"Семь чудес света"
"Семь чудес света". Лист из серии "СССР". 2006 год.
Бумага, тушь, изограф. 600х800 мм.
Родина. Глава 1
Предисловие.
Пост размещен ради фидбека, поэтому, пожалуйста, не поленитесь написать, что вы об этом думаете.
Прочитавшие могут подумать, что этому не место в сообществе фантастов. Действительно, в первой главе фантастического фантастически мало. Поэтому я оставлю небольшую аннотацию, объясняющую, почему это все-таки фантастика.
Недалекое будущее, в котором человечество почти отказалось от использования ископаемого топлива. Страны, жившие за счет природных богатств, теперь зарабатывают на войне. Призыву подлежат все: мужчины и женщины, здоровые и больные. Но лишь немногие из них участвуют в боевых действиях. Остальные приносят пользу родине гораздо более изощренным и аморальным способом.
-------------------------------------------------------
В военкомате нам говорят раздеться догола и надеть куртки.
Догола - чтобы не задерживать очередь к врачу.
Куртки - потому что холодно.
Некоторые девушки пытаются оставить на себе нижнее белье или обувь. На выходе из раздевалки стоит толстый усатый майор и орет на нас. Его выкрики по большей части игнорируются, отчего он орет еще громче. Если бы он не заслонял проход, многие так и остались бы в одежде. Но он разворачивает тех, кто не разделся в соответствии с его представлениями о порядке.
Майор на секунду замолкает, шумно дышит и фыркает капельками пота, что застревают в растительности над верхней губой.
- Никогда не доверяла людям с усами, но без бороды, или с бородой, но без усов. Если человек бреет только половину лица - скорее всего, что-то с ним не так, - шепчет мне соседка справа, прыгая на одной ноге, и я улыбаюсь.
Я стаскиваю длинные брендовые перчатки с кружевной оторочкой. Для меня все происходящее становится такой неожиданностью, что я беспрекословно выполняю самые абсурдные распоряжения прежде, чем мой ошалевший мозг успевает придумать возражения.
Представьте, что вы учитесь на пятом курсе биофака в НИУ имени Вернадского. После занятий вы подрабатываете в офисе, обслуживающем лаборатории. Иногда после (или вместо) этого вы демонстрируете на подиуме коллекции модной одежды. В таком случае последнее, что вам нужно - это вызов в военкомат. Я была в курсе маячившей в недалеком будущем перспективы отправиться в армию, но появившаяся в середине семестра повестка с ультимативным требованием явиться 4 марта сего года в 9:00 по адресу такому-то стала для меня неожиданностью.
Майор снова прерывает крик, чтобы отдышаться. Он чавкает, сглатывает и возобновляет свои попытки навести порядок там, где это не требуется.
Ни слухи, ни новости, ни публичные обсуждения не предшествовали появлению повесток. Неделю назад офицер в сопровождении двух солдат прервал лекцию в университете и раздал несколько повесток. А потом на следующий день. И на следующий. Пока все девушки с потока не оказались обязаны явиться сюда для прохождения медкомиссии. К тем, кто не посещал занятия, пришли домой.
Ты учишься, работаешь, мечтаешь стать биологом и приносить пользу обществу? Никого не интересует, солдаты нужнее. Таков закон.
И вот вы обнаруживаете себя в тесной раздевалке районного военкомата в окружении полусотни раздетых девиц и беспрестанно орущего майора.
Стены выкрашены в цвет безысходности. Археологические пласты облупившейся краски десятилетиями накладываются один на другой и образуют рельефы: холмы, ущелья и береговые линии. Контурная карта плохого ремонта.
Я снимаю свои дизайнерские полусапожки ручной работы.
Воняет половой тряпкой из ведра, воду в котором не меняли ни разу за время уборки. Доски стонут под сотнями стоп, древесными губами хватают за пятки, холодные языки сквозняков из щелей напольного покрытия облизывают пальцы ног. Я ступаю осторожно, чтобы не порвать колготки John Jamaika из Италии. Где-то здесь, замаскированный слоями краски, наверняка притаился в ожидании жертвы стальной зуб гвоздя, выдвигающийся, как у ядовитой змеи.
Две скамейки вдоль стен того же цвета мумифицированной плоти скрипучими голосами проклинают каждого, осмелившегося сесть на них. Они также не внушают мне доверия. Я провожу ладонью по поверхности в поисках заноз и вздрагиваю от окрика майора:
- Быстрее!
Деревянная щепка впивается мне в ладонь и жадно поглощает кровь, пытаясь утолить полувековую жажду. Я зубами вытаскиваю занозу и присасываюсь к ранке.
На входе в военкомат висит доска с фотографиями. «Руководство военного комиссариата». Стенд облупился, фотографии выцвели, но видно, что комиссар - худощавый лысый мужчина с двумя большими звездочками на погонах, моложе майора лет на двадцать. Майора вообще нет на тех фотографиях.
Да и в военкомате его не должно быть. Военные уходят на пенсию в 45 лет. Мой дядя — бывший военный. Он покинул армию сразу, как только его возраст перевалил середину пятого десятка. Теперь он получает пенсию, подрабатывает сторожем и называет себя самым счастливым человеком на Земле. Он говорит, что в войсках остаются либо сумасшедшие, которые считают армию своим призванием, либо ничтожества, которых больше никуда не берут. И непохоже, чтобы армия была призванием для престарелого майора.
Неудивительно, что он орет. Он не умеет ничего другого, поэтому не может ни уйти, ни продвинуться по карьерной лестнице. Все, что ему остается - это вымещать злость на окружающих и пытаться воспользоваться по максимуму теми крупицами власти, что ему отсыпаны.
Разобравшись с пальцем, я разгибаюсь и ударяюсь затылком о крюк для одежды. Крючья эти совершенно жуткого вида, сделаны вручную из обрезков труб и напоминают мне документальные фильмы о фашистских концлагерях. Там вбивали в стены похожие крюки, чтобы пленным было где повеситься. А если поутру не было ни одного повешенного, то наказывали весь барак.
Пока я вожусь, многие успевают обнажиться почти полностью. Тяжелым немигающим взглядом майор пялится на лобок, или грудь, или задницу, пока девушка, краснея, не прикрывается руками. Тогда он переводит взгляд на другую жертву и стоит, слегка покачиваясь. Под его обвисшими щеками клубятся змеиные гнезда желваков.
Я аккуратно, стараясь не помять, складываю платье с 3D-эффектом от Рико Море и подходящее к нему по рисунку простое, но с кружевами белье.
Одежду - в пакет.
Белье - в пакет.
Обувь - в пакет.
Стоимость содержимого моего пакета быстро возрастает до нескольких сотен долларов.
Гардеробная превращается в морг для одежды. Раздеваясь, мы извиваемся и тремся голыми телами, словно стая пресмыкающихся, сбросивших кожу. Тут и там мелькают широкие плоские бедра, обвисшие груди, соски, торчащие в разные стороны. Я ловлю на себе завистливые взгляды соседок. Мое тело лишено натуралистичности. Я - типичный пример сексуальной самообъективации, рожденная культурой непристойности красивая вешалка, оживший манекен.
Пакет должен быть синим или черным, без рисунка. Майор орет на тех, у кого нет пакета или есть, но другой расцветки.
Он проходится вдоль рядов сложенных вещей, слюнявит маркер, заклеивает пакеты липкой лентой и оставляет на ней цветные пометки.
- Не ссыте, - говорит он. - Нихуя с вашими тряпками не сделается. Они, блять, на ответственном хранении.
Мы в это время толпимся позади, дрожа и пытаясь прикрыться. На мне темное габардиновое пальто до середины бедра от Марка Лонгерфельда за 399 евро по скидке. Другим не так повезло. На некоторых - короткий жакет или полупрозрачный кардиган. Призывницы стоят, сложив ладони на промежности или пытаясь прикрыть груди одной рукой. Они напоминают мне девчонок из инстаграма, что освоили методы обхода блокировок и теперь пытаются монетизировать свою сексуальность.
Эти девушки на фото обычно растягивают большой и указательный пальцы, тонкие, как рамки приличия, и прикрывают ими соски. Ладонью другой руки они заслоняют вагину. Таким образом они отбирают максимум пространства для маневра у модератора и отдают его воображению.
Наш усатый модератор фыркает и ковыляет в зал по соседству.
Помещение в своей казенной запущенности не уступает раздевалке. Потолок пожелтел там, где не почернел. Стены, выкрашенные в грязно-зеленый, бугрятся, как кожа ящерицы.
Все свободное пространство заставлено складными стульями, раньше явно принадлежавшими какому-нибудь ДК. Стулья сбиты неровными досками в ряды по три, а сиденья обмотаны проволокой так, чтобы всегда оставаться в разложенном состоянии. Исписанные и исцарапанные спинки хранят на себе летопись прошлых призывов: фамилии, года, города, номера военный частей.
Археологи, откапывавшие глиняные таблички на руинах древних цивилизаций, обнаруживали на них странные символы, напоминающие вертолеты и летающие тарелки. У ученых объяснения этому не было, а у конспирологов было: свидетельство древних высокоразвитых цивилизаций и их неземного происхождения. Пока кто-то не догадался, что это лишь несколько слоев пиктографических надписей, наложенных друг на друга. Глиняные таблички экономили и писали поверх старых, полузатертых надписей. Когда-нибудь археологи будущего откопают эти стулья и тоже будут удивляться сложной иероглифической письменности в кириллической среде.
Мы рассаживаемся. Деревянные скелеты стульев хлопают спинками и скрипят сочленениями при каждом движении. Ряды настолько плотные, что сидеть можно либо расставив ноги, либо скрестив их так, словно тебе хочется в туалет. Видимо, расстановка мебели здесь не менялась с тех пор, когда военкомат посещали только парни.
Несмотря на высокие потолки, в помещении настолько тесно, что любой звук разрывается на части и проглатывается, словно стаей пираний, оставляя после себя лишь звенящую тишину, уховерткой вгрызающуюся в барабанные перепонки.
Мест на всех не хватает. Часть девушек толпится на входе. В помещении мгновенно становится душно. Кто-то пытается открыть окно, но броня из слоев белой краски навечно скрепила рамы, подоконники, шпингалеты и ручки. Фурнитура дополнительно обмотана проволокой в качестве защиты от особо сильных и настойчивых, желающих облегчить свое пребывание здесь. Там, где краска облупилась, видны черные щепки трухи.
Треть зала занимает возвышение с двумя партами. За одной сидят трое женщин-врачей с отсутствующими взглядами. За другую протискивается майор. Перед ним - стопки личных дел призывников. Сразу перед кафедрой первый ряд стульев с тремя девушками.
Первая девушка слева называет свою фамилию.
Майор требует говорить громче.
Он перебирает стопку личных дел, находит нужное, вручает девушке. Майор смотрит на ее грудь так, как будто этими мешочками плоти были задушены его родители. Он отправляет девушку на второй этаж. Перед этим тетки с отсутствующими взглядами забирают результаты ее анализов.
Теперь все должны встать и переместиться на одно место влево, а крайние в ряду - на соседний ряд. Скрипят стулья, человеческая многоножка перебирает конечностями, подтягивает хвост. Перед майором оказывается новая девушка, и он повторяет процедуру. Он разглядывает каждое дело в стопке и шевелит губами, когда читает фамилию.
Одна из девушек пытается объяснить, что если брать первое дело в стопке и вызывать призывницу, фамилия которой написана на обложке, то будет быстрее. И без того небыстрый процесс выдачи дел прерывается. Майор лупит папкой по столу и орет.
Он, блять, работает тут двадцать лет, кричит майор. Он знает, как лучше, и не позволит ни одной вонючей пизде указывает ему, как делать его работу. И он не позволит шляться всем подряд по залу, нарушая порядок, и не будет дожидаться, пока мы припиздуем к его столу, чтобы получить дело.
Речь майора затягивается, и мы начинаем скучать. Врачи сидят, опустив головы. Майор выдыхается и буравит взглядом сидящую перед ним девушку, дожидаясь, пока она представится. Процедура возобновляется.
Сидячая очередь выплевывает меня навстречу майору.
- Инесса Родина! - выкрикиваю я.
Майор пытается прожечь взглядом мое запахнутое пальто. Его ноздри раздуваются, губы кривятся. Он ищет дело, отдает мне. Я на ходу листаю папку.
- Быстрее! - орет майор.
Я отдаю врачихам результаты анализов. Кровь из вены, из пальца, мазок влагалища, анализ мочи, кала, электрокардиограмма. Врачи не глядя подклеивают их в дело и возвращают папку мне. Я иду на второй этаж.
Уже на лестничной площадке все забито людьми. В коридоре еще теснее. Вдоль стен стоят узкие скамейки, но на них не умещаются и два десятка человек. Остальные стоят, стараясь не тыкать ягодицами в лица сидящих и при этом сохранить некое подобие очереди.
Девушки прижимают к себе дела и пытаются ими прикрыться. Между ними постоянно кто-то снует. Другие призывницы, врачи, офицеры в белых халатах поверх форменной одежды, офицеры без халатов, срочники со швабрами или стопками дел.
Некоторые помещения отданы врачам. На дверях таких кабинетов наклеены бумажные таблички с названием специалиста. Другие сохранили свое назначение, и в них сидят и пытаются выполнять свою работу местные функционеры. Женщины проходят, опустив головы и стараясь ни с кем не встречаться взглядами. Мужчины подглядывают исподтишка или открыто, награждая сальным взглядом и слюнявой улыбкой каждую оголившуюся часть тела. Изредка кто-то пытается ухватить оказавшуюся в досягаемости задницу или сунуть ладонь в промежность. Девушки уворачиваются и нервно хохочут. Взгляды, что они бросают вслед наглецам, полны холода и бессильной злобы.
Первая очередь - на измерения. В коридоре стоят весы и ростомер, рядом сидит толстая тетка. Ее ляжки растекаются по стулу, и она использует их как рабочую поверхность: переписывает в дело результаты замеров.
Я встаю на весы, и тетка наклоняется. Ее взгляд пытается перебраться через горный хребет плеча. Из-под халата вытекает, угрожая затопить все вокруг, волна жировой складки. Тетка сердито ворчит и записывает результат. Каждый день она видит цифры, вдвое меньшие ее собственной массы, ну или хотя бы двузначные, и все, что она может — это злиться на их обладательниц.
Чтобы снять показания ростомера, тетке приходится приподняться. Стул испускает вздох облегчения, а тетка сопит, заработав одышку во время этого короткого подъема.
Тетка измеряет мне объем груди, талии, бедер. Спрашивает размер одежды. Размер обуви. Когда приходит время мерять давление, она стискивает мне руку так, будто я лично виновна в бедственном положении ее тела.
Я занимаю очередь к терапевту. Она первая в списке врачей, которых нужно посетить, ее кабинет первый по коридору. К ней стоят почти все. Очередь еле движется.
Во дворе военкомата стоит армейская машина с какими-то приборами на крыше. Говорят, это чтобы глушить сигнал мобильных телефонов. Я захожу в Рунет, интернет тоже доступен через анти-DPI. Ничего необычного. Проходит, наверное, полчаса, прежде чем я попадаю в кабинет.
Терапевт, усталая женщина средних лет, листает дело, прослушивает легкие и сердце, поднимает глаза на меня.
- Жалобы есть? - спрашивает она.
- А на что жаловаться?
- В спецназ хочешь?
Я вообще в армию не хочу. Но выбирая между регулярными частями и спецназом, я выбираю жить. И отвечаю «нет».
- Тогда ни на что. Диабетом, астмой, эпилепсией страдаешь?
Я не страдаю.
Терапевт ставит мне в дело круглую печать. "Годна", - читаю я.
Я выхожу, занимаю очередь в следующий кабинет. С этим проблема: никто не знает, кто крайний. Коридор узкий, очередей много, и все они длинные. Они переплетаются, запутываются, пересекаются и обрываются. Некоторые девушки выходят покурить, ответить на звонок, в туалет. Некоторые просто уходят и не возвращаются. Есть и те, кто занимает сразу несколько очередей, а потом забывает, за кем стояла. В некоторые кабинеты одновременно две очереди, и девушки ссорятся, решая, кому из них идти первой. Дело едва не доходит до драки.
Я прохожу врачей одного за другим.
Стоматолог.
Отоларинголог.
Окулист.
Годна. Годна. Годна.
В процессе я понимаю, что лучше всего занимать очередь к самым медленным врачам. К тому моменту, когда я их пройду, у более быстрых врачей очередь закончится.
Психолог спрашивает, есть ли у меня парень. Я думаю, что это не ее дело, но отвечаю, что нет.
- Почему? - спрашивает она.
Если я сейчас скажу правду, то меня отправят в тюрьму. Или в психиатрическую клинику на лечение.
