Русреал про летучего... не Голландца.
_____
Перед рассветом ноябрьская ночь сгустилась до почти осязаемой тьмы, в которой запоздалый путник оказывается беспомощным перед древним страхом неизвестности. В езде по ночной трассе есть что-то гипнотически-завораживающее - в том, чтобы наблюдать, как свет фар на миг выхватывает из темноты указатели и ветви невидимых деревьев, тянущихся к машине, в том, чтобы чувствовать себя защищенным в теплом нутре автомобиля, как в своем личном крохотном мирке, маленькой хрупкой планетой мчащемся в бесконечном пространстве космоса. В такие часы пространство и время изменяются, и начинает казаться, что ты оказался в какой-то параллельной действительности, а дорога, как мистическое живое существо, сама направляет тебя туда, где сейчас согласно чьему-то таинственному замыслу, должен состояться твой выход. И все, запланированное тобой, теряет значение, потому что в этой тьме все будет иначе, и кто-то свыше уже вмешался в ход событий и написал свой собственный сценарий, который тебе предстоит отыграть.
Дорога повернула налево, я включил дальний и увидел далеко впереди нечто темное, лежащее на асфальте. Пристально вглядываясь в этот загадочный объект, я перебирал возможные пути решения проблемы. Однажды вот так в ночи кусок картона оказался старым ведром, кем-то "заботливо" подброшенным на дорогу. Двадцать тысяч, отданные за установку нового бампера, раз и навсегда отучили меня наезжать на предметы, лежащие на пути.
Пока я думал, пропустить ли мне это между колес или объехать, предмет зашевелился, видимо, под дуновением ветерка, и вспорхнул вверх прямо в лобовое стекло - это был всего лишь пакет. И я без каких-либо задних мыслей врезался в него.
Машину качнуло от удара. Я едва не продавил пол педалью тормоза и, как только автомобиль остановился, выскочил на дорогу, ожидая увидеть разбитый бампер, а еще больше желая увидеть то, что вызвало такое сотрясение: ну не слепой же я, чтобы не заметить в свете ксенона собаку или что там еще могло быть. В том, что за мгновение до столкновения на дороге никого не было, я не сомневался. Ну, если что, регистратор мне в помощь.
Однако осмотр машины не внес ясности в происходящее. Бампер и крылья были целехонькие, фары тоже, радиатор не тек и даже решетка не поцарапана. Показалось? Камень так ударил по защите? Бывает. Совсем успокоившись, я повернулся, чтобы сесть в машину и продолжить путь, но тут колени у меня подкосились и задрожали, а в горле пересохло, потому что...
Потому что из-за задних колес машины торчали ноги лежащего человека, и свет фар красными бликами отражался на поверхности его ботинок.
Цепляясь за машину, с колотящимся в горле сердцем, я подошел к лежащему.
- Ах, ты, твою мать! - ну надо же было так попасть: я сбил не просто человека, а гаишника, настоящего гаишника в форме и жилете с тремя большими буквами ДПС на спине, которые полыхали и прыгали у меня в глазах.
Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять мандраж. Передо мной лежит сбитый мной человек, который, судя по всему, был мертв. С этим надо что-то делать. Я огляделся по сторонам - никого. Стащить его, что ли, на обочину? На машине повреждений нет, запись на регистраторе можно стереть... Никто никогда не докажет, что был наезд. И я уже почти решился на это, как вдруг пострадавший подал голос и начал шевелиться.
- У-у-у-у! - подвывая, плакал гаишник. - Больно, как больно! - он сел на дорогу и рукавом вытер сопли.
- Стой, стой! - попытался я остановить его. - Не двигайся! Я сейчас "скорую" вызову, не двигайся!
- "Скорую"? - переспросил он плаксивым голосом. - "Скорая" не поможет. Ой-ой, ну как же больно...
- Тебе нужен врач, не двигайся, - я наклонился к нему. Во мне боролись облегчение от того, что человек оказался жив, и досада, потому что теперь это дело будет труднее замять.
- Мне не нужен врач... - рыдал гаишник, размазывая по лицу слезы. - Просто пожалейте кто-нибудь... Я не могу так больше! - с отчаянием воскликнул он, ухватив меня за воротник пальто.
Алкоголем от него не пахло, на лице - ни царапины, ни следа от удара. Я осмотрелся - вполне логично было ожидать, что на обочине неподалеку стоит патрульная машина, но ее не было.
- Постой, как ты здесь оказался один? - спросил я. - Что ты здесь делаешь?
- Я? Я тут... живу.
- Может, тебя до дома отвезти? - предложил я, полагая, что такой ответ подразумевает наличие близкого жилья.
- У меня нет дома.
Стоп. Парень, похоже, то ли упоролся, то ли обкурился. Надо с ним как-то поосторожней. Хорошо, переключим его на другую тему.
- Тебя как зовут-то?
- Я не помню... - опять захлюпал он носом. - Сейчас меня зовут Летучий Г.
- Летучий кто?! - ошеломленно повторил я. - Гэ?
- Да, Летучий Гэ.
- Летучий Голландец, что ли?
- Нет, Летучий Гаишник. Но вы можете называть меня просто: Летучий Г.
Я отошел от него на шаг. Видимо, без "белочки" тут все же не обошлось. Позвонить в "скорую"? Тогда спустить дело на тормозах вряд ли удастся. Хотя повреждений у машины нет, попробуй, докажи, что именно я сбил. Но оставлять его тут одного без присмотра нельзя, мало ли что ему в голову взбредет. Да это мне даже на руку в такой ситуации. Если что - скажу, что подобрал на дороге, на проезжей части валялся пьяный.
- Ладно, - сказал я, - садись, а там решим.
Я помог всхлипывающему гаишнику сесть в машину, надеясь, что чудило по дороге придет в себя и вспомнит свой адрес.
- Ну, куда тебя везти? - спросил я, трогаясь с места.
- Куда-нибудь... Все равно. А можно с вами? Возьмите меня с собой, пожалуйста...
- Да ты знаешь, - я глянул на погоны, - капитан, я вообще-то по делу еду. По конфиденциальному делу, - уточнил я, давая понять, что пассажиры мне ни к чему.
- Не оставляйте меня здесь... Ну, пожалуйста...
Он просил с таким страданием в голосе, что язык не поворачивался отказать, и я, "старый солдат, не знающий слов любви", махнул рукой:
- А, ладно, хрен с тобой. Поехали.
Летучий Г потихоньку хлюпал носом на заднем сиденье, с тоской поглядывая в окно. Если бы не обстоятельства нашего знакомства, то он ничем не отличался бы от самого обычного сильно расстроенного человека. На вид ему было за тридцать, худой, бледный, с заостренным носом, под глазами синяки. Выглядел он потрепанным и жалким.
- Ты как оказался-то здесь? - решил я немного разговорить неожиданного попутчика.
- Ветром занесло.
- Я серьезно.
- И я серьезно. Меня носит ветром по дорогам, как пакет. И каждый водитель считает своим долгом меня сбить.
Я едва не пропустил поворот и в последнюю секунду вырулил назад на дорогу.
- А вы знаете, как больно, когда в тебя машина врезается? - продолжал тем временем жаловаться мой загадочный пассажир. - А колесами когда? По всему телу... каждую косточку... - его губы скривились, он отвернулся к окну.
- И как же ты со мной разговариваешь после того, как, ты говоришь, каждую косточку? Капитан, ты понимаешь, что так не бывает? - спросил я, поглядывая на него в зеркало заднего вида.
- Я раньше тоже думал, что не бывает. А, оказывается, бывает. Я не знаю, как это получается, только через минуту я встаю и все сначала можно начинать.
- И кто же ты такой? - спросил я после паузы.
Он повернул ко мне бледное, почти прозрачное лицо и обреченно развел руками:
- Дух!
Машина опять вильнула в сторону. Мой мозг отказывался воспринимать реальность. Выходит, я сбил на дороге призрака, которого кинуло мне навстречу в виде черного пакета. Может, это я пьян? Или сплю? Или нет, я заболел, и у меня высокая температура. А с другой стороны - чем объяснить тот факт, что я ни на кого не наезжал, но был удар, что ночью в этом пустынном месте один-одинешенек оказался странный гаишник? Почему одежда у него совершенно чистая, словно он и не лежал на грязном асфальте, почему, в конце концов, человек, которого сбила и переехала машина, не получил ни царапины и спокойно сидит и общается со мной в моей же машине? Ведь скорость у меня была под стольник. Мистика, да и только.
- Послушай, капитан... Это же тебе за что-то, наверное, так? - снова заговорил я, надеясь все же докопаться до истины.
- Да, конечно, не за красивые глаза, - потупился Гаишник.
- Расскажешь, за что?
- А что тут рассказывать... - он не смотрел на меня. - Отпускал за деньги. Техосмотр продавал. Протоколы оформлял, "как надо".
И тут до моего слуха донесся какой-то странный шум. Поначалу показалось, что от колес, но ошибся - глянув в зеркало заднего вида, заметил два странных предмета, движущихся за машиной. Летучий Г проследил мой взгляд и обернулся.
- О, опять они здесь.
- И что это или кто это? - спросил я, уже и не зная, чего ожидать.
- Это мешки с деньгами, которые я брал у людей, - уныло сообщил призрак. - Как про них разговор заходит, так они сразу появляются. Задолбали уже.
Я остановился, вышел из машины. Метрах в пяти от нее на асфальте лежали два приличных мешка. Нет, если сейчас прямо передо мной опустится НЛО, я зевну и пойду спать. Я нагнулся над мешками, и они потянулись ко мне, приоткрыв свои горловинки, завязанные грубыми веревками, словно кричали "Возьми, возьми!"
- Так и таскаются за мной, - раздался за спиной голос Летучего Г. - Я слишком сильно их любил.
- И теперь они будут ползти за машиной?
- Именно.
- Так, давай, их в багажник кинем. Зачем им понапрасну бока протирать?
Мы погрузили деньги в багажник и продолжили путь. Призрак совсем не был похож на те привидения, которые показывают в фильмах или описывают в романах. От него не веяло могильным холодом, кости не торчали через кожу, голос был самый обычный и в лунном свете он не таял. И вообще он был вполне материален. Выдавал его, пожалуй, только более тусклый цвет одежды и лица, как будто смотришь цветной фильм шестидесятых годов.
- И как же ты... ну это... стал духом?
- Меня прибрали, - вытаращив глаза, шепотом ответил он. - Знаете, как иногда говорят о таких, как я?
- "Прибрал Господь". Да, знаю. Ни с того, ни с сего здоровый человек умирает. Причем такое обычно говорят о не очень хороших людях.
- Да! Я и не понял, как. Жил, все было, как обычно, и вдруг - оказался здесь. Понимаете, обидно то, что прибрали без предупреждения, даже исправить ничего не дали. И теперь меня носит по трассе, от машины к машине. И каждый водитель думает, что ничего особенного, подумаешь, какой-то пакет на дороге... И никому в голову не приходит, что это не пакет, а чья-то душа! - призрак опять захлюпал носом. - Вы знаете, что они говорят, когда узнают, кто я? Что мне еще мало. Что меня надо за помидоры на березовом суку подвесить. Пару раз даже побить пытались. А один вообще сказал, что я не Летучий Гаишник, а ползучее г**но, - с обидой в голосе закончил он.
- И давно это все с тобой?
Гэ тяжело вздохнул.
- Не знаю. Мне кажется, что очень давно. У меня все спуталось, я не понимаю, где сегодня, где вчера, мне кажется, что какой-то один длинный день тянется, тянется и никак не закончится.
