Сын уснул быстро, а вот отцу не спалось. Родной дом навеял воспоминания о молодой жизни и о любимой жене Евдокии. Вспомнил своё становление, как охотника, ту радость, что принёс своим появлением на свет первенец Афанасий. Явственно увидел, как он делает первые шаги по земляному полу. Как пошёл с сыном на его первую охоту, и заметил искорки азарта в глазах и счастье на лице, от подстреленного им зайца и сороки.
Так вспоминая прошлое, наш герой сам не заметил, как провалился в глубокий сон, проснулся от стука в дверь, это Иван пришёл со старшим сыном Семёном, который оставался на хозяйстве до возвращения Федота из тайги.
Перекрестившись на добрый путь, трое охотников вышли на лыжах в дальнюю дорогу, рядом бежала собака Ивана по кличке Цыган, через десять шагов все исчезли в темноте, небо ещё не серело.
Дорога и в правду оказалась лёгкой, небольшой морозец, упругий снег под ногами. Шли цепочкой, периодически меняя первого, пробивающего лыжню. К зимовью подошли уже затемно, Найда учуяла путников за версту, и залилась громким лаем. Федот, подойдя ближе, успокоил её, на счёт незнакомых людей и та на радостях стала бросаться всем подряд на грудь. Особое внимание уделила, здоровому, лохматому чёрному красавцу-кобелю. Глядишь, к лету и щенки появятся на заимке. Дверь в сени была не заперта на щеколду, значит, Бонда уже понял, что идут свои, по радостному лаю Найды.
В избе было тепло и вкусно пахло варёной зайчатиной и кашей из ячки с луком.
Старик, аж прослезился от радости, увидев Федота со спутниками. Особенно он восхищался сходством Фёдора с покойным Афанасием и всё ходил и приговаривал:
— Как похож, как похож! Как две капли воды!
Вот только подросток сторонился старца, ещё не привык к нему и новой обстановке.
Горшок каши с зайчатиной, что Бонда приготовил себе на три дня, съели за один присест, ещё бы, за всю дорогу ни разу не отдохнули и не перекусывали.
Осмотрев помещение, Иван встал из-за стола и начал одеваться.
— Ты куда?, — спросил Федот.
— Пойду собак покормлю заячьими косточками, да лапника нарублю, на котором и лягу спать, вот здесь в углу, — ответил Иван.
— Э-э нет брат, у нас есть и помоложе, кто на полу будет спать, его и бери с собой, больше лапника вдвоём принесёте, — решил наш герой.
Фёдор, сопя, но молча стал одеваться, а когда Иван с молодым охотником вышли из избушки, Федот обратился к Бонде:
— Они оба подробностей про тебя не знают, как решишь сказать, так и будет, только мне сначала расскажи, чтобы складно было.
— Да, что тут плутать, как заяц, скажу всё как есть, а если добрые люди, властям не сдадут, всё будет хорошо, ответил старик.
Вернувшись, Иван и Фёдор притащили кучу сосновых веток, а когда отогрелись иголочки от мороза, по избе разлился чудесный аромат хвойного леса. Сложив лапник в углу, накрыв его овчинным тулупом и подавая медвежью шкуру сыну сказал:
— Ну, теперь тебя ни один мороз не возьмёт, спи спокойно.
Парнишка уснул моментально, и наш герой с серьёзным видом обратился к сидящим рядом собеседникам:
— Я той весной нашёл клад, купил дом большой в городе, хочу начать торговать. Буду вас обоих просить помочь мне. Ты Бонда, как жил раньше на заимке, так и дальше будешь. Делать свои прекрасные поделки из дерева, да помогать выделывать шкуры. А ты Иван будешь зимой охотиться на пушного зверя, а по весне ездить по окрестным деревням и скупать выделанный мех у других охотников. Я же буду больше в городе, там надо и лавку открыть и на ярмарку выезжать с товаром, и с нужными людьми встречаться.
— Всё, что смогу сделаю, только мастерская тёплая нужна, инструмент обновить, да помощник необходим, нога всё ещё болит.
Иван же дружелюбно ответил:
— Я всегда с тобой Федот, лишь бы семья была сытая, да в тепле.
— Вот и договорились! Пора спать ложиться, завтра идём в соболиный край. Через три-четыре дня, я уйду в город, до этого надо успеть, всё тебе показать, — подытожил наш герой.
Бонда полез к себе на печь, по-старчески кряхтя и что-то бормоча себе под нос, друзья улеглись на нары, каждый под свою медвежью шкуру.
На следующее утро, ещё затемно, три охотника, с полным вооружением, вышли на лыжах в соболиный край. За ними по утоптанным лыжным следам шли две охотничьи собаки. Часа через три, когда только взошло солнце, прибыли на место.
Много времени ушло на первичную установку капканов. Надо было и площадку от снега очистить, и привязать к дереву, чтобы не убежал пойманный зверёк, взвести очень аккуратно, положить приманку, при этом сохранив свои пальцы.
Расставив штук тридцать капканов, охотники отправились в обратный путь. Не пройдя и полпути, обе собаки встали в охотничью стойку, впереди, шагов за сто крупный лось, мирно обгладывал сладкие кусты.
— Вот это удача, — пронеслось в голове у Федота.
— Сынок, ты держи собак, чтобы, не спугнули зверя раньше времени, а отпустишь, когда я крикну.
Сняв рукавицу, наш герой определил направление ветра.
— И тут повезло, — шёпотом сказал охотник.
— Я в сердце, ты в заднюю ляжку, — скомандовал Федот другу.
Натянув луки, друзья одновременно спустили свои тетивы и две стрелы понеслись к цели, как два волка несутся за своей добычей. Стрелы вонзились, как и было задумано. Но такого огромного зверя этим не убьёшь, и Федот крикнул собакам: «Взять!». Те, вырвавшись из рук Фёдора, в одно мгновенье преодолели расстояние до добычи и повисли на шее раненного самца. Тот постоял, покачался немного и рухнул в снег.
Тут и охотники подоспели, быстро закончили его мученья, и приступили к о освежеванию и разделке туши на куски. Ивана с Цыганом оставили сторожить полтуши, а отец с сыном потащили мясо в избушку, идти ещё было часа два, надо обернуться до темноты. Зайдя в сени, Федот велел сыну слазить на чердак, снять оттуда штук пять коробов из бересты, для засолки мяса. Бонда сразу приступил к его разделке на тонкие полоски. А отец и сын, не раздеваясь, взяли три заплечных мешка и быстро пошли к Ивану, уже смеркалось, надо было спешить. Издали заметив костёр, по темноте вышли на нужное место. Друг сидел на пеньке, возле огня, рядом лежали два мёртвых волка.
— Во, ты где их взял Вань?— спросил наш герой.
— Стая небольшая на запах крови пришла, а я не стал их сразу пугать, спрятался за деревом и Цыгану велел молчать. Когда подошли шагов на десять ко мне, двоих успел подстрелить, остальные убежали, жаль, можно было ещё зверя взять.
— Дотащим ли? — засомневался Федот.
— Я уже всё продумал. Язык и губы лося срезал, мясо с костей тоже. Этих двоих и кости, подвесим на дереве, две верёвки из шкуры лося сплёл. Завтра пойдём за соболем и на обратном пути заберём кости и обоих хищников», сказал Иван.
На том и порешили. Набив три мешка мясом и подвесив добытых волков и останки лося, охотники тронулась к зимовью, благо, что было светло от полной луны. Вернувшись в избушку, мясо оставили в холодных сенях, будет завтра работа старику, а сами сели вечерять, тем, что приготовил Бонда.
Спать улеглись быстро, завтра опять ранний подъём.
Придя поутру в соболиный край, проверили капканы, сняли три обыкновенных соболя и одного седого.
— Не плохо для начала, пойдём дальше сходим, там горностай водиться и белок много, — сказал Федот.
Прибыв на новое место, Иван с Фёдором были удивлены дремучим лесом из вековых сосен.
— Вот сюда будете ходить за белкой и горностаем, я штук пятьдесят мог за день здесь набить.
Поставив с десяток новых капканов на горностая, пошли обратно. Надо ещё найти и забрать вчерашнюю добычу. В зимовье вернулись только к ночи, мёрзлых соболей и волков разложили в углу избушки, только к утру отойдут.
На следующий день, Федот показал ещё пару охотничьих мест и лесное озеро, куда летом ходит зверьё на водопой. Побыв на зимовье четыре дня, он ушёл в деревню со спокойным сердцем, Иван всё делал правильно и старательно.
Придя в деревню к ночи, растопив печку, отнёс Марье, жене Ивана, пару пудов лосиного мяса. Выкопав из тайника в конюшне крынку с золотом, взял пять самородков, остальное закопал обратно и улёгся спать.
С утра перекусив жареной лосятиной, наш герой отправился к уже знакомому кузнецу – «лешему», кстати, и звали-то его почти также, Лёшей.
Войдя в кузницу, где вовсю кипела работа, Алексей с помощником ковал лемех для сохи. Увидев вошедшего, кузнец улыбнулся, отчего его лицо стало ещё страшнее. С опаской подав руку для приветствия, Федот сильно удивился тому, что кисть осталось целой, выходит в первый раз «леший» испытывал его.
— Есть серьёзный разговор к тебе Алексей.
Кузнец отправил своего подмастерья на перерыв.
— Я переехал в город, хочу торговать мехом, оружием и инструментом. Твои изделия мне нравятся и качество устраивает. Предлагаю работать только на меня, в оплате не обману и не обижу. Но больно далеко ты живёшь от Тучинска. Я предлагаю тебе всей семьёй переехать в город, построю новый дом, просторную кузницу. У тебя будет работа и оплата за неё, даже если не будет продаж. Ну, а если через год не понравиться жить в городе, вернёшься сюда. А решишь остаться, свой деревенский дом и эту кузнецу со временем продашь или оставишь детям.
— Неожиданно, но надо подумать и с женой обсудить, и есть ещё одна проблема. Два раза в год, зимой и летом, езжу на двух подводах к Большому камню, в деревеньку одну, за кричными болванками, железо там качественнее и дешевле, чем в здешних местах. И кроме криц там можно купить уже кованые листы и прутки. Еле-еле, мне одному хватает этого материала, а на твою идею, надо как минимум вдвое больше. Да вот беда, у меня только две старых кобылы, — закончил кузнец.
— Сколько туда езды? — задал вопрос купец.
— Туда и обратно можно дней за десять обернуться, всё зависит от погоды. Бывало, в такую пургу попадёшь, что думаешь, там и останешься навсегда под снегом. Да и летом, если ливень зарядит, дольше будешь ехать, ответил Алексей.
— Десять коней добрых, десять подвод и столько же саней я куплю. Мужиков — извозчиков постараюсь найти в городе, но ты тоже у себя в деревне имей кого-нибудь в виду, вдруг понадобятся. А когда ответ ждать по переезду в город? — закончил Федот.
Ну, к Рождеству определюсь, — ответил тот.
— Вот и ладненько, а простые заказы ты сейчас принимаешь? — задал вопрос купец.
— Смотря какой заказ и какой срок.
Мне нужны образцы того, что ты умеешь делать, по два каждого. Договоримся?», спросил наш герой.
— Вот к Рождеству, что-нибудь и сделаю», ответил кузнец, почёсывая бороду.
— Добро, единственная есть просьба, выкуй один меч, очень дорогой, узоры из золота наложи, зверюшек каких-нибудь приладь, мне подарок князю нужен.
Коней и сани когда пригонять, когда за железом поедешь?»
— Твой заказ сделаю и останусь без материала, вот и надо ехать.
— На том и порешим, один раз дорогу покажешь, а дальше, это будет уже не твоя головная боль, — закончил Федот, доставая из кармана, пять самородков, для отделки подарочного меча.
От кузнеца наш герой погнал коня к отцу Сергию. Надо поговорить о делах, он всегда выручает умным советом.
Встреча была очень тёплой, обнялись, как старые друзья. Федот гостинец привёз, с пуд копчёной лосятины. Повечеряв, мужчины начали говорить о делах.
— Может какого кузнеца, да плотника толкового знаешь? Уж больно мне нужны мастера, спросил купец.
— Есть такие в нашем селе. Кузнец на отшибе живёт, Макаром зовут. Плотник, он же столяр Епифан, рядом, через два дома. Завтра и навестим их, — обнадёжил настоятель.
На следующее утро пошли вдвоём в кузницу Макара. Кузнец оказался очень приятным на вид и по характеру человеком, среднего роста, с крепкими руками, русой бородой и такими же волосами под войлочной, рабочей шапочкой.
Но как Федот не уговаривал на переезд в город, тот ни в какую не соглашался. Нравилось ему жить в глухомани, на краю села, со своей семьёй, состоящей из жены и шестерых деток, мал мала меньше.
Единственное на что Макар согласился, делать большие заказы купца, и то при условии, что тот будет поставлять ему железо. Оставив три самородка, Федот и здесь заказал всех кузнечных изделий по паре и меч отделанный золотом к Рождеству.
Очень удачно посетили столяра. Это был сухощавый пожилой мужчина низенького роста. В своей малюсенькой мастерской, что ютилась в конце его двора, он зарабатывал на хлеб насущный, изготавливая деревянные изделия.
Хоть и не уговорил его на переезд в город наш герой, но за большой заказ мастер готов был взяться, если построить новую сушилку для леса, просторную мастерскую и закупить новый инструмент. Федот отдал Епифану оставшиеся три самородка, и договорился, что тот начнёт нанимать мужиков для заготовки леса на новые строения. Ещё мастер обещал к масленице сделать образцы своих изделий, каждого по два вида, для богатых и обычных горожан. Это будут: столы, табуретки, скамейки, сундуки, ларцы, шкафы и полки для посуды, качели, взрослые и детские, собачьи будки, лари для зерна.
Очень толковую идею подкинул отец Сергий купцу:
— Возьми у меня пяток голубей, и что нужно срочно заказать у кузнеца или столяра изложи в записке, привяжи к ноге птицы, отпусти и часа через три, она будет у меня. А я схожу и передам мастеру. Только голубей держи взаперти, как только выберутся на свободу, в миг ко мне улетят».
— Да ты, как всегда, хорошие мысли подкидываешь, — обрадованно сказал Федот и добавил:
— Приеду домой, сразу начну строить голубятню, да сам заведу голубей. Сюда стану привозить, чтоб и ты мог отправлять мне послания.
Отобедав у отца Сергия, наш герой отправился в город, домой вернулся затемно. Отдав коня Степану, поднялся на второй этаж, дети, игравшие в трапезной, тут же облепили его со всех сторон. Силантий даже на шею умудрился залезть. Обняв Глашу, Федот взяв чистое бельё пошёл в баню, которая всегда была топленой и с горячей водой. Феофан хорошо исполнял своё дело.
Поспав безмятежно одну ночь, на мягкой шёлковой постели, в непривычно тёплом доме, купец с утра начал бурную деятельность по развитию двух кузниц и столярной мастерской.
Нанял бригаду столяров и плотников для возведения голубятни на задворках и переделки торговой лавки со складами для продажи и хранения мехов и железных изделий. Съездил к знакомому древоделу, заказал ему десять саней к Рождеству и десять телег к Троице.
Встретившись на улице с соседом Маратом, остановился поговорить и узнал, что тот занимается лошадьми. На вопрос Федота, есть ли у того десяток объезженных тягловых коней, тот важно ответил:
— Отнако, найту, только за хорошего коня, надо платыт золатам по четыре златника за голова.
— За это не бойся, весом возьмёшь?— спросил купец.
— Отнако, мозно, если не песок у тя, песок десевле идёт, — согласился Марат.
На том и договорились, коней пригонит за два дня до Рождества.
Придя домой и, взяв свечу, хозяин прошёл в тёмную комнату, где лежали четыре мешочка с золотом и ларец с украшениями жены. Подняв по очереди все мешки, Федот понял, что осталось чуть больше двух пудов.
— Авось хватит до весны протянуть, — подумал про себя наш герой.
Увидев во дворе управляющего, Федот сказал ему, передай Афоне, чтоб был готов на Рождество ехать за железом к Большому камню, дней на десять. Ещё надо найти человек девять извозчиков, по оплате, пускай сам решает. Тебе надо закупить к поездке сто крепких, больших мешков».
Купец постоянно контролировал процесс переделки лавки и постройки голубятни, всё время подгонял работников, а то привезённые от отца Сергия голуби, томились взаперти вместе с козами.
Вот так в постоянных хлопотах, пролетел целый месяц перед Рождеством.
В тот вечер Федот с Глафирой, уложили спать младших детей и, убедившись, что старшие, тоже разбрелись по своим комнатам, быстро заснули в объятиях, сон был глубокий и спокойный.
Но ближе к утру, когда хозяин уже был готов проснуться, какой-то слабый, не понятный шум в доме разбудил его.
— Может, кто из детей по нужде встал?, — подумал отец семейства.
Полежав ещё немного, он опять услышал лёгкий, металлический лязг.
— Так дети босиком ходить не могут, — уверенно решил Федот, быстро вставая с кровати. Взяв в руки топорик, который всегда был рядом, хоть и бурчала Глаша на этот счёт, он бесшумно босиком дошёл до центральной комнаты. В слабых бликах свечи разглядел двоих чужаков. Первый, что держал свечу, был помоложе, а второй, более крупный, ковырялся в железной двери, за которой хранилось золото.
Моментально поняв, что происходит, наш герой, абсолютно спокойным голосом сказал:
Этих двоих, как будто кипятком ошпарили. А тот здоровяк, который копался у двери, выронил из рук, что-то железное, скорее всего ключи. Он шустро выдернул из-за пояса большой нож и стал поднимать руку с оружием для броска. Этого Федот допустить не мог, и опережающим движением метнул боевой топорик, который, крутанувшись раза два вокруг своей оси, с чавканьем и противным хрустом ломающихся рёбер вошёл в грудь грабителя почти по самую рукоятку. Бугай постоял, покачался, как бы сомневаясь в правоте топорика, и рухнул вперёд, ещё больше вдавливая острие оружия в себя.
Второй бандит, стоял как вкопанный, держа свечу в левой руке, а правой нервно шаря по поясу в надежде найти нож.
У хозяина дома не было больше оружия и он, схватив тяжёлый табурет, подскочил ближе к противнику и обрушил на его голову дорогостоящее столярное изделие. Тот не издав ни звука, рухнул на пол, в воздухе висел треск ломающегося табурета и запах тёплой крови, смешанной с горящим воском. Нагнувшись к молодому бандиту и прислушавшись к его дыханию, Федот понял, что тот был жив, но без сознания. Найдя на кухне прочную верёвку, он связал руки и ноги оглушённому вору.
Одевшись, купец вышел на крыльцо и увидел сидевшего на нижней ступеньке лестницы, привалившегося к перилам охранника Петра. Из-под меховой шапки которого, по щеке ползла струйка густой крови, глаза были закрыты, дыхание поверхностное и учащённое.
