#авторский_челлендж

Первая мировая война, степи африканской Оранжевой республики, лингвистика и маленький гараж на окраине Оксфорда – всё это объединяет жизнь одного человека. Человека, который заслуженно считается батей современного фэнтези и одним из самых известных писателей всех времён. Друзья звали его просто Рональд, но весь остальной мир уважительно и иногда с придыханием произносит – Джон Рональд Руэл Толкин.

Обычно, когда говорят о Толкине, читателю сразу представляются зеленые английские луга, Оксфорд, вот это вот всё. Однако детство одного из величайших писателей было совсем не безоблачным. Родился будущий писатель вовсе даже не в Британии, а в Южной Африке, в городе Блумфонтейн, 3 января 1892 года.

Позже Толкин сам описывал впечатления первых четырех лет своего детства – по ночам в степи воют шакалы и рычат львы, соседские обезьяны пытаются не то скоммуниздить, не то надеть чистое бельё, в сарай нельзя ходить без взрослых, потому что там змеи, а тарантулы кусаются очень больно. Кстати, последнее маленький Рональд прочувствовал на себе, и долго бегал по двору с криками, пока не был пойман няней, которая отсосала яд. Конечно, сам писатель утверждал, что это не особо повлияло на его жизнь и творчество, но читатели считают, что образы Шелоб, Унголианты и кучи других паукообразных тварей в его произведениях взялись из детских воспоминаний.

В три года с мамой и младшим братом он едет в Англию – отдохнуть от жарких южных прерий в уютных промозглых английских туманах и повидать родню заодно. Разумеется, всю дорогу они обменивались письмами с отцом типа «привет, как дела, как здоровье, бабушка, дедушка, маленькие Рональд и Хилари(младший брат)?». Одно из писем, которое семья писала в ответ, сохранилось. 14 февраля, когда Рональду было 4, под его диктовку записывали письмо для отца: «Я теперь такой стал большой, и у меня, совсем как у большого, и пальтишко, и помочи (прим.: подтяжки)…Ты, наверное, даже не узнаешь и меня, и малыша…». Письмо сохранилось потому, что не было отправлено, ибо в тот же день пришла телеграмма о том, что у отца семейства произошло кровоизлияние в мозг. На следующий день пришла вторая телеграмма – о его смерти.

И получилось так, что семья Толкинов осталась в Бирмингеме почти без средств к существованию. Родня помочь чем-либо тоже не могла ввиду собственного бедственного положения. Мать Рональда, Мейбл знала несколько языков, умела рисовать, играть на фортепиано, и потому решила давать уроки за деньги, чтобы как-то прокормиться. Со временем она обратилась в католичество, и с изрядным усердием занялась образованием детей.

Прежде всего она сняла небольшой коттедж за городом, потому что считала, что дети должны расти на природе, лес, река, поле, вот это вот всё. Плюсом к этому она сама занялась образованием детей, и уже в 4 года будущий писатель умел писать свои первые буквы. А религиозное воспитание хоть и не сделало его ревностным фанатиком, но придало ему твердые и прозрачные как стекло убеждения. Кстати о стекле – профессор никогда не был фанатом крепкого алкоголя, зато несложно догадаться, к чему он тяготел, по пристрастиям персонажей его книг. Ну или фото)

Именно благодаря усилиям матери Толкин пристрастился к литературе – да не просто к словам – а к целым текстам, представляя их в виде связанных словесных конструкций. Не могло это не отразиться и на любви к поэзии и старым легендам древних языков. Словом, у парня с детства открылись способности и громадная любовь к языку. Это позволило ему в 1903 году в возрасте 11 лет, поступить в школу на «бюджет». И если бы не это, то никто не знает, как сложилась бы его судьба, потому что спустя год Мейбл Толкин умирает от диабета. Рональду было 12 лет.

До 21 года детей опекал духовник их матери, отец Френсис Морган. Несмотря на имя, от которого у любого фаната Джека Лондона зашевелились бы волосы на груди, он был весьма строгим, но заботливым опекуном. Но и тут не обошлось без промашки, за которую Толкин был безмерно благодарен ему до конца своих дней. В 1908 году, когда Рональду было 16 лет, самый разгар того розового периода, когда мозги у парней отключаются, опекун нашел ему пансион, но не обратил внимание, что этажом ниже живет девятнадцатилетняя незаконнорожденная сирота Эдит Брэтт. К тому моменту Рональд знал уже несколько языков – латынь и греческий, «сносно» - французский и немецкий, а кроме того – готский, древнеанглийский, древнеисландский, финский. Он вгрызался в языки также жадно и также глубоко, как гномы Мории вгрызались в горы в погоне за митрилом.

И тут он встретил Эдит, молодую и привлекательную, которая закончила музыкальную школу, собиралась стать учителем музыки, а в свободное время шила у себя в комнате и пела, сама того не зная, превращаясь в голове будущего писателя в будущий образ прекрасной эльфийки Лутиэн. Несмотря на то, что интересы у них были разные, они сошлись и подолгу гуляли вместе. Короче, сошлись:

Возможно, что эта история не пошла бы дальше нескольких поцелуев, однако опекун наконец-то сложил два и два, увидев своего подопечного в компании девушки, и оперативно прекратил их встречи. Рональду доступным языком было разъяснено, что после 21 года, когда опекун не должен будет присматривать за ним, он вправе делать что угодно, а до тех пор стоит сконцентрироваться на занятиях и учебе, на которые юноша, как вы уже понимаете, забил весьма надежно.

Справедливости ради, разлука с объектом любви на учебу тоже влияет не совсем положительно, и в итоге Толкин проваливает поступление в Оскфорд. Но Рональд был и один в поле воин – усердно засев за книги, в 1910 году он становится оскфордским стипендиатом. И здесь, пусть лишь даже на некоторое время, наступила белая полоса в его жизни. Учителя сразу распознали крайне неординарный талант студента и направили его в нужное русло. Толкин без зазрения совести переводил старые тексты, сравнивая их с родственными языками, адаптировал их, а постепенно уходил всё дальше и дальше от оригинала, в результате чего получались его собственные стихотворения, и порой он даже и сам не могу сказать, о чем именно они написаны.

Он не стеснялся смешивать языки, проводил параллели, создавал свои слова и речевые обороты, которых никогда не было, но которые могли бы существовать - и в результате этих смешений получались совершенно новые языки. Им было совершенно далеко до синдарина, языка эльфов, над которым он будет трудиться всю свою жизнь даже в окопах на Сомме. И кстати о них. В 1914 году, когда Англия вступила в войну, тысячи и тысячи студентов ушли на фронт – но не Толкин. Он с парой друзей записался в полк Ланкаширских стрелков, и продолжил разделять учебу с военными учениями, чтобы иметь возможность закончить обучение. Попутно он поженился с Эдит – в 1913 году, в день, когда ему исполнился ровно 21 год, он написал ей и сделал ей признание и предложение в лучших традициях Пушкина - ах обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад и всё в таком духе.

Оказалось, что она уже была обмолвлена с другим, потому что не знала причину, по которой Толкин исчез из её жизни и решила, что он её забыл. Но получив письмо, он вернула кольцо жениху и дала согласие на свадьбу Рональду. В 1916 году с благословления бывшего опекуна они поженились, а спустя три месяца писатель был отправлен на фронт, во Францию.

