Не знаем, смотрели ли вы недавнее интервью Юрия Шевчука лидера группы ДДТ с Галиной Юзефович. Оно появилось пару недель назад и уже набрало миллион просмотров. Беседа занимает примерно час, но здесь мы хотели бы остановиться только на одном ее фрагменте.
Собеседница задает Шевчуку провокационный вопрос на тему того, с кем бы сейчас был Пушкин. Но Шевчуку явно это перетягивание каната не очень интересно, и он сразу переводит разговор немножко на другое. На роль Пушкина и его языка в русской поэзии. Тут мэтр отечественного рока сразу оживляется, глаза у него загораются, и он говорит следующее:
“Он же был абсолютно революционен в то время. Он был революционен, как Шнур в нулевые годы. Я ерничаю, но Пушкин ведь стал выражаться просто. Все его окружение, все очкарики того времени – для них поэзия была языком державинским, высоким штилем. Батюшков и так далее. Отдельный язык, как церковнославянский. И тут вдруг чувак заговорил на простом: “Я встретил вас и все живое в душе моей…” Просто площадно, по-народному почти что. Люди были в шоке, они понять не могли его слов простых, простой речи такой. Потому что люди хорошо знали французский и державинский язык. И каждый язык имел свое место. Один в салонах, а второй в книжках. А тут Пушкин”.
Прав ли Шевчук? На стихотворную цитату, где смешалось тютчевское “Я встретил вас и все былое…” и пушкинское “В душе моей угасла не совсем…”, не обращайте внимания. В пылу разговора, когда в памяти все всплывает наугад, еще и не такое можно смешать.
Давать лучше про суть его высказывания. Насколько велика была разница между языком поэзии и разговорным языком? Действительно ли Пушкин был первым, кто избавился от высокого штиля и шокировал всю литературную братию?
У нас на самом деле уже была статья на эту тему, где мы подробно приводили конкретные примеры из отечественных поэтов и писателей, творивших задолго или незадолго до появления стихов Пушкина. Поэтому здесь просто кратко напомним.
Ну например, Иван Крылов в 1808 году издал басню “Стрекоза и муравей”:
Попрыгунья Стрекоза
Лето красное пропела;
Оглянуться не успела,
Как зима катит в глаза.
Помертвело чисто поле;
Нет уж дней тех светлых боле,
Как под каждым ей листком
Был готов и стол, и дом.
Это совсем не державинский слог, правда ведь? Точно так же обычная речь. И все басни Крылова написаны именно в таком стиле, в такой манере, таким языком.
Но ладно, басни изначально воспринимались как низкий жанр, так что пример не совсем корректный. Просто показали вам, что сама возможность говорить простым языком в поэзии существовала и до Пушкина.
А давайте вспомним Василия Жуковского. Это ведь он – “побежденный учитель” Пушкина. Каким слогом писал этот классик? Возьмем его стихотворение “Идиллия”:
Когда она была пастушкою простой,
Цвела невинностью, невинностью блистала,
Когда слыла в селе девичьей красотой
И кудри светлые цветами убирала —
Тогда ей нравились и пенистый ручей,
И луг, и сень лесов, и мир моей долины,
Где я пленял ее свирелию моей,
Где я так счастлив был присутствием Алины.
Это, между прочим, было написано в мае 1806 года. Пушкину на тот момент еще и семи лет не исполнилось. А стихотворение написано абсолютно простым и прозрачным языком. Никакой державинской высокопарности и тяжеловесности, никакого высокого штиля.
И таких примеров можно привести не просто много, а очень много. Так что сказать, что Пушкин всех шокировал именно этим нельзя.
И все-таки Шевчук кое в чем прав. Он просто утрировал, довел до гротеска саму суть пушкинского отличия от остальных русских поэтов до него. Ведь отличие это действительно есть, мы все его чувствуем.
Дело в следующем. Мало изготовить какой-то инструмент и начать им пользоваться. Чтобы поразить людей, надо пользоваться этим инструментом мастерски и вдохновенно.
Простой слог в русской поэзии был изобретен задолго до Пушкина. И целый ряд русских поэтов, включая Жуковского, писали стихи примерно в той же манере. Но получалось у них по-разному. Часто не получалось вовсе. Иногда несколько четверостиший идут гладко, а потом начинаются какие-то петляния. Иногда прорываются откуда-то из прошлого тяжеловесные конструкции.
В общем, все очень неровно.
И тут приходит юный поэт, который делает все то же самое, но как будто совсем без усилий. Никаких швов не видно вообще. Если взять два отдельных стихотворения Пушкина и Жуковского, то да – их вполне можно поставить рядом. Но если брать творчество в целом, сравнивать десятки произведений, то станет заметно, что у Пушкина таких стихов море, а Жуковский прорывается на эти высоты только временами.
Вот в чем разница. Вот в чем гений Пушкина.
Источник: Литинтерес (канал в ТГ, группа в ВК)
