Территория Добра. Часть 17
Ярко-зеленые стены, свежевыкрашенный в оранжевый пол, план эвакуации на стене. И блестящая решетка, отделившая нас от сотрудников полиции.
Федя сидел и ржал, как конь.
- Ну ты, Васек, и артист. Надо же, прикинулся потерпевшим, я б не догадался.
- А ты чего не стрелял-то? Ты ж пистолет забрал, - лениво спросил я, растянувшись в полный рост на скамье. Впрочем, я бы и на полу лег, спать хотелось неимоверно. Вроде бы еще и три часа не прошли, обещанные Чижигиным, но мозг уже был на грани отключки.
- Так это ж менты. Обдолбанные по самые погоны. Я взрыв услышал со второго этажа и подумал, что незачем нагнетать обстановку, вот и сдался. Если б пришли ребятки с осмысленными глазами, я б, может, и покочевряжился.
Что ж, логично. Я рассуждал примерно в том же ключе. И больше всего меня интересовало два вопроса: удалось ли нам отключить ретранслятор и как быстро о нашей поимке узнают ребята с осмысленными глазами.
Послышался скрип, и к нашей камере подошел сержант с девушкой в белом халате. Она отчаянно зевала и терла переносицу.
- Задержанные, по одному подойдите к решетке.
Федор лениво поднялся:
- Ну?
- У вас эмоциальный срыв, поэтому вам необходимо получить дополнительный стимул для стабилизации состояния. Марина Васильевна, квалифицированная медсестра, сделает вам укол.
Девушка, продолжая зевать, открыла маленький чемоданчик и вытащила небольшой шприц.
- А если я не хочу, чтобы Марина Васильевна делала мне укол? - ухмыльнулся Сухов.
- Хмм, - чуть нахмурил брови сержант. - Я прошел курсы оказания первой помощи, поэтому также могу сделать вам инъекцию.
- Я не хочу, чтобы в меня вообще что-то втыкали. Есть у меня право отказаться от стабилизации состояния?
Я улыбнулся, повернулся лицом к стенке и уснул. В таком стиле Федька мог разговаривать часами, особенно когда собеседник не пытался донести свое мнение кулаками.
От резкого тычка в бок я вскочил и уставился на Федьку, он приложил палец к губам. Я прислушался. Из-за двери в коридор доносились голоса, один из них я сразу узнал, это был сержант полиции, а вот второй, с явными начальственными нотками, мне не понравился.
- Сколько я проспал? - шепнул я другу.
- Пару часов всего, я тоже чуток вздремнул.
- Укол тебе сделали?
- Ага, разбежались. Я ему всего минут за сорок объяснил, что согласно конвенции прав человека, российской конституции и частично гражданскому кодексу я имею полное право не делать никаких уколов. Мента словно перемкнуло. Как Си-Три-ПиО. В конце концов, он матюкнулся и свалил.
- Матюкнулся? - удивился я. Даже мои алкаши на складе под обдобрином ни разу не использовали матерные слова. Я схватил Федьку за плечо и крепко сжал. - Лысый, у нас получилось?
- Не лысый, а бритый, - привычно возразил Сухов. - Слушай, а ведь ты прав! По ходу, получилось.
Скрип ключа, к камере подошел знакомый сержант с раскрасневшимся и перекошенным от гнева лицом.
- Руки за спину и на выход!
- А если я не хочу? - спросил Федька, подмигнув мне.
Полицейский не выдержал, вытащил дубинку и шарахнул по решетке:
- Да кто тебя, твою мать, спрашивает? Выметайтесь быстро.
- Мне кажется, что у вас эмоциональный срыв, и вам необходимо... Вась, что там ему необходимо?
- Стабилизировать состояние? - вспомнил я недавний разговор.
- О, во, точно. Стабилизировать состояние. Сержант, зовите медсестричку скорее.
Сержант еще сильнее покраснел, сжав дубинку в кулаке до белых костяшек:
- Быстро, - чуть ли не по слогам сказал он, - на выход.
Тут к решетке подошел невысокий обрюзглый мужчина в гражданской одежде. На морде была нарисована только вселенская усталость и суточный недосып.
- Козин, Сухов, наконец-то я вас нашел. Полгорода перерыл, сука, а вы тут в ментовке прячетесь.
- Да разве ж мы прячемся, начальник? - быдловато протянул Федька. - Сидим тут тихонько, примус починяем.
Мужчина в гражданском сжал руку на пруте решетки так, что суставы пальцев побелели, придвинулся вплотную и процедил сквозь зубы:
- Была б моя воля, я б вас прям тут и расстрелял.
- Как я несказанно рад, что...- начал было Федор, но я остановил его, положив руку на плечо.
Мужик отошел назад и, не глядя на нас, сказал:
- В наручники и в машину. Глаз с них не спускать, - и уже выходя из коридора, добавил. - Заодно встретитесь со своими девочками.
Я врезал кулаком по стене:
- Сука! Так я и знал. Вляпались мы с тобой, Федька, по самые гланды.
Сухов провел рукой по голове, поморщился из-за отросшего ежика волос и сказал:
- Так мы с самого начала знали, на что идем.
Вошли двое в черной форме, надели браслеты и отвели в полицейский пазик. Даже не били. Хотя куда им торопиться, успеют еще.
Тот хмырь в гражданском в пазик не сел. Ну да, он же большой шеф, ему другие машинки по должности положено. Интересно, он из организаторов этой заварушки или так, наемник? Местный или приезжий? По лицу похож на татарина, только из рыжих, а не из черных татар. Казанский? По поведению больше похож на эфэсбешника, Леха, наверное, бы точнее смог сказать.
Нас отвезли в поселок Сельдь, не так далеко от моего дома, кстати. Пазик заехал во двор, там уже стояли парни с автоматами. Из окна я увидел татарина, к нему подбежал солдатик, что-то перепуганно отрапортовал, и я впервые увидел, как у человека краснеет затылок.
- Что-то у начальства не срослось, - также отметил Федор. - Может, ему выговор влепили?
- Через подчиненного? Вряд ли. Интересно, как это аукнется нам.
Через пару минут это аукнулось ударом дубинки по почкам, после чего нас поволокли по узенькой лестнице в подвальные помещения.
Сначала солдатики нас просто отпинали, а затем оставили лежать на бетонном полу в наручниках.
- Вась, что думаешь? Что будет дальше? - негромко спросил друг. Я сплюнул невесть откуда набежавшую кровь, то ли щеку изнутри посекло, то ли десну разбили.
- Не знаю. Если бы у нас не получилось отключить их антенну, то думаю, что тебя бы посадили на иглу, а меня тихо бы прикопали в уголке этой милой дачи. А теперь, боюсь, мы оба пойдем на удобрения. Девчонок жалко. Их могут за компанию рядом с нами положить.
- Но ведь мы освободили целый район города! Народ сейчас оклемается немного и начнет шубутить.
- И давно ты стал таким идеалистом? Декабристы, поди, тоже так думали, а потом поехали Сибирь осваивать. Если нашего человек не пнуть в сраку, никуда он не пойдет. Это мы с тобой, дураки бессемейные. Половина даже не прочухает, что что-то было не так, вторая половина промолчит. Некоторые будут за новые порядки, пусть и ценой зомбирования, зато детки будут в безопасности, другие будут против, но молча.
Федька тихонько рассмеялся, но смех его быстро перешел в надрывный кашель.
- Ты чего?
- Да я Лариску вспомнил. Как она сидит в гаражике, кушает дошираки и гадит в новенькое цинковое ведерко. Когда еще сосед спохватится и пойдет проверять его!
Я улыбнулся. Хотя смешно-то мне не было.
Догадается ли Михаил направить на эту сторону людей? Вряд ли, мы ж не сообщали, что планируем бомбить вышки. А значит, все зря.
Да даже если бы я остался на свободе, что бы я стал делать? Все-таки я ни разу не революционер, мозга мне хватает только на военные операции. Сейчас мы вроде как выиграли небольшой раунд, и по идее в районы, где прекратилась зомбирующая передача, нужно бы направить грамотных агитаторов, которые смогли бы разъяснить людям, что с ними делают, показать последствия такого зомбирования, сводить их в другие районы и продемонстрировать овцанутость запрограммированного человека.
А еще лучше собрать людей, сломать барьер на мосту и дернуть Миху с его солдатиками. Все-таки полковник — это тебе не кот чихнул, там и мышление другое, стратегическое, и возможности пошире, и связи потолще.