- И на сколько это?
Он пожал плечами.
- Скорей всего, навсегда.
- Послушай, Г, ты меня прости, но ведь в этой структуре все берут деньги. Только они почему-то не летают тут пакетиками, иначе у нас все дороги в мусоре были бы. Наверное, ты сделал что-то такое, за что тебя ни небо, ни земля не принимают.
Призрак расстроено сопел, разглядывая свои бледные с синими ногтями пальцы. Значит, в точку. Есть что-то, о чем он не хочет рассказывать.
- Ты знаешь, по опыту тебе скажу, что когда ты поделишься, будет легче. Я не буду говорить, что ты ползучее г**но, и вешать на березе тоже не буду, обещаю.
- Ладно, - решился, наконец, Летучий. - Наверное, вы правы. Я сделал одно очень нехорошее дело. Где-то на этой дороге мужик один на "Тундре" выехал на встречку и лоб в лоб с "Гольфом". Ему ничего, а в "гольфе" муж с женой молодые были. "Скорая" приехала, сказали, что не жильцы, до больницы не довезут. Ну и водитель "Тундры" мне штуку баксов предложил. Им, говорит, все равно уже, считай, трупаки, а мне еще жить. Да и связей у меня много, так что ты, капитан, не отказывайся, а то пинка под зад из ГИБДД, дело против тебя состряпать - как плюнуть, да еще и по всем новостям пустим. Сам, говорит, знаешь, как сейчас такие сюжеты любят. Ну, я прикинул - мертвые срама не имут, на них теперь что хочешь спихнуть можно. Их не посадишь, не оштрафуешь. А мне без разницы, да еще и заработаю. Чего человеку хорошо не сделать? Ну и написал в протоколе, что водитель "Гольфа" допустил выезд на встречную полосу... Я только потом узнал, что у них пацанчик остался маленький. Торкнуло, конечно, а потом забил на все - всякое в жизни бывает. Над каждым сиротой слез не нальешься. А, выходит, я у ребенка деньги законные отнял - ему компенсация полагалась, если бы я по-честному все... А я этими деньгами кровавыми урода отмазал, да еще и радовался. И теперь моя душа проклята, так и мотаться мне тут вечно.
Призрак замолчал. Я не знал, что ответить - откровения привидения выбили меня из колеи. Пауза затягивалась и становилась уже физически ощущаемо тяжелой. Кто-то из нас должен был ее нарушить. Но, пока я подбирал слова, Летучий набрался смелости заговорить первым.
- Сволочь я, да? - спросил он. - Я знаю, что вы обо мне думаете. Что я тупая скотина в погонах, зажравшаяся морда, душу за деньги продал. Да, так все и есть. Продал, и теперь огребаю по полной. И самый ужас в том, что это никогда, никогда не закончится! Ничего нельзя изменить!
Я немного помолчал. Собственно, помочь капитану я тоже не мог, разве что посочувствовать.
- Знаешь, капитан, не особо я верующий, скорей даже не верующий. Уж не знаю, как там у вас, духов, принято, но я желаю, чтобы тебе там помогли. Ангел какой-нибудь или кто там еще...
Я ожидал, что он что-то скажет мне, хотя бы поблагодарит, но ответа не последовало. Я обернулся. На заднем сиденье никого не было.
Когда я приехал на место, уже совсем рассвело. Поставив машину на обочине и на всякий случай включив "аварийку", я довольно неохотно выбрался из теплого салона на морозный воздух. По асфальту бежали розовые тени, лучи солнца высветили иней на жухлой траве и корочки льда на лужицах, и на фоне этого исполненного спокойствия пейзажа уродливым и жутким чудовищем казался лежащий на боку большой черный внедорожник, выставивший к дороге страшные металлические потроха. Под ногами хрустели осколки, в белых дверях патрульной машины отражались красно-синие всполохи, а по ту сторону дороги на обочине - груда металла с вмятым внутрь колесом и багровые пятна на асфальте.
Завидев меня, от патрульной машины отделился крупный мужик в черном полупальто и, прихрамывая, направился в мою сторону.
- Алексангригорич, уж извините, что побеспокоил, - он взял меня под руку и отвел в сторону. - Видите, неприятность какая приключилась... - тихонько заговорил он, дыша мне в ухо алкоголем.
- Мы знакомы? - спросил я, высвобождая руку из его пальцев.
- Ну как же... У Владимира Петровича на юбилее... Вы ж сами сказали - если что - обращаться. И телефончик мне дали. Я же вас и не беспокоил, зачем серьезного человека по пустякам беспокоить? Да вот, как говорится, нежданно-негаданно...
- Что случилось?
- Да видите, какое дело, - он понизил голос до едва различимого шепота, - конец подъема, а я фуру обгонял... А тут эти... ну и лобовое... Только ведь свидетелей-то нет, дальнобойщик испугался и уехал, я номеров не запомнил... А там - груз 200. Можно же ведь как-то это уладить? Им-то все равно уже, а у меня бизнес, семья. Мне же нельзя, - он стоял прямо передо мной и упрашивающе смотрел мне в глаза. - Я в долгу-то не останусь, - начал убеждать он. - На Бали были? А, может, в Париж на недельку? И девушку подберем. От вас нужно-то всего ничего - одно ваше слово, а то капитан там тушуется что-то. Я уж ему и так, и сяк, а он уперся, делает вид, что не понимает. Еле уговорил вас подождать. Вы уж объясните ему, дураку, как положено.
Я обернулся, чтобы посмотреть, кто занимается оформлением, и тут под моими ногами что-то шуркнуло. Я посмотрел вниз. Прямо передо мной, тревожно вздрагивая от знойкого утреннего сквозняка, на асфальте лежал черный пакет.
- Что вы говорите? - переспросил я.
- Да я говорю - дураку-то этому скажите, что б написал все как надо.
Подошвы дорогих ботинок взметнулись вверх. Все-таки годы занятий боксом не прошли даром.
- Капитан! - крикнул я, потряхивая саднящей кистью. - "Скорую" вызови, тут товарищ в обморок упал.
Подбежавший капитан мимолетно скользнул взглядом вниз по моей руке, но ничего не сказал, только напряженно, словно ожидая приговора, уставился мне в глаза.
- Оформляй, - сказал я. - Как было, оформляй, ничего не упусти. И не забудь регистратор изъять.
- Есть! - с готовностью отдал честь капитан и трусцой убежал назад, а я направился к своей машине, ища взглядом черный пакет, но его нигде не было видно. Я открыл багажник. Мешки с деньгами были на месте. Значит, все же не померещилось. Я сел в машину и созвонился с дежурным. На звонок ответил старший лейтенант Симаков.
- Симаков, ты не припомнишь, в этом году была у нас авария Тойота "Тундра" с Фольксваген "Гольф"? Там два летальных исхода было.
- Было, товарищ полковник, весной.
- А кто оформлял ДТП?
- Капитан Зыкунов, товарищ полковник.
- А где этот Зыкунов сейчас?
Дежурный на секунду замялся.
- Так схоронили его, товарищ полковник, месяца полтора назад.
- А что с ним случилось?
- Сердце остановилось. Ни с того, ни с сего. Шел у нас тут по территории и упал.
- Понятно... Вот что, Симаков. Личная просьба к тебе: подними документы, найди адрес пострадавших. У них ребенок маленький остался, насколько я знаю.
- Слушаюсь, товарищ полковник! - бодро ответил дежурный, но тут же неуверенно добавил: - А... дело-то уже закрыто, в архиве.
- Ну так сходи в архив. Скажи - мое личное распоряжение. Нужно мне. Я должен кое-что этому ребенку передать...
Автор: Лилия Малахова