— Но почему собаки молчали? — сам себе задал вопрос Федот.
Подойдя к будке, Дружка, потянул за цепь, но та оказалось пустой. С Умкой история повторилась.
— Ладно, потом с собаками разберусь, решил купец и пошёл в конюшню, где в отдельной комнате проживал Степан. Достучавшись до него, велел бежать к сотскому княжеской дружины, что живёт в конце купеческой слободы.
Начало светлеть, Федот разбудил всех слуг и те быстро нашли в конце сада, два бездыханных тела собак. Теперь хозяин дома был абсолютно уверен, что предатель среди своих, но кто он? И почему охранник не поднял шум? Уложив на булыжник двора Петра, осмотрел голову.
— Вроде цела, будет жить, — решил наш герой. Вдвоём с Феофаном, оттащили сторожа в тёплую комнату Степана на конюшне. Тут подошёл сотский, но один.
— А Степан мой, где — спросил Федот.
— Я послал его за десятскими, расследовать надо разбой, — ответил тот.
Познакомившись, мужчины поднялись в дом и стали осматривать место преступления.
Тут из спальни вышла Глафира, увидев ужасную картину, побелела и отвернулась, чтобы не смотреть.
— Иди к детям, посиди с ними, пока не позову, — велел муж.
Перевернув мёртвого бандита на спину, сотский спокойно сказал:
— А-а, старый знакомый, Стеша – Рваная Ноздря. Давно мы его ищем, а поймали бы, не миновать ему плахи.
А молодого, он не знал, на все вопросы тот молчал. На что сотский сказал с юмором:
— Ничего, дыба тебя быстро разговорит.
Из карманов молодого бандита достали нож и два ключа. Сравнив их со своими, Федот понял, что они одинаковые, только бандитские были новые. И тут купца осенило, и вслух он сказал:
— Надо Глеб Ивановича потрясти, он два года дом охранял, и только у него были ключи от всех замков.
В этот миг открылась входная дверь, и вошли двое. Один был обыкновенный мужик в тулупе и шапке, как у сотского, а вот второй был явно тысяцкий, здоровенный мужик в медвежьей шубе, из-под которой выпирало пузо-бочонок. Борода и бакенбарды делали его лицо абсолютно круглым и глуповатым. Сотский поклонившись, рассказал своему начальнику о происшествии, тот очень внимательно слушал, теребя бороду. В это время раздался стук во входную дверь и тут же в неё вошёл бледный Глеб Иванович. Шапку заранее снял на улице и держал её в руках.
Тысяцкий, увидев вошедшего, с рёвом: «А-а-а!», пошёл на управляющего, как разъярённый бык на красную тряпку. Схватил того за грудки и припечатав своим пузом к стенке, заорал, что было силы:
— А ну сказывай, басурманин проклятый, как ушкуйников этих на грабёж науськивал? Как убил собак хозяйских? Как ключи подделал? Говори тать в обличии овцы, не то мигом пойдёшь на дыбу.
Управляющий стоял белый, как полотно и залепетал трясущимися губами:
— Всё скажу, только не мучайте меня, господин тысяцкий, бес попутал, бес попутал.
Городской начальник отпустил несчастного, и строго приказал сотскому:
— Этого в темницу, а молодого пытать, пока всё не расскажет.
Стоявшие рядом стражники увели первым парня, затем вернулись за управляющим и, связав руки верёвкой, также забрали с собой. Оставшись наедине с тысяцким, Федот спросил:
— А мне отъехать-то можно по делам, господин тысяцкий?
— Занимайся своими делами спокойно, у меня принято в праздники не работать. Так что суд над этими разбойниками будет только после Крещения, а за Стешку Рваную Ноздрю с меня причитается. Но охрана у тебя плохая, усиль, хочешь, я тебе найду справных сторожей. За каждого будешь мне платить по два злотника в год, ну и естественно им, по три. Зато мужики проверенные мной, надёжные, всю жизнь у меня служили. Да и собаки у меня есть хорошие, сторожевые, породистые.
