Неделю назад я не смог купить коробочку шоколадных конфет с коньячной начинкой из-за того, что в Голландии теперь продажа алкоголя после восьми вечера строго запрещена.
Так вот, сегодня я случайно освободился на пол часа раньше и уже без десяти минут восемь радостно зашёл в магазин. Народу в торговом зале практически не было, так что за пять минут я сложил в телегу нужные мне продукты, в том числе коробочку заветных конфет, и направился к кассе.
Одновременно со мной к кассе подошла милейшая голландская бабушка со своей тележкой. Разумеется, как истинный джентльмен, воспитанный в приличной еврейской семье, я пропустил пожилую леди вперёд.
О чём моментально пожалел.
Старуха выкладывала продукты не медленно, а очень, очень, очень медленно. Доставая очередной огурец или банан из телеги, бабка внимательно со всех сторон разглядывала его, словно опасаясь подвоха, и только потом аккуратно клала на ленту транспортёра. Казалось, этот процесс не закончится никогда.
Наконец она опустошила телегу и кассир начал пробивать покупки. Перед тем, как положить продукты обратно в тележку, старая ведьма рассматривала их ещё более придирчиво чем до этого, видимо пытаясь разглядеть заботливо оставленный кассиром коронавирус. Когда же её покупки наконец закончились, и кассир собрался выбить чек, чёртова перечница вспомнила, что не взяла молоко, и поплелась за ним в торговый зал. Ровно без одной минуты восемь, когда бабкин чек медленно выползал из кассового аппарата, я просто физически почувствовал у себя на затылке чей-то взгляд и оглянулся. В очереди за мной стояли два польских мужика в рабочей одежде, на ленте следом за моими продуктами лежали шесть банок голландского пива, и мужички эти смотрели на меня такими глазами... Кот из "Шрека" по сравнению с ними жалкий лицедей.
Прекрасно понимая разницу между "хочется" и "жизненно необходимо" я предложил им заплатить первыми. Боже, как они обрадовались! Думаю, ни один поляк до этого момента так не боготворил еврея (Иисус не в счёт), как эти измученные тяжёлой работой и уже практически отчаявшиеся выпить работяги.
В момент, когда они счастливо распихивали банки по многочисленным карманам не очень чистых рабочих комбинезонов, я почувствовал себя ангелом, посланным небом, дабы облегчить страдания страждущих.
Что характерно, на работе это чувство меня обходит стороной, хотя казалось бы...
А конфеты я так и не купил. Ангелам коньяк ни к чему.