MUCUZI (Twitter)

Глава 9

Темный, едва освещаемый парой сбитых на землю факелов коридор пах кровью и смертью. На полу в последней агонии содрогались тела охранников из числа городской стражи. Здание банка «Олсен и Ко» подверглось нападению. Нападающий уже приближался к главному хранилищу. На всем его пути слышались выстрелы и крики.

- Прости их, отец, ибо не ведают они что творят. – произнес совершенно седой мужчина, одетый в черную сутану, выходя из за поворота коридора. Его ждало двенадцать человек – стоя со вскинутыми к плечу винтовками, четверо в ряд, первый ряд стоя на одном колене, по всем правилам воинского искусства. Заходящего встретил залп из винтовок. Когда дым рассеялся, они увидели как этот же человек стоит на месте, не раненный, не задетый ни одним выстрелом. Стена позади него была изрешечена пулями. Он глянул на стрелков, затем глянул в коридор из которого вышел, и сделал шаг назад, давая им пройти мимо него.

- Сдохни, мразь, что же ты такое?! – заорал кто-то.

- Уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови. Разрушение и пагуба на путях их. Они не знают пути мира. Нет страха Божия перед глазами их. Послание Римлянам.

Он не сдвинулся с места пока они перезаряжались. И после второго залпа он был невредим, а в стене за ним появилось двенадцать дыр. Мужчина поднял руку с мечом – короткий, обоюдоострый меч с прямой гардой.

- Все согрешили и лишены славы Божией. Возмездие за грех – смерть, а дар Всевышнего - жизнь вечная. Послание Римлянам.

Он двинулся на них. Неспешно, перебирая четки одной рукой, держа меч в другой руке. Он молился за их души. Третий залп они произвели едва ли не в упор.

В самом хранилище, мужчина открыл ключом единственную ячейку. Внутри ячейки было пусто. Он покачал головой и отправился к кабинету администрации. На этот раз ему никто не препятствовал – все кто могли, были мертвы. Найдя клерка, спрятавшегося под столом, мужчина за шкирку вытащил его из под стола, и положив перед ним ключ от ячейки, указал пальцем на номер на ключе.

- Изливайте пред Ним сердце ваше: Бог нам прибежище. Псалом шестьдесят второй. – произнес мужчина.

- Я… ячейка пятьсот сорок семь была опустошена. – прорыдал клерк. – Почти две недели тому назад.

Мужчина нахмурился.

- Не говорите лжи друг другу, совлекшись ветхого человека с делами его. Послание колоссянам. – предупредил он.

- Я не лгу… клянусь, не лгу…. Я больше ничего не знаю.

Мужчина развернулся и ушел. Когда спустя три часа, все место было оцеплено Королевской Гвардией, пара офицеров смотрели на пылающее здание и пытались понять – зачем Монаху, известному своим отказом от всего мирского, понадобилось грабить банк и вскрыв одну единственную ячейку, уходить ни с чем. Единственный выживший свидетель сейчас находился в участке.

- Что говорят маги? – поинтересовался один из них.

- Как всегда – ровным счетом никаких признаков магии. То есть вообще. И попытка ясновидения провалилась. Но он вышел из своего логова, где бы оно ни было. Зачем он вышел – непонятно. Но если узнаем чья это была ячейка – что-то станет ясно. Другое дело, что все кто это знал – мертвы.

***

Змей очнулся ранним утром. Однако вопреки ожиданиям, он обнаружил себя не зарытым в мусор у мусорных баков, а в каком то закутке, за хлипкими деревянными стенами, криво сбитыми из ящиков. Все пространство было не больше четырех квадратных метров, и кроме него, там же находилось три драных мусорных кошки и какое то человеческое существо неопределенного пола.

- Где я? – прохрипел Змей.

- Милок, ты тут, в Самватасе, в Кривошеевом тупике. Не волнуйся, все с тобой будет хорошо, бабка Тамара тебя нашла, откопала. Думаю, какой мужчина, ему еще жить и жить, а его выкинули. Ну и подобрала тебя. Ты туберкулезник ведь?

Змей оглядел себя. Да, после семи дней на соломенном матрасе, буквально шевелящемся от клопов, постоянного недоедания и всей той дряни, которой он начинял себя, он и вправду был похож на больного туберкулезом. Тощий, бледный, побитый и расцарапанный.

- Нет, бабушка, не туберкулезник.

- Вот как удачно, и у меня туберкулеза нет. Вот, сынок, выпей. – она вытащил из недр своих лохмотьев бутыль с чем то мутным. Змей принял бутыль и опрокинул в себя. Жгучая жидкость плеснула огнем в горло и заставила закашляться. Однако в животе потеплело.

- Спасибо. Бабушка… а кто меня раздел?

- Я и раздела, милок. Ты стесняешься что ли?

Змей мотнул головой.

- Ты одна, стало быть?

- Не одна. Со мной Барсик, Мурзик и Персик. – она указала рукой на котов, один из которых был еще котенком. И ты отдохни, милок, рано тебе еще выходить. – добавила Тамара, глядя как Змей пытается встать.

- Надо, бабуля, надо.

- Я тебе говорю, рано. Лежи. – бабка толкнула Змея обратно. – Я там суп варю. Поешь.

Она вышла из шалаша. Змей глянул через щель в досках. У мусорки стоял костер над котором висел котелок, в котором варилось непонятное хрючево с подозрительным запахом. Тамара извлекал из складок своей пахнущей мочой и потом одежды бумажный пакетик и душевно посолила баланду. Помешав, она попробовала варево и оставшись довольной, налила порцию в грубую глиняную миску. Вернувшись в шалаш, она протянула миску Змею.

- Ешь. Пока все не съешь, не встанешь.

Змей понюхал варево, затем поставил миску на чурбачок, заменяющий стол, и взяв у Тамары самую большую ее ценность – железную ложку, он принялся кушать. К его удивлению, суп был не из крыс.

- Ты откуда будешь то, милок? Звать тебя как?

- Издалека, бабуля, очень издалека. А это ведь… из баранины сварено? И свежей…

- Надо же, милок, догадался.

- А откуда у тебя баранина, бабуля?

- Ну так купила, милок.

Змей прекратил кушать и глянул на женщину.

- Купила?

- Да я чот решила что у тебя туберкулез. Вот и решила, что туберкулезникам полезно баранинки – она жирная, организм питает. Да ты ешь, ешь, что сидишь как не родной?! Невкусно что ли?

Змей задумчиво продолжил хлебать суп.

- Вкусно, бабуля. А меня Алексеем зовут.

- Какое имя красивое. А фамилия?

Змей вздрогнул.

- Нет фамилии. Сгорела фамилия. Вся.

- А отчество?

- Все сгорело.

Тамара замолчала, сев на землю и взяв на руки кота. Пожевав губы, она осторожно спросила.

- А братьев не осталось, или там, сестер?

- Брат был… утонул. – Змей посмотрел на рыжего котенка ползавшего у его ноги. – Как котенок утонул. В мешке.

Тамара помолчала.

- Тебя ночью искали. Банда Юры Каменского. Сюда приходили, сказали мне мусорку рыть. Я рыла, тебя нашла, но им не выдала. Знала что они падлы, но не знала что настолько. Хорошо я сообразила вовремя, что не для добра они тебя ищут.

- Это не они, бабуля, это не они. А сделала ты действительно хорошо. Спасибо.

Змей доел суп.

- Бабуля, спасибо.

- Ты куда пойдешь то, милок?

- У меня в городе есть одно место, у меня там припасы есть. Я оденусь нормально, вымоюсь и сюда приду.

Змей скинул с себя дырявое одеяло и остался перед Тамарой без одежды. Ничуть не смущаясь своей наготы, он оценил свои раны.

- Ты и порезы промыла? И… ты это сама зашила?

Он указал на плечо, вспоротое вчера клыками собаки.

- Ну да, милок. Я же раньше медсестрой работала, пока мой старик не умер.

- А потом что?

- А потом спилась с горя. Слабая я, привыкла что за меня все мой покойный муж решал. За ним как за каменной стеной была. А как не стало его – все, пошла по рукам, все пропила.

Тамара потянула за цепочку висевшую на шее и достала небольшой квадратный медальон из филигранно тонкого серебра.

- Погляди.

Медальон раскрывался на две половинки, внутри каждой был миниатюрный портрет. Слева была изображена девушка, в чертах которой едва ли можно была распознать то запойное чудовище, что сидело перед Змеем. Справа был портрет длинноволосого, бородатого мужчины с суровым выражением лица.