— А щенки есть и почём? — спросил купец.
Штук тридцать есть, приезжай, подберём тебе, по золотнику отдам, — ответил глава городской стражи.
Провожая высокопоставленного человека за ворота, Федот увидел собравшихся около дома людей – зевак. Ведь не каждый день грабят купцов в городе.
Расставаясь, наш герой уточнил:
— Сегодня можно к вечеру подъеду за двумя щенками, да и хотелось бы посмотреть ваших сторожей.
— Приезжай, не пожалеешь, — ответил тысяцкий, садясь в красивую бричку, запряжённую в двойку гнедых коней и сидящем на козлах возницей.
Вернувшись во двор, Федот велел Афанасию закопать собак в саду и пошёл в конюшню проведать охранника Петра. Тот лежал бледный с перемотанной головой, рядом хлопотала Лукерья.
— Ну, рассказывай Пётр, как дело было? Как управляющий собак убил? Да смотри, не ври, на первый раз прощу, не буду отдавать тысяцкому. А что делать с тобой позже решу.
— Каюсь, Федот Елисеевич, уснул я, сидя на ступеньке, а про собак ничего не знаю, вот те крест, — побожился Пётр.
— Значит собак Глеб Иванович, задушил раньше твоего прихода, сказал Федот и добавил в конце:
— Дома отлежись с недельку, а как оклемаешься, выходи на службу. Но уже другие порядки здесь будут.
Отправив Лукерью с Анфиской, навести порядок на втором этаже, сам поднялся к детям, где была и жена. Сказав, что всё закончилось, пригласил их в трапезную, так как уже наступил полдень, а ни у кого из них, маковой росинки во рту не было со вчерашнего вечера.
Вера накормила от души, чувствовалось, что она очень любила своё поварское дело.
Дети быстро поели и отпросились поиграть во двор, под присмотром любимой няньки Лукерьи.
Подождав, пока Анфиска уберёт со стола, Федот завёл разговор с женой:
— Чтобы не случилось что-то подобное, надо нам с тобой Глаша многое сделать, доверять некому. Я завтра уеду в деревню, меня ждёт кузнец Алексей, закажу ему новые замки на все двери в доме. Сегодня еду к тысяцкому, куплю двух хороших сторожевых щенков, да посмотрю на новых сторожей, которые есть у него на примете. Тебе же надо найти хорошего столяра, чтобы он снял размеры и сделал новые крепкие ставни и двери, окованные железом.
Велев Степану запрягать нарядные городские сани в одного коня, купец пошёл в тёмную комнату. Там отвесил самородков на семь золотников, по одному на каждого щенка, по два на сторожа и один на поход.
Подъехав к дому тысяцкого, Федот был сильно удивлён богатством убранства. Всё было в резьбе, каждый столб вырезан в виде сказочного зверя или великана богатыря. Стёкла из венецианского стекла, обрамлены кружевными наличниками, искусной работы.
— Красивее наверно, только у князя и царя, — подумал купец. Здоровенный детина — сторож, велел ждать на улице, а сам пошёл за хозяином. Тот вышел довольно быстро, в коротком, домашнем, овчинном полушубке, расшитым сказочными узорами и в меховой, соболиной шапке.
Увидев нашего героя, тысяцкий расцвёл и сказал:
— Рад видеть тебя Федот Елисеевич, проходи, собак своих покажу. Можешь звать меня Богданом Ивановичем.
Повернувшись к охраннику, произнёс повелительно:
— Пошли Прошку за братьями Медведевыми, Кириллом и Демьяном, пусть придут сюда, не мешкая.
Обойдя большой дом, они зашли в просторную псарню, саженей двадцать в длину и десять – в ширину. В середине шёл проход, а по бокам отсеки для каждой суки с выводком. Всего было собак более шестидесяти.
— Сколько же они мяса сжирают? — воскликнул Федот.
Лучше бы, он этого не делал, поднялся такой лай, что сам не услышал ответа тысяцкого. Тут хозяин, как-то очень грубо, басом рыкнул на собак и те разом замолкли, начали помахивать хвостами и подскуливать.
— Ну, сколько щенков возьмёшь? — задал вопрос хозяин.
— Пару кобельков, — ответил наш герой.
— Неправильно, бери кобеля и сучку. Она никогда не уйдёт со своего двора, а кобель он что? Только учует сучку текущую, и сбежит на седьмицу, хоть за версту, хоть за десять. Да и щенки свои появятся, всё доход какой-никакой будет, — поучал Богдан Иванович.
Выбрав из двух разных помётов чёрного кобелька и светлую сучку, Федот с тысяцким вышли из псарни, неся на руках щенков.
— Корми год одним мясом и ливером, только не салом свиным, вырастут крепкие, здоровые с телёнка ростом. Ещё один год держи в помещении, и ни кого, к собакам не подпускай, кроме своей семьи и сторожей, гулять с ними тоже они должны. Вот тогда из них вырастут настоящие охранники дома – лучше не найти на свете, — всю дорогу наставлял опытный собачник.
Около крыльца, стояли два мужичка. Оба ниже среднего роста, с седыми редкими бородёнками, в старых, штопанных, перештопанных овчинных тулупах, в смятых чунях на кривых, но крепких ногах и в облезлых заячьих треухах.
— О, вот знакомься Федот Елисеевич, Кирилл и Демьян – мои старые воины, мы были вместе, наверное, в походах дести. Преданны Руси и делу, лучше ты не найдёшь. Я полностью в них уверен, и знаю, краснеть перед тобой не придётся, — сказал тысяцкий, но увидев недовольное лицо купца, тут же добавил:
— Давай их испытаем. Кирилл сходи на склад, выбери ломик по себе, да сюда неси», велел Богдан Иванович.
Мужичок, которого звали Кириллом, быстро вернулся с ломиком, для колки льда во дворе.
— Ну, давай покажи, свою силу молодецкую, — улыбаясь, приказал хозяин дома.
Кирилл чуть напрягся и об колено согнул лом пополам.
— Вот так, а ты сделаешь что-то подобное в свои тридцать? А ведь ему под пятьдесят, — ехидно задал вопрос тысяцкий.
— Ну, теперь ты Демьян, удиви нас, — предложил Богдан Иванович.
Тот достал из голенища нож, больше похожий на маленький меч. Взял из поленницы дров, небольшой берёзовый чурбачок, правой рукой подбросил вверх, примерно на десять саженей, не спеша переложил из левой руки в правую нож и резким движением, метнул его в крутящуюся деревяшку. Нож с силой вонзился в летящее полено, вместе с которым грохнулся на булыжный двор.
— Ну как, берёшь? — спросил тысяцкий у Федота.
— Беру-у, — протянул как-то загадочно тот.
Отдав щенков братьям, и велев им ждать ну улице у саней, купец достал из кармана волчьей шубы тряпичный кулёк с золотом и заговорил:
— Здесь весу на пятнадцать золотников. Ещё буду приносить каждое Рождество по четыре злотника за сторожей, пока у меня служат.
Тысяцкий развернул тряпицу, полюбовался на благородный металл, играющий тёплым светом, на ярком зимнем солнце и, убирая в свой карман изрёк:
— Теперь я для тебя просто Иваныч, а не господин тысяцкий. К князю завтра на Рождество сходи, уж больно он любит рождественские подарочки, а особенно если они дорогие. А я сегодня к нему зайду, да расскажу, как ты с двумя грабителями справился.
Расставаясь, Богдан Иванович первым протянул руку Федоту.