Лифт в преисподнюю. Глава 1. Дверь⁠⁠

Саша следил за огненным шаром из окна. И ненавидел его. Без солнца теперь становилось совсем плохо. Чем меньше света, тем больше какой-то странной черноты. Не тьмы — черноты.

«Расстановка сил» не зависела от ночи и дня. «Бывшие» и под солнцем себя чувствовали прекрасно. Но шума производили меньше. От этого ощущение сумасшествия немного угасало. Сумасшествия из-за трехмесячного заточения в двухкомнатной квартире. Но он знал — жить оставалось недолго.

Саша закрыл входную дверь в квартиру в августе. Сейчас конец ноября. Впервые за несколько дней не шёл дождь. В квартире было холодно и сыро. Еда закончилась вчера. Воды два стакана. Что делать? Ясно, что делать. Саше нужно открыть дверь.

Третий этаж. На каждом по четыре квартиры. Сколько Их там может оказаться? Если все жильцы были дома, когда «обрели себя», то минимум двадцать два трупа. Которые ходят. Ждут или ищут. Таких как Саша. И таких, как его жена и сын, Марина и Миша, ещё живых.

Они сидели на диване, укутавшись в одеяла и старый плед. У противоположной стены от выхода на балкон. Марина смотрела в пол. Она знала, что её мужу придётся выйти на улицу, чтобы найти еды. Поэтому в глаза другим осмеливался смотреть только Саша. Миша ещё не понимал толком, что происходит, а Марине было не по себе. Ведь приходилось любимого человека отправлять за железную дверь. Это казалось равносильным тому, что ты сам должен туда выйти. Но только в некотором смысле «равносильным». Если ты не выходишь сам, то просто не находишь себе места. Волнуешься, плачешь, наверное, что-то ещё. А если за дверь идёшь ты, то там, определенно, ощущения другого рода. И представить их довольно сложно, потому что и здесь-то, в квартире, всем правит страх. Тяжелый страх из-за отсутствия вариантов.

Храбриться перестали в октябре. Когда не появилось никаких спасателей, людей с автоматами, голосов и громкоговорителей. Или просто вертолета. Который бы пролетел невысоко над домами и улетел в свои дали. Совершенно понятно, что бы это значило. Но никого не было. А это значило совершенно другое.

Саша оказался не дурак. Точнее, дураком его считали друзья, коллеги, даже жена. Они думали так до определенного момента. Не долго. Пока цивилизация, пошатнувшись, не рухнула на самое бездонное дно.

На это ушло три дня.

И пока одни, рискуя заразиться, набивали сумки в магазинах, Саша сидел дома и кипятил воду. Он догадывался, что её не стоит пить сырой, и понимал, что скоро водопровод отключат вовсе. Благодаря случайности или счастливому стечению «случайностей» у него получилось подготовиться к вынужденной изоляции и запастись многим необходимым. Теперь Саша и его семья начали ждать, когда цивилизация поднимется со своего дна, чтобы они могли влиться в неё.

Никто не поднялся. Никто не приехал и даже не пришёл. После трёх дней суматохи началась тишина. Относительная, разумеется. Но в плане социального шума — абсолютная...

Саша не знал, чем ему сейчас заняться. Пройтись по комнате, подойти к жене и сыну или так и стоять у окна? Нет, от окна лучше отойти, могут заметить. Так загрызли семью из дома через дорогу.

Теперь возле окон старались вести себя аккуратнее.

Саше надоело стоять, и он сел на край дивана:

— Что «бывшие» там едят? Все же умерли или «обрели себя». Получается, им есть нечего должно быть! — начал шептать он жене.

В основном старались разговаривать шёпотом.

— Некого, то есть, — едва слышно поправила его Марина.

— Да. Но по сути-то они не мертвые, а «живые по-другому». Урезанная версия человека.

Марина ничего ему не ответила.

— Может быть, они друг друга едят? Ну «сильный слабого» и всё в таком духе? — неожиданно предположил Саша и взглянул на жену.

— Ты смеёшься? Тогда бы всё очень быстро закончилось.

— Ну, нет. Мы же не знаем, что происходило с трупами.

— В каком смысле? Что с ними могло происходить кроме того единственного из возможного, что и случилось? — удивилась она.

— Нет, не обязательно. Вот загрызли, например, «бывшие» одного человека. Перегрызли шею, выпотрошили так, что его кишки по всей округе разбросаны. И вот что происходит с ним дальше?

— Как что? Он умер. Всё, привет, небеса! — Марина посмотрела на мужа так, как будто он забыл буквы алфавита.

— Нет, а что если этот человек потом тоже «встает»?

— Но он же мертвый!

— А все остальные, значит, живые? — Саша начинал злиться.

— Ну, как-то да, более активные особи получаются, если не потрошить их сразу! — передразнила она его.

— А может не в этом дело? Вдруг у «бывших» всё как-то иначе работает? Ну, например, не обязательно, чтобы кровь по венам бежала! Может по ним какие-то паразиты ползают. Или черви. — Саша даже замолчал на секунду, а потом воскликнул. — Да, вместо крови какие-нибудь черви! Нет, ты просто представь. И вот эти паразиты развиваются и «поднимают на ноги» трупы. И они ходят. Ищут еду.

— Но мы как раз обсуждаем то, что они ищут еду, которой уже нет. А булки печь «бывшие» не умеют!

— Ну, возможно, когда двое этих «мертвоходов» встречаются, они могут «договориться». Назовем это заключением соглашения о том, что они вместе станут жить в одном теле, а другое сожрут.

— А-а-а.

— Ну, помнишь мы видели в окно! Когда «гончий» долго терся об одного «первого», а потом взял на руки и куда-то унёс. Я просто постоянно наблюдаю за тем, что происходит на улицах. Не могу объяснить, но, мне кажется, там всё не так примитивно, как нам показывали в разных историях. Это не просто вот какие-то чудовища, которые могут только убивать людей. Я вижу в них нечто большее, но ещё не могу понять, что конкретно.

***

«В аптечке, в принципе, все есть. Значит, за лекарствами в этот раз идти не придется. Магазин рядом — метров сто от дома. Двери точно будут открыты, кто их мог закрыть в те дни? Значит, будем исходить из того, что стекло там бить не придется. Иначе конец».

Саша посмотрел в окно. Солнце ушло, и темнота уже вползала в его дом. Скоро станет совсем холодно.

«Захожу в магазин, — продолжил он размышлять. — Сразу справа холодильники с пивом, они стоят в ряд до кассы. Слева «морозилки» для мороженого, мяса и чего-то ещё. Их две и между ними узкие проходы влево к витрине с алкоголем, чуть правее сок и минеральная вода. Значит мне сразу нужно туда. Но где же там была всякая тушёнка и другие консервы? — Саша давился слюной от желания есть, но не останавливался и вновь и вновь рисовал перед собой устройство магазина. — Или эти банки там под алкоголем стоят? Да, там или за кассой. За ней ещё вход в подсобку. Там может быть кто угодно. В магазине тесно. Не развернуться».

Саша встал и пошёл на кухню. Посмотрел на воду в стаканах.

«Хорошо бы, когда я выйду, наткнуться на полицейский уазик, — пришла ему в голову мысль. — Там должно быть оружие».

Но в такие счастливые совпадения Саша не верил. Точнее не получалось верить. Ведь, когда ты, считай, обыграл смерть, то она взяла и просто подошла с другого конца.

***

Небо казалось неровным из-за туч. Совсем недавно наступил день. Без солнца, без дождя. Просто серая картинка за окном.

Саша встретил новый день без понимания того, как Это сделать. В смысле заставить себя выйти на улицу.

Две двери. Одна открывается вовнутрь. Другая наружу. Заперты обе. Ключ на вешалке вместе с куртками.

Хозяйка их съемной квартиры сделала перепланировку, и прихожая стала не тесной, а длинной. И тёмной. Особенно без электричества, и это «особенно» длилось уже три месяца.

Саша сидел на диване в зале и смотрел в черноту упомянутого выше коридорчика.

Кстати, он уже одет. Толстая длинная куртка, джинсы, ещё джинсы, а поверх мешковатые «спортивки». Зимние ботинки. Перчатки. Шапка. Шарф лежит рядом, перед выходом Саша собирался замотать им лицо. Но он не хотел понимать, что это нужно делать уже сейчас.

Остался один стакан воды…

Всё-таки придется.

Хрр-щёлк. Потом бесшумно. Снова щёлк. Внутренняя дверь открыта. Ключ в скважине. Поворот ручки вниз, дверь на себя.

Чёрт.

Забыл вытащить ключ. Дверь назад, ключ в руку. Вдох, дверь на себя. Всё в черноте. Второй замок. Нет, сначала нужно посмотреть в глазок.

Чернота.

Из окна сверху — слабый свет. На лестничном пролете ниже — то же самое. Но, кажется, никого. Значит, осторожно и медленно нужно провернуть ключ. Два щелчка, вторую дверь получилось открыть почти бесшумно. Это уже хорошо. Добрый знак.

Марина за спиной. Вся дрожит. Беззвучно, не всхлипнув ни разу, плачет. Сейчас, когда муж откроет внешнюю дверь, ей нужно будет её закрыть.

Приподняв дверь за ручку, чтобы не скрипнула, Саша начал её открывать. Глазами почувствовал легкий поток воздуха, остальная-то часть лица замотана шарфом.

Левой рукой толкает дверь, а правая с ножом занесена вверх.

А куда бить, если кто-то выскочит? Лучше куда-нибудь в районе шеи. Потом повалить. Придавить коленом. И ещё несколько раз ударить. Хороший план. Добрый план.

Всхлипнула.

«Всё-таки всхлипнула, — обрадовался Саша её чувствам и оглянулся, но едва смог в темноте различить лицо жены. — Любимая. Да, это моя любимая женщина, но, чёрт возьми, какое же мерзкое состояние сейчас».

Он резко вернулся, отодвинул шарф и быстро поцеловал её в губы. Вышел. Бесшумно закрыл дверь с обратной стороны.

Один.

На границе слуха, за спиной медленно проползла щеколда, заполняя собой пространство паза. Дверь заперта.

«Интересно, а если "бывшие" сейчас повалят снизу или сверху, а я начну ломиться в дверь. Откроет?»

Сразу от их квартиры начиналась лестница наверх. Там окно. Саша сделал большой шаг влево и заглянул вниз через перила.