Сомма. Знаете, что это такое? Это река, у которой 1 июля 1916 года началось грандиозное наступление и одна из кровопролитнейших битв Первой мировой войны. Река, у которой в первый же день наступления погибло больше 60 000 англичан, включая соратников Толкина и одного из его друзей. Июль, август, сентябрь, октябрь – батальон Толкина бросали в атаку в течение четырех месяцев, и чудом он вышел невредимым из них. Позже он многократно будет писать о людях, с кем бок о бок ему довелось месить грязь в окопах на Сомме, что их образы послужили прототипом для Сэма – садовника Фродо Бэггинса. Простые, но несгибаемые, по житейски незамысловатые, но огромные люди в чисто человеческом отношении.

Но о войне в целом, о руководстве, офицерах Толкин выражался в максимально допустимых для его воспитания и образования пределах. И позже, когда читатели начали находить параллели на Вторую мировую войну в творчестве писателя, он чудовищно негодовал именно потому, что на собственном опыте прочувствовал весь вкус войны.

А спустя четыре месяца он подхватил не пулю и не снаряд – а брюшной тиф в такой острой форме, и с такими серьезными осложнениями, что до самого конца войны, почти два года он провел в госпиталям, откуда был выписан в тыл. В этот период он дослужился в Англии до лейтенанта, начал работу над Книгой утраченных сказаний, которая станет отправной точкой всей его прозы.

С этого момента и начинается большая белая полоса в его жизни, наполненная семейным бытом, писательством, преподаванием и издательством, что заслуживает не только отдельного поста, а целую книгу. Добавлю лишь, что он прожил с супругой 56 лет, воспитал четырёх детей, оставил после себя огромный пласт мифологического и фэнтезийного наследия, задал непревзойденный эталон «высокого фэнтези», о котором все знают и так, и который не уложить в пару строчек текста. 2 сентября 1973 года Джон Рональд Руэл Толкин скончался в возрасте 81 года.

На надгробной плите их с женой могилы написано:

Эдит Мэри Толкин
Лютиэн
1889—1971
Джон Рональд
Руэл Толкин
Берен
1892—1973

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте.

#авторский_челлендж

Джованни де Плано Карпини ок. 1182 - 1 апреля 1252 г.

Родился данный персонаж в Умбрии, в городке Пьян-дель-Карпине. Впоследствии стал монахом францисканского ордена. Жил себе в разных странах, пока не осел  и не стал кустодом (какой был соблазн написать - кустодием) в Саксонии, откуда позже уехал в путешествие по различным странам Центральной и Северной Европы, однако в итоге вернулся в Саксонию где уже стал провинциалом.

По описаниям он был добродушным грузным человеком, которому приходилось ездить на осле из-за своей грузности. В ордене его любили братья, за то что он был смелым и заботился о своих братьях как мать о детях.

Скорее всего он бы так и продолжал мирно жить в ордене, иногда уезжая в другие страны, пока папа Иннокентий VII не поручил ему очень важную и опасную миссию. В 1245 году он отправил его из Лиона в дипломатическую миссию, а по факту с целью шпионажа, в далекую страну. В загадочную Монголию.

Вручил ему Папа данную грамоту да и отправил на восток, через темную Восточную Европу и таинственные земли. В Чехии к нему присоединился Бенедикт Поляк, который сопровождал его от начала до конца. Бенедикт был выбран как знаток русского языка и географии Руси. В Ленчице князь Конрад I Мазовецкий дал им подарки для хана и приговаривая "В добрый путь" поскорее отправил их дальше.

Собственно вот весь их путь путешествия. Долго и муторно пробираясь через Русь, почти без остановок, за два месяца они достигли Сарай, где сидел Батый, оказавшийся первым их препятствием, пройдя несколько унизительных процедур, они все же смогли достигнуть его шатра и передать грамоту.
Почесав голову, Батый разрешил Плано и Бенедикту отправиться дальше, но только без своих товарищей, которых было решено отправить обратно. Так они и отправились дальше, лишь старик Плано, которому уже было за 60 лет и  сорокалетний Бенедикт Поляк. Пробираясь через пустыни, он постоянно делал заметки и писал письма, которые отправлялись Папе.

Вот тут то и начинается самое интересное, ибо начинается описание народов соседствующих с монголами. Представьте себе племя где одни женщины. Представили? Как же они размножались и вообще могли выжить в таких суровых условиях? Небось они амазонки, скажите вы. И окажитесь не правы. Монголы тоже думали так, я даже представляю как Чингисхан говорит своим воинам "Ребята, скоро эти женщины будут нашими", но теперь представьте его удивление, когда оказалось что мужчины в этом племени есть. И ими оказались огромные волки, которые специально вошли в реку, чтобы на их меху появился лед защищающий от стрел и копий. Звучит очень странно, не правда ли? То есть во время своих завоеваний, монголы наткнулись на племя женщин-зоофилов, рожающих от огромных волков... Живите теперь с этим.

Следующее племя напоминает что-то футуристическое, я бы отнес их к созданиями Говарда Лавкрафта. Представьте себе человека, обычного такого человека. А теперь уберите его живот и вставьте на ее место блюдце с дыркой. Сделали? Отлично, а теперь они варят мясо, которое по идее они должны съесть. Ну, казалось бы что такого, люди с блюдцами вместо животов варят мясо, которое съедят, каждый день такое видим. Так вот, питались они паром, который исходил из котлов во время варки, именно этими отверстиями, мясо же они отдавали собакам. Встретить таких я не хотел бы.

Третье племя я бы назвал Собако-Минотавры. Люди с ногами быков. Почему же собаки? Потому что они говорили два слова, а третье пролаивали. Почему они не мычали, а лаяли я не знаю. Возможно они как то были связаны с племенем женщин-зоофилов, но тут уж сами думайте.

Ну и последнее важное племя - однорукие и одноногие люди, которые были быстрее лошадей и стреляли лучше монголов из лука. Как они это делали? Подбородком нятягивали тетиву, а передвигались вращаясь как колесо. Теперь когда будете ныть, что вам не хватает времени, рук или еще чего либо, просто вспомните что были люди передвигающиеся как колесо и стреляющие из лука подбородком.

Но стоит отдать должное, Карпини описывал вообще все что видел, в том числе и быт монголов. Так, он пишет что монголы не едят нормальной еды, а только мясо. Ни яблок, ни груш, ни винограда, ни пшеницы, ничего нет. Есть только мясо. Хотите овощной салат? Ну вот вам салат из овец, лошадей и коров. И также у монголов не было алкоголя, только молоко. Алкоголь они получали исключительно в качестве дани и то редко.

-Сынок, сгоняй в магаз за пивом

-Папа, мы живем в Монголии, у нас нет пива

-Точно... -проговорил отец и поникший вышел из юрты смотреть на своих лошадей

Также он описывает историю монголов и их возвышение и здесь начинается интересное. Мы помним с вами, что Джованни был христианином. Так вот, давным давно, в далекой далекой галактике, рядом с монголами жило племя, названия не вспомню сейчас, которое исповедовало несторианство (диофизитское христологическое учение). А в те времена среди христиан существовал сказочный, иначе назвать его не могу, пресвитер Иоанн, великий христианский правитель, который в одиночку мог сокрушить всех арабов, настолько великим он был, но надо было просто подождать когда он придет и спасет Европу. Многие считали что он находится где-то в Африке или Индии, но Плано и последующие путешественники переиграли всех, сказав что он живет то не в Африке ребят, а в далекой далекой Азии, но доказать мы вам этого не можем, не обессудьте.

А Чингисхан то является его вассалом! Так, стоп... Почему он тогда захватил столько земель, а не Иоанн? А потому что Чингисхан то революционер! Я мог бы на этом закончить, сказав что Чингисхан хотел построить коммунистический строй еще в XIII веке, а Маркс всего лишь нашел его Ясу, но не буду создавать новую псевдоисторию(псевдо ли?...)

Так вот, являясь вассалом Иоанна, Чингисхан жил себе повелевая монголами, а потом посидел и подумал  "Почему, собсна, я вассал?" И начал собирать огромные силы, после чего явился к Иоанну и говорит ему "Ты, это, больше не император. Происзошла революция" и с криками Viva la revolution! он разгромил Иоанна и расстрелял его с семьей в подвале и объявил себя новым императором. Примерно так он и выглядел во время всего этого:

Так вот, не забыли же что Плано христианин? Иоанн тоже был христианином и получается что какой то варвар уничтожил самого могущественного христианского правителя в мире.. Незадача канешн. Из-за этого отношение к Чингисхану у Плано было не самое доброе, он называл его вором, убийцей и прочая. Не думаю что Чингисхан бы обиделся за такие прозвища, хотя по лицу мог бы и стукнуть, даже с его великой веротерпимостью.

Ну в итоге он достиг Каракорум, поговорил там с Гуюком, внуком Чингисхана, который стал новым великим ханом. Да и отправился обратно в Европу, рассказывать все Папе.

Была ли его цель достигнута? Скорее да, чем нет. Поскольку он собрал очень много важных сведений записанных им в "История Монгалов, именуемых нами Татары", вплоть до состояния войск и вооружения, что могло помочь в возможной войне европейцев с монголами. Знали ли монголы что он шпион? Конечно да. Они специально дали ему возможность проехать по стране, дабы он сам убедился в величии оной.

Но некоторые историки не считают его шпионом, так, например, американский историк Лоуренс Бергрин указывает на то, что Плано первый миссионер отправившийся в Азию спустя целых 900 лет и что его цель в перекрещивании азиатов не была достигнута. Но мы ведь с вами знаем, что он не был миссионером на Восток, его целью не было насаждение христианства среди монголов, он был дипломатом-шпионом, о чем сам Плано и Папа писали/говорили, да, он был монахом, но именно поэтому и был отправлен на Восток, ибо тогда многие знали о веротерпимости монголов и о том, что они с радостью принимают миссионеров разных религий, можно назвать это многоходов очкой Папства, которая возможно и удалась.

После всех путешествий и наркоманий, Плано вернулся обратно в 1247 году, спустя два года путешествий и его жизнь не была такой счастливой как до этого.

В 1248 году его назначили Архиепископом Бары, но потом его бросили в тюрьму, за что он предал всю Рагузу анафеме, были долгие разбирательства и Папство внесло за него выкуп. Потом он еще несколько лет прожил решая споры по поводу метрополий и по неподтвержденной информации он был отравлен в 1252 году, пока ожидал решения папства.

Правда я думаю, что его убил монгол-диверсант дабы он не рассказывал о том что Чингисхан был революционером-марксистом...

На этом мой рассказ заканчивается, спасибо тем кто его дочитал <3
Это мой первый раз, сенпай, будь нежным в своей критике

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте

Что не сделает закон, то должна восполнить пуля! Так думает царское

правительство.

("Фабричное законодательство и пролетарская борьба" т.1 стр.290.)

Спустя время Сталин назовет его лучшим поэтом союза. А скандальная муза Лиля Брик будет бороться за издание его сборников. Правда, достигнутая цель не слишком радует Брик: "Письмо мое помогло, хотя… По обычаям того времени Маяковского начали подавать тенденциозно, однобоко, кастрировали его. Похвала Сталина вызвала кучу фальшивых книг о нём.

"Городская станция "Скорой помощи" получает звонок в понедельник 14 апреля 1930 года в 10 часов 16 минут утра. Вероника Полонская, последняя кто видел Маяковского перед смертью, бежит навстречу машине с красными крестами.

В своей предсмертной записке Маяковский укажет: «Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская».

Примечательно, что в конце своего пути Маяковский указывает двух возлюбленных - одну из которых он боготворил всю жизнь, и ту, которая была последней кто видел Маяковского живым. И позже этих двух женщин свяжет не только причастность к сердцу Маяковского, но и  подозрение в убийстве поэта. Но не будем лезть вперед батьки в пекло и начнем с истоков этой трагедии.

В 1915 году Эльза поехала в Питер к сестре и пришла с Маяковским к Брикам в небольшую квартирку. Романтические отношения с Эльзой не помешали Маяковскому в этот же вечер посвятить поэму "Облако в штанах" Лиле Брик. Несмотря на то, что Маяковский всерьез увлекся Лилей, Эльза продолжала писать ему письма полные нежности и отчаяния: "«…Как у тебя там все? Жду тебя очень, неужели не приедешь? Напиши хоть, что любишь меня по-прежнему крепко. Целую тебя, милый, много раз»."

Но несмотря на это, продолжала поддерживать отношения как с Лилей, так и с Володей. Маяковский же, ослепленный любовью, очень ревновал свою музу. Отсюда вытекали его постоянные разговоры о самоубийстве: "«В 16-м году рано утром меня разбудил телефонный звонок.

Глухой, тихий голос Маяковского: «Я стреляюсь, прощай, Лилик». Я крикнула: «Подожди меня», — что-то накинула поверх халата, скатилась с лестницы, умоляла, гнала, била извозчика в спину. Маяковский открыл мне дверь, на его столе лежал пистолет. Он сказал: «Стрелялся, осечка, второй раз не решился, ждал тебя».

Все трое знали о том, что происходит, но оба мужчины, не без помощи Лилички, приняли позицию "обмануть меня не сложно, я сам обманываться рад". Впрочем, Брик не особо ревновал жену, и даже помог с изданием "Облака". Совсем скоро вся общественность будет сплетничать о тройственном союзе. Отношения этих троих складывались довольно странным образом. Брик и Маяковскй частенько обсуждали планы на поэтическое будущее и часто во время этих разговоров Владимир Владимирович подходил к Осипу Максимовичу и целовал его в голову, приговаривая: “Дай поцелую тебя в лысинку”».

Позднее поэт Вознесенский будет вспоминать об откровениях Брик: "“Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался, хотел к нам, царапался в дверь и плакал”... Она казалась мне монстром, — признавался Вознесенский. — Но Маяковский любил такую. С хлыстом...». Своей безоговорочной покорностью Маяковский заслужил от Лилички прозвище "Щен". Но воспринимал это ни как унижение, а как нежное отношение. Брик умела гипнотизировать и подчинять всех мужчин с которыми имела отношения и коих у нее было не мало. Как Василиса Премудрая: махнула правой рукой и Володя дарит автомобильчик, махнула левой и Брик уже ничего не имеет против ее любовников.

«Про машину не забудь», — писала Лиля Маяковскому в Париж. — «1) предохранители спереди и сзади, 2) добавочный прожектор сбоку, 3) электрическую прочищалку для переднего стекла, 4) фонари сзади с надписью «top», 5) обязательные стрелки, показывающие, куда поворачивает машина, 6) теплую попонку, чтобы не замерзала вода. 7) не забудь про чемодан и два добавочных колеса сзади».

Но несмотря на все, что так старательно делал для нее Маяковский, после его самоубийства, и даже расстрела Осипа, долго Лиличка не страдала:

«Один застрелился, другого расстреляли — ну так что же, бархатному сезону пропадать? Вакансии заполняются мгновенно, а покойников помнят, если надо, и забывают, если прикажут», — заметил поэт, переводчик и историк литературы Валерий Шубинский.

Отношения Маяковского и Полонской тоже нельзя назвать счастливыми. Она сделала аборт, и для нее это стало тяжелой историей, потому что аборт был неудачным. Маяковский об этом ребенке и аборте не знал, знал только Яншин (муж Полонской). Яншин считал, что это его ребенок. Этот неудачный аборт привел к тому, что у нее появилось отвращение к интимным отношениям. А поскольку объяснить это Маяковскому она не могла, а он не мог понять, что с ней происходит, то начал подозревать, что она ему изменяет, что она его разлюбила. Вероника Витольдовна писала в своих воспоминаниях, что если бы он сделал ей предложение до всего случившегося, она бы приняла его. Но в сложившейся ситуации ей были очень тяжелы все эти истерики, сцены и она стала колебаться, сможет ли она вынести этот чудовищный его характер, и тянула с решением этого вопроса.

Поздно вечером 13 апреля 1930 года «...у него вырвалось восклицание: «О Господи!». Полонская сказала: «Невероятно! Мир перевернулся. Маяковский призывает Господа. Вы разве. верующий?» А он ответил: «Ах, я сам ничего не понимаю теперь... во что я верю!»

Упомянутая в предсмертном письме Маяковского как член его семьи, она была ловко отодвинута от каких-либо прав на наследство поэта. . Достались ей лишь сплетни, скорый развод с мужем и двусмысленное положение в обществе, когда Л. Брик почему-то считалась «вдовой Маяковского», будучи не разведенной с О. Бриком, а она; Полонская, по сути — «нелегальной» возлюбленной поэта.

Существует версия, что Брик была агентом ЧК, ее отношения с Маяковским – лишь задание управления. Косвенное доказательство этой версии – литературный салон Лили Брик. В конце 20-х годов подобные богемные развлечения советская власть запретила, и только у Лили Юрьевны и ее супруга продолжали собираться гости. Так сотрудники спецслужб контролировали настроения творческой интеллигенции в Москве.

«Собственно сами Брики этого не очень скрывали, – говорит Андрей Столяров. – Борис Пастернак вспоминал, что Лиля Брик иногда говорила гостям: «Скоро будем ужинать, вот только Ося вернется из ЧК». А однажды на квартиру Бриков появилась эпиграмма, которую приписывали Сергею Есенину: «Вы думаете, что здесь живет Брик, исследователь языка? Нет, здесь живет шпик и следователь ЧК». Отсюда появляется версия о преднамеренности отъезда Бриков в этот тяжелый для Маяковского год. Споры о характере смерти Маяковского не утихают по сей день. В дневниках актрисы Фаины Раневской можно найти запись: «...Вчера была Лиля Брик, принесла “Избранное” Маяковского и его любительскую фотографию. Она еще благоухает довоенным Парижем. На груди носит цепочку с обручальным кольцом Маяковского, на пальцах бриллианты. Говорила о своей любви к покойному... Брику. И сказала, что отказалась бы от всего, что было в ее жизни, только бы не потерять Осю. Я спросила: “Отказалась бы и от Маяковского?” — Она, не задумываясь, ответила: “Да, отказалась бы и от Маяковского. Мне надо было быть только с Осей”. Бедный, она не очень его любила...».

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте  Cat.Cat и Лига историков представляют: ОЧЕРЕДНОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

«Каждое новое поколение встречается с определенными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить. Если они этих условий не понимают и хотят эти условия изменить так, как им подсказывает их фантазия, то они, эти люди, попадают в положение Дон-Кихота. Таким образом, именно по Марксу вовсе не следует противопоставлять людей условиям. Именно люди, но лишь поскольку они правильно понимают условия, которые они застали в готовом виде, и лишь поскольку они понимают, как эти условия изменить, – делают историю. Так, по крайней мере, понимаем Маркса мы, русские большевики». [Сталин И.В. БЕСЕДА С НЕМЕЦКИМ ПИСАТЕЛЕМ ЭМИЛЕМ ЛЮДВИГОМ 13 ДЕКАБРЯ 1931 Г. Сталин И.В. Cочинения. – Т. 13. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. С. 104–123.]

Таким образом, исторические условия времени, о котором пойдет речь, были таковы: пресечение правящей династии, а затем и политический, экономический, социальный и национальный кризисы. И во всей этой мутной воде свою «рыбку» ловили исторические личности под стать эпохе: лживые, изворотливые, прожженные интриганы, которые ради власти готовы были пойти на всё. Это такие деятели как Борис Годунов, Федор Романов, Богдан Бельский, все Лжедмитрии и многие другие. Но, пожалуй, всех их, по лживости, изворотливости и прожженности превзошел Василий Иванович Шуйский, который умудрился, к тому же, оставаться 4 года царем государства на пике того хаоса в который оно было погружено.

Василий Шуйский, пожалуй, переплюнул даже самого себя: лживость, изворотливость, прожженность в итоге сыграли с ним злую шутку, и в истории он остался одним из самых бездарных правителей страны.

О том, как Василий Шуйский шел к власти, об его интригах, я и хотел поговорить. Собственно интригами это сложно назвать. Интриги принято делать тайно, инкогнито, но Василий Шуйский действовал открыто, зачастую на глазах всего городского столичного люда, при этом ему приходилось, каждый раз клясться, целовать крест, убеждая всех в своей правоте, хотя не задолго до этого, столь же яростно он убеждал всех в обратном.

Но обо всём по порядку. История нашего героя начинается в тот год, когда у себя в уделе трагически погиб младший царевич правящей династии – восьмилетний Дмитрий Иванович. Погиб надо сказать странно: сам упал на ножик… 28 раз. А если серьезно то, родственники царевича, и главным образом мать, Мария Нагая, обвинили в смерти царевича, столичных чиновников, во главе с дьяком Михаилом Битяговским. Собранный набатным звоном народ, тут же растерзал 12-15 человек «понаехавших» из столицы.

Однако ни родственники, ни сама мать при смерти царевича не присутствовали, поэтому, когда из столицы прибыла следственная комиссия и опросила свыше 100 свидетелей, то картина преступления значительно изменилась. По официальной версии царевич страдал падучей болезнью (эпилепсией), и очередной приступ случился во время игры в ножички, во время которого царевич и упал горлом на нож. Так себе версия конечно. Но с тех времен до наших дней мало что изменилось в официальных версиях.

Правил страной в дни этой трагедии, старший брат царевича Дмитрия, Федор Иванович Рюрикович. Однако, по мнению многих современников и историков, он не был способен к государственному управлению, и всеми делами в государстве заправлял, шурин (брат жены) царя, Борис Годунов, который сумел до этого отодвинуть от царя Федора регентский совет из 4 бояр: Н.Р. Юрьева (Романова), Б.Я. Бельского, И.Ф. Мстиславского, И.П. Шуйского, отца Василия Шуйского. И.П. Шуйский, герой войны, был сослан в монастырь, где погиб от угарного газа, по приказу Годунова. Поэтому многие, очень многие, тогда и сейчас говорят о прямой выгоде Бориса Годунова в смерти царевича Дмитрия, чтобы самому остаться у власти. И хотя у Федора мог родиться наследник, или жена Федора, Ирина (сестра Бориса), могла оспорить трон у Дмитрия, который, к тому же считался незаконнорожденным, тем не менее, тень убийцы царевича падала на Бориса Годунова.

Отправляя комиссию, Борис надеялся на то, что комиссия сможет его оправдать. Для этой цели, во главе комиссии был поставлен фактический враг Годунова – Василий Шуйский. И хотя отец и брат Василия были изведены с этого света именно Борисом Годуновым, Василий «прогнулся под изменчивый мир» и, ради карьеры, усердно доказывал невиновность Бориса.

К слову сказать, деятельность комиссии, имела мало успеха в прекращении слухов о вине Бориса. Ни царь Федор, ни Борис не участвовали в похоронах Дмитрия, да и сам Дмитрий был похоронен не в столице, а у себя в вотчине, да ещё так, что его могилу позже с трудом смогли найти. Все это давало почву для расцветания всевозможных слухов.

Итак. Василий Шуйский отрапортовал царю Фёдору и правителю Борису, что царевич Дмитрий точно погиб при несчастном случае. Вины Бориса нет. Дмитрий мёртв.

Однако тучи кризиса и хаоса постепенно сгущались над страной и Борис, после смерти Фёдора, сам избранный на Земском соборе царём, удерживал страну только личной харизмой, силой воли и какой-то матери. Надо сказать, что Борис Годунов с треском проигрывал информационную войну, которая тогда называлась – «столичные слухи». По слухам выходило, что Борис виноват не только в смерти царевича Дмитрия, но и в смерти детей Федора (которые либо рождались мёртвыми, либо умирали во младенчестве), и в смерти самого Фёдора, и в трёхлетнем неурожае и голоде. Слухи умело распространяли враги Годунова, в том числе самые его непримиримые враги – Романовы.

Среди прочих Романовых выделялся Фёдор (отец будущего царя Михаила), двоюродный брат Фёдора Ивановича Рюриковича. Фёдора Романова насильно постригли в монахи под именем Филарет. Упекание в монастырь в те времена было равнозначно политической смерти, но Филарет, однако ещё проявит себя в политической борьбе.

И проявилось это в том, что один из упорно ходивших слухов, начал обретать реальность. А именно, за границей, в сопредельном государстве объявился некто назвавший себя «чудесно спасшимся царевичем Дмитрием». Этим некто оказался беглый монах, Григорий Отрепьев, который, к тому же имел отношение к дому Романовых.

«Дмитрий жив?!» Именно так должен был воскликнуть Василий Шуйский на весть о появлении Лжедмитрия 1 и подозрительный взгляд Бориса Годунова в свою сторону.

А между тем войска Лжедмитрия 1 стремительно росли, и хотя, на пути к столице, они разгонялись, с формулировкой «несанкционированный митинг» и «нарушение эпидемической безопасности», желание переизбрать царя не только не угасало, но приобретало все больше сторонников.

Для сторонников Годуновых ситуацию резко осложнила внезапная смерть самого Бориса Годунова. Царем стал его 16-летний сын Фёдор Годунов, умный и образованный, однако, вся нелюбовь к Борису (и страх перед ним) передались юному царю, и присяга ему была вялой и равнодушной.

Через полтора месяца после воцарения Фёдора Годунова в столицу прибыли посланцы от Лжедмитрия 1, дворяне Плещеев и Пушкин (далёкий предок великого поэта), с «царской» грамотой. Где «он вам не Димон» торжественно «простил» вину столичным жителям, их верность Годуновым и призвал свергнуть Годуновых, и впустить «законного царя». И хотя грамота сильно взбодрила умы и успокоила совесть людей, однако к открытому бунту против, даже и юного Годунова, ещё не решались, так как свежи ещё были в памяти события 14-летней давности и гибель царевича Дмитрия.

И в эту ответственную минуту, пред собравшимся народом на площади, был вызван боярин Василий Шуйский (который, как и все присягнул на верность Фёдору Годунову).

Василий Шуйский, на голубом глазу, заявил что Годунов хотел убить Дмитрия, но того в последний момент подменили сыном попа и убили не того. А самого Дмитрия надежно уберегли. Итак. Василий Шуйский дал совершенно противоположные показания, тем, что давал ранее.

Тут же группа дворян ворвалась в Кремль и схватила Федора и его мать (позже их убили). Сестра же Фёдора, Ксения Годунова, была насильно сделана наложницей Лжедмитрия 1. Тела Фёдора Годунова и его матери были выставлены напоказ, а затем, вместе с телом отца, перезахоронены, без отпевания, как самоубийцы.

Въезд «царя» в столицу несколько обескуражил горожан, во-первых настоящему Дмитрию на тот момент должно было быть 22-23 года, а прибывшему «Дмитрию» было 27-28. Но это, конечно же, было не существенно. Существенней же было второе обстоятельство: «царь Дмитрий» прибыл в иноземном наряде, в окружении иноземцев, равнодушно относился к местной вере и обычаям, не спал после обеда, не ходил степенно, хотел завести образование низших слоев.

Несмотря на то, что именно благодаря Василию Шуйскому, в конечном итоге Лжедмитрий 1 смог стать царём, именно этого человека Лжедмитрий 1 подверг опале. Василия положили на плаху, вознесли над ним топор, но в последний момент помиловали и отправили в ссылку. А виной этого был сам Василий Шуйский, так как после воцарения Лжедмитрия 1 почти сразу стал распространять слухи, что Лжедмитрий не настоящий.

Лжедмитрий же сам оказался не промах и велел доставить в столицу Марию Нагую, мать настоящего Дмитрия. Пред лицом народа была разыграна трогательная встреча «сына и матери» где, запуганная Мария Нагая (впрочем, может она и сама желала, хоть так, вновь прописаться в царских палатах) признала в Лжедмитрии своего сына.

Царствование Лжедмитрия не задалось, хотя он и имел солидный кредит доверия. Вместо того, чтобы хоть как-то соответствовать роли православного царя, найти хоть какую-нибудь опору своему трону, Лжедмитрий, рассорился со всеми своими сторонниками, приобрел недругов, и в довершение женился на Марине Мнишек, которая, по всей видимости, осталась католичкой.

Это стало последней каплей и вскоре, Лжедмитрий был свергнут. Во главе заговора встал… правильно, недавно вернувшийся из ссылки и прощеный Василий Шуйский. Лжедмитрий пытался бежать от своих убийц, ворвавшихся во дворец, но, выпрыгнув из окна, сломал ногу. Видимо, боясь его очередного воскрешения, в него несколько раз пальнули из пищалей, затем, срывая царский кафтан, рубили саблями, затем тело протащили по земле на площадь, где оно было выставлено на всеобщее обозрение на три дня, где каждый желающий мог ещё надругаться над телом. Вновь была вызвана мать царевича Дмитрия Мария Нагая, которая, тонко чувствуя всеобщее настроение, немедленно отреклась от того, что Лжедмитрий её сын. Затем тело Лжедмитрия 1 сожгли, останки растоптали ногами, зарядили в пушку и выстрелили, повернув её на запад, со словами: «откуда пришел, туда и возвращайся».

И вот наконец сбылась мечта Василия Шуйского. Дальний родственник Рюриковичей, он стал царём, но вся его опора состояла лишь из нескольких боярских родов. Даже у Лжедмитрия 1 изначально сторонников было больше, пока он их всех не растерял за год своего правления.

«Боярский царь» как его называли, Василий Шуйский не вызывал симпатий, тем более много раз все имели возможность убедится в «правдивости» его слов. Однако вступая на трон, Василий Шуйский впервые присягнул своим подданным: он поцеловал крест и обещал, что никого не осудит и не предаст смерти без истинного суда.

Понимая, насколько царевич Дмитрий может оказаться «живучим», Василий Шуйский торжественно перевёз останки настоящего царевича в столицу, объявил его святым. А также вновь объявил пред всем народом, что де инокиня Марфа Нагая говорила что царевич «умре». Святость царевича нужна была для того, чтоб всякий кто усомнился, уже мог быть обвинён в ереси. Василий Шуйский подкупил нескольких здоровых людей, чтоб у гроба царевича они «чудесно исцелились».

Но все ухищрения оказались напрасны и Дмитрий то и дело «воскресал» в разных уголках страны.

Один из сторонников Лжедмитрия 1, Михаил Молчанов, бежавший после свержения своего царя выдал себя за вновь «чудесно спасшегося царя Дмитрия», и может мало кто ему бы поверил, но на своём пути Молчанов повстречал Ивана Болотникова, который уже к тому времени имел солидную биографию: представитель обедневшего дворянского рода, бывший боевой холоп князя Телятевского, попал в плен, был рабом на галерах (честно), затем был освобожден и вернулся, домой объехав, чуть ли не пол тогдашнего света.

Иван Болотников проникся историей «царевича/царя Дмитрия» и согласился стать «царским воеводой» и возглавить начинавшееся восстание против Василия Шуйского. В лагерь Болотникова стекались крестьяне, холопы, казаки, дворяне. Его движение приобретало форму гражданской войны. Однако восставшие не ставили своей целью изменить общественно-экономические отношения, они лишь хотели занять место тех, кто сейчас был у власти, и расчитывали на делёж добычи и получение земли и воли.

К Болотникову также примкнули войска «царевича Петра Фёдоровича», якобы сына Фёдора Ивановича.

Болотникову не повезло, пожалуй, ровным счётом в одном – он выступил в аккурат между двумя Лжедмитриями. И когда его отряды стояли под стенами столицы, то горожане со стен сыпали проклятья и, в ответ на заявление, что послан Болотников от царя Дмитрия, кричали, что Дмитрия они убитым лично видели. После же болотниковцы были оттеснены от столицы и заперты в городке. Штурмом взять правительственные войска городок не могли. И Василий Шуйский предложил сдаться Болотникову и Лжепетру под честное, его Василия, слово (ага), что им сохранят жизнь. В итоге оба были убиты.

Очередного самозванца, Лжедмитрия 2, отправили тогда, когда восстание Болотникова было уже подавлено, лишь остатки войск смогли примкнуть к новому «чудесно спасшемуся». По старой традиции начался процесс признания нового самозванца, которого подбирали уже похожим не на настоящего царевича Дмитрия, а на Лжедмитрия 1. Кто он был на самом деле точно не известно, вроде чуть ли не пьянчужка из кабака. Однако, жена первого самозванца, Марина Мнишек «признала» в Лжедмитрии 2 своего мужа, и позже даже родила от него ребенка.

Возникла ситуация двоевластия, когда фактически два "царя", находились в патовой ситуации и не могли победить друг друга, а их люди, в стремлении получить в будущем выгоду, «перелетали» из лагеря в лагерь, по несколько раз.

Отряды Лжедмитрия 2 не только грабили окрестности, но осадили знаменитый монастырь, который охраняло 300 стрельцов, но и все монахи и местные крестьяне встали на его защиту. Героическая оборона продолжалась 18 месяцев и в итоге закончилась победой. Оборона монастыря сильно повлияла на тогдашних людей и способствовало организации народных ополчений.

Но и положение Василия Шуйского не было прочным. Столичные купцы наживались на поставке припасов Лжедмитрию 2, в городе зрели заговоры, люди были готовы свергнуть Василия в любой момент. Его спасала лишь поддержка патриарха Гермогена, который хоть и не любил царя, но стоял за твёрдый порядок в стране.

В лагере же Лжедмитрия 2 появился также свой патриарх – Филарет Романов, который начал двигаться по карьерной лестнице ещё при первом самозванце.

Василий Шуйский был вынужден заключить союз с ещё одним сопредельным государством на условиях обмена волости на 5000 отряд генерала Делагарди. В итоге под общим командованием молодого и талантливого полководца, родственника царя, Михаила Скопина-Шуйского, правительственные войска нанесли поражение войскам Лжедмитрия 2, но от дальнейшего участия в войне отряд Делагарди уклонился, и затребовал плату, которая легла бременем на, без того разорённое население.

Участие Делагарди позволило в открытую вступить в страну королю Сигизмунду III, поскольку он поддерживал обоих самозванцев, и воевал с королём генерала Делагарди. Сигизмунд III осадил пограничный город, в надежде быстро взять его и дойти до столицы. Но осада затянулась почти на два года.

Василий Шуйский же оказался в незавидном положении. Последняя его надежда – Михаил Скопин-Шуйский, который успел к тому времени одержать ряд блестящих побед, снять осаду с монастыря, был отравлен при дворе Василия Шуйского. Ходили упорные слухи, что Михаила отравила жена брата царя Дмитрия Шуйского. У Василия не было прямых наследников, и в Михаиле Скопине-Шуйском все, в том числе и сам Василий, видели опасного претендента на престол, к тому же Михаил был популярен в народе. В общем, Шуйские хотели как лучше, а получилось как всегда.

Смерть Михаила стала шоком для народа, а бездарный Дмитрий Шуйский потерпел поражение от отряда Жолкевского, гетмана Сигизмунда III, идущего на столицу.

Василий Шуйский вынужден был «по челобитию всех людей» отречься от престола и насильно постричься в монахи. Затем его выдали Жолкевскому и Сигизмунду, и в их плену он и умер спустя два года, всеми забытый.

Но пока Василий Шуйский был жив, «каша» заваренная, в том числе и им, продолжала «расхлёбыватся» простым народом. После Василия семь бояр призвали на трон сына Сигизмунда III, королевича Владислава, но Сигизмунд отказывался от того чтобы его сын принял православие, поэтому переговоры зашли в тупик. Однако это не помешало представителям Владислава явится в столицу, и закрыться в центральной крепости.

В итоге, наблюдать всю эту чехарду устал народ, и одно за другим собрал два народных ополчения.

В лето 7120 года от сотворения света, 2 народное ополчение разбило и изгнало поляков из Москвы. Смутное время завершилось, избранием 16-летнего Михаила Федоровича Романова, сына «тушинского» патриарха Филарета. Фигура Михаила устраивала многих, а за его спиной встал патриарх Филарет. Так завершилось тяжелейшее испытание нашей истории.

Использованные Модификаторы:

1. упомянуть чей-либо возраст

15. пользоваться любым альтернативным летосчислением: по хиджре, от сотворения мира и т.д., на вкус автора

16. обязательная подходящая (!) цитата из сочинений Маркса/Ленина/Сталина в начале текста, как в монографиях советского периода

27. не упоминать место действие до последнего абзаца (т.е. никаких узнаваемых ориентиров)

29. не упоминать время действия до последнего абзаца

Фраза:

2. хотели как лучше, а получилось как всегда

Картинка:

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте (и ссылочку на данный пост).

Cat.Cat и Лига историков представляют: ОЧЕРЕДНОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

#авторский_челлендж

Сегодня расскажет покорный слуга ваш историк,

О славном художнике времён Алекандра Великого,

Который один имел честь рисовать его.

Известен, Апеллес, конечно, большей частью историей с Кампаспой, любовницей Александра. Царь был так восхищён её красотой, что попросил своего друга нарисовать её. Он и нарисовал. Если верить копиям более поздних лет, одета она была максимум в ожерелье, серьги и браслеты, что подчёркивало её красоту.

Но в процессе, вот незадача, художник влюбился в красотку... Однако как быть? Это любимая женщина царя! Не даром поётся в песне:

Говорят, что не красиво,

Не красиво, не красиво

Отбивать девчонок у друзей своих.

Александр не был дураком и видел всю эту катавасию, и решил не быть третьим лишним, убив сразу двух зайцев: во-первых, избавив от мук друга, а во-вторых, показав всем, что он велик не только на поле брани. Именно этот сюжет стал прототипом для множества картин позднейших художников, под общим названием "Дар Александра". Сказать что Апеллес был рад, вообще ничего не сказать! Это было сродни выигрышу в лотерею! Хотя, с его положением, к нему в натурщицы (ну да и не только), наверняка выстраивалась целая очередь желающих, на любой вкус, выбирай не хочу!

Но это не единственный интересный момент, есть и другие интересные байки о его жизни, приведу некоторые из них.

Посетив о. Родос, он не мог не посетить своего коллегу, известного художника Протогена, однако, того не оказалось дома. Он увидел чистое полотно, приготовленное для очередного шедевра и хитро улыбнулся. Он провёл изящную линию, вдоль него и велел слугам ничего не говорить о своём имени. Впрочем, Протоген не был обычным писакой и признал мастера по одной лишь линии, после чего взял кисть и другой краской провёл тонкую полосу поверх линии Апеллеса. Это было сродни тому, если бы лучник попал в яблочко, а другой лучник расщепил стрелу своей. Когда гость вновь пришёл, то был крайне раздосадован мастерством соперника. Но сдаваться он был не намерен и, взяв кисть, нанёс ещё одну линию, подобную волосу поверх линии Протогена, закончив тем самым соревнование, ибо невозможно было нарисовать поверх линию, тоньше его.

Не берись мэтра

Превзойти ибо нефиг,

Не получится

Говорят, что это полотно  с тремя линиями было перевезено позднее в Рим, где восхищало долгие годы, пока не погибло при пожаре во дворце Цезаря.

Апеллес так же изобразил Александра с молнией в руках в храме Артемиды в Эфесе (да, да, того самого чуда света). Узрев получившееся творение, Александр воскликнул:

-Существуют только два Александра: один — сын Филиппа, другой — Апеллеса; первый непобедим, второй неподражаем!

Другим известным случаем из его жизни был... Спор с обычным башмачником. А дело было так.

Апеллес часто выставлял свои полотна на суд простого народа, прячась за картиной и слушая критику. Однажды прохожий-башмачник высказался, что сандалии не соответствуют контурам стопы. Апеллес исправил дефект, но на следующий день, башмачник сказал:

-Ноги какие-то кривые у людей.

-Ах так?! -выбежал разъярённый художник, -Не болтай о том, что не соответствует твоей профессии!

Говорят, именно этот случай стал прототипом римской поговорки "Да не судит башмачник выше обуви". А ещё на эту тему Пушкин написал стихотворение "Башмачник".

Однажды, буря занесла корабль, на котором плыл Апеллес в Александрию Египетскую. Там правил Птолемей, имевший какие-то счёты с художником. Один из слуг Птолемея позвал Апеллеса, якобы от имени царя, позвал художника на пир. Возмущённый Птолемей потребовал показать шутника. Но Апеллес просто взял уголёк и набросал лицо, которое тут же было признано. По другой версии, его обвинили в заговоре против царя, но разобравшись с делом, Птолемей одарил Апеллеса баснословной суммой и подарил клеветника в качестве раба.

Творения Апеллеса нам не известны. Дошли только более поздние копии. Но, велика вероятность, что если когда-нибудь найдут гробницу Александра Македонского, то мы узнаем как великолепны творения этого прославленного художника (ведь недаром даже был издан указ, запрещавший изображать Александра Македонского кому бы то ни было, кроме как Апеллесу, т.к. царь считал, что только он передаёт его точно), так как именно он должен был расписывать последнее пристанище великого царя.

Материал написан для авторского челленджа.

Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте.

# авторский челлендж

Ну конечно я опасен. Я полицейский.

Я могу делать ужасные вещи с людьми безнаказанно.

Чья-то цитата.

"Мой дорогой друг!

Давным-давно собирался написать тебе это письмо, хотя что там, нет, не собирался. Это просто бутылка старого доброго коньяка да накопившаяся усталость. Мой дорогой друг, я хотел бы рассказать тебе историю своей  непростой жизни, поверь, тебе понравится!! Кстати, мои домашние шлют тебе наилучшие пожелания и желают крепкого здравия.

Итак:

Я родился в одном из городов нашего славного Отечества в один год с 20-м веком. Отец мой был отставной жандарм, мать - почтенная домохозяйка. Я рос единственным ребенком в семье - моя сестра, бедное дитя, умерла еще в младенчестве. В силу этого обстоятельства мои почтенные родители всю свою любовь направили на меня. Учителя вспоминали потом, что я был избалованным и склонным к вранью ребенком ( ох уж эти учителя), однако  успехи в учебе компенсировали мои недостатки. Потом рабочая школа, потом работа подмастерьем на авиационном заводе, ну а потом, мой друг, как ты знаешь, началась война.

Мне исполнилось 17,  и я, как и тысячи моих сверстников, немедленно добровольцем пошел на фронт, куда и попал в декабре 1917 года учеником летчика. Я храбро сражался, совершал рискованные вылеты в тыл врага , а однажды даже в одного совершил налет на  его столицу , благо до нее было не так далеко, хе-хе, за что заслуженно был награжден.

Война закончилась, и из армии меня попросили. Девятнадцати лет я оказался предоставлен сам себе, без гроша в кармане. Выручил случай - я устроился работать экспедитором в инспекцию по аэронавигации, однако я был молод, и эта скучная работа была вовсе не для меня, потому, полгода спустя едва услышав про набор в полицию, я немедленно подал туда документы. Собственно, вот уже почти тридцать лет я без сна и отдыха охраняю закон и порядок в нашем Отечестве. Многие, очень многие ненавидят меня за это, но, мой друг, такова цена неукоснительного выполнения своего долга.

В 1924 году у меня случилось радостное событие - я женился на прекрасной девушке, чья красота и порядочность лишь подчеркивалась солидным приданным - ее отец был состоятельным издателем. Супруга подарила мне чудесных ангелочков - дочь и сына, да хранит их Господь.

Наше семейное фото

Нашу несчастную страну меж тем лихорадило и кидало из стороны в сторону, туда, куда звали народ многочисленные агитаторы. Мы в полиции в то время не делали между ними различий - закон есть закон, и плевать какие взгляды ты исповедуешь - получи дубинкой и марш-марш в кутузку. А ведь и обычную уголовщину никто не отменял. Времена веселые были, просто Дикий Запад - карты, деньги, два ствола.

Меж тем все менялось, и вскоре городскую полицию возглавил человек, совершенно от нее далекий - некий морской офицер, с позором отправленный в отставку за адюльтер чопорными сослуживцами ( о, как они кусали локти потом ), однако парень он был толковый и дело свое знал крепко, потому уже через год его перевели в столицу, а он взял с собой меня и еще 36 человек, зарекомендовавших себя как честные и верные слуги Закона.

В столице я не пришелся ко двору. Сослуживцев раздражал мой провинциальный акцент и внешний вид, они считали меня деревенщиной и выскочкой, писали многочисленные доносы и кляузы. Не лучше вели себя и чины из правящей партии. Вот что они писали в моей служебной характеристике:

"... бесцеремонный человек, не терпит в своем окружении людей, которые препятствуют его стремлению продвинуться по служебной лестнице (…), однако охотно даёт похвалить себя за работу, которой он сам не занимался. При этом он не стесняется нарушения элементарных понятий товарищества» ; 

«Для предпочтительного повышения  по службе нет никакого повода, так как он не имеет никаких заслуг в деле национального подъёма»; 

"... очень жёстко, отчасти не обращая внимания на правовые положения, боролся против левых, однако при всём огромном рвении и его невероятном честолюбии, если бы потребовалось преследовать правых, то он и тут сделал бы всё, чтобы добиться признания со стороны начальства».

Партийные бонзы просчитались - вскоре после их кляузы я перескочил аж три ступени служебной лестницы, досрочно получив звание полковника.  Я не обращал на них внимания - в конце концов я был профессионалом, а на их дрязги мне было плевать, однако в конце концов в партию пришлось вступить. Заодно я распрощался с католической церковью - в наш жестокий век идеи всепрощения были не ко двору. Мои несчастные набожные родители были в ужасе, и, как мне кажется, так меня и не простили.

Однако, карьера моя меж тем  уверенно шла в гору, на исходе третьего десятилетия я возглавил один очень перспективный отдел в нашем министерстве, а вскоре подоспело и генеральское звание. Генерал в сорок лет - разве плохо, а? И все сам, мой друг, все сам, тяжелым многолетним трудом на благо Отечества, не как все эти столичные лизоблюды с университетским образованием. Тогда же я в последний раз был в отпуске.

В отпуске с коллегой

Потом, как ты знаешь, над Отчизной сгустились тучи и началась война. Полчища врагов двинулись к нашим границам, стремясь растоптать нас и поработить, еще больше их осело в нашем тылу. Эти проклятые шпионы как клопы впивались в тело воюющей страны, в её беззащитную спину, и вынюхивали, вынюхивали... Я без устали уничтожал их везде, где находил, жестоко и беспощадно. Когда пришел срок и берлинские умники, что издевались надо мной, попытались устроить в тылу переворот, я уничтожил и их. Глядя как они подыхали в петле чувствовал ли я удовлетворение? Пожалуй нет, я был слишком профессионально циничен для мести.

Однако верным псом режима я тоже не был. Режимы ведь приходят и уходят, а государство остается, верно? И что нужно любому государству? Правильно - полиция, как явная, так и тайная. На каждого из этой камарильи у меня лежало досье. Все их мелочные страстишки, трусливые разговорчики и пьяные бахвальства были тщательно задокументированы и разложены по папкам. Считалось, что доступ к ним есть лишь у Главы государства, но, хе-хе, конечно же нет. Его папка ничем не отличалась от других, разве что была лучше спрятана. Во всем должен быть порядок, как говорится.

Во всем должен быть порядок

Говорят, меня знали и ненавидели в Отечестве и в мире, пугали мной детей, шептались о моих злодеяниях. Коллеги за спиной убеждали друг друга , что я шпион, и после войны меня ждут  дом и богатство за границей. Я же просто делал свою работу, упорно и незаметно, обеспечивая порядок, только и всего, а слухи - они лишь просто слухи. Я охотился на врагов как на диких зверей, и знаешь, мой друг, немало в этом преуспел.

На охоте

Потом враги наконец собрались с силами и пришли в мою страну, а вскоре  осадили столицу. Глава государства и его подпевалы спрятались в железобетонном бункере глубоко под землёй, где строили грандиозные планы победы в войне - мол сейчас каак мы вдарим с севера, потом каак дадим с востока, потом каак вмажем секретным оружием и победа у нас в кармане. Я даже успел допросить и шлепнуть свояка Главы государства - этот напомаженный щеголь не придумал ничего лучше, чем сбежать из бункера к любовнице, где его и нашли. Се ля ви, как говорится, а ля гер ком а ля гер. Потом Глава сердечно со всеми попрощался, велел не поминать лихом, женился и сразу же застрелился. Железный человек, что не говори! За порогом настойчиво громыхала артиллерия врага, и я засобирался. Был ли у меня план? Друг мой, у меня их было миллион, как алых роз из популярной позднее песни,  ибо как спустя полвека скажет один придуманный герой одной придуманной игры про монстров и радиацию :

""Подыхать с оружием в руках куда веселее, чем с полной безнадежностью в сердце..."

S.T.A.L.K.E.R.: Shadow of Chernobyl

За сим, мой дорогой друг, позволь откланяться, ибо мне пора в очередной раз брать судьбу в свои собственные руки. Сердечно прощаюсь, твой

Генрих Мюллер.

Берлин, фюрербункер, 1 мая 1945 года".

Ге́нрих Мю́ллер (нем. Heinrich Müller; 28 апреля 1900, Мюнхен — предположительно 1 или 2 мая 1945, Берлин) — начальник тайной государственной полиции (гестапо) нацистской Германии , группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции (1941). Одна  из наиболее загадочных фигур национал-социализма. Так как факт его смерти не был точно установлен, это послужило основанием для многочисленных спекуляций о его местонахождении.

Как начальник гестапо  Мюллер был причастен почти ко всем преступлениям тайной полиции и управления безопасности (РСХА) и являлся олицетворением нацистского террора.

Точная дата и сам факт его  гибели  не установлены, последний раз Мюллера видели в бункере под Имперской канцелярией 1 мая 1945 года,  его дальнейшая судьба неизвестна.

В августе 1945 года на территории Имперского министерства авиации во временной могиле был обнаружен труп в генеральском мундире, во внутреннем кармане которого находилось служебное удостоверение на имя группенфюрера СС Генриха Мюллера с его фотографией. Тело было перезахоронено на старом еврейском кладбище «Большая Гамбургская улица», а потом якобы — на гарнизонном кладбище Лилиентальштрассе в Берлине-Нойкёльне.
В сентябре 1963 года предположение о том, что тело Мюллера захоронено на гарнизонном кладбище Лилиентальштрассе, было опровергнуто. По распоряжению прокуратуры была проведена эксгумация останков из места захоронения. Были обнаружены три скелета и один череп. Экспертиза установила, что останков Мюллера в общей могиле нет.

Вальтер Шелленберг в своих воспоминаниях, впервые опубликованных уже после его смерти в 1956 году, высказал версию о том, что Мюллер не умер в 1945 году, а был завербован НКВД и в дальнейшем жил в СССР. Ходили слухи, будто Мюллер скончался в Москве в 1948 году.
Затем стали выдвигаться версии, что Мюллер якобы скрылся в Патагонии. Назывались различные возможные места его пребывания: Аргентина, Чили, Боливия, Бразилия, Парагвай. Предполагалось даже, что он стал сотрудником Штази.

31 октября 2013 года немецкий историк, профессор политологии Свободного университета Берлина, руководитель мемориала немецкого Сопротивления Йоханнес Тухель опубликовал найденные им документы, из которых следует, что труп Мюллера в генеральской форме был обнаружен во временном захоронении около министерства авиации в августе 1945 года. В левом нагрудном кармане находилось его служебное удостоверение СС с фотографией. Могильщик Вальтер Людерс заявил в октябре 1963 года в полиции:

 «Я сличил снимок с лицом трупа. Могу сказать, что изображенный на снимке человек чисто внешне совпадал с трупом».

Затем труп был перезахоронен на еврейском кладбище в берлинском районе Митте. По словам Тухеля, смерть Мюллера была засвидетельствована в 1945 году ЗАГСом района Митте, в качестве места захоронения значилось еврейское кладбище. Это совпадает с показаниями могильщика. Но в 1963 году его показаниям не придали никакого значения. Ошибка немецкой службы оповещения ближних родственников погибших вызвала путаницу.
В конце 1950-х годов было указано другое место захоронения Мюллера: 17 сентября 1945 года он якобы был перезахоронен на кладбище в Нойкёльне.

Предполагаемая могила Мюллера

А теперь от себя, дорогая редакция - пост написан в соответствии с выданным мне заданием, а именно :

13. упомянуть алкоголь - +
22. оформить часть текста, как письмо родным с необходимыми вставочками про здоровье бабушки/дедушки/домашнего животного - +
27. не упоминать место действие до последнего абзаца (т.е. никаких узнаваемых ориентиров) - +
31. упомянуть популярную песню - +
46. привести цитату из любой компьютерной игры - +

Фраза:

6. Карты, деньги, два ствола - +

Плюс картинка) Вроде бы все использовал, все вставил, жду ))

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте :