проектирования оружия, — это пророческие слова конструктора-оружейника и крупного теоретика оружейного дела В. Г. Фёдорова, опубликованные им в фундаментальной работе «Оружейное дело на грани двух эпох»:

«Автоматическая винтовка, или вернее автомат, протягивает свои руки к пистолету-пулемёту. Эти два образца оружия, — при условии значительного повышения качества пистолетного патрона — сольются в одном образце малокалиберного оружия — автоматическом карабине для вооружения армии. Ведь в настоящее время дальний огонь пехоты, свыше 1000 м, знаменует лишь напрасную трату патронов, а между тем для возможности такой стрельбы ныне принятый винтовочный патрон обладает чрезмерной дальностью, излишне увеличивая габарит патрона, а, следовательно, и вес оружия. Принцип, что винтовка должна заменять собою пулемёты — при неимении их, а также при отказе в действии — в настоящее время, при громадной насыщенности армии этим типом оружия, при простоте их конструкции и улучшении качеств изготовления является уже совершенно устаревшим. С другой стороны, широкому распространению пистолетов-пулемётов препятствуют лишь слабые качества пистолетных патронов. Лишь малокалиберный автомат-карабин с магазином на 20 патронов вновь разработанного типа и лёгкими сошками даст максимальную мощь огневой силе батальона и в то же время будет обладать отличными качествами в отношении лёгкости, компактности и удобства обращения».

Творческая биография В. Г. Фёдорова — это яркий пример сочетания выдающихся аналитических способностей и умения последовательно обобщать на научной основе большой пласт опытного и теоретического материала. Такие качества позволили выдающемуся русскому оружейнику во многом опередить время, предвосхитив ряд значимых открытий в области оружейного дела. Как мы теперь знаем, приведённая выше цитата является примером поистине гениального предвидения В. Г. Фёдорова в отношении облика индивидуального стрелкового оружия как очередного, так и следующего за ним поколений.

Данное предвидение, сделанное им в конце 1930-х годов, полностью подтвердилось, причём дважды: сначала в конце 1940-х годов, когда на вооружение советской армии поступил стрелковый комплекс из автомата, самозарядного карабина и ручного пулемёта (АК, СКС, РПД) под патрон промежуточной мощности нормального калибра, а затем и в начале 1960-х—1970-х годов, когда на вооружении сначала армии США, а затем и СССР были приняты автоматические винтовки (автоматы) под малоимпульсные малокалиберные патроны (М16, АК-74).

Но для понимания механизмов развития советского стрелкового оружия важно зафиксировать не только сам факт масштабного предвидения В. Г. Фёдорова, но и его точную суть и истоки. Что конкретно имел в виду В. Г. Фёдоров под «патронами вновь разработанного типа»? Скрывался ли за строками этого предвидения, которые в принципе можно отнести к чистому теоретизированию, какой-то практический опыт?

Исследования, проведённые авторами данной статьи в ряде архивов, позволили не только получить ответы на вопросы, но и полностью изменили сложившуюся картину советских работ по созданию оружия под патрон промежуточной мощности, дате их начала и результатах.

Главным событием здесь является подтверждённая архивными документами информация о разработке стрелкового комплекса под патрон уменьшенного калибра и мощности, состоявшаяся в 1935-1936 годах, в ходе которой по тактико-техническим требованиям, составленным В. Г. Фёдоровым, были спроектированы оригинальный и ультрапередовой для своего времени патрон стрелкового оружия и автомат-карабин под него.

Начало событий по разработке первого советского автоматного стрелкового комплекса относится к концу 1935 года, когда В. Г. Фёдоров был назначен членом бюро консультантов при Главном военно-мобилизационном Управлении Наркомата Тяжёлой Промышленности.

Каждый член бюро занимался собственной темой и Фёдорову была поручена работа по пересмотру системы стрелкового оружия Красной Армии на основании исследования опыта Первой мировой войны. В феврале 1936 года Фёдоров подготовил докладную записку «О новом образце оружия, удовлетворяющем современным успехам военной техники и являющимся следующим этапом в дальнейшей эволюции стрелкового оружия РККА», в котором изложил свою позицию по этому вопросу и предложил к введению в армию новый образец автоматического оружия вместо 7,62-мм винтовки образца 1891/30 гг. одновременно с новым патроном меньшего габарита и веса вместо патрона 1908 года.

В отношении параметров перспективного патрона Фёдоров, основываясь на результатах анализа боевого опыта Первой мировой войны, указывал на значительное сокращение дистанций стрельбы из образцов стрелкового оружия и, как следствие, напрасный расход патронов в случае стрельбы на большие расстояния. «Главная цель проектирования нового патрона заключается в следующем: отказавшись от чрезмерной дальности, не нужной в настоящее время (при обилии пулемётов) для рядового бойца, уменьшить габарит патрона для возможностей проектирования более лёгкого и компактного автоматического оружия, обладающего в то же время лучшей настильностью и кучностью на всех расстояниях новой прицельной дальности».

Таким образом, В. Г. Фёдоров предполагал разрабатывать новый патрон, исходя из меньшей максимальной прицельной дальности и меньшей поперечной нагрузки пули, что позволяло существенно снизить её вес и габариты патрона в целом и при этом обеспечить главные баллистические качества (настильность и кучность боя) не хуже, чем у штатного винтовочного патрона, но на новой меньшей дальности стрельбы. Такой подход к параметрам перспективного патрона, в итоге, давал возможность получить на вооружение армии более компактный и лёгкий образец оружия.

Доклад В. Г. Фёдорова был одобрен бюро консультантов, а также начальником Главного военно-мобилизационного управления. На основе главных выводов доклада В. Г. Фёдоровым были разработаны и 25 февраля 1936 года подписаны тактико-технические требования к перспективному образцу оружия — им, по мнению Фёдорова, должен был стать автомат-карабин под новый патрон уменьшенной мощности.

Поскольку определяющая роль в данной работе принадлежала именно патрону, то, опираясь на свой опыт работы по уменьшенным калибрами, для дальнейших расчётов Фёдоров предложил следующие его исходные параметры:

Калибр 6,5-6,25 мм

Давление пороховых газов 3500-3000 кг/см2

Поперечная нагрузка пули 18-20 кг/см

Максимальная прицельная дальность 1500 м

Разработка элементов нового стрелкового комплекса под патрон уменьшенной мощности по ТТТ Фёдорова началась в самом начале 1936 года. Проектирование патрона было поручено инженеру-технологу Н. М. Елизарову, и велось им по нескольким вариантам сочетаний главных параметров: каждый калибр — 6,5-6,25 мм рассчитывался для давлений 3500–3000.

Из рассчитанных Н. М. Елизаровым восьми вариантов баллистических решений патронов В. Г. Фёдоровым был выбран вариант «6,5-3500-18».

По окончании расчётов Фёдоров подготовил второй доклад в бюро консультантов о необходимых предварительных мероприятиях по заказу образцов оружия для производства опытов по проектированию патрона — главным образом для выяснения наивыгоднейшей марки пороха и состава капсюля. 11 марта 1936 года к заказу были определены четыре марки пороха по итогам исследований профессора Н. И. Жуковского. Чертеж нового 6,5-мм патрона был выполнен Н. М. Елизаровым, его первый вариант датирован 28 апреля 1936 года.

Продолжение следует...

Экспериментальные пистолеты Герасименко ВАГ-72/ВАГ-73 в собрании Музея артиллерии

Оружейные фонды петербургского Артиллерийского музея хранят множество экспериментальных оригинальных образцов стрелкового оружия. В большинстве случаев такие изделия рождались в специализированных конструкторских бюро оружейных заводов и институтов, но, попадаются и исключения, к которым относятся пистолеты ВАГ-72 и ВАГ-73 конструкции В. А. Герасименко.

Автор – главный редактор журнала «КАЛАШНИКОВ» Михаил Дегтярёв. Материал опубликован в № 3/2008

Пистолеты Герасименко поступили в хранилище ВИМАИВиВС в конце 80-х годов ХХ века после смерти конструктора.

В учётной карточке к одному из пистолетов, хранимых в музее, имеется запись: «...инженер-конструктор авиационного завода в Киеве Герасименко Владимир Алексеевич (1910-1987) в течение многих лет (с 1942 г.) занимался разработкой и конструированием спортивных и боевых пистолетов. В начале 1970-х гг. он разработал и изготовил 7,62-мм безгильзовые пистолетные патроны и две модели многозарядных автоматических пистолетов под этот патрон... Пистолеты изобретатель назвал ВАГ-72 (24-зарядный) и ВАГ-73 (48-зарядный)... За годы творческих поисков В. А. Герасименко выполнил около 20 опытных разработок по новой технике. Им получено 7 авторских свидетельств на изобретения...».

Кроме безгильзовых пистолетов в фондах музея имеется и 7,62-мм пистолет Герасименко под патрон ТТ, но он вполне обыкновенен по конструкции и примечателен лишь надписью «ХХХ лет Великого Октября» на рамке. Кстати, на безгильзовых пистолетах тоже имеется лозунг — «50 лет СССР». Думаю, что такая демонстрация лояльности власти была жизненно необходима для обеспечения самой возможности работы с оружием на непрофильном предприятии.

По воспоминаниям сотрудников музея, деятельность Герасименко курировало Киевское управление КГБ, которое и создало ему условия для нормальной работы на непрофильном заводе.

Интересно, что один из образцов в киевском КГБ для перевозки в Ленинград получал нынешний (статья опубликована в 2008 г. — прим. ред.) главный хранитель оружейных фондов Александр Николаевич Кулинский.

В качестве «сопроводительного документа» ему было «выдано» устное пожелание счастливого пути полковником ГБ. Пистолет был упакован в чемодан с личными вещами и отправился в город трёх революций.

В это время наша страна всё ещё вела неравную борьбу с пьянством и алкоголизмом, а Украина всё ещё славилась своим самогоном (горилкой, то есть). И, разумеется, в узелках и баулах несознательных граждан, отбывающих с Украины, обязательно находилось место для жидкого сувенира от родственников. У Александра Николаевича «тоже было», но, услышав перед отправлением поезда по внутренней связи объявление о милицейской проверке багажа пассажиров на предмет наличия алкоголя, про бутыль он сразу забыл, прикидывая сколько времени проведёт в кутузке «до выяснения» вместе с неведомым оружием без документов. Однако, всё закончилось благополучно — пронесло...

Пару слов о загадочном киевском авиационном заводе. Впервые взяв в руки пистолеты Герасименко я обратил внимание на знакомое витиеватое начертание слова «Киев» на рамке — точно так же маркировались фотоаппараты «Киев». Это эмблема киевского завода «Арсенал», который занимался оптическими авиационными системами для авиации и космоса. Отсюда и «авиационный завод» в учётной карточке.

Итак, нас интересуют два пистолета Герасименко под безгильзовый патрон: ВАГ-72 и ВАГ-73. Поскольку модель «73» является более поздней и принципиально отличается от 72-й только отсутствием кнопки задержки затвора и магазином удвоенной вместимости, покопаемся именно в ней и, заодно, посмотрим на оригинальные боеприпасы.

Безгильзовый патрон Герасименко представляет из себя точёную из стали относительно тонкостенную пулю со скруглённой головной частью, полостью для пороха и резьбой для ввинчивания капсюля. К сожалению, все патроны, хранимые в музее, не имеют капсюля и мы ничего не знаем о его устройстве. Скорее всего, он был сгорающим. Некоторые патроны имеют срезанную головную часть — то ли для сердечника, то ли для разрывного заряда.

Сам пистолет довольно массивен (1,2 кг) и имеет внушительные габариты (235×135×28 мм). Ударно-спусковой механизм позволяет производить выстрел как самовзводом, так и с предварительным взведением курка. Пистолет не имеет внешнего предохранителя, но оснащён двусторонним переводчиком режимов огня, поскольку предусматривает ведение огня не только одиночными выстрелами, но и очередями.

Для обеспечения возможности эффективной прицельной стрельбы в автоматическом режиме в конструкцию введён пневматический замедлитель, тормозящий затвор при его движении в крайнее переднее положение.

Ствольный блок соединяется с рамкой пистолета вертикальным штифтом, фиксируемым поперечной осью. Сама рамка имеет «ажурную» конструкцию с очень тонкими стенками и в руке воспринимается как легкосплавная, хотя и изготовлена из стали.

Очень похоже, что оба безгильзовых пистолета Герасименко никогда не стреляли, но изготовлены очень качественно. Основным доводом для такого утверждения служит даже не состояние пистолетов, а имеющиеся части патронов.

Во-первых, стрельба стальным патроном из нарезного ствола губительна даже при наличии выступающего ранта из латуни в задней части патрона, который служит ведущим пояском.

Во-вторых, сомнительно само по себе существование боеспособных патронов конструкции Герасименко, поскольку их снаряжение с капсюлем хитроумной конструкции задача не просто сложная, а и опасная.

Крайне интересна система питания ВАГ-73. Его магазин действительно вмещает 48 (!!!) патронов и фактически представляет собой два магазина с отдельными подающими пружинами, размещённые в едином корпусе друг за другом.

Досылание патронов в патронник происходит по следующей схеме: с полностью снаряжённым и присоединённым к оружию магазином при отведении затвора в крайнее заднее положение личинка затвора заходит за патрон в «переднем» магазине, а подаватель личинки — за патрон в «заднем» магазине. При движении затвора в переднее положение личинка подаёт передний патрон в патронник, а патрон из заднего магазина занимает его место в «переднем» магазине.

В процессе стрельбы сначала расходуются патроны из «заднего» магазина, каждый из которых сначала подаётся на место верхнего патрона в «переднем» магазине, а уже затем, при следующем цикле перезаряжания оружия — в патронник. По израсходованию патронов из заднего магазина, подаватель личинки, не встречая на своём пути патрона в «заднем» магазине, исключается из работы и «молотит воздух», а передняя часть личинки при каждом цикле подаёт патрон из переднего магазина в патронник.

Оригинально устроен пневматический замедлитель, подтормаживающий затвор при накате, что позволяет вернуться пистолету на линию прицеливания при стрельбе очередями.

Когда затвор начинает движение назад, он, своей нижней частью взаимодействует с рычагом замедлителя, приводящего в движение (вперёд) алюминиевый поршень. При этом воздух из цилиндра выходит через клапан в его передней части — образуется разряжение. При накате затвора он встречает на своём пути другое плечо рычага замедлителя и продолжает движение, преодолевая сопротивление цилиндра, удерживаемого в цилиндре за счёт разряжения.

В результате затвор приходит в крайнее переднее положение на мгновение позже, чего, по замыслу конструктора, вполне хватает для возвращения оружия на линию прицеливания перед очередным срывом курка с боевого взвода в режиме автоматического огня.

А механизм переводчика режимов огня устроен следующим образом.

При взведёном курке при нажатии на спусковой крючок он через подвижный толкатель нажимает на переднюю часть двуплечего рычага с левой стороны личинки затвора. При этом задняя часть рычага опускается, нажимает на шептало, курок срывается с боевого взвода — происходит выстрел.

Если переводчик установлен в режим одиночного огня, подпружиненный толкатель спускового крючка свободно перемещается вниз передним плечом рычага при возвращении затвора вперёд после выстрела.

В автоматическом режиме при нажатом спуске толкатель, нажав на рычаг, жёстко фиксируется в верхнем положении. При приходе затвора в переднее положение рычаг натыкается на толкатель и его передняя часть поднимается — шептало опускается, происходит выстрел.

При производстве выстрела с невзведённым курком задействуется тяга, соединяющая спусковой крючок с курком, расположенная внутри рамки пистолета (справа).

Вот, пожалуй, и все особенности пистолета ВАГ-73, созданного советским инженером Владимиром Алексеевичем Герасименко в начале 70-х годов прошлого века.

Его история уникальна и показательна — представить себе в советские времена гласную работу по оружейной тематике в инициативном порядке не то что трудно, а невозможно. Но ведь работа велась! И инженер без оружейного образования смог разработать и изготовить уникальные, обогнавшие время конструкции пистолетов, которые вполне современно выглядят и в XXI веке.

Что же до прикладного значения пистолетов Герасименко... Так, ведь далеко не всем интересным разработкам даже грандов оружейного дела уготована судьба серийных изделий. Опыт работы над ними служит фундаментом при создании действительно гениальных образцов оружия. И тому есть множество примеров.

А в случае с ВАГ-73 мы имеем дело с работой энтузиаста на перспективу, которая даже сейчас кажется далёкой, поскольку полноценный безгильзовый патрон, пригодный для использования в боевом оружии, не создан до сих пор...

Видео версия статьи: