В процессе создания этого поста выяснилось, что подробный разбор уже есть, поэтому перекладываю с небольшой корректировкой. Ссылка на источник в подвале.
Наука состоит из фактов, которые, будучи объяснены, становятся очевидными.
Герцог Лето Атрейдес
Дур-Унташ (ChoghaZanbil Ziggurat), Хузестан, Иран
Когда на экране возникает первая панорама столицы Арракиса — вид на город и резиденцию Атрейдесов с высоты птичьего полета, — невозможно отделаться от мысли, что ты уже видел этот футуристический пейзаж. Во всяком случае, если ты ассириолог и время от времени сталкиваешься с аэрофотосъемкой развалин некогда великих городов древности, раскинувшихся на выжженной солнцем иракской земле. Профдеформация? Возможно, но чем дальше разворачивалось повествование, тем больше возникало месопотамских ассоциаций. Окончательное понимание того, что художник-постановщик фильма Патрис Верметт, несомненно, вдохновлялся архитектурой и культурой Месопотамии, когда работал над новой экранизаций «Дюны», пришло при виде резиденции Атрейдесов в Арракине.
Арракис и Арракин
Панорама Арракиса из фильма
Панорама раскопок на территории Древней Месопотамии
Название Арракин созвучно Ираку, одной из самых богатых нефтью стран. Возможно, именно эта звуковая ассоциация сподвигла Верметта обратиться к месопотамскому наследию при разработке концепт-арта к фильму
В одном из своих интервью он прямо говорит о том, что внешний облик Арракина в значительной мере вдохновлен древними городами Месопотамии, в которых главными зданиями были храм-зиккурат и царский дворец. Так ли уж сильно отличается вид на Арракин с высоты птичьего полета от такого же вида на древние города Ур или Кальху?
Резиденция Атрейдесов и зиккурат бога луны
Верметт рассказывает, что мудборд, на основе которого разрабатывался внешний облик резиденции Атрейдесов, включал фотографии зиккуратов — храмов на ступенчатой платформе, самой знаменитой формы месопотамской монументальной архитектуры. В каждом крупном городе был такой храм, а иногда и несколько. Лучше всего сохранились зиккураты в Уре (современный Телль-эль-Мукайяр на юге Ирака) и в Дур-Унташ (современный Чога-Занбиль в иранской провинции Хузестан). Урский зиккурат, частично отреставрированный в 1980-х, возможно, послужил Верметту главным референсом.
Почему? Потому что храм, некогда находившийся на вершине зиккурата, был посвящен главному городскому богу — богу луны Сину. Его священным животным является бык, и голова быка, убившего отца Лето Атрейдеса, украшает вход в парадные покои Атрейдесов и отсылает к многочисленным изображениям бычьей головы, найденным в знаменитых царских захоронениях Урского некрополя.
Если снаружи резиденция Атрейдесов в Арракине выглядит как зиккурат, возведенный архитектором-модернистом (что неудивительно, ведь вторым источником вдохновения для Верметта стал советский архитектурный модернизм), то изнутри она больше похожа на царские дворцы в древних ассирийских столицах Кальху, Ниневии и Дур-Шаррукине. Так же как и там, в резиденции Атрейдесов много свободного пространства — залов и коридоров, стены которых украшены резными каменными панелями.
Кадр, где Пол Атрейдес стоит перед огромным рельефом с изображением Шаи-Хулуда, явно отсылает к залам ассирийских дворцов с их настенными рельефами, в частности к рельефу из дворца ассирийского царя Синаххериба в Ниневии. В правление этого царя радикально изменился художественный стиль, в котором работали резчики по камню: за счет применения принципа верхней перспективы изображения стали более масштабными, детализированными и динамичными.
Финиковые пальмы
В сцене с финиковыми пальмами в фильме текст Герберта несколько искажен. Диалог Юэ и Джессики о том, что каждая из двадцати пальм требует столько же воды, сколько могут выпить пятеро, стал диалогом Пола и садовника, но смысл не изменился: если вода — это жизнь, то пальма — символ жизни.
Эта концепция вызывает ассоциацию с ассирийским древом жизни, или священным древом, — стилизованным изображением дерева, которое часто встречается на рельефах с изображением ритуально-мифологических сцен. Считается, что священное древо представляет собой условное, абстрактное изображение финиковой пальмы, а ритуал, в котором участвуют окружающие его мифологические существа, восходит к практике искусственного опыления женских цветков финиковой пальмы. Точный смысл ритуала неизвестен, но можно говорить о том, что он связан с плодородием, то есть с возникновением и поддержанием жизни.
Интересно, что в фильме пальмы растут в одну линию. Этот тип посадки также напоминает об ассирийских рельефах, где стоящие в один ряд пальмы служат фоном разворачивающегося действия — угона пленных или подсчета военной добычи и отрубленных голов врага.
По замыслу Герберта, у фрименов, живущих в пустыне, из-за меланжа полностью синие глаза — с синей радужкой и синим же белком: blue-on-blue eyes without any white in them. В фильме облик фрименов решен несколько иначе: в их глазах искрящаяся темно-синяя радужная оболочка выделяется на фоне голубоватых белков.
У тех, кто знаком с шумерским искусством, это немедленно вызывает в памяти статуэтки синеглазых адорантов (молящихся), дошедшие до нас от раннединастического периода (XXVI–XXIII века до нашей эры).
Такие статуэтки изображали реальных людей (их имена иногда подписаны), которые приносили их в храм в качестве даров божествам. Нередко глаза таких статуй делали из лазурита, самого ценного из камней, известных жителям Месопотамии.
Едва ли можно предполагать, что лазуритовая радужка отсылала к естественному цвету глаз хозяина статуэтки, поэтому синеглазость адорантов объясняют по-разному. Некоторые считают, что синий — цвет неба — символизирует особую близость к божеству.
Гротескно увеличенные глаза говорили о том, что владелец статуэтки внимает воле богов и через это обретает мудрость (по-шумерски «мудрость» обозначается термином igi-gal, что буквально означает «большие глаза»). Точно так же меланж, придающий глазам глубокий синий цвет, обостряет восприятие тех, кто его принимает, и дарит им более глубокое понимание происходящего.