Правда - преступление.
Правда - болезнь.
Я говорю, что сосредоточена на учебе и работе.
Психолог кивает, но она не слушает меня. В моем деле появляется очередная круглая печать. Годна.
Ортопед.
Хирург.
Невропатолог.
Годна. Годна. Годна.
Маммолог говорит мне поднять правую руку и запрокинуть за голову. Он ощупывает грудь, надавливает на сосок. Повторяет слева. Говорит ложиться на кушетку, снова ощупывает.
Годна.
Говорят, что гинеколог берет взятки.
Он курит в приоткрытую форточку, когда я захожу в кабинет. Он выстреливает окурком в окно и кивает мне, указывая подбородком на кресло. Я занимаю позу для осмотра.
Едва приступив, гинеколог поднимает глаза на меня.
- Ты что, девственница?
Я чувствую запах табака, доносящийся из его рта.
Я киваю.
- И не еблась ни разу?
Вопрос ставит меня в тупик. Он хочет узнать, не сохранила ли я целостность девственной плевы во время полового контакта, или имеет в виду секс без участия мужчин?
Я пожимаю плечами.
- Тяжело тебе будет, - говорит он. - Но ничего, армия и не таких исправляла.
Я не знаю, как начать разговор о взятке.
- Ходят слухи, что вы можете помочь… - начинаю я.
- Триста миллионов, - говорит он.
Я запинаюсь. Не столько от суммы, сколько от обыденности заявления. Похоже, он, нисколько не опасаясь, ведет этот разговор изо дня в день. Трактуя мое молчание по-своему, гинеколог говорит:
- Твое пальто сколько стоит, баксов пятьсот? Не пизди мне, что у тебя денег нет.
Я молчу.
- Я назначу тебе дообследование. Принесешь мне повторно мазок и всю сумму в валюте. Идет?
Еще и в валюте. Сумма вырастает в полтора раза за счет подпольного курса обменщиков. Но выбора у меня нет, и я соглашаюсь.
Генетик.
Эндокринолог.
Годна. Годна.
Сдать дело — тоже очередь.
Кабинет завален папками. Дела призывников громоздятся на столе, на полу, выглядывают из незакрывающейся дверцы перекошенного шкафа и кучкуются вокруг него. Кажется, вместо одной из ножек шкафа тоже лежит несколько дел.
В окружении сталагмитов из картонных папок уже ждет усатый майор. Он забирает мое дело, листает его, обнаруживает, что среди печатей нет заключения гинеколога, начинает ворчать.
- Мне врач назначил дообследование, - оправдываюсь я.
- А сразу, блять, нельзя было все сделать? - орет он. - Дообследование, блять! Да в армии, блять, ты или делаешь, что тебе сказано, или, блять, пизда тебе. Ну ничего, блять, там тебя научат.
Он выписывает повестку на следующую неделю. В сегодняшней повестке майор ставит отметку о том, что я была в военкомате с 9 до 17, и возвращает ее мне. Я выхожу.
В раздевалке я обнаруживаю, что мой пакет разорван, и кто-то стащил из него дизайнерский пояс от Shapen.
Бронепоезд. Эпос пустошей от Кузьмича. 37-й год Нового Времени.
Расскажу как начиналось, ребята. Как есть, всё как было, с начала, в красках, с душой, от совести.
Был апрель две тысячи девятнадцатого кажись, приехал во Владивосток один странный парень на бронепозде. Князь наш тоже туда примчался, уж больно гость интересный был. Каравай ему не по нраву пришёлся, ничего не ел и не пил, всё личико круглое воротил. Боялся, что отравят наверное. Слышал чай у нас фатальным бывает, шпили на подвиги вдохновляют и прочие суеверия. Да оно и понятно, подайте-ка отвара из кореньев да ископаемых чайных пакетиков, друзья..Сначала ты работаешь на репутацию, потом она работает на тебя. Но он не промах был, паренёк тот, боссом оказался в третьем поколении, менеджером опытным, пищал от восторга народ его в судорогах счастья да впечатлений. Недолго пробыл, гулял, смотрел, дышал полной грудью, коучинг для князя с боярами провёл на тему "Расстрел из зенитных орудий как основа эффективного управления населением". Потом уехал, руки пожав провожающим, сел в бронепоезд, сорвав овации, в тысячах инста-сториз с медвежьей грацией отправился к дому, туманному, небольшому. Я на заводе работал тогда. Оборонка, железки, такие дела. Месяц, другой проходит, начальство собирает. Ну что, братцы, пора по-стахановски потрудиться, заказ пришёл, большой, государственный, надо б пошевелиться. Задача сложная, но сделали. В каждом городке мало-мальском, селе, деревеньке, полустанке царственном зенитку поставили из крепкой стали. За будущее биться, как в Указе Верховном говорено. Сели за орудия стрельцы подневольные. Так и пошла веха новая, вот те крест, жареной крысой клянусь.
Шум, гам, движуха. Какая там печаль, какая грусть. Посмотрел не так, ляпнул чего лишнего, сразу депеша на тебя в контору от ближнего. Ему в карму плюс, тебе калибр крупный в пузо. Имел счастье родиться, так не балуй, тихоня-вражина шалый, земли обуза. Вроде и неплохая технология, дедовская, но не учли верхи доброты с человеколюбием народца нашего. Завалил народец контору депешами. Только снаряды подвозить успевали да перезаряжать спешно. Куда уж там хоронить, некогда было. Год прошёл, другой, поубавилось нас сильно в ходе той Борьбы. Только стрельцы с бабьём своим остались да обслуга Трубы. Тут верхи вроде как спохватились, давай чухонцев всяких жить сюда зазывать. Да какой там, в ответ тишь да мать-перемать. Хвори голову подняли, о прививках-то забыли тогда, подорожник в ходу был больше с яблоками из Польши. Дворы опустели, мусор везде копиться стал, вывозить-то некому. Голод опять же. Враг заморский варягов сюда заслал, хаос чинить и бунтарство взращивать. Князь и тот духом пал. Слыхал я в уральских горах сейчас со свитой обитает. Сколь могли зениток туда свезли ненужных боле. Чуть что стреляют. Ощетинились. А нашего брата всё меньше, как снежок тает. Хорошо тут с вами да идти надо. Северо-восток, вот верная дорога. Что не так мы делали, не пойму. Ведь жили, за будущее боролись, казалось-то вот, немного и в дамках. Но всё как встарь вышло, лапти на лямках, лучина дымит в дому. Пойду я, полгода туда иду, где риса навалом да рожь по пояс. И бронепоезд.
Территория Добра. Часть 17
Ярко-зеленые стены, свежевыкрашенный в оранжевый пол, план эвакуации на стене. И блестящая решетка, отделившая нас от сотрудников полиции.
Федя сидел и ржал, как конь.
- Ну ты, Васек, и артист. Надо же, прикинулся потерпевшим, я б не догадался.
- А ты чего не стрелял-то? Ты ж пистолет забрал, - лениво спросил я, растянувшись в полный рост на скамье. Впрочем, я бы и на полу лег, спать хотелось неимоверно. Вроде бы еще и три часа не прошли, обещанные Чижигиным, но мозг уже был на грани отключки.
- Так это ж менты. Обдолбанные по самые погоны. Я взрыв услышал со второго этажа и подумал, что незачем нагнетать обстановку, вот и сдался. Если б пришли ребятки с осмысленными глазами, я б, может, и покочевряжился.
Что ж, логично. Я рассуждал примерно в том же ключе. И больше всего меня интересовало два вопроса: удалось ли нам отключить ретранслятор и как быстро о нашей поимке узнают ребята с осмысленными глазами.
Послышался скрип, и к нашей камере подошел сержант с девушкой в белом халате. Она отчаянно зевала и терла переносицу.
- Задержанные, по одному подойдите к решетке.
Федор лениво поднялся:
- Ну?
- У вас эмоциальный срыв, поэтому вам необходимо получить дополнительный стимул для стабилизации состояния. Марина Васильевна, квалифицированная медсестра, сделает вам укол.
Девушка, продолжая зевать, открыла маленький чемоданчик и вытащила небольшой шприц.
- А если я не хочу, чтобы Марина Васильевна делала мне укол? - ухмыльнулся Сухов.
- Хмм, - чуть нахмурил брови сержант. - Я прошел курсы оказания первой помощи, поэтому также могу сделать вам инъекцию.
- Я не хочу, чтобы в меня вообще что-то втыкали. Есть у меня право отказаться от стабилизации состояния?
Я улыбнулся, повернулся лицом к стенке и уснул. В таком стиле Федька мог разговаривать часами, особенно когда собеседник не пытался донести свое мнение кулаками.
От резкого тычка в бок я вскочил и уставился на Федьку, он приложил палец к губам. Я прислушался. Из-за двери в коридор доносились голоса, один из них я сразу узнал, это был сержант полиции, а вот второй, с явными начальственными нотками, мне не понравился.
- Сколько я проспал? - шепнул я другу.
- Пару часов всего, я тоже чуток вздремнул.
- Укол тебе сделали?
- Ага, разбежались. Я ему всего минут за сорок объяснил, что согласно конвенции прав человека, российской конституции и частично гражданскому кодексу я имею полное право не делать никаких уколов. Мента словно перемкнуло. Как Си-Три-ПиО. В конце концов, он матюкнулся и свалил.
- Матюкнулся? - удивился я. Даже мои алкаши на складе под обдобрином ни разу не использовали матерные слова. Я схватил Федьку за плечо и крепко сжал. - Лысый, у нас получилось?
- Не лысый, а бритый, - привычно возразил Сухов. - Слушай, а ведь ты прав! По ходу, получилось.
Скрип ключа, к камере подошел знакомый сержант с раскрасневшимся и перекошенным от гнева лицом.
- Руки за спину и на выход!
- А если я не хочу? - спросил Федька, подмигнув мне.
Полицейский не выдержал, вытащил дубинку и шарахнул по решетке:
- Да кто тебя, твою мать, спрашивает? Выметайтесь быстро.
- Мне кажется, что у вас эмоциональный срыв, и вам необходимо... Вась, что там ему необходимо?
- Стабилизировать состояние? - вспомнил я недавний разговор.
- О, во, точно. Стабилизировать состояние. Сержант, зовите медсестричку скорее.
Сержант еще сильнее покраснел, сжав дубинку в кулаке до белых костяшек:
- Быстро, - чуть ли не по слогам сказал он, - на выход.
Тут к решетке подошел невысокий обрюзглый мужчина в гражданской одежде. На морде была нарисована только вселенская усталость и суточный недосып.
- Козин, Сухов, наконец-то я вас нашел. Полгорода перерыл, сука, а вы тут в ментовке прячетесь.
- Да разве ж мы прячемся, начальник? - быдловато протянул Федька. - Сидим тут тихонько, примус починяем.
Мужчина в гражданском сжал руку на пруте решетки так, что суставы пальцев побелели, придвинулся вплотную и процедил сквозь зубы:
- Была б моя воля, я б вас прям тут и расстрелял.
- Как я несказанно рад, что...- начал было Федор, но я остановил его, положив руку на плечо.
Мужик отошел назад и, не глядя на нас, сказал:
- В наручники и в машину. Глаз с них не спускать, - и уже выходя из коридора, добавил. - Заодно встретитесь со своими девочками.
Я врезал кулаком по стене:
- Сука! Так я и знал. Вляпались мы с тобой, Федька, по самые гланды.
Сухов провел рукой по голове, поморщился из-за отросшего ежика волос и сказал:
- Так мы с самого начала знали, на что идем.
Вошли двое в черной форме, надели браслеты и отвели в полицейский пазик. Даже не били. Хотя куда им торопиться, успеют еще.
Тот хмырь в гражданском в пазик не сел. Ну да, он же большой шеф, ему другие машинки по должности положено. Интересно, он из организаторов этой заварушки или так, наемник? Местный или приезжий? По лицу похож на татарина, только из рыжих, а не из черных татар. Казанский? По поведению больше похож на эфэсбешника, Леха, наверное, бы точнее смог сказать.
Нас отвезли в поселок Сельдь, не так далеко от моего дома, кстати. Пазик заехал во двор, там уже стояли парни с автоматами. Из окна я увидел татарина, к нему подбежал солдатик, что-то перепуганно отрапортовал, и я впервые увидел, как у человека краснеет затылок.
- Что-то у начальства не срослось, - также отметил Федор. - Может, ему выговор влепили?
- Через подчиненного? Вряд ли. Интересно, как это аукнется нам.
Через пару минут это аукнулось ударом дубинки по почкам, после чего нас поволокли по узенькой лестнице в подвальные помещения.
Сначала солдатики нас просто отпинали, а затем оставили лежать на бетонном полу в наручниках.
- Вась, что думаешь? Что будет дальше? - негромко спросил друг. Я сплюнул невесть откуда набежавшую кровь, то ли щеку изнутри посекло, то ли десну разбили.
- Не знаю. Если бы у нас не получилось отключить их антенну, то думаю, что тебя бы посадили на иглу, а меня тихо бы прикопали в уголке этой милой дачи. А теперь, боюсь, мы оба пойдем на удобрения. Девчонок жалко. Их могут за компанию рядом с нами положить.
- Но ведь мы освободили целый район города! Народ сейчас оклемается немного и начнет шубутить.
- И давно ты стал таким идеалистом? Декабристы, поди, тоже так думали, а потом поехали Сибирь осваивать. Если нашего человек не пнуть в сраку, никуда он не пойдет. Это мы с тобой, дураки бессемейные. Половина даже не прочухает, что что-то было не так, вторая половина промолчит. Некоторые будут за новые порядки, пусть и ценой зомбирования, зато детки будут в безопасности, другие будут против, но молча.
Федька тихонько рассмеялся, но смех его быстро перешел в надрывный кашель.
- Ты чего?
- Да я Лариску вспомнил. Как она сидит в гаражике, кушает дошираки и гадит в новенькое цинковое ведерко. Когда еще сосед спохватится и пойдет проверять его!
Я улыбнулся. Хотя смешно-то мне не было.
Догадается ли Михаил направить на эту сторону людей? Вряд ли, мы ж не сообщали, что планируем бомбить вышки. А значит, все зря.
Да даже если бы я остался на свободе, что бы я стал делать? Все-таки я ни разу не революционер, мозга мне хватает только на военные операции. Сейчас мы вроде как выиграли небольшой раунд, и по идее в районы, где прекратилась зомбирующая передача, нужно бы направить грамотных агитаторов, которые смогли бы разъяснить людям, что с ними делают, показать последствия такого зомбирования, сводить их в другие районы и продемонстрировать овцанутость запрограммированного человека.
А еще лучше собрать людей, сломать барьер на мосту и дернуть Миху с его солдатиками. Все-таки полковник — это тебе не кот чихнул, там и мышление другое, стратегическое, и возможности пошире, и связи потолще.
Ахооом Часть 4. Окончание
Впереди замаячил очень узкий лаз, который был почти у самого пола. Он был слишком маленьким для того, чтобы Феар смог в него протиснуться, но для человека его вполне хватало. Пока Дмао осматривал эту нору и сверялся с маршрутом, уточняя действительно ли ему туда нужно, многоножка резко развернулась и убежала обратно в коллекторы по потолку. Казалось, она выполнила свою задачу, доведя человека до этого места, и, поняв, что через лаз не протиснуться, уползла по своим тёмным делам. Проходчик полз по норе не очень долго, но по абсолютной темноте, лишь пара стеблей растений слегка освещала его путь. Однако, свет был настолько слабый, что Дмао всё равно приходилось ползти на ощупь. Внезапно лаз изменил направление и начал устремляться под углом вниз. Парень немного отдышался, и начал быстро скользить по тоннелю, будто бы с горки. Через несколько секунд он попал в новое помещение. Здесь также не было никаких источников света.
«Ахо-о-ом!» – прокричал Ормок.
Дмао сразу понял, что в помещении он не один. Звук, который доносился из угла комнаты, уже был ему знаком. Это были тяжёлые вздохи слона. Они были необычны и изредка переходили на крик. Проходчик в ужасе замер. С ним не было Феара, и ответить в случае чего слону было нечем. Но спустя некоторое время оказалось, что слон находился в одном месте и совершенно не двигается. В тусклом свете растений было видно, что тот лежал на полу. Похоже, что слон был не в состоянии подняться на ноги, а тем более напасть. Внимательно прислушавшись к окружающему пространству, Дмао убедился, что кроме него и слона в комнате больше никого нет, и только после этого очень осторожно приблизился к чудовищу. Слон всё также не реагировал. Подойдя достаточно близко к нему, в свете растений парень разглядел, что слон был ранен в живот, у него была обширная рана. Он тяжело дышал, и, похоже, что находился при смерти. Монстр также заметил Дмао, но не стал проявлять агрессию, вместо этого с огромным трудом поднял свою руку и протянул к проходчику. Эта рука пугала проходчика, уж слишком она была похода на руку человека. Слон смотрел на Дмао, и в его тёмных глазных впадинах можно было заметить проблески зрачков. Он как будто бы просил Дмао взять его за руку. Парень смотрел молча на него, ему даже стало жалко это существо. Хоть его соплеменники очень опасны, но сейчас это существо лежало на полу, мучилось и просило помощи. Стало казаться, что чудовище не совсем чудовище, и что-то человеческое в нём есть. Пересилив себя, парень осторожно взял его руку. Слон тут же очень жалобно прохрипел. Он почти не сжимал руку парня. Дмао присел рядом с ним, понимая, что слон буквально с минуты на минуту умрёт. Существо просто не хотело умирать в одиночестве здесь на холодном полу во тьме. Не зная, понимает ли его слон, парень тихо спел ему колыбельную песню, которая была написана неизвестным автором уже очень давно, в те времена, когда только появились первые люди:
«Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит Ормок красный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю».
На последних словах дыхание этого существа остановилось, и рука его полностью расслабилась. Дмао понял, это создание умерло.
«СОЧУВСТВИЕ И ЖАЛОСТЬ ИДИТЕ ВПЕРЁД ЧЕЛОВЕК ИДУЩИЙ ВПЕРЁД ДА БУДЕТ ВОЗНАГРАЖДЁН!» – прозвучало со всех сторон.
В дальнем конце комнаты замаячил яркий свет. Он был настолько яркий, что Дмао никогда в жизни не видел ничего похожего. Ему ничего не оставалось, кроме того, как идти вперёд на свечение. Приходилось щуриться, свет был невыносимо яркий, но постепенно по мере приближения к цели, глаза проходчика привыкали. И вот, Дмао оказался в самом необычном помещении, которое только приходилось ему видеть. Кругом был свет. Светилось всё – и пол, и стены, и потолок. Все поверхности помещения состояли из больших белых квадратных пластин или плиток.
«ДОКАЗАТЕЛЬСТВО. АБСТРАКТНОСТЬ. ВОСПРИЯТИЕ. РЕЧЬ. ЛОГИКА. СОСТРАДАНИЕ. СМЕЛОСТЬ. ЛЮБОПЫТСТВО…» – начал произносить голос, делая логические паузы между словами. Синхронно с речью на стенах чёрным цветом огромными буквами проецировались эти же слова. Дмао ничего не мог понять, он просто стоял посреди зала и молча следил за происходящим.
«Здравствуй Дмао! Долго же ты сюда шёл», – сказал некто за его спиной.
Проходчик повернулся и увидел Ринза – живого и невредимого. Тот был одет в чистейшую белую одежду, и почти сливался с фоном комнаты.
«Ахо-о-ом!» – тут же оглушило Дмао, Ормок кричал где-то рядом.
Дмао обомлел. От удивления он не мог сказать ни слова. Ринз стоял напротив него и улыбался.
– Ринз? Как это? Что происходит?
– Вопросы… скоро ты найдёшь на них все ответы, и всё поймёшь. Для начала скажу, что это действительно я, и со мной всё в порядке! Я был жив всегда и следил за тобой, на всех этапах твоего нелёгкого пути. Я знал, что ты сумеешь пройти это испытание до конца.
– Но зачем? Зачем всё это нужно было? Да и кто ты вообще такой?
– Ты сам знаешь зачем – открыть дверь. Я такой же, как и ты. И думаю, пришло время узнать тебе кое-что действительно новое.
В середине зала на полу открылся огромный люк, и оттуда медленно поднялась титаническая конструкция, похожая на гигантский рупор.
– Итак, Дмао, знакомься – это Ормок. Тот самый повелитель всего в этом мире. И он ненастоящий – он всего лишь машина, устройство. Тебе ещё предстоит узнать, что такое «машина». Видишь на нём красная кнопка – нажми её, если хочешь, чтобы Ормок закричал.
С опаской Дмао подошёл к рупору и слегка прикоснулся к кнопке – тут же рупор взорвался криком Ахо-о-ом. Звук был настолько сильным, что на некоторое время у парня заложило уши.
– Любопытство, Дмао, отличительная черта человека. Но нам нужно было узнать гораздо большее – сказал Ринз, и они вместе зашагали к выходу из зала.
– Что?
– Наша задача была узнать, что же делает нас теми, кто мы есть, что нас отличает от животных. И я могу сказать смело, это первая часть эксперимента удалась. Мы доказали, что человеку характерны некоторые черты. И ты их можешь видеть сейчас на стенах.
– Что значит «эксперимента»? Кто такие Вы? О чём ты?
– Много времени назад Мы поставили перед собой задачу – найти ответ на вопрос, что делает человека человеком. Только ли особенности анатомического строения или какие-то другие черты. Для этого мы создали этот искусственный мир. Населили его различными созданиям, создали новое человечество с нуля. И пока вы развивались, мы присматривали за вами, изучали вас. Иногда находились люди с незаурядными способностями, такие как ты. Они проходили эту полосу испытаний. Если хотя бы одному человеку это удалось, значит, вся популяция людей была бы достойна, чтобы перейти на новый уровень развития. Но ни у кого до тебя это не получалось. Кто-то боялся начать путь, кто-то сдавался в самом начале, а кто-то проваливал задачу под конец. И только ты сумел достичь поставленной цели. А значит, люди могут выйти из подземелий и перейти в новый мир.
– Я ничего не понимаю. То есть всё это было придумано? А Феар? А те толстые?
– Феар и те, кого ты называешь «толстыми чудовищами», это лишь часть искусственно созданной системы. Они были необходимы для раскрытия твоей внутренней сути, но, на самом деле, никак не могли причинить тебе вред. Все, кто проваливали испытания, переводились к Нам, и поверь, они сейчас хоть и находятся далеко отсюда, но живы и здоровы. Иллюзия опасности. Всё, что ты видел, это искусственно смоделированные ситуации. Мы создавали их, и смотрели, как ты себя поведёшь.
– Мне трудно…
– Ничего, когда-нибудь ты всё это поймёшь. Когда-нибудь все люди и их потомки будут это понимать. Но, для начала, ты должен принять один важный факт – мир – это не только тоннели, мир он намного больше и сложнее.
Они прошли через какую-то комнату. На кафельном полу валялось разбитое стекло, и кругом росли заросли зелёных растений. Казалось, что тут всё было заброшено много лет назад. Дмао шагал очень осторожно, стараясь не наступить на острые осколки.
– Итак, Дмао, сейчас ты увидишь, как мир выглядит на самом деле. Твои глаза не привыкли к яркому свету, поэтому я вынужден это сделать.
Дмао ни сразу понял, в чём дело, но только он хотел повернуться в сторону Ринза, который стоял у него за спиной, как вдруг почувствовал острую боль в шее. Ринз уколол его каким-то прибором похожим на шприц-пистолет, после чего любые источники света перестали ему резать глаза. Парень начал привыкать к яркому свету.
– Открой же свой взор и смотри. Вот он настоящий мир, – Ринз открыл дверь, и, сначала Дмао не увидел ничего кроме белой пелены. Но постепенно всё стало приобретать очертания и формы. Парень не мог уже держаться на ногах. Он упал на землю и смотрел на горные пейзажи. Кругом были высокие заснеженные вершины. Сам он сидел на зелёной траве – это было поле, которое шло далеко вперёд и заканчивалось у подножья заснеженного горного хребта. Стоял приятный цветочный запах. Над горами в синим небе, облака периодически скрывали Солнце. Дул прохладный ветер. Такой свежести Дмао еще не ощущал никогда. Он жадно вдыхал чистейший воздух. Он не знал, никак называется всё это, ни как это назвать. Он не знал, что мир настолько огромен и просторен. Сегодня он родился заново. От этого буйства красок и просторов перехватило дыхание. В полутёмных тоннелях Дмао всю жизнь видел лишь серые пейзажи, там не было цветов.
– Дмао! Дмао! Ты меня слышишь? – произнёс Ринз, который стоял рядом за спиной, – У тебя осталась последняя миссия. Время открывать дверь. Ормок уже никогда не будет кричать, люди там внизу волнуются и собрались в Храме. Человек, идущий вперёд, да будет вознаграждён, ты помнишь?
Ринз помог подняться Дмао, и далее парень уже шагал сам. Они вернулись обратно в заброшенную комнату. Пройдя по коридору, парень увидел Дверь. Она была такой же блестящей, сделанной из белого металла. Около неё мигал красный индикатор.
– Мы всегда будем где-то рядом. Когда-нибудь ещё увидимся! – сказал Ринз и растворился в воздухе.
Люди в Храме были взволнованы. Они ничего не понимали. Ормок молчал уже слишком долгое время, а в последний раз тот кричал дважды. Практически вся община собралась в Храме, многие люди, кому не хватило места, стояли за пределами у входа в святилище. И вот, когда волнение и страх достигли своего апогея, прозвучал громкий скрежет и дверь медленно открылась. В ярком свете, опираясь о стену, стоял и тяжело дышал Дмао-первопроходчик.
– ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ ЭКСПЕРИМЕНТА ПОЛНОСТЬЮ ЗАВЕРШЁН НАЧАТА ПОДГОТОВКА НОВОГО УРОВНЯ РЕКОМЕНДУЕМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ЕГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ТРИ ЦЕЛЫХ ПЯТЬ ДЕСЯТЫХ ТЫСЯЧИ ЛЕТ.
Ахооом. Часть 3
Придя в себя окончательно, парень обнаружил, что находится в узком коротком коридоре, в конце которого была дверь. На потолке располагался слабый источник света – люминесцентная лампа, – чего Дмао никогда в жизни не видел.
Собравшись с духом, парень прошёл по коридору и осторожно приоткрыл дверь. Впереди был еще один коридор, в котором с правой стороны располагались несколько маленьких окон, откуда исходил едва заметный мерцающий свет. За окошками было еще одно помещение, попасть из коридора в которое было невозможно. Дмао разглядел несколько стоявших вдоль стены ванн, наполненных водой, в которых спали слоны. Их кожаные плащи висели рядом.
«Ахо-о-ом!» – отозвалось со всех сторон.
И тут же слоны нехотя вылезли из ванн, издавая рычащие звуки, и оделись. На их место пришла колонна следующих. Не было понятно, зачем они лежали в воде и к чему весь этот ритуал, но Дмао и не хотел этого знать, ему нужно было идти дальше.
И вот – несколько новых дверей. Согласно карте, он выбрал самую левую из них. Как только Дмао подошёл к двери сразу же загорелся красный сигнал.
«ПЕРЕХОД НА СЛЕДУЮЩИЙ ЭТАП АКТИВИРУЕТСЯ НАБОРОМ ПРЕДЛОЖЕННОГО МАРШРУТА», – произнес голос.
После чего из стены появилось странное устройство с несколькими кнопками, на которых были изображены стрелки, по форме – такие же, как были на камне. Очевидно, что нужно было набрать на устройстве последовательность стрелок, с камня. И с этим Дмао справился в два счёта. Видимо изначально испытание и было рассчитано на то, что камень будет потерян.
После нажатия на последнюю кнопку красный сигнал погас, и дверь открылась.
«ВНИМАНИЕ ВАШИ ДЕЙСТВИЯ ПРИВЕЛИ ВАС НА СЛЕДУЮЩИЙ ЭТАП ДЕЙСТВОВАТЬ СОГЛАСНО ДАЛЬНЕЙШИМ УСТАНОВКАМ», – скомандовал голос.
Дмао прошёл в дверь, и она, по обыкновению, сама собой закрылась. Парень ожидал, что будет еще более жестокое задание, однако, никаких новых указаний от голоса не последовало. Далее проходчик двигался по хорошо освещённым тоннелям, обильно заросшим растительностью. Вначале идти было даже немного приятно: босые ноги наступали на мягкий мох, покрывавший поверхности тоннелей сплошным ковром. К тому же, наконец-то появилась возможность набрать источников света и заодно утолить подступающий голод.
Тоннель за тоннелем Дмао не видел ничего необычного и тревожного. Ему удалось спокойно миновать много поворотов, судя по всему – более половины; путь проходил строго по запомненному маршруту. Неожиданно впереди показался со всех сторон окаймлённый лампами прямоугольный проём в какое-то помещение.
«ВЫ ЧЕЛОВЕК ВЫ ЧЕЛОВЕК ВЫ ЧЕЛОВЕК ПОМНИТЕ ЭТО ТОЛЬКО ТАК МОЖНО ПРЕОДОЛЕТЬ ПЕРВОРОДНЫЙ СТРАХ ПОБЕДИТЕ ФЕАРА И ТОГДА ОН БУДЕТ БОЯТЬСЯ ВАС» – всё также, без эмоций, произнёс голос.
Много жутких слухов рассказывали Дмао о Феаре и родители, и Ринз, и друзья. Для всех людей Феар был чем-то легендарным, могущественным – хозяином зла, самым страшным созданием в этом мире. И при этом никто и никогда его не видел, но представляли его все по-разному.
«Феар… Кто же ты такой? Неужели ты ещё страшнее тех чудищ из пещеры?» – думал про себя Дмао. Ему одновременно было и страшно, и безумно любопытно, кто он, этот чёрный Бог тоннелей.
Очень осторожно Дмао вошёл в помещение. Это был просторный зал, впереди виднелась дверь, куда, видимо, следовало идти. Повсюду располагались толстые колонны, было светло: лампы наверху светили ярко, хотя и постоянно мигали. Дмао проследовал ближе к центру зала, и, прислонившись спиной к одной из колонн, начал внимательно прислушиваться. Кроме гудения ламп не было слышно ни посторонних шорохов, ни шума. Дмао прождал ещё некоторое время, осматриваясь вокруг, и в голову ему закрались некоторые сомнения.
«Вот уже сколько времени стою и жду, а его всё нет. Может быть, его вообще нет? Может это просто миф, и меня проверяют на боязнь? Голос сказал, что не нужно бояться. Ну, если Феара не существует, то, конечно же, чего тут бояться. Хорошо, а если его нет, то чего я тогда боюсь? Э-э-эй!» – громко крикнул Дмао и стал прислушиваться, но опять не услышал никаких посторонних звуков.
«Если бы он был здесь, он бы меня уже услышал. Точно, меня, наверное, те уроды из пещеры уже услышали, а Феар молчит. Значит, его нет! Ну, тогда надо смело идти к двери!» – рассудил парень.
Дмао спокойным шагом проследовал к заветной двери, периодически оглядываясь по сторонам. Ему всё-таки казалось, что вот-вот что-то страшное выскочит из-за угла и разорвёт его на куски, но это «страшное», либо вовсе не хотело выходить, либо его попросту не существовало. Дмао остановился на небольшом расстоянии от двери. Тут же загорелся знакомый красный индикатор, и голос произнёс: «НАЗАД СМОТРЕТЬ НАЗАД СМОТРЕТЬ НАЗАД».
Дмао резко обернулся и увидел огромное существо, похожее на сколопендру. Многоножка была около двух метров длиной и стояла в позе кобры, готовая вот-вот напасть. Хотя Дмао никогда не видел Феара, сейчас парень ясно осознал, что перед ним – именно он. Чудовище направило в сторону человека огромные жвала, которые были будто бы созданы, чтобы разрывать всё живое на куски. Глаза Феара светили яркими синими огнями и злобно смотрели в сторону своей жертвы. От ужаса парень ничего не мог поделать, он оцепенел и чувствовал себя абсолютно совершенно беспомощным. Феар и Дмао какое-то время стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Наконец Дмао резко дёрнулся в сторону и побежал вглубь зала, пытаясь скрыться от чудовища за колоннами. Парень слышал постукивания тысяч лапок ползущего за ним существа. В какой-то момент он посмотрел через плечо за спину – но там никого не было. Древний дух зла будто бы растворился в воздухе. Парень прижался спиной к одной из колонн, и, осматриваясь по сторонам, начал оценивать ситуацию.
«Итак, нужно победить Феара. У меня ничего нет: единственный камень и тот я выбросил. У этого чудовища хватит сил, чтобы меня убить. Ну и как же мне победить его? Что я могу сделать? И зачем я вообще пошёл в эти тоннели!.. Ах да, Дмао… затем, чтобы изменить всю жизнь, – рассуждал он, постоянно оглядываясь по сторонам в поисках монстра. – Голос сказал, не бояться. Но ведь Феар сожрет меня! А может быть, напасть на него первым? Чем я тогда его буду бить? У меня только руки! Значит руками! А если он убьёт меня? Убьёт, гад, но другого выхода у меня нет!»
Феара по-прежнему нигде не было видно. Но внезапно что-то посыпалось сверху на плечо Дмао – это были кусочки ржавчины, которой были покрыты все колонны. Подняв голову, парень увидел свисающего с колонны монстра, медленно подбирающегося к нему. Дмао моментально отпрыгнул в сторону, но немного не рассчитав силы, он поскользнулся на влажном полу и упал. Феар тут же спрыгнул с колонны и угрожающе навис над парнем, издавая шипящие звуки.
«Ну, давай, Дмао!» – и проходчик решительно, со звериной яростью, прыгнул на Феара, ударившись головой о его тело, которое оказалось очень твёрдым, так как состояло из того же материала, что и все стены в этом мире. От удара Дмао почувствовал боль, но от этого ярость стала только сильнее. Он бил кулаками по телу Феара и неистово кричал. И тут произошло нечто неожиданное. Не рассчитывая на такой накал страстей, монстр начал ретироваться и уползать. Дмао бросился бежать за ним, преследуя его между колоннами. И удивительно, но монстр, повелитель злых духов этого мира, убегал от простого проходчика, который был в несколько раз меньше его и абсолютно безоружный. Дмао почувствовал себя хозяином положения и не давал спуску чудовищу.
Внезапно Феар остановился как вкопанный, не реагируя ни на какие возгласы человека и не выказывая признаков агрессии. Парень не понимал, что случилось, на всякий случай пнул чудовище в бок, но реакции не последовало. И тут Феар, стуча по металлическому полу тысячами ног, пополз по направлению к двери. Дмао проследовал за ним. Загадочное существо не пыталось напугать или наброситься, оно осматривало человека как равного себе. Проходчику начало казаться, что перед ним стоит не совсем живое создание.
«ВАШИ УСПЕХИ ПО ДОСТИЖЕНИЮ ГЛАВЕНСТВУЮЩЕЙ РОЛИ ОЦЕНЕНЫ ВАМ ОТКРЫВАЕТСЯ ПУТЬ НА СЛЕДУЮЩИЙ ЭТАП В КАЧЕСТВЕ СПЕЦИАЛЬНОЙ НАГРАДЫ ЗА ВАШИ ДОСТИЖЕНИЯ ФЕАР ПЕРЕХОДИТ В ВАШЕ ЛИЧНОЕ ПОДЧИНЕНИЕ», – отрезал голос.
«Ахо-о-ом!» – крикнул Ормок.
Дверь открылась. Дмао некоторое время смотрел на Феара в полном недоумении.
«Видели бы меня сейчас ребята. Передо мной стоит сам Феар! И я его не боюсь. Я напугал самого страшного обитателя мира. Да теперь я сам – Феар!» – Дмао захлестнула эйфория. Он сел на пол и начал истерически смеяться, уже не обращая внимания на то, что перед ним двухметровая сколопендра. Спустя некоторое время парень стал приходить в себя. Ему стало интересно, что же собой представляет этот «злой дух». Монстр лежал на полу, свернувшись калачиком, будто бы спал, и Дмао мог спокойно пощупать его руками и рассмотреть во всех подробностях. Оказалось, что чудовище состояло из металла, который уже успел порядочно подржаветь. Лапки и жвала были полностью механическими, но так как Дмао никогда в жизни не видел никаких механизмов, для него это было в диковинку. Ему казалось, что Феар – это создание не совсем живое, что это игрушка, подобная тем, которые делают дети из омертвевших кусков растений. Вот только кто играл Феаром? Быть может этот Голос и есть его хозяин?
«Ну что, пошли! Может быть, ты мне ещё понадобишься!» – сказал приказательным тоном Дмао. Феар тут же развернулся во всю длину и неспеша пополз за ним. Парень старался всё равно близко не подходить к чудовищу, всё-таки двухметровая металлическая сколопендра – это не шутки.
Дверь за ними закрылась, и они последовали дальше. Дмао шёл неспешно вглядываясь в темноту. Парадокс, но теперь проходчику было комфортнее идти чудовищем, чем в одиночку. Да и злой дух оказался не совсем злым, и не совсем духом. Он полз по боковой стене, чтобы не мешаться человеку под ногами и голубоватым сиянием из глаз освещал путь. И хотя многоножка имела внушительную массу, она очень крепко держалась на вертикальной поверхности.
Внезапно проходчик остановился, видя впереди себя на полу огромную тёмную яму, обойти которую было нельзя. Феар без проблем прополз по стене на другую сторону, и, уже ждал его там. Но Дмао не мог даже перепрыгнуть её – слишком широкой была пропасть. Он достал из кармана пару стеблей растений и бросил их вниз. Через некоторое время они упали так глубоко, что уже и света от них не было видно. Это была бездна.
«Слушай, может, ты как-нибудь поможешь мне перебраться через эту яму?» – громко спросил у Феара Дмао.
Феар тут же не мешкая перескочил половиной тела через яму, и ухватился за край, став тем самым импровизированным мостом. Парень немного оторопел от такой оперативности. Сначала ему было боязно идти, ведь стоило только многоножке «передумать», как парень был бы обречён. Но, к счастью, чудовище не двигалось до тех пор, пока проходчик не перебрался через обрыв. После этого оно снова залезло на стенку, и оба пошли своей дорогой дальше.
И снова полутёмные и влажные тоннели, и снова неизвестность впереди. Единственное, что воодушевляло Дмао теперь, это Феар, который беспрекословно ему подчинялся, а также понимание того, что маршрут уже почти пройден.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Ахооом. Часть 2.
Парень молча сидел, осмысливая последние события, рассматривая плоский камень в руке, пытаясь найти хоть какие-нибудь тексты Вестей Времен, но ничего такого там не было подавно. Лишь с одной стороны была нарисована последовательность из стрелок. Другая же сторона камня была чиста – ни текстов, ни царапин.
Будучи уже у себя в коллекторе, Дмао вновь пытался разгадать смысл последних слов Ринза. Почему он решил, что эта вещь поможет открыть дверь? Почему вообще дверь должна быть открыта? Почему он дал камень ему, молодому проходчику, а не более опытному человеку, или же все эти годы воспитания были подготовкой к чему-то? Почему он скрывал свою находку столько времени, и, наконец, стоит ли открывать всем, что произошло? Пока в голове Дмао кипели все эти мысли и сомнения, к нему незаметно подкрался сон: много криков без сна давали о себе знать.
«Ахо-о-ом!» – закричал Ормок, но на этот раз крик был необычный. Он был особенно громкий, будто бы Ормок находился где-то рядом. Крик на этот раз разбудил всех, даже Дмао, который всегда спокойно спал при любом другом крике Повелителя Времени.
Первая мысль, которая была в голове молодого человека, это мысль о том, что стрелки – есть некий маршрут следования. Пытаясь прийти в себя еще некоторое время, парень окончательно принял решение идти во что бы то не стало в тот тоннель, который исследовал Ринз, и строго придерживаться схемы движения по стрелкам, нарисованным на камне. Разумеется, никого из общины он не собирался ставить в известность о своих планах. Любопытство двигало его вперёд и притупляло страх перед неизвестными закоулками этого мира. Ему казалось, что погибнуть там – это лучше, чем знать, что твои дни окончатся в бездонной дыре в полумраке. Итак, набрав свежих растений для пищи и света, взяв с собой последний камень Вестей времён, Дмао двинулся в путь. Спускаясь по тоннелям вниз, он преодолел множество уровней общины. Все они были населены людьми до отказа, везде царила духота и невыносимая влажность.
Нижние ярусы были прохладными тоннелями, людей здесь было немного. В основном эти места использовались для выращивания растений, но из-за близости к неисследованным или опасным коллекторам, были не слишком популярны. Иногда можно было услышать посторонние звуки: как будто кто-то булькает, чавкает за стенами тоннеля или скребётся в дверь. Так было и в этот раз. Первое, что услышал Дмао, попав на этот уровень это громкое шипение за одной из дверей. Проходчик внимательно прислушался к звуку, и, заметил, что шипение доносится не за той дверью, которая ему нужна. За дверью, ведущей в заветный тоннель, была тишина. Тяжело вздохнув, Дмао повернул вентиль. Блокировочная дверь неторопливо открылась с металлическим скрипом. Из темноты подуло прохладным воздухом. Дмао взял на вытянутую руку светящуюся ветку, и, закрыв за собой дверь, вошёл во мрак неизвестного ему тоннеля.
Идти половину пути пришлось практически на корточках – потолок становился всё ниже. У обычного человека уже давно бы начались приступы клаустрофобии, но тот, кто вырос и жил в мире тоннелей и коллекторов, считал такое положение дел совершенно нормальным. Пройдя довольно приличное расстояние, Дмао уткнулся в дверь следующего коллектора. Согласно схеме на камне, которую в тусклом свете растения едва было видно, проходчику нужно было идти далее вперёд. Следующие тоннели также были ничем не примечательны – прохлада, мёртвая тишина и темнота, которую изредка нарушал свет растений. Последний тоннель был достаточно высоким, и Дмао уже шёл в полный рост. Внезапно перед очередной дверью он остановился.
Эта дверь отличалась от других: на ней не было ни вентилей, ни механизмов. По центру её имелись два кроваво-красных источника света, которые поочерёдно мигали. Такого ни он, ни кто-либо из людей никогда не видел. Зажмуриваясь от яркого света, Дмао осторожно подошёл к огням вплотную. Тут же оба красных индикатора на двери перестали мигать и загорелись одновременно, слегка освещая тоннель. Дверь как будто отреагировала на приближение путника. В этот момент Дмао ощутил на себе чей-то взгляд. Он огляделся, но в тоннеле в красном сиянии не было больше никого. И тут внезапно тишину нарушил громкий возглас Ормока: «Ахо-о-ом!».
– ЧЕЛОВЕК ИДУЩИЙ ВПЕРЁД ДА БУДЕТ ВОЗНАГРАЖДЁН ЧЕЛОВЕК НАЧАВШИЙ ПУТЬ НЕ СМОЖЕТ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД ЧЕЛОВЕК СДАВШИЙСЯ СГИНЕТ ЧЕЛОВЕК ИДУЩИЙ ВПЕРЁД ДА БУДЕТ ВОЗНАГРАЖДЁН ЧЕЛОВЕК НАЧАВШИЙ ПУТЬ НЕ СМОЖЕТ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД ЧЕЛОВЕК СДАВШИЙСЯ СГИНЕТ… – стал вещать отовсюду громкий голос. Он говорил без эмоций и логических пауз, и не был похож на голос живого человека.
– ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ? – три раза повторил голос.
Дмао ещё ничего не смог понять, как вдруг раздался очень громкий режущий звук, от которого заболели уши. Парень кинулся на пол, обхватив голову руками.
– ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ ЧЕЛОВЕК ЛИ ТЫ? – и снова короткая пауза, и снова пытка звуковой волной.
Так повторилось ещё пару раз, пока Дмао наконец громко не крикнул со злости: «Да!»
Тут же воцарилась полнейшая тишина, красные индикаторы погасли, тоннель погрузился во тьму. Дверь с металлическим скрипом открылась. Посидев некоторое время на коленях, путник всё-таки двинулся к открывшейся двери. Пока Дмао осторожно шёл, голос снова кратко повторил: «ЧЕЛОВЕК НАЧАВШИЙ ПУТЬ НЕ СМОЖЕТ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД». Проходчик только перешагнул через порог, и тут же дверь за ним с грохотом захлопнулась. Он попытался открыть её, но это не удалось. Дмао понял, что теперь пути назад действительно нет, и вернуться в общину ему уже не суждено. Единственный выход из данной ситуации – подчиняться требованиям голоса.
Впереди было обширное пространство. Светили редкие растения, благодаря им можно было слегка разглядеть, что помещение было не тоннелем, а огромной пещерой.
– ПОМНИТЕ ОНИ СЛЕПЫ НО ХОРОШО СЛЫШАТ ВАША ЗАДАЧА ПРОЙТИ В СЛЕДУЮЩУЮ ДВЕРЬ ИСПЫТАНИЕ НАЧАТО.
Дмао встал как вкопанный, стараясь не шуметь и трезво оценить ситуацию. Его насторожили предупреждения голоса. Вслушиваясь в темноту, парень заметил, что где-то издалека доносятся чьи-то тяжёлые шаги и дыхание. Какие-то существа, одно за другим, грузно шагали, периодически перекрывая собой свет от растений. Ходили они хаотично и, видимо, не подозревали о присутствии чужака.
«Так, где-то здесь есть дверь. Мне нужно в неё пройти. Так? Так, – начал рассуждать про себя Дмао. – Всё просто. И нельзя чтобы они меня заметили…»
Дмао очень тихо достал охапку растений из кармана и бросил их в центр пещеры. Этого хватило, чтобы осветить большую часть помещения слабоватым светом. Теперь он мог увидеть воочию жителей пещеры – то были жуткие существа.
Как и люди, они ходили на двух ногах, но немного сгорбившись. Тело их было очень толстое и имело серую кожу. Хотя точно сказать было нельзя, ведь в темноте человеческий глаз плохо воспринимает цвета. На ногах у них совершенно не было пальцев: это были какие-то толстые отростки, которыми существа еле перебирали. Но самое странное – это их голова: вместо глаз были две тёмные впадины. Рта и носа также не было, вместо них был длинный хобот, тем самым существа напоминали слонов. Эти существа очень тяжело дышали и кряхтели. Они были одеты в какие-то подобия черных кожаных плащей. Дмао вспомнил, что про таких существ ему рассказывал Ринз, но откуда тот про них знал?
«Слоны» очень живо подбежали к месту падения светящейся травы. Как только монстры окружили охапку растений, то стали издавать странный звук, будто бы постоянно захлёбывались водой, и громко топать. Оказалось, что они очень проворны, и в случае обнаружения кого-либо могут убить его не задумываясь. Слоны постоянно передвигались по пещере, и мимо них никак нельзя было пройти незаметно. Единственное, что пришло в голову Дмао – чем-то отвлечь их, и в это время быстро пробежать к выходу из пещеры, который был виден впереди.
«Может бросить что-нибудь в сторону, и тогда я успею пробежать к выходу? У меня с собой только этот камень... Но без него я не найду дорогу! Может быть, на полу есть что-нибудь подходящее? – рассуждал Дмао и искал что-либо, что можно бросить. – Нет, на полу пусто».
Окончательно убедившись, что подручных средств попросту нет, он стал думать, как быть с камнем. Парень осмотрел рисунок на нём, пытаясь запомнить все повороты.
«Слишком сложно, много поворотов. Итак, прямо, лево, прямо, прямо, вниз…» – Дмао начал про себя зачитывать направления движения, но запомнить их не удалось, уж слишком запутанные лабиринты тоннелей предстояло пройти. Тем временем, слоны учуяли чужое присутствие в пещере и медленно зашагали в его сторону. Нужно было срочно что-то делать. В голове у Дмао созрела ассоциативная идея. Он решил мысленно наложить карту маршрута на общину и представить, как бы он шел по ней согласно стрелкам на камне.
«Так, они идут, нужно запоминать быстрее! Если я пойду таким путём в общине, начиная от моего шлюза, куда я выйду? Если я пойду так, то выйду через второй тоннель к плантации, затем, если пойду дальше по направлениям, то путь будет идти через пятый коллектор в Храм, затем… затем только одна дорога по стрелкам – Дверь. Так… хорошо, теперь вроде бы я запомнил!» – звучал внутренний голос.
В мыслях Дмао бежал через все шлюзы и коллекторы по этим стрелкам от какой-то темноты. Кругом мелькали люди, растения, всюду слышны разговоры и крики, но никто как будто бы не замечал опасности. У Дмао была одна задача – как можно быстрее добраться до Двери по маршруту на камне. Адреналин просто зашкалил, парень не видел ни слонов, которые постепенно шагали к нему, ни пещеры перед собой – он видел только свою общину. Как только ему удалось достичь Двери в храме, Дмао тут же пришёл в себя, и, больше не раздумывая, бросил камень в самый дальний угол пещеры. Слоны в тот же миг с воем бросились в то место, откуда донесся шум. Проходчик ринулся к выходу, совершенно не представляя, что там будет впереди. Выбежав из пещеры, он оказался в небольшом узком коридоре. Дверь за ним захлопнулась сама. Однако Дмао слышал, как слоны безуспешно пытаются её выломать. Они выли и били по ней чем-то тяжёлым. Никогда ему не было так страшно, он задыхался от волнения, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Будучи проходчиком, ему многое приходилось слышать и видеть, но такого ещё ни разу. Эти существа могли убить его, и Дмао помогла только смекалка. Не было ясно, кто они, но как ему представилось, это была отдельная раса людей, которая развивалась по своим законам и превратилась в странных уродов. Всё больше казалось, что этот кошмар придумал кто-то сумасшедший, и этот кто-то следил за ним постоянно.