Расскажу и я свою тру-стори про травлю, анонимно, не хочу светить это в основном профиле.

В 11 классе мои родители переехали, и я пошла в другую школу. Ну что может случиться в 11 классе, подумаете вы? Все уже взрослые.

Хуй там плавал.

Мало того, что смена школы перед выпуском событие в принципе малоприятное, но ладно. Приняли меня вроде неплохо. Я даже с дружилась с двумя девочками, они приняли меня под свое крыло, одну из них звали Юля. Имен не скрываю, может узнаю себя и им станет стыдно, а нет - так и хрен с вами. И вот дело близится к выпуску, уже весна. Юля ходит на репетиции вальса для последнего звонка в паре с Ильей, а Илья парень другой девочки, Иры. С Ирой я сидела на истории. И на одном из уроков я случайно бросаю взгляд на переданную ей записку, и вижу, что она планирует подгадить Юле, сделать так, чтобы Илья бросил репетиции прям перед последним звонком, чтобы Юля не смогла танцевать. Короче, типичная подростковая драма. Что делает мой подростковый мозг? Он в растерянности и идет за советом к маме. Забегая вперед, скажу сразу: хрен теперь я когда-нибудь влезу в чью-то драму и возьмусь помогать.

Так вот, мы с мамой долго думали, как предупредить Юлю и не подставиться, в итоге надумали положить ей в карман анонимную записку. Отличный, блять, план, надежный как швейцарские часы!

Конечно же, все вскрылось, между Ирой и Юлей драма, слезы, ссора, эмоции, экспрессия. Я вроде в стороне. Но когда первая буря улеглась, Ира задумалась: а кто ее так подставил? Вычислить меня наивную было делом техники, и тут началось.

Собственно, началось все в раздевалке на физре, где все девочки разом собрались и начали на меня орать, что я что-то там "пропиздела". Плохо помню, что я тогда им отвечала, отпиралась или нет, но они настроили против меня весь класс. Например, на уроке, когда выходил учитель, могли начать кидаться в меня чем попало - бумажками, плюнутыми через ручку, пластиковой тарелкой, в которой стоял цветок. Если заходили в класс, и проходили мимо меня, говорили: фу, чем тут воняет? А, это Lialin сидит. Абсолютно безосновательно, за гигиеной я всегда следила.

Ситуация дошла до мамы, она обратилась к класс руку. Классрук Иру и ее подпевал прижала, и те выбрали другую стратегию: мой полный игнор. Например, когда почти весь класс уехал на какие-то соревнования, и нас было на уроках 6 человек, Ира демонстративно считала: ой, нас так мало, всего 5 человек. Один мальчик говорит ей: в смысле, нас же 6? Ира: нет, 5! И считает показывая пальцем на всех кроме меня. Помню всю эту ситуацию я смотрела ей прямо в глаза, но она ни разу не посмотрела на меня, вот это выдержка у человека, делать другого пустым местом!

В общем, я рассказала маме, что полный игнор еще хуже, и мама пошла к директору. Иру и еще одну девочку вызвали к директору, где они ляпнули, что, мол, это ж классная нам сказала Lialin игнорировать. Классуху там чуть удар не хватил от таких слов.

В общем, спасибо моей маме, травля прекратилась, то ли благодаря ее усилиям, или школы, или тому, что учебный год подходил к концу. Кстати к выпускному Ира и Юля помирились и все у них было хорошо. Выпускной был хоть и очень красивый, но не самый веселый - я была на нем практически сама по себе. Эта ситуация по-прежнему остается одной из самых стремных в моей жизни, но у нее есть небольшое кармическое продолжение :)

После окончания школы я, Юля и Ира поступаем в одно и то же учебное заведение, где я и Юля оказываемся в одной группе, а Ира - в другой. Ира поначалу пыталась продолжить травлю какими-то злыми насмешками, но это быстро сошло на нет, то ли потому что мы редко пересекались, то ли группы поддержки у нее не было, я хз.

А вот Юля - попала в ситуацию аналогичную моей. Не буду углубляться в детали, что там случилось, но ляпнула она то, что не следовало тому, кому не следовало, и вся группа на нее ополчилась - бумажками в нее никто не кидался, но общаться перестали. Я осталась в стороне, в такой хуйне участвовать не желала. Было немного грустно, что теперь она поняла, через что прошла я, желания помогать ей не было.

Сейчас я живу на другом конце страны, и все у меня хорошо. Может, кому-то эта история покажется детским лепетом по сравнению с настоящей травлей, но мне она очень тяжело далась. Главный вывод, который я из нее сделала - не лезть, блять, со своей помощью туда, куда тебя не просят.

Спасибо, тем, кто прочел, я, наконец-то, выговорилась.

А я не жертва буллинга. Но и любимчиком класса никогда не была. Скорее так, ни то ни сё. Например, был случай: кто-то составил рейтинг девчонок нашего класса, листок с рейтингом пустили по партам, дошёл он и до меня. Смотрю, на первых местах те, которые считаются симпатичными. Дальше — кто попроще, в конце — типа лохушки. А потом — черта. И под чертой — я. То есть они меня вообще за список вынесли, как бы показав: "она не в счёт". При этом чтобы бить — такого не было. Или коллективно как-то чмырить на словах. Были даже и подруги. Одна, правда, потом переметнулась к другой моей подружке, и у нас прекратилось общение с обеими. Зато с другой школьной подругой до сих пор общаемся, ценю нашу дружбу.

А ещё как-то довелось участвовать в конкурсе Мисс школы, то есть я была отобрана как Мисс класса. Но гордиться нечем, понимаю, что это скорее учителя меня отобрали, а одноклассницы и рады были, что не придётся участвовать. Может, для них это был зашквар, а я девочка правильная, в музыкальную школу ходила, не зазорно было в актовом зале на сцену выйти и что-то исполнить.

А вот одно время у нас в классе мальчик учился, его как раз травили. Рассказывали, что засунули его ботинки в мусорку, а рюкзак в толчок. У него мама в школе работала, и его поддевали, что он якобы прячется за мамину юбку, хотя ничего такого он не показывал, нормальный был пацан. Проучился с нами года, может, два, точно не помню, и сидел со мной за партой. И даже написал мне добрый стишок. Найти бы тот листок, чтобы сюда фото приложить... Хотя я и без фото помню эти строчки до сих пор:

Приятно нам 8 марта
Когда Полина входит в класс
И вот все падают под парты
Так, потому что есть краса у нас

Особенно приятно было такое получить потому, что никто от моей "красоты", как вы понимаете, под парты не падал.

Прошли годы, а я... Что я? До сих пор ни то ни сё. Не вызываю ни восторга, ни сильного хейта. Не смогла добиться успеха в любимом деле, но и не скатилась куда-то на дно или в вечную депру.

Так, живу... Наверное, как большинство

Как говорится, воспоминание разблокировано.
После третьего класса перешёл в другую школу, в лицей. Но, как оказалось, что это обычная школа с 5-го по 9-ый, а в восьмом классе она дополнительно разделяется на лицей до 11го.
Но ничего, школа всё равно сильная, хорошие учителя итд. 5-6 классы были нормальные, были "забияки", но в общем класс был довольно дружный, а в седьмом нам добавили несколько уебанов со всех других параллельных классов. Почему и кто решил, что собрать все отбросы школы, с которыми не хотят иметь дело учителя, в один класс - хорошая идея я не знаю.
Со всеми этими новенькими пусть не дружба, но нормальное общение получилось, они просто не делали дз, делали мозг больше учителям, чем нам. И вот одному из них я чем-то не понравился и святым долгом он считал, что день, когда он ко мне не доебался, прожит зря.
2 года до лицея, куда он естественно не прошёл были адом. Из 6 дней в неделю в школе - шестидневка была, если было хотя бы только 4 дня с драками, то это была хорошая неделя.
Если бы он хотя бы часть мозговой активности по генерации идей, по которым доёбывался, пустил в учёбу, то наверняка был бы нормальным человеком.
Учителям похуй было, ну как, не похуй вроде, они с ним беседовали, а похуй было ему. Родителей вызывали его, ему давали пизды дома, потом давал он мне в школе. Видя отсутствие результатов, обращаться к взрослым я перестал.
Отца у меня не было, дедушка не будет же его пиздить, а я не мог. Не люблю драки итд.
И родители всегда говорили не выбей кому-то глаз, зуб итд.
Вот я в драке и бил в руки, корпус, по ногам, что не особо хорошо работает, когда нужно было ему буквально глотку перегрызть. Единственное хорошее я из этого вынес - высочайшего качества навыки похуизма. Собака лает - караван идёт. Умею профессионально. Не раз пригодилось.
История без хэппи-энда, просто поделился.
Где этот уебан даже не знаю и знать не хочу. После девятого класса он ушёл в техникум или бурсу(училище) и вроде бы где-то работал работягой на заводе без каких-то звёзд с неба.
Всё.

Есть у меня аналогичная история в школьные годы

Фамилия у меня была довольно смешная, да и сама я - идеальный объект для травли: занеженная девочка, привыкшая к трепетному отношению родителей, на фоне кучи детей, половина из которых - сироты, а другая половина особо-то родителей и не волновали: жив да и ладно

И был у нас в классе Андрей: толстоватый пацан, дурной, но не чрезмерно. Типичный троечник, получающий свою порцию буллинга за лишний вес, и желающий как-то эту порцию передать другому.

В общем, в один из дней он решил докопаться до меня: шуток и оскорблений, которые я тогда не очень ловко, но парировала, ему показалось мало, и в детскую голову пришла идея: он разбегается и пинает меня по руке, неловко попадая в безымянный палец правой руки.

Боль, слезы. Через несколько часов палец распух до состояния нормальной такой сардельки. По приходу домой обратилась к маме, мол, что делать. Та - меня с собой и к травматологу. Какой-то сильный ушиб, почти на грани перелома, запрет на подвижность пальца: перебинтовать и не беспокоить. Ручку в руки не брать, вилку ложку держать левой рукой, на фортепиано не играть (и если честно, я этому тогда даже порадовалась)

Мать моя, к слову, была женщина из бойких, да и за меня переживала всегда прямо сильно, порой даже слишком. На следующий день пришла в школу и, как в том анекдоте, принесла с собой люлей: было не вкусно, но хватило всем - учителям, пацану тому и дежурным воспитателям (да, были у нас такие, т.к. в школе учились как "домашние" дети, так и сироты)

Люлей раздала да меня на уроки отправила, с забинтованным пальцем. Не помню, сколько времени прошло, но вскоре меня пригласили во время урока проследовать в отдельный кабинет. Войдя в кабинет, я увидела с десяток учителей и воспитателей - в общем, собралась куча взрослых и... Начали меня отчитывать. Мол, школа - это дом, а сор из избы не выносят, и вообще, почему я такая ябеда, зачем я маме рассказала, и почему вообще я на этого мальчика наехала, сама, мол, виновата - нужно было отойти и терпеть, как будто это могло помочь. Нежная моя психика этого не выдержала - стояла и плакала, искренне не понимая, чем вызвала гнев целой толпы педагогов и почему вдруг я в этой ситуации не права.

Конечно же вечером рассказала об этом матери, и та добавила педагогам порции люлей, пригрозив обращением в какие-то органы по данной ситуации.

Вывод? А никакого. Как травили меня, так и продолжили травить. И да, место это я тоже ненавижу, и теток тех считаю стерлядями последними. И точно знаю, столкнись мои дети с такой ситуацией, как я - рвать и метать я буду не меньше.

Наш двор был типичной бетонной коробкой в Подмосковье. Девятиэтажки-свечки, ржавые качели, асфальт, вздувшийся от морозов. И наша команда — пацаны с первого по третий подъезд.

Лето 1998-го пахло пылью и спелыми тополиными почками. Нашим штабом была полуразваленная беседка, которую взрослые давно забросили. Мы тайком таскали туда старые одеяла, свечи и свои сокровища: блестящие пробки, странные железки, среди которых штуки "Ш".

И был Сашка. Он жил на третьем этаже, и мы видели его чаще на балконе, чем во дворе. Он выходил редко, всегда с бабушкой, державшей его под руку. Он шел медленно, чуть раскачиваясь, одна рука была согнута и прижата к груди. Говорили, «родовая травма». Мы не понимали что это, но инстинктивно вели себя тише, когда он появлялся.

Первым пошел на контакт Витька, наш заводила. Не из жалости — из деловой хватки: «Чего на балконе торчишь, как индюк? Иди к нам».
Сашка стал нашим тайным оружием. Пока мы носились, он, сидя в своем углу на стопке старых газет, был нашим режиссером и сценаристом. Он не мог играть в войнушку, но он придумывал целые операции: не просто «захвати палку», а «достать послание из лап спящего дракона» (роль дракона исполнял спящий Барбос у подъезда). Он брал найденную нами гайку и объявлял ее деталью от звездолета, упавшего тут в семидесятых. Битая бутылка становилась древним артефактом, хранящим дух реки, что текла здесь до постройки района.

Благодаря ему наш унылый двор превратился в территорию чудес. Каждый люк был лазом в подземелье, каждый чердак — заброшенной обсерваторией. Он был нашим главным выдумщиком. Мы приносили ему сырой материал — дворовую скуку, а он возвращал нам готовые легенды.

Мы взрослели. Беседку сменила лавочка у пятого подъезда, потом — тайная тропа через промзону к речке. Разговоры из сказок стали разговорами о жизни. Я мечтал о журналистике, Витька с братом — о своем гараже, Серёга-ботаник — о Физтехе. А Сашка? Сашка говорил, что хочет, чтобы у него не сводило ногу по ночам. Его горизонты были стенами его комнаты, походом в поликлинику, ежедневной борьбой за простое право выйти за хлебом без помощи бабушки.

Потом нас разбросало. Институты, другие города, работа. Сашка остался. Поступил на заочный, на юридический. Это была одна из немногих дорог, ему доступных.

Мы встретились лет через пятнадцать, на дне рождения у Витьки. Повзрослевшие, обрюзгшие, с сединой в волосах и усталостью в глазах. И Сашка. Он шел, опираясь на трость, но твердо. Работал в какой-то конторе, помогал инвалидам с юридическими вопросами.

Сидели допоздна, вспоминали. Поле, чердаки, наши дурацкие тайны.

И вот Сашка, всегда такой сдержанный, поднял тост.
— Знаете, — сказал он, — а я вам до сих пор за то лето благодарен. Я на том балконе задыхался. Мне казалось, что весь мир — это кусок асфальта, по которому я не могу пробежаться. А вы... вы показали мне, что мир — это не место. Мир — это то, что у тебя в голове. Вы были... моим пропуском.

Мы молча кивнули, чокнулись. И я вдруг с абсолютной ясностью понял, что все было с точностью до наоборот. Это не мы ему что-то дали. Это он нас, шумную и бестолковую дворовую шпану, скрепил чем-то прочным и настоящим. Он был нашим общим тайным языком, нашей картой, по которой мы учились видеть чудеса в уродливом бетоне. И эта связь, которую он сплел тогда из наших детских историй, оказалась прочнее всего, что случилось с нами потом.