- Его Феофаном звали, голубка моего. – голос Тамары задрожал. – Врачом был.

- Что с ним случилось?

- Сгорел он, от туберкулеза, за три месяца. А какой статный был, красивый. Дети в него пошли, и сын и дочка.

- И дети умерли? – глухим голосом спросил Змей.

- Нет, упаси Бог. Сын вырос, тоже пошел доктором работать, а дочка кружева плетет. Да такие красивые, ты не поверишь. Сама жена мэра у нее покупает кружева. И детки у них такие ладные да красивые.

- Что же они тебя не возьмут к сссебе?

- Лешенька, да зачем им я? Не хочу молодым жизнь портить. Ну сам подумай – они, в чистом доме, да с детьми, а тут я. Мешать им я буду. Да и внуков не хочу пугать – ни к чему им такая бабушка. Есть у них хорошие бабушка с дедушкой, да и хватит. Я свое пожила, надо дать другим пожить. А у меня котята есть. – Она погладила черно-белого кота. - И не могу я горькую бросить, не могу.

Алексей молча кивнул и ушел. Она сделала свой выбор, имеет право.

Он вернулся как и обещал – вечером. Одетый в приличную одежду, он пошел на местный рынок, нашел мясника и в нескольких словах договорился с тем о чем то, оставив на прилавке двадцать серебряных монет. Еще пара визитов – к продавцу зелени, фруктов и овощей, к банщику. Каждому он оставлял крупную сумму и забирал с собой понемногу всего.

Последним этапом был Кривошеий тупик. Зайдя в него, Алексей остановился. Он молча смотрел на перевернутую мусорку, на труп женщины рядом с ним и на двух раздавленных котов. Змей подошел поближе. Он читал эту сцену как открытую книгу. Тамара сидела, вот ящик, перевернутый, когда ее пнули и она упала на спину. Мусор вокруг был разбросан, как от множества ног. Они кружили вокруг нее и пинали. По лицу, по рукам, когда она пыталась встать. Змей присел рядом с телом и взял ее за руку. Кто то из них с силой наступил ей на кисть руки и развернул ногу. Лучезапястный сустав был практически искрошен. Змей дотронулся до ее груди. Они прыгали на ней. Потом кто-то перерезал ей горло. Не удар, скользящее движение слева направо с уклоном вверх. Ее коты… Змей оглянулся. Одного из них схватили за задние лапы и с размаху ударили о стену. Кровавые следы… кот еще агонизировал, когда ему наступили на голову. Второго кинули в костер и добили наступив на хребет.

- А третий?

Последний котенок обнаружился в шалаше, под ворохом одежды. Рыжий, кареглазый.

- Перссик. – вспомнил Змей.

Некоторое время Змей колебался, но все же взял котенка за шкирку и положил пищащий комочек в обширный внутренний карман.

- Ты везучий, Перссик. – заметил Алексей. – А хозяин у тебя глупый. Я не подумал о том, что меня могут увидеть выходящим из этого тупика. И меня увидели.

Той ночью из города пропало восемь человек. Их тела никто так и не нашел. Разве что владелец свинофермы на юге города мог бы сказать что поиски бесполезны, но он получил щедрое вознаграждение за молчание. И кроме того, он не хотел чтобы и его заживо сожрали свиньи.

***

- Это и есть Ходжесса? – Артем с живым интересом смотрел на раскинувшийся на берегу моря город.

Пестрый город бурлил своей жизнью и пах черным перцем, соленой рыбой и романтикой. Артем с трудом смог бы объяснить что это за запах, но ему так хотелось сойти на берег и увидеть это воочию.

- Не торопитесь, мой юный друг, вы еще успеете наглядеться на Ходжессу. – произнес Жорж, бережно протирая батистовым платочком набалдашник своей трости. – Надоест она вам не скоро, но забыть происходящее здесь вам вряд ли удастся.

Таможню они прошли быстро. Анастасия отдала таможеннику письмо от некоей тети Песи, после чего тот отозвал всех сослуживцев с корабля. Артема осмотрели поверхностно и взяли стандартные два серебряных рубля. Жорж брезгливо кинