Пара слов об УТС, часть 4. Горячи бублички.
Набор постов о термояде будет заведомо неполным без рассказа про токамаки. Ну, как минимум, ссылка на 500-страничные «Физические основы» [1] оправдает наличие четвёртой части у «пары слов».
Общие задачи управляемого термоядерного синтеза были в первом посте, открытые ловушки — во втором. В тех постах был упомянут момент, с которого стоит начать этот пост: термоядерное топливо существует в виде полностью ионизированной плазмы, которая удерживается магнитным полем. Магнитное поле не даёт плазме уходить поперёк силовых линий, а вдоль них плазма растекается достаточно свободно. Идея свернуть магнитное поле в тор, чтобы плазма могла течь куда хочет и не теряться, возникла достаточно быстро. Концов у бублика нет, вытекать некуда. В салфеточном представлении авторов [2] это выглядело примерно так, по тороидальной обмотке течёт ток, силовые линии обходят тор по большому радиусу:
Были и другие салфетки, на которых силовые линии и ток менялись местами. Кольцевой ток обжимал сам себя своим магнитным полем, изолируясь от стенки. Такая салфетка имеет своё название — тороидальный пинч. Начиналось всё с таких железок (рука британского учёного Питера Тонеманна для масштаба) [3]:
Здесь для масштаба другой британский учёный, Джеймс Так, в американском Лос-Аламосе [4]. Бублик с плазмой светится малиновым:
И та, и другая идея в чистом виде имеют общую проблему: они не работают. Пинч (не только тороидальный) неустойчив: ток пытается увеличить любой маленький изгиб плазменного шнура. Ситуация напоминает лёгкую жидкость, налитую поверх тяжёлой; или перегруженную колонну. Вот эта картинка со звездой вместо круга стала классической иллюстрацией неустойчивости шнура:
В тороидальном поле проблема другая: чем дальше от центра, тем слабее поле. В такой конфигурации электроны дрейфуют вверх, ионы — вниз, возникает вертикальное электрическое поле, которое (за счёт дрейфа — см. картинку 1 во второй части) выталкивает плазму наружу.
Удача состоит в том, что комбинация двух методов решает обе проблемы (а не страдает от обеих сразу). Тороидальное поле стабилизирует неустойчивость тороидального тока: чтобы изогнуться, ему нужно «растянуть» силовые линии. Тороидальный ток закручивает силовые линии вокруг бублика, струйка плазмы часть времени проводит на внешней поверхности тора, а часть — на внутренней; действие спадающего магнитного поля внутри и снаружи компенсируется.
Осталось добавить вертикальное магнитное поле, которое не даст бублику изменить свой радиус (катушками или — для импульсной работы — проводящей стенкой), и получится классический токамак [5]:
Всё это называют вращательным преобразованием. Вот здесь плазма токамака MAST с помощью маленькой неустойчивости демонстрирует, как идут силовые линии магнитного поля [6]:
Подобное сочетание оказалось весьма удачным. В результате токамак Т-3 оказался первой машиной, на которой плазму нагрели до 1 кэВ (10 млн градусов) и удерживали 1/100 секунды. Результат был настолько неожиданным для 1968-го года (характерные цифры, о которых говорили до того момента, были ниже, как минимум, на порядок), что сообщество сходу не поверило. В ответ на все подозрения Арцимович (академик) и Кадомцев (чл-корр, позднее тоже академик) предложили всем желающим приехать и померить своими руками. Приехала команда из Британии с пятью тоннами лазерного оборудования. Измерила, с большими глазами села на телефон и долго инструктировала коллег, как переделать оставшийся в Калхэме стелларатор C в токамак.
Вскоре после этого момента работы по токамакам становятся более активными, чем вся остальная термоядерная деятельность вместе взятая.
В посте про открытые ловушки был шарж на команду британских учёных, здесь будет хорошо добавить к нему фотографию.
Майк Форрест юстирует британский термометр в Курчатовском институте:
Всё это счастье устойчиво при определённых (довольно широких, впрочем) соотношениях тока по шнуру, тороидального поля, плотности и давления плазмы. Слишком высокая плотность («предел Гринвальда»), слишком высокое давление плазмы («предел по нормализованному \beta») или избыточный ток («предел по запасу устойчивости») приводят к тому, что шнур сворачивается в непотребную фигуру и гибнет на стенке вакуумной камеры. Слишком низкая плотность плазмы тоже не годится: «сила трения» электронов о плазму становится слишком низкой, они разгоняются до больших (по сравнению с температурой) энергий и начинают плавить стенки.
Так или иначе, область, где всё работает хорошо, есть.
Рисунок: рентгеновское излучение со стенки токамака Alcator от попавших в неё убегающих электронов. [8]
При всей удачности тороидального поля для устранения продольных потерь, потоки тепла и частиц поперёк магнитного поля в такой системе на порядок выше, чем в прямом магнитном поле. В ситуации виноваты бананы и турбулентность.
Частица, которая летит с внешней поверхности тора на внутреннюю, видит, как увеличивается магнитное поле. Для неё ситуация похожа на классическую открытую ловушку (см. рис. 3 из части про открытые ловушки). Если поперечная скорость велика, а продольная — не очень, она может отразиться и полететь назад, не попадая на внутренний обход. Траектория оказывается вот такой, похожей в проекции на банан:
Частицы, сталкиваясь, смещаются не на диаметр спиральки, по которой они крутятся вокруг силовой линии, а на размер банана. Он больше, поэтому и перенос ионов больше.
Теплопроводность электронов определяется турбулентностью — чем сильнее болтает электромагнитные поля в плазме, тем чаще рассеиваются электроны, тем больше они переносят энергии.
Поперечная теплопроводность настраивается сама собой. Это приводит к тому, что все поперечные профили давления и температуры в разных токамаках похожи друг на друга — различия определяются только разным соотношением размеров и полей в бублике. На картинке — 8 разных токамаков, один и тот же колокольчик.
Здесь есть простая аналогия. Все кучи одинакового песка, независимо от размера, похожи друг на друга. Угол, под которым насыпан песок, не может быть больше определённого: как только склон становится слишком крутым, песок начинает осыпаться; и осыпается, пока склон не станет ровным. Если долго сыпать песок в одну точку, куча будет расти, но крутизна склона останется постоянной начиная от нескольких десятков песчинок и заканчивая БелАЗом.
Кучу песка можно сделать повыше, поставив подпорную стенку. В плазме такое тоже можно сделать, если в определённой области внешние слои будут вращаться быстрее внутренних. Быстрое проскальзывание внешних слоёв нарушает связь колебаний в них, турбулентный перенос снижается, склон становится круче. Режим без транспортных барьеров традиционно называется L-модой, с «подпорными стенками» — H-модой [9]. В H-моде запасается примерно вдвое больше энергии, и они тоже похожи в разных машинах.
Всё это приводит к тому, что параметры плазмы в токамаках хорошо предсказуемы. Две сотни токамаков набрали достаточно экспериментальных данных, чтобы предсказывать изменение температуры или времени жизни плазмы при увеличении размера бублика или мощности нагрева вдвое или в десять раз. Предсказание записывается в виде эмпирической формулы со странными коэффициентами (например, время жизни растёт как большой радиус в степени 1.97), но работает весьма хорошо:
Примерно так протягивается связь данных с токамаков в несколько разных масштабах [10]:
Т-3 здесь нужно показать крупнее:
Вид изнутри токамака DIII-D, одного из самых крупных действующих. Здесь уже человек целиком помещается внутри, и неплохо там себя чувствует.
Горячий привет команде Глобуса-М2, если кто читает. =)
Для наглядности — карта действующих токамаков:
Хотел здесь же добавить рассказ о стеллараторах и о том, как жить, если вам в стенку высаживается несколько сот мегаватт; но в лимит уже не входит. Придётся выносить отдельным постом. %)
Популярно о токамаках и УТС у @tnenergy : link, link.
Источники иллюстраций:
[1] https://iopscience.iop.org/issue/0029-5515/39/12 , https://doi.org/10.1088/0029-5515/47/6/E01
[2] «Воспоминания» Сахарова.
[3] https://doi.org/10.1088/0741-3335/30/14/003
[4] http://www-users.york.ac.uk/~bd512/teaching/media/mcf_2015/l...
[5] https://en.wikipedia.org/wiki/Tokamak#/media/File:Schematic-...
[6] https://www.researchgate.net/figure/A-wide-angle-view-of-the...
[7] https://www.iter.org/newsline/102/1401
[8] https://iopscience.iop.org/journal/0741-3335/page/Special-Is...
[9] http://www-fusion-magnetique.cea.fr/gb/fusion/physique/modes...
Ps. Для подписчиков, пришедших из поста про хлеб, скан рецепта бубликов:
Сделай сам: плазменная установка своими руками
В прошлом году я обещал пост о том, как построить себе экспериментальную установку для исследований в области физики плазмы. Пришла пора выполнять. В посте будет мало физики, объясняемой на пальцах; совсем не будет кулинарных рецептов; зато будет много железяк. Всё будет проиллюстрировано на примере установки СМОЛА, которую автор придумывал и строил последние 4 года.
(Видео: плазма в установке СМОЛА, снятая в пяти разных точках камерой со скоростью съёмки 500 кадров в секунду. Эксперименты пристрелочные — оценивались необходимые поправки магнитного поля в новой конфигурации).
2014 год я встретил в изрядной бюрократической прострации и с опилками в голове от защиты собственной диссертации. Хотелось какого-нибудь свежака, и теоретическая идея с магнитным шнеком от магнитной мясорубки для перекачивания плазмы, предложенная буквально за год до того, выглядела в должной степени безумной. (Об удержании — в предыдущей серии).
Основная проблема идей от теоретиков — в приписке: «Было б неплохо это как-нибудь проверить». К приписке обычно не прилагается примерного описания того, как именно это сделать. Поэтому берём в руки бумагу (чтобы увязать теоретические безразмерные величины с человеческими сантиметрами и вольтами), пару расчётных пакетов (сначала — считать магнитные поля, потом — тепловые и механические нагрузки), подборку литературы о стеллараторах (для примеров), и начинаем рисовать трубу с винтовым магнитным полем, которая бы заканчивалась парой расширителей. На следующем рисунке показана уже оптимизированная по силе пробок система; видны два винтовых проводника с током и пачка плоских катушек.
Для первой проверки упрощаем всё до предела. В идеале бы скрутить экспериментальную установку на коленке из того, что найдётся в кладовке, но тут такой вариант не подошёл.
В этот момент пока несуществующая установка начинает обрастать ограничениями. Можно сделать размер поменьше, чтобы поместиться на столе. Но тогда придётся повышать плотность плазмы, а это тянет за собой требование на усиление магнитного поля. Больше поле — тяжелее обмотки и больше шкаф с силовым питанием. Короче, установка-то будет на столе, а всё остальное — в паре больших залов.
Можно, наоборот, ослабить энергетику, но у винта из редкой плазмы в слабом поле должен быть метровый шаг и метровый же диаметр. И не построенная пока установка перестаёт куда бы то ни было помещаться.
Здесь повезло: нашлась одна «лёгкая» комбинация из длины (суммарно 6 метров), величины магнитного поля (до 0.3 Тесла) и плотности плазмы (10^19 частиц в кубометре). Шесть метров — это не стол, но это, хотя бы, влезает в комнату. Ещё более удивительный факт: комната нашлась. Совсем не удивительный факт: нашлась она в таком виде:
Предельным везением оказалось то, что на идею в итоге нашлось финансирование. Есть финансирование — есть, из чего строить; нет финансирования — рисуй рисунки. Со второй попытки, в качестве одной двадцатой от глобальной заявки всего института, и с написанными не мной планами и обязательствами, установка вписалась в грант свежесозданного РНФ (российского научного фонда).
Примерно в это же время было придумано и название СМОЛА, в первый раз озвученное в январе 15-го в названии доклада: «Спиральная Магнитная Открытая ЛовушкА: как её построить и не провалить взятые обязательства».
Ну — поехали! Готовые расчёты дают фору на первый год, это пригодится для инженерных и конструкторских дел.
Не буду влезать в поле сообщества «Строительство и ремонт», там есть более компетентные рассказчики на тему электропроектов, стройки и кидания подрядчиками их субподрядчиков. Отсек, в котором не жалко размещать новое оборудование, выглядит так:
Что нам нужно в установке?
Вакуумная система. В кубическом сантиметре плазмы в несколько миллионов раз меньше частиц, чем в кубическом сантиметре атмосферного воздуха. Да и кислород в плазменной системе ничего хорошего не сделает. Для нормальной работы нужно выкачать воздух до давления ниже 0.001 Па (десять миллиардных атмосферы), а лучше — ниже 10^-4 Па (одна миллиардная атмосферы). Рабочей лошадкой для таких давлений в сегодняшней вакуумной технике служат турбомолекулярные насосы. Суть в том, чтобы раскрутить ротор до большой скорости (в самых быстрых насосах, которые я видел — 60 тысяч оборотов в минуту); при этом лопатки движутся с заметной скоростью (~100 м/с на фоне тепловой скорости молекул 300–1500 м/с). Лопатки ротора отвешивают каждой попавшейся на дороге молекуле газа увесистый пинок в сторону выхода; лопатки статора направляют молекулы под такими углами, чтобы они встретились с ротором. Чем выше скорость вращения ротора, тем лучше откачиваются лёгкие газы вроде водорода и гелия. Наглядно — на видео, с 50 секунды.
На СМОЛе стоит пара японских насосов с пиковой производительностью 3000 литров в секунду. Два вот таких бочонка с ротором на магнитном подвесе обеспечивают давление на уровне 3×10^-5 Па, внутри установки остаётся примерно 0.001 миллиграмма воздуха:
В одиночку, впрочем, такой насос работать не может: для старта нужен вакуум на уровне одной-двух тысячных атмосферы. Если жахнуть по раскрученному ротору воздухом при атмосферном давлении, лопатки с весёлым звоном разлетятся по насосу (впрочем, нет, не весёлым: звон символизирует, что от 300 тысяч до пяти миллионов рублей только что превратились в тыкву). Чтобы откачать бочку от атмосферного давления (100 кПа) до 1 Па, а потом поддерживать этот 1 Па на выхлопе из турбомолекулярных насосов, нужен банальный механический насос, который будет банально сжимать газ в банальном замкнутом объёме. Удобнее всего оказываются спиральные насосы, где газ заперт между двумя скользящими друг по другу спиралями. Суть на иллюстрации:
Для хорошего вакуума, помимо насосов и уплотнения, нужны чистые стенки (да здравствуют спирт и безворсовые ткани). Поверхность нержавейки, помимо прочего, адсорбирует из атмосферы всё подряд. Вакуум будет лучше и чище, если при работающих высоковакуумных насосах напылить на стенки слой титана: свежая титановая плёнка хорошо адсорбирует остаточные газы и, пока полностью не забилась, не выпускает их обратно.
(На фотографии часть плёнки ободрана перчатками при демонтаже железяки).
Простое решение — нагреть титановую проволочку почти до температуры плавления и подождать пару минут, пока нужное количество испаряется и оседает вокруг.
Радикальное — пустить по титановой палке дугу, и сделать то же самое за десять миллисекунд.
Тут — простое:
Для ускорительных и полупроводниковых дел обычно нужен ещё более глубокий вакуум, там используют полноценную третью ступень из крио- или магниторазрядных насосов.
Дальше — магнитная система. Расчётная картинка с иллюстрации 2 — это красиво, но дальше начинается конструирование и пляски вокруг технологичности изготовления. Это на модельке можно нарисовать провод любой формы, висящий в воздухе; в реальности шина сечением 15 мм² из твёрдой меди ровно наматывается только станком и только по направляющим. «Шуба» сделана из стеклотекстолита и надета на вакуумную камеру, канавка проточена.
Однажды, когда всё железо уже было в производстве, мне показалось страшное: что я упустил число пи в плотности тока в винтовых обмотках. Будь я нормальным безумным учёным, мог бы просто, зловеще хохоча, поднять в пи раз напряжение.
Так нет! механический расчёт летит к чёрту, тепловой расчёт летит к чёрту, запланированная энергетика тоже летит к чёрту!
Адреналина хватило на следующий месяц. При тщательной проверке пи нашлось на своём месте.
Плоские катушки на этом фоне просты: стальной кожух, два блина из медной шины, изоляция.
Для фанатов больших станков фотография того, как рядом вытачивают макет запчасти для ИТЭРа:
Всё перечисленное, будучи изготовленным, с матом, бубном и лазерным уровнем выставляется на положенное место. На следующей фотографии можно заметить, что ноги у бочки растут не оттуда, но это не страшно:
В обмотки магнитной системы нужно загнать расчётный ток от систем питания. Если осмысленная длительность эксперимента не превышает секунды, а необходимая мощность питания всех систем больше нескольких десятков кВт, то разумнее всего будет заранее накопить нужную энергию. Обычно для этого заряжают конденсаторные сборки, хотя я видел и пару генераторов с маховиками примерно на 50 тонн каждый (уже демонтированы):
Параметры магнитной системы были при проектировании рассчитаны так, чтобы на установке нигде и никогда не было напряжений больше 1 кВ. При расчётной секундной длительности эксперимента наиболее подходящими батареями неожиданно оказались суперконденсаторные сборки от трамваев, коммутируемые силовыми IGBT-ключами. На столе показаны сборки в сумме чуть больше, чем на 200 кДж:
Важная вещь, которую с трамвая не снимешь и в магазине не купишь: плазменная пушка.
Следующая фотография — вид внутрь пушки со стороны «дульного среза». Фиолетовая шайба диаметром 50 мм — накаливаемый катод из гексаборида лантана (LaB_6), при температуре ~1500°С она эмитирует достаточно большой ток электронов. Между катодом и анодом (медное кольцо по периметру кадра; на предыдущей фотографии к нему припаяна нижняя медная трубка охлаждения) приложено 200 В, которые ускоряют электроны. Магнитное поле не даёт им напрямую попасть с катода на анод. В пространство между ними через 50-микронный капилляр задувается газообразный водород, который и ионизируется ударом электронов.
Получившаяся плазма растекается вдоль силовых линий магнитного поля, проходит через трубу с винтовым полем, после чего, расширяясь, попадает на плазмоприёмник из пяти изолированных друг от друга молибденовых пластин (виват лазерной резке!). Между пластинами можно подавать любые желаемые напряжения, чтобы раскрутить плазму радиальным электрическим полем.
И, наконец, система управления и сбора данных. Чтобы в эксперименте был смысл, нужно что-нибудь измерить, а чтобы что-нибудь измерить, нужно, например, затолкать в плазму железяку (лучше — вольфрамовую) и измерить, как изменяется со временем ток через неё. В сегодняшних условиях все измеряемые сигналы сразу же оцифровывается. На фотографии — блок АЦП (аналогово-цифровых преобразователей) ИЯФовской же разработки; разрядность оцифровки — 12 бит на каждую точку, измеряет до 50 миллионов точек в секунду на каждый канал. Одна из главных фишек — синхронность измерения все каналов; разброс момента измерения разных сигналов составляет какие-то смешные пикосекунды и на практике считается нулевым.
Все системы запускаются световыми импульсами, раздаваемыми по оптоволокну похожей коробочкой блока синхронизации.
Впрочем, там, где нет особо суровых требований по точности и/или синхронности, можно использовать и более простые вещи.
Вот, к примеру, блок управления зарядными устройствами, скрученный на копеечной ардуине:
Внешний вид установки на сегодня:
Раздел благодарностей: чёрта с два бы что-то было сделано без гранта РНФ, конструкторских/производственных мощностей ИЯФа и команды установки СМОЛА.
Все фотографии автора, видео с насосами найдено ютубом.
Как и зачем работают открытые ловушки
Предыдущий пост собрал уйму подписчиков. Попробую снова нарушить планы зашедших сюда подеградировать; тем более, в нём был фактически анонсирован рассказ о линейных ловушках.
Надеюсь, найдутся сильные духом люди, способные дочитать этот пост до конца.
Итак, мы хотим удерживать плазму температурой 100 миллионов градусов (10 кэВ) достаточно долго для того, чтобы термоядерное топливо успело прореагировать. Мы знаем, что плазма состоит из заряженных частиц, которые в магнитном поле движутся по спирали, навитой на силовую линию. Движение выглядит примерно так (направление магнитного поля показано стрелкой с буквой B, здесь ещё добавлено электрическое поле E):
Сила, действующая на заряженную частицу, перпендикулярна направлению магнитного поля и направлению движения частицы. Там, где поле усиливается, силовые линии сближаются, поэтому перпендикуляр к ним слегка наклонён в сторону более слабого поля. То есть, приближение к области сильного поля тормозит частицу. Торможение тем сильнее, чем выше компонента скорости, направленная поперёк магнитного поля.
В итоге области сильного поля отражает частицы с достаточно высокой поперечной и достаточно низкой продольной скоростью. Частицы, летящие под небольшим углом к магнитному полю, вылетают наружу и теряются.
Схема проста, как бабушкин топор, в предельном случае требует двух круглых катушек с током.
После столкновений частицы летят в среднем куда придётся; в том числе и вдоль силовых линий. Чтобы рассеяние случалось пореже, и частиц терялось поменьше, исходно предлагалось удерживать достаточно редкую плазму.
Такая (и только такая!) конфигурация называется пробкотроном (или простым пробкотроном, или пробкотроном Будкера-Поста по фамилиям тех, кто её исходно предложил); области сильного магнитного поля — пробками; соотношение самого слабого и самого сильного магнитного поля — пробочным отношением; область в пространстве скоростей, в которой частицы не удерживаются — конусом потерь.
Идея пробкотрона родом из 50-х годов, и тогда же в первый раз была проверена (прим.: работает). Найти в доступных источниках фотографию первой советской установки, на которой была показана работоспособность пробкотрона (ловушки Родионова, [5]), не получается. Поэтому пусть здесь будут фотографии установок ОГРА (1959 год, Институт атомной энергии, сегодня — Курчатовский) и Ц-1 (1963 год, Институт ядерной физики, сегодня — имени Будкера).
NB: примерно в это же время эксперименты с пробкотроном провернули в Ливерморской лаборатории. Фотография есть тут. Авторы друг о друге не знали, об этом есть замечательная приписка от редакции в конце статьи:
Как нам стало известно, аналогичные эксперименты проводились Гибсоном и Лауэром. Подробности работы не опубликованы.
В простом пробкотроне, впрочем, был обнаружен ряд проблем. Во-первых, хорошо удерживаются в нём одиночные частицы. Плазма из большого числа частиц ведёт себя в нём подобно леммингам из легенд о леммингах: перестаёт быть круглой в сечении, выбрасывается на стенку и погибает. Эту проблему потребовала небольшого усложнения в духе подобной конфигурации (на рисунке катушки с геометрией «инь-ян»). Плазма не будет искривляться, если она заранее искривлена нужным образом:
Вторая проблема: пустой конус потерь вызывает в плазме раскачку волн, которые рассеивают частицы и помогают им потеряться.
А самое неприятное — нельзя одновременно потребовать, чтобы частицы сталкивались достаточно редко (и не рассеивались) и достаточно часто (для термоядерной реакции). Даже в идеальном простом пробкотроне мощность термоядерной реакции оказывается всего вдвое больше, чем требуемая мощность нагрева. Кроме того, стабильные геометрии (инь-ян и ему подобные) приводили к повышенным поперечным потерям.
Все эти проблемы накопились как раз к тому моменту, когда на токамаках показали температуру 1 кэВ (10 млн градусов).
Рисунок исторический: британские учёные по приглашению (тогда ещё не академика, а член-корреспондента) Б. Б. Кадомцева едут в Москву измерять электронную температуру плазмы в токамаке Т-3 [6]:
Модными стали токамаки. Кто-то забросил открытоловушечную деятельность, кто-то остался придумывать, как поправить эти проблемы.
Базовые методы улучшенного удержания были придуманы в 70-х и проверены в районе 80-х. Они проиллюстрированы на следующем рисунке [7] (да простят меня модераторы):
Что забавно, на этой картинке уже забыт один из методов. Суть его в том, чтобы раскрутить плазменный шнур до скоростей выше тепловой скорости частиц и скорости распространения возмущений магнитного поля. В этом случае центробежная «сила» не даёт плазме ни потерять круглую форму (возмущение растёт медленнее, чем замазывается вращением), ни уйти к пробкам (радиус плазменного шнура в них меньше!).
На фотографии — установка ПСП-2, на которой более или менее было показано центробежное удержание.
Следующий вариант был чертовски изящен. Электроны легче ионов, и поэтому из плазмы теряются быстрее. Любая плазма, если с ней ничего специально не делают, заряжается положительно; и потенциал (называемый амбиполярным) тем выше, чем горячее электроны. Можно построить одну длинную линейную ловушку, с каждой стороны к ней пристыковать по маленькому пробкотрону, а электроны в концевых пробкотронах перегреть. Концевые секции зарядятся положительно, ионы не смогут в них залететь, а значит, и не потеряются.
Образно говоря, по краям плазмы бульдозером нагребаются две больших кучи снега, через которые ничего потеряться не может. Чем больше соотношение длин центральной секции и концевых пробкотронов, тем сильнее нам наплевать на потери перегретых электронов из них.
В качестве примера — кажется, первая амбиполярная ловушка Gamma-6 (г. Цукуба, Япония):
Единственная проблема амбиполярных ловушек — феерическая невезучесть. Нагляднее всего будет пример установки MFTF-B, которая была построена (330 миллионов долларов в ценах 80-х годов, на минуточку), сдана и на следующий день по политическим мотивам закрыта. На установке произведено 0 (ноль) экспериментальных выстрелов, что даёт абсолютный рекорд удельной стоимости секунды эксперимента.
На этом фоне установка АМБАЛ (не достроена до конца и не доведена до ума из-за 90-х) требует упоминания исключительно за стильность названия.
Следующий метод — многопробочное удержание. В нём в цепочку выстраивается не три пробкотрона, а столько, сколько влезет в зал. Внутрь запускается плазма такой плотности, чтобы ион рассеивался на расстоянии, примерно равном расстоянию между соседними пробками. Частица, вылетающая из области удержания, может захватиться отдельным пробкотроном, поболтаться от пробки к пробке и снова рассеяться в произвольном направлении. Тем, кому приходилось учить мат.статистику, эта задача известна как задача о пьяном матросе: время, которое матросу частице потребуется на путь от начала ловушки до её конца, квадратично растёт с ростом длины. Делаем ловушку в десять раз длиннее, а удержание улучшается в сто раз.
На иллюстрации синей и зелёной линиями в пэйнте показаны траектории частиц [9].
Эксперименты показали, что дела обстоят даже лучше, чем в исходной идее. Любая возникающая в плазме волна рассеивает частицы. Только теперь это приводит не к увеличенным потерям, как в простых пробкотронах, стеллараторах или токамаках, а к улучшению удержания: длина свободного пробега частиц за счёт рассеяния автоматически подгоняется к расстоянию между пробками, и метод работает даже при таких плотностях, при которых он этого делать не должен.
Для иллюстрации первые гофрированные (многопробочные) ловушки ЩЕГОЛ и ГОЛ-1.
Занятный факт, который ещё всплывёт к концу поста: одновременно с многопробочным удержанием было предложено двигать пробки, чтобы тащить захваченные частицы обратно к области удержания. Это выглядит как эскалатор, который едет навстречу потоку людей: наружу выйдут только самые везучие и подготовленные. Об этом был написан один абзац ровно. Видимо, после этого авторы посчитали, сколько мощности надо для создания бегущих пробок, получили что-то в духе 20 или 100 ГВт и задвинули идею куда подальше.
Пруф:
Последний из старых методов улучшенного удержания в линейных ловушках — газодинамический. Если в классический пробкотрон набить побольше частиц, чтобы они сталкивались раньше, чем долетают до пробки, то попадание в конус потерь не будет означать, собственно, потерь. Ситуацию можно сравнить со станцией метро в час пик: человек в центре станции, может, и хочет выйти наружу, но ему бы ещё до эскалатора добраться. Если длина перрона — километр, то он плюнет и поедет обратно на работу.
В такой плазме может жить без неустойчивостей популяция быстрых ионов с энергиями около 10 кэВ, которые и будут вступать в термоядерную реакцию с ионами плазмы. Время удержания линейно растёт с ростом пробочного отношения.
Пока что в мире построена одна ловушка газодинамического типа (называется, собственно, газодинамической ловушкой, сокращённо ГДЛ). На фотографиях — её вид в 1988 и 2018 году. Кое-что добавилось.
ГДЛ показала более хорошее удержание, чем закладывалось в её проект. Этот путь был долгим. Первой проблемой была устойчивость, уже упомянутая в абзаце о леммингах.
Нет смысла говорить о термоядерных перспективах открытых ловушек. ГДЛ никогда не сможет достичь, хотя бы, 100 электронвольт из-за проблем с МГД-устойчивостью и продольной теплопроводностью.
С. В. М-ов, руководитель одного из токамачных проектов, Звенигородская конференция по физике плазмы, где-то в начале 90-х.
.
Нет смысла говорить о термоядерных перспективах открытых ловушек. ГДЛ никогда не сможет достичь, хотя бы, 300 электронвольт из-за проблем с МГД-устойчивостью и продольной теплопроводностью.
С. В. М-ов, руководитель одного из токамачных проектов, Звенигородская конференция по физике плазмы, где-то в конце 90-х.
По очереди было найдено несколько методов стабилизации. Самый качественный из них напомнит читателю об экспериментах с вращающейся плазмой: если внешний слой плазмы вращается быстрее внутренних, любой всплывающий плазменный пузырь будет размазан в симметричную относительно оси трубу. Труба уже никуда не денется.
Метод был назван вихревым удержанием. 400 эВ на ГДЛ были получены лет десять назад.
Нет смысла говорить о термоядерных перспективах открытых ловушек. ГДЛ никогда не сможет достичь, хотя бы, 1 килоэлектронвольта из-за проблем с продольной теплопроводностью.
С. В. М-ов, руководитель одного из токамачных проектов, Звенигородская конференция по физике плазмы, 2010 и некоторые другие годы.
Другой проблемой было то, что плазма вдоль силовых линий очень хорошо проводит тепло. Сложно греть штуку с теплопроводностью меди, которая двумя концами упирается в холодную массивную железку. На установках линейки ГОЛ проблема решалась возбуждением сильно турбулентнах колебаний электронов вокруг ионов. Аналогия — пожар в сумасшедшем доме: пока доктор электрон выйдет наружу и вынесет энергию, он столько раз столкнётся с бегающими куда попало людьми электромагнитными полями, что этот факт будет уже не важен. Пожарный холодный электрон же внутрь попасть не сможет — всё занято. Была мысль сделать так же на ГДЛ, и этот эксперимент когда-нибудь будет сделан, но всё оказалось гораздо проще.
Теплопроводность пропадает в той точке, где поле уменьшается в ~40 раз (если быть точнее, в корень из соотношения масс иона и электрона). Температура расширяющегося в пустоту потока плазмы падает. Амбиполярный потенциал становится меньше (вспоминаем перегретые электроны в АМБАЛе), и это создаёт потенциальный барьер для электронов. Возникают те же снеговые кучи, через которые никто никакую энергию не переносит.
Должная степень расширения и сравнительно маломощный СВЧ-нагрев позволили в 2016 году получить на ГДЛ 1 кэВ.
К этому моменту уже было предложено собрать все фишки газодинамического и многопробочного удержания, добавить к центру ГДЛьного типа гофрированные секции и тем самым повысить качество удержания раз в 10. Если DT-реактор на основе обычного ГДЛ должен быть длиной 1–3 км, то ГДЛ+многопробки — уже разумные 100–300 м. Схема такой ловушки идёт в прошлом посте десятым рисунком. Чтобы не приходилось листать, продублирую:
Помимо того, было предложено ещё два метода: винтовое и диамагнитное удержание.
Винтовое напоминает, с одной стороны, идею с движущимися пробками из 70-х. С другой — мясорубку.
Многопробочное поле стоит на месте, но пробки смещены по винту. Плазма, вращаясь, вкручивается в этот винт и движется туда, куда нужно. Из её системы отсчёта кажется, что движутся сами пробки, нам остаётся только крутить.
Суть диамагнитного в том, чтобы надуть пузырь из плазмы. Для этого нужно, чтобы её давление приблизилось к давлению магнитного поля. Поле будет почти полностью вытеснено из пузыря, минимальное поле уменьшится, максимальное останется тем же — то есть, пробочное отношение вырастет. А с ним и время удержания [10].
Нет смысла говорить о термоядерных перспективах открытых ловушек, поскольку они не имеют преимуществ перед токамаками.
С. В. М-ов, руководитель одного из токамачных проектов, Звенигородская конференция по физике плазмы, 2018 год.
Всё это вместе даёт шанс уложить DD-реактор в сотню-другую метров.
Собирая вместе все аналогии, получается следующее:
Длинная станция метро в час пик, заполненная пьяными пассажирами. Все эскалаторы едут сверху вниз. На выходе с эскалаторов работают бульдозеры. Никто никуда не уходит.
Токамак для DD-реакции имеет схожие размеры: диаметр «бублика» для него должен быть примерно 60-метровым. И тут есть нюанс.
Линейная ловушка длиной 100 метров собирается из отдельных «бочек», выстроенных в ряд. Самая большая из них по сегодняшним представлениям должна иметь диаметр 4–5 метров вместе с криостатом и длину, допустим, метров десять или пятнадцать.
Это можно перевезти по железной дороге.
Отдельные катушки токамака уже сегодня нельзя перевезти разумным транспортом, нужно строить рядом с будущим токамаком цех и наматывать их там [11]:
Примерно поэтому мы и утверждаем, что DD-реактор нужно делать линейным.
В следующей серии: как собрать свою маленькую плазменную установку (шесть метров длиной, три тонны массой), если есть достаточно нервов и большой грант РНФ.
Источники иллюстраций:
[1] Пусть будет https://www.litres.ru/igor-kotelnikov/lekcii-po-fizike-plazm...
[2] https://doi.org/10.3367/UFNr.2016.09.037967
[3] http://vant.iterru.ru/vant_2018_2/3.pdf
[4] http://www.inp.nsk.su/images/pdf/books/50-Years-of-BINP-book...
[5] http://elib.biblioatom.ru/text/atomnaya-energiya_t6-6_1959/g...
[6] https://www.bl.uk/voices-of-science/interviewees/michael-for...
[7] Сборник к 30-летнему юбилею ИЯФ
[8] https://en.wikipedia.org/wiki/Mirror_Fusion_Test_Facility
[9] https://ufn.ru/ru/articles/2018/6/c/
[10] https://doi.org/10.1007/s10894-018-0174-1
[11] https://www.iter.org/construction/SiteFabricationPFcoils
Отзывы - это искусство!
Скрины с одного оранжевого сайта по продаже электроники
Вакуумметр для манометрического преобразователя ПМТ-2
Вакуумметр для манометрического преобразователя ПМТ-2
Привет Друзья! Не так давно я начал собирать установку ионно-плазменного (магнетронного) напыления (см. мои публикации). В процессе испытания и работы с установкой было принято много решений по ее модернизации и улучшению.
Одним из таких улучшений стало внедрение в установку вакуумметра для измерения глубины вакуума. Виду того, что одним из моих личных требований является мобильность установки и расположение всех ее компонентов внутри корпуса устройства, пришлось отказаться от внешних вакуумметров, например, таких как ВИТ-2. Помимо этого мне необходимо соблюсти момент бюджетности изготовления установки, а покупные вакуумметры достаточно не дешевы. В качестве детектирующего устройства выбрал лампу ПМТ-2, так как был небольшой опыт работы с ней и ее стоимость вполне приемлема.
Итак, как же работает данный манометрический преобразователь? Принцип действия тепловых (термопарных) преобразователей к которым относится лампа ПМТ-2, основан на зависимости молекулярной теплопроводности газа от его давления. Перенос теплоты происходит от тонкой металлической нити, нагреваемой электрическим током, через разреженный газ к вакуумному насосу, находящемуся при комнатной температуре.
В термопарном преобразователе ПМТ-2, в стеклянной колбе закреплены держатели (1), на которых точечной сваркой закреплен V-образный нагреватель из тонкой проволоки (2), к средней точке которого приварен спай платина-платина-родиевая термопара (3).
По нити нагревателя (2) пропускается ток IН постоянной величины, который нагревает спай термопары (3), и в ее цепи возникает термо Э.Д.С. Так как температура нагревателя зависит от давления (плотности) газа, то его изменение будет приводить к изменению Э.Д.С. термопары, которая измеряется милливольтметром (5), а ток накала нити IН регулируется реостатом и измеряется прибором (6).
Лампа ПМТ-2 достаточно грубый измеритель давления заточенный под ВИТ. Калибруется в запаянном состоянии. Ток накала подбирается по шкале ВИТ, 100 делений — ток накала.
После лампа отпаивается (срезается, она как ампула), впаивается в вакуумную систему.
Давайте теперь перейдем к описанию конструкции моего вакуумметра: Прежде чем получать показания с лампы, необходимо запитать ее нить накала, и подать на нее порядка 100мА (112-116мА). Для этого был взят регулятор напряжения купленный на eBay и вместе с последовательно включенным резистором был подсоединен к лампе. Так как регулятор при наименьшем своем значении напряжения давал сильно большое значение по току, то и пришлось использовать резистор.
Измерение вакуума подразумевает измерение напряжения в милливольтовом диапазоне, для этого все на том же торговом портале была куплена не замысловатая электроника: микроконтроллерная плата Ардуино Уно, модуль LCD1602 и АЦП ADS1115 на 16Bit.
В модуле АЦП имеется 4 аналоговых канала, я воспользовался всего одним, подключив входы ардуино SDA и SCL к соответствующим выводам модуля ацп. А термопару лампы подключил к выводам GND и A0 модуля.
На этом всё подключение закончилось и можно переходить к описанию прошивки (скетча):
********************************************************************************************
#include <LiquidCrystal.h>
#include <EEPROM.h>
#include <Wire.h>
#include <Adafruit_ADS1015.h>
Adafruit_ADS1115 ads;
LiquidCrystal lcd(8, 9, 4, 5, 6, 7);
long val = 0;
long zero = 0;
int V = 0;
int F = 0;
int Time = 100;
void setup() {
lcd.begin(16, 2);
Serial.begin(9600);
lcd.setCursor(0,0);
lcd.print("CybSys presents");
//выбираем разрешение АЦП
// ads.setGain(GAIN_TWOTHIRDS); // 2/3x gain +/- 6.144V 1 bit = 3mV 0.1875mV (default)
// ads.setGain(GAIN_ONE); // 1x gain +/- 4.096V 1 bit = 2mV 0.125mV
// ads.setGain(GAIN_TWO); // 2x gain +/- 2.048V 1 bit = 1mV 0.0625mV
// ads.setGain(GAIN_FOUR); // 4x gain +/- 1.024V 1 bit = 0.5mV 0.03125mV
// ads.setGain(GAIN_EIGHT); // 8x gain +/- 0.512V 1 bit = 0.25mV 0.015625mV
ads.setGain(GAIN_SIXTEEN); // 16x gain +/- 0.256V 1 bit = 0.125mV 0.0078125mV
ads.begin();
}
void loop() {
int16_t adc0;
lcd.setCursor(0,0);
lcd.print("Press: ");
lcd.setCursor(0,1);
lcd.print("Vol:");
adc0 = ads.readADC_SingleEnded(0);
float voltage = (adc0 * (0.256/32767.5))*1000;
float pres = 2.217*exp(-voltage/0.3134)+0.175*exp(-voltage/1.97)+543.59*exp(-
voltage/211689.45)+(-543.57);
lcd.setCursor(7,0);
lcd.print(pres,5);
lcd.setCursor(5,1);
lcd.print (voltage,5);
Serial.print("Vol:");
Serial.println(voltage, 5);
delay(200);
}
***************************************************************************************
Текст прошивки не сложный и не большой, так как в основном применяются библиотечные функции. Основная сложность возникла только при переводе значений напряжения в значения давления, так как эта зависимость не линейна.
Эта градуировочная зависимость была оцифрована и проэкспонирована, тем самым получили формулу по которой достаточно точно производится расчет пониженного давления.
Видео работы устройства:
Что касается дальнейшей реализации моего проекта, то хочу выкинуть из нутра установки насос, все равно его производительности не хватает и места много занимает, вместо него встанет система охлаждения магнетрона (радиатор с кулером и помпа, возможно что еще небольшой герметичный объем с охлаждающей жидкостью). Шланги хочу заменить на нормальные вакуумные армированные (они не сильно дорогие). Конечно же надо встроить систему измерения вакуума с лампой (хотя бы той же ПМТ-2). И наверное самое сложное: реализация нормального основания (оно сейчас у меня текстолитовое) и магнетрона, хочу реализовать все это из алюминия, так как сопрягаемая плоскость основания с колпаком должна быть шлифованной (с текстолитом так не получится), а магнетрон все равно переделывать — не хочу заморачиваться с нержавейкой и сделаю почти все детали из дюрали на ЧПУ портальном станке, который уже собран. Так же хочу выкинуть белый диск с ЛАТРа и вместо него поставить привод, ШД например, и управлять потенциометром с приборной панели. А совсем в далеком будущем вообще избавиться от ЛАТРа.
Помогите пожалуйста найти игру
не могу вспомнить название игры.
В ней можно играть через split scren режим, играешь за что то вроде инопланетного робота который может летать и ходить по земле на четырех ногах стреляет плазмой вроде ракетами еще. в миссиях нужно защищать базу и уничтожать врагов и их базы, точно не помню вроде можно их захватывать сами роботы союзники и мы сами синего цвета (но это не точно)
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.