В стране, где теперь нет ни полиции, ни президента, никаких других органов власти, человек остался в ответе сам за себя. И начал делать всё, что до этого было запрещено.
То же самое, только в масштабах куда меньших, произошло и в семье Мэри. Когда её мать покончила жизнь самоубийством, отец словно обезумел и начал всё больше экспериментировать на дочери. Мэри была уверена, что и в смерти мамы виноват он. Может, давал ей непроверенные антидепрессанты или подмешивал что-то в еду. Что-то, что в конечном итоге и заставило её вскрыть вены.
Убийство в больничной палате было бы для отца благом. А Мэри надеялась, что на пороге смерти, в одиночестве, он раскается в своих поступках.
Мэри не понимала куда идёт. Не знала, ради чего живёт. Мир постепенно рушился. Перед её глазами горели здания, стояли разбитые машины, из которых вытащили всё, что только можно было вытащить, в спешке мимо пробегали люди. Они цеплялись за жизнь. В отличие от Мэри.
Она села на ближайшей остановке, стёкла в которой были разбиты, и схватилась руками за голову. Что она будет делать, если останется единственной выжившей? Есть ли ещё где-нибудь люди, чей организм оказался устойчив к вирусу? А если нет, вынесет ли она томительное одиночество на целой планете?
Мэри настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как рядом с ней села девочка. Она повернула голову только тогда, когда услышала тихий плач. Девочка лет семи, комкая подол серой юбки, сидела рядом и тихо всхлипывала.
— Что… что случилось? — спросила Мэри, сдержав поток собственных слёз. Надо быть сильной. Ведь рядом есть те, кому намного труднее. — Ты одна?
Девочка кивнула.
Мэри не знала, стоит ли дальше расспрашивать ребёнка. Она понимала, что, скорее всего, её родители уже мертвы.
— Там мама… — начала девочка, и зашлась кашлем, — …в квартире. Она кашляла кровью. А сегодня перестала. Когда пришёл папа, он долго плакал рядом с ней. А потом и он… — девочка вытерла щёку тыльной стороной ладони, — …упал и больше не вставал.
Мэри даже не представляла, насколько маленькому ребёнку было трудно видеть смерть родителей. Ей было примерно столько же, когда её мать залезла в ванну и провела лезвием по руке. Мэри в тот день была на дне рождения подруги и, когда вернулась домой, увидела только сирены скорой и человека на каталке, завёрнутого в чёрный мешок.
— Я помогу тебе, — сказала Мэри. — Мы справимся.
Девочка подняла на неё взгляд, но так и не смогла улыбнуться.
Мэри захотелось взять под опеку этого ребёнка. Сделать хоть что-то хорошее. Попытаться спасти невинную жизнь. Хотя кровавые разводы на юбке девочки говорили о том, что ей осталось недолго.
Мэри медленно подвинулась ближе и обняла девочку. Та положила голову ей на плечо и только сильнее расплакалась. Мэри гладила её по волосам и пыталась успокоить. Вскоре девочка легла на лавочку, положив голову на колени незнакомке. Плач постепенно стих.
Скоро стемнело, и на улице зажглись фонари. На небе был виден полумесяц. Мэри так и просидела на остановке с незнакомой девочкой на коленях, которая уже давно перестала дышать. Жизнь отобрала у неё последний шанс привнести что-то хорошее в мир. Теперь не осталось ничего.
Мэри вышла на дорогу и подняла большой палец вверх. Хотела уехать подальше от города, где её преследует смерть. Сначала мать, потом маленькая девочка, ещё ненавистный отец вот-вот отправится вслед за ними. Ей было всё равно, что случится с ней завтра. Она боролась с желанием броситься под машину, а не идти, как дура, и ловить попутку.
Спустя время перед ней остановился пикап. Мэри, не сказав ни слова водителю, открыла дверь пассажирского сиденья и рухнула в кресло. Парень, сидящий за рулём, озадаченно оглядел её с ног до головы.
— Всё нормально? — спросил он.
Девушка повернулась и скептически посмотрела ему в глаза.
— Ага, — только и выдавила она.
— Тогда приятно познакомиться, — водитель протянул руку. — Кевин.
***
Кевин был не в восторге от новой знакомой. Она была вымотанной и злой, отчего несколько километров они проехали молча. Потом Мэри ткнула пальцем на пачку сигарет, лежащую под лобовым стеклом, и спросила:
— Можно?
Кевин кивнул. Всё равно это пачка покойника. Покойника, который хотел избавиться от вредных привычек. Мэри сделала первую затяжку и зашлась кашлем. Не считая того времени, когда она в детстве, прячась от родителей, пробовала с друзьями курить, это была её первая сигарета.
— Ты кого-то потеряла?
Мэри отвела взгляд, смотря на опустевший город за окном. Вопрос ей показался глупым. Когда начинается конец света, все кого-то теряют. Но она понимала, что парень просто пытается начать разговор.
— На моих руках пару часов назад умерла маленькая девочка.
Кевин переглянулся с ней, выдержал недолгую паузу и ответил:
— Тяжело, понимаю, — он поправил респиратор, — но мы все скоро подохнем. Это лишь вопрос времени.
Мэри не стала ему говорить про отца и про то, что у неё иммунитет к вирусу. Он прав — от пуль она не застрахована. Девушка затянулась сигаретой, и, выдохнув дым, выкинула её в окно. Всё-таки это отвратная вещь.
За окном виднелся безлюдный и полуразрушенный город. Они проехали уже десятки километров, но не увидели ещё ни одного прохожего. А тем временем бензин уже был почти на нуле. Ехать осталось недолго.
— Что, если мы последние? — вдруг спросил Кевин.
Мэри тупо уставилась на него, а после пожала плечами.
— Вряд ли, — тихо ответила она.
Пикап заглох, как только они въехали на широкий мост. Среди десятков других машин, брошенных прямо на дороге, нельзя было понять, что только в одной из них ещё находятся живые люди. Кевин уже смирился с мыслью, что, возможно, он и его спутница — последние люди на земле. Вот только Мэри — слабая и беззащитная девушка в глубокой депрессии, а у него есть пистолет и целая планета в распоряжении.
Мэри попыталась выйти из машины, но услышала щелчок. Двери заблокировались. Она дёргала за ручку и смотрела на Кевина, не понимая, что происходит.
— Какого хера?
Ответом на её вопрос послужил пистолет, который Кевин вытащил из-за пояса и начал крутить в руках, словно любопытную вещицу.
— Сама посуди, — сказал он. — Ты — симпатичная девушка. Я — вооружённый парень, которому нечего терять. Вокруг — только трупы. Так что ты будешь делать всё, что я скажу, иначе… — он направил на неё дуло и изобразил выстрел. — Бах!
— И что мне теперь, отсосать тебе?
Держа пистолет в одной руке, второй он расстегнул ширинку.
— А ты проницательная.
Девушка посмотрела ему в глаза таким взглядом, что Кевину стало не по себе. В её взгляде он видел и ярость, и непонимание, и усмешку. Он был готов выстрелить прямо сейчас, лишь бы не смотреть этой ненормальной в глаза.
— Или хочешь подохнуть в этой тачке? — спросил он, вернув самообладание.
Мэри до сих пор не смирилась с тем, что это — реальность. Что даже на пороге полного уничтожения планеты, человек не перестаёт быть озабоченным животным, повинуясь лишь своим инстинктам. Она разрыдалась бы от осознания этой мысли, но не хотела показаться загнанным в ловушку зверьком, что только доказало бы, что Кевин прав.
Она перевела взгляд на окно за Кевином и вздрогнула. У машины стояла девушка, наблюдая за сценой в салоне, словно за цирковым представлением. Когда она постучала по стеклу, Кевин от неожиданности испугался и чуть не выронил пистолет.
Опустив стекло и тыча в её лицо оружием, он прокричал:
— Ты кто, блядь, такая?!
— Я? — радостно улыбаясь спросила девушка. — Гвендолин. А вот вы — одни из немногих выживших на планете!
Кевин и Мэри с непониманием уставились на незнакомку в стимпанковских очках и ожогами на лице.
— Выходите из машины! — приказала она.
— Может, ты лучше уйдёшь нахер отсюда, пока я тебе башку не прострелил?! — Кевин ненавидел эту ненормальную за то, что та прервала их ещё даже не начавшийся половой акт.
Чума помолчала несколько секунд, а после рывком вырвала пистолет у Кевина из рук и ударила его прикладом.
— Не беси меня! — она небрежно кинула пистолет ему на колени, словно бесполезную игрушку. — Выходите!
Кевин открыл дверь и вышел на автостраду. Под ногами бегали десятки крыс. Мэри, как только увидела их, взвизгнула.
— Не бойтесь, они не кусаются.
Кевин посмотрел на Мэри, но та проигнорировала его. Он упустил шанс быть с ней в одной команде.
— Так уж вышло… — Гвендолин заговорила так, словно была ведущим на детском утреннике — с радостной улыбкой и восхищением, — …что из семи миллиардов людей выжили только вы и ещё несколько людей по всему миру. Про тебя я всё знаю, — девушка показала пальцем на Мэри. — Ты с читами. У тебя иммунитет. А вот ты — настоящий боец. Всё правильно сделал, что убил свою девушку. Не бойся, адского котла ты пока не заслужил.
У Кевина затряслись руки. Вся его уверенность в себе резко испарилась. До появления этой чокнутой с крысами он был почти Богом, делал, что хотел. А теперь у него было ощущение, словно в его детскую войнушку ворвались взрослые, отняли игрушки и позвали обедать. Ещё и отчитали за то, что плохо себя вёл.
— Это я всё к чему, — продолжила Гвендолин, — не думайте, что это подарок. Что-то типа «ура, вся планета в нашем распоряжении» и прочая чушь. Вы должны построить новый мир, объединиться с другими выжившими, родить потомство, заселить планету заново. Вы — сверхраса! — крикнула она. — Но в самом деле, что-то вы какие-то грустные.
Мэри еле стояла на дрожащих ногах. На глаза невольно навернулись слёзы. Она схватилась за голову, подошла к перилам моста и истошно закричала. Этого, блядь, просто не может быть! Она смотрела на реку и боролась с желанием прыгнуть. Но сразу отбросила эту идею — ничего, кроме обморожения, она бы не получила.
— У девочки нервный срыв, кажется, — услышала она усмешку Гвендолин.
— Ты серьёзно?! — крикнул Кевин. — Растить детей?! И с кем?! С ней?!
Кевин и Гвендолин перевели взгляд на Мэри, которая рыдала у перил.
— Ты не понимаешь, ответственности, возложенной на вас? — спросила Чума. — Вы — будущее планеты.
— Да срать я хотел на эту планету!
Кевин всегда был эгоистом и не собирался изменять своим принципам ради какой-то ненормальной, которая мнит себя чуть ли не Богом. Но её внешний вид, манера речи, тот факт, что она знает то, чего не должна знать, и бегающие вокруг крысы, словно дрессированные пудельки, говорили о том, что Гвендолин не очередная пациентка психиатрической клиники. Не поверить ей было невозможно.
Чума резго шагнула вперёд, сжав губы от злости, словно ещё слово и она поставит Кевину второй фингал. Парень отстранился и поднял руки.
— Спокойно-спокойно! Я лишь говорю о том, что мне нахер не сдалось думать о будущем. Жить надо здесь и сейчас! Всё, что будет после — меня не касается.
— Последний раз предупреждаю! — прервала его Гвен. — Если я говорю, что вы будете трахаться, как кролики, ради продолжения рода, значит, будете трахаться!
Мэри стало плохо и её вырвало в реку. Вода унесла содержимое желудка дальше по течению. Этой спокойной и умиротворённой реке не было никакого дела ни до конца света, ни до будущего планеты, ни до сумасшедших с крысам. Мэри хотела быть водой. Плыть по течению сквозь века, не нарываясь на неприятности в виде психов.
— Миллионы лет эволюции прошли зря, — сказал Кевин. — «Новый мир, будущее планеты» — всё это чушь собачья. Я не хочу быть чьей-то подопытной крысой, на которой ставят эксперименты.
Словно в месть за такие слова, на штанину Кевина запрыгнул грызун, которого он попытался стряхнуть.
— А кто ты? — усмехнулась Чума. — Ты и есть точно такая же крыса. Как и все остальные! Горстка млекопитающих, которые только пожирают всё вокруг! И ничего не отдают взамен! Но я сделала всё за вас, отчистила вам, блядь, Землю от недостойных! Что бы ты и твои потомки жили в совершеннейшем мире!
— Да даром мне такой мир не нужен! Я не собираюсь быть донором спермы для этой тряпки!
Кевин повернулся в сторону Мэри, но не обнаружил её у моста. Пока он перекрикивался с Гвендолин о будущем планеты, она подошла к нему сзади и резко выхватила пистолет из рук. Среагировать не успела ни Чума, ни Кевин. Они и подумать не успели, что девушка собирается делать с оружием, как прогремел выстрел и их лица обдало фонтанами крови.
Теперь Мэри — вода. Теперь — спокойно.
Теперь рядом с ней мать и девочка, которую она не уберегла.
Её тело с пробитым черепом замертво упало на трассу. На несколько секунд и Чума, и Кевин застыли с открытыми ртами, но вскоре молчание прервал громкий крик Гвендолин.
— Твою же ма-а-а-ть! — она начала ходить из стороны в сторону, размахивая руками.
Баланс оказался нарушен. В планы Чумы не входил суицид ни одного из выживших. Теперь всё напрасно. Бог её убьёт.
— Люди — грёбаные эгоисты! Почему?! Почему обязательно надо всё портить?!
Кевин, до этого так смело разговаривающий со всадником апокалипсиса, теперь не был уверен, что его жизнь для неё так важна. Мэри одним выстрелом убила сразу обоих.
По телу и лицу Мэри бегали крысы, оставляя на них кровавые следы. Гвендолин рвала на себе волосы и, судя по выражению лица, готова была расплакаться. Не столько от того, что ничего не получилось, сколько от того, что Нэл был прав. Кевин пятился подальше от неё, не зная, куда себя деть. Но Гвен, словно почуяв страх парня, накинулась на него. Рванула ближе и схватила за грудки.
— Ты теперь — бесполезный мешок с говном! — выплёвывала она ему в лицо, тряся перед собой.
Кевин не столько не мог, сколько боялся сопротивляться. Боялся пойти на корм крысам. А пистолет, который решил не одну его проблему, лежал теперь в мёртвой ладони Мэри.
— Знали бы остальные семь миллиардов ради кого они подохли, боролись бы за жизнь гораздо сильнее!
Из-за её гогглов Кевин видел лишь своё испуганное выражение лица. Он вцепился в запястья Гвен, но та и не собиралась его отпускать.
Подойдя к краю моста, Чума замерла на пару секунд, а после резким движением толкнула парня. Кевин, перевалившись через парапет, полетел вниз. Его громкий вопль, нарушивший тишину разрушенного города, услышали только Гвен и десятки её питомцев.
Чума отдышалась и поправила чёлку, спадающую на глаза. Не зря она ненавидела людей. Человечество заслужило такую участь. Она была уверена, что из семи миллиардов от вируса умерло меньше половины, все остальные пали жертвами других людей. Гвендолин облокотилась о парапет и посмотрела на полную луну на небе, ставшую единственной свидетельницей гибели планеты. А в голове так и стояли слова Нэла, который произнесёт их ещё не раз:
«Она ненормальная! Я же говорил, она ненормальная!»
***
Гвен и не заметила, как к ней подошёл Дьявол. Сид был уже в приевшемся красном костюме и шляпе. Он встал рядом и молча закурил сигарету.
— Ты всё сделала правильно, — после долгого молчания сказал он. — Просто не повезло в этот раз.
— И ты не злишься?
— На что? На то, что ты сверхрасу не смогла вывести? — он по-отечески улыбнулся и выдохнул дым. — Не ты же виновата, что люди такие ранимые существа, — он кивнул в сторону мёртвой девушки. — Придётся начинать всё заново. Может, через сотни, тысячи лет попробуем снова.
Сид кинул бычок под ноги и потушил его ботинком.
— И не обращай внимания на крики Бога. Перебесится. Главное, помни, про наш с тобой секрет, — Сид подмигнул ей, и кожа на его лице сморщилась. — Ладно, передавай привет своему дружку. Удачно вам провести время в вечности.
Старик ушёл так же тихо, как и появился, оставив Гвен наедине с луной, крысами и собственными мыслями. Чума проиграла. Провалила свою великую миссию. Но была уверена, что когда-нибудь вернётся снова. И сделаёт всё, чтобы это не повторилось.