Прокол между мирами
Где-то в бескрайней сибирской тайге, в сотнях километров от ближайшего населенного пункта, стоял ничем не примечательный с виду бункер советской постройки. Его давно списали с баланса Министерства обороны, а затем, по цепочке теневых сделок, он перешел в собственность частного научного фонда «Прометей». Фондом руководил гениальный и одержимый физик-теоретик, профессор Аркадий Семенович Орлов.
Именно здесь, в этой бетонной глыбе, вгрызавшейся в вечную мерзлоту, было совершено величайшее открытие в истории человечества. После десяти лет титанической работы, бессонных ночей, сожженных умов и трех жизней, унесенных неудачными экспериментами, они стабилизировали кротовую нору.
Портал.
Он был не похож на то, что показывают в фантастических фильмах. Это не было сияющим водоворотом или зеркальной плоскостью. Это была… дыра. Абсолютная чернота, даже не чернота, а полное отсутствие чего бы то ни было, вакуум в самой ткани реальности. Она висела в центре лаборатории, окруженная гудящими катушками сверхпроводников и лазерными матрицами, которые не давали ей схлопнуться. Смотреть на нее было тяжело — взгляд соскальзывал, мозг отказывался воспринимать эту аномалию. От нее не исходило ни света, ни звука, лишь легкий озноб и запах озона да странное искажение пространства вокруг, будто мир заламывал здесь локоть.
Первым через портал отправился робот-разведчик. Данные были обнадеживающими: атмосфера пригодна для дыхания, гравитация на 0.8% ниже земной, радиационный фон в норме. Затем отправили подопытных животных. Крысы и кролики возвращались живыми и здоровыми, но заторможенными, будто видели нечто, что навсегда изменило их простое сознание.
И вот настал день «Ч». Решено было отправить человека. Добровольцем вызвался сам Орлов. Он был слишком одержим, чтобы доверить первый контакт кому-то другому.
— Аркадий Семенович, протокол предписывает… — начал было его молодой ассистент, Лёша.
— Протокол писали трусы, которые боятся собственной тени, — отрезал Орлов, застегивая скафандр без шлема. — Я должен почувствовать это сам. Своей кожей.
Он сделал шаг. Исчез. Лаборатория замерла в напряженном молчании. Секунды растягивались в вечность. Связь работала, но с мощными помехами.
«…Стабильно… Дышать можно… Невероятно…» — доносилось из динамиков.
Через положенные пятнадцать минут он вернулся. Лицо его было бледным, но глаза горели огнем триумфа.
— Они там были, — прошептал он. — Следы. Костер. Но сами ушли. Ощущение… такое ощущение, что за мной наблюдали.
Это было две недели назад. С тех пор прошли десятки экспедиций. Мир, получивший индекс «П-1» (Параллель-Один), оказался поразительно похож на Землю мезозойской эры: гигантские папоротники, хвощи, странные летающие ящеры в небе. Но следы разумной деятельности были повсюду: аккуратно сложенные груды камней, словно руины древних построек, выжженные на коре деревьев странные символы. И постоянное, неослабевающее чувство наблюдения.
Орлов почти не спал. Он жаждал встречи.
И она произошла. В тот день группа из трех человек (сам Орлов, Лёша и охранник Сергей) углубилась в неизученный сектор, двигаясь по руслу высохшей реки. Сергей, бывший спецназовец, шел первым, сжав в руках автомат.
И вдруг он замер, подняв руку. Впереди, в зарослях гигантских хвощей, что-то мелькнуло. Не животное — движение было слишком плавным и осмысленным.
— Стой! Кто здесь? — крикнул Сергей, выводя оружие наготове.
Из-за зеленой стены вышел… человек. Или не совсем человек.
Он был высоким, под два метра, очень худым. Его кожа имела легкий серебристый оттенок, словно подкожное напыление металла. Волосы — белые, длинные, заплетены в сложные косы. Черты лица были утонченными и одновременно древними, а глаза… глаза были огромными, без белка, полностью черными, как у глубоководных рыб, и в них мерцали крошечные звезды. Он был одет в простую одежду из грубого материала, похожего на лен, но на груди у него висел сложный амулет из камня и дерева, испещренный теми же символами, что они видели на деревьях.
Орлов, затаив дыхание, сделал шаг вперед, отстраняя ствол автомата Сергея.
— Здравствуй, — сказал он медленно, вкладывая в слово все свои надежды.
Существо посмотрело на них своими бездонными глазами. Казалось, оно изучало не их лица, а самые их души. Затем оно подняло руку. Длинные пальцы сложились в сложный жест. В воздухе перед ним вспыхнуло легкое сияние, и возник трехмерный образ: два солнца, одно большое и желтое, другое — поменьше и голубое, на фоне знакомого созвездия Ориона.
— Они показывают свою звездную систему, — ахнул Лёша.
Орлов, дрожащими руками, достал планшет. Его пальцы пролетали по экрану, и над устройством возникла голограмма Солнечной системы. Он показал на Землю, затем на себя, затем на их мир.
Существо склонило голову набок, его черные глаза, казалось, впитывали свет голограммы. Оно снова сделало жест. На этот раз в воздухе появилось изображение самого портала, каким они его видели — черная, бездонная дыра. Затем изображение изменилось. Портал стал нестабильным, бьющимся, как сердце в агонии, и из него хлынула волна искажения, которая принялась поглощать мир, превращая все вокруг в хаос и прах. Существо показало на их портал, а затем провело рукой по горлу. Жест был универсальным и понятным без перевода: «Опасно. Прекратите».
Сергей мрачно хмыкнул.
— Говорит, наше ноу-хау им не нравится.
Но Орлов не слушал. Он смотрел на амулет на груди существа. И вдруг он все понял. Форма, резьба… Он видел нечто подобное в отчетах по палеоархеологии. В Сибири, на Алтае, находили странные артефакты возрастом в десятки тысяч лет, не вписывающиеся ни в одну известную культуру. Их считали культовыми предметами древних шаманов.
— Боги… — прошептал Орлов. — Вы не ушли вперед в развитии. Вы остались здесь. Это ваш мир. Вы… вы те, кем мы могли бы стать, если бы пошли по другому пути. Вы не колонизировали космос. Вы развили свою связь с планетой, с самой реальностью. Вы не строите машины. Вы… творите реальность.
Существо, словно поняв его мысли, медленно кивнуло. Оно снова показало на портал и сделало жест, будто завязывает узел, а затем разводит руки в стороны, показывая нечто огромное, бесконечное. Затем указало на них и на себя, и сжало кулаки, изобразив единство.
— Он говорит, что порталов много, — лихорадочно переводил Лёша, сам не веря своим словам. — Что мы рвем ткань мироздания. Что мы не готовы к этому. Что мы, как дети, играющие со спичками в пороховом складе.
— Они боятся нас, — внезапно осознал Сергей. — Смотрите на него. Он не проявляет агрессии, но он готов к защите.
Действительно, вокруг существа воздух начал слегка мерцать, как над раскаленным асфальтом.
Орлов чувствовал, как рушится его мечта. Не будет братства цивилизаций, не будет обмена технологиями. Вместо этого — предупреждение. Приказ остановиться. Он всю жизнь шел к этой двери, и теперь ему говорят, что за ней — пропасть.
— Нет, — тихо сказал он. — Вы не понимаете. Это прогресс. Это будущее.
Он сделал шаг к существу, но в этот момент сработала тревога. Из радиоприемников на их плечах раздался искаженный голос дежурного инженера:
«Аркадий Семенович! Немедленно возвращайтесь! Портал дестабилизируется! Происходит наложение измерений!»
Существо услышало голос. Оно поняло панику в нем. Его звездные глаза расширились. Оно резко отступило на шаг и издало звук, похожий на переливчатый звон хрустальных колокольчиков — звук тревоги и печали.
Оно посмотрело на Орлова в последний раз, и в этом взгляде профессор прочитал не злобу, не ненависть, а бесконечную жалость. Жалость к дикому, неразумному ребенку, который вот-вот сожжет свой дом.
Затем оно повернулось и растворилось в зарослях, будто его и не было.
Они бежали назад к порталу. Мир вокруг них плыл, краски растекались, звуки искажались. Земля под ногами то становилась желеобразной, то твердой, как сталь. Портал на их глазах пульсировал, из его черной глубины на секунду проявлялись искаженные образы их лаборатории, а затем — безумные картинки иных миров.
Они едва успели прыгнуть в сжимающуюся черноту.
Их выбросило в лабораторию, как пробку из бутылки шампанского. Сработали аварийные системы, портал с грохотом схлопнулся. На его месте осталась лишь опаленная плазмой установка.
Орлов поднялся на ноги. Он был покрыт липким потом, его трясло. Лаборатория была наполнена дымом и тревожными гудками.
Он все понял. Технология была сырой. Опасно сырой. Они не создали врата. Они пробили дыру. И соседи, те, кто жил в этом доме миллионы лет, знали об этой опасности.
Профессор Аркадий Семенович Орлов стоял и смотрел на почерневшие руины машины, стоившей ему всего. Он нашел не безграничные миры. Он нашел соседей. И первое, что они ему сказали, было: «Перестань ломиться в нашу дверь, ты рушишь все здание».
Он обернулся к перепуганным лицам своей команды.
— Отключите все. Законсервируйте объект, — его голос был глухим и бесстрастным. — Все данные — под гриф «Совершенно секретно». Навсегда.
— Но… профессор… это же величайшее открытие! — не выдержал Лёша.
Орлов медленно повернулся к нему. В его глазах уже не горел огонь первооткрывателя. В них была лишь тяжелая, неподъемная мудрость.
— Нет, Алексей. Это величайшее предупреждение. Мы не короли мироздания. Мы мальчики с шаловливыми ручками, которых только что отшлепали и поставили в угол. И нам нужно вырасти. Очень-очень сильно вырасти, прежде чем мы снова посмеем постучаться в эти двери.
Он вышел из лаборатории и прикрыл за собой тяжелую бронированную дверь. Снаружи начиналась сибирская метель. Снег заносил следы, стирая все, что было на поверхности. И профессор Орлов смотрел в это белое, чистое полотно, словно надеясь, что оно сможет стереть и ту ужасную, прекрасную истину, что он принес из мира, который был так близок, и так бесконечно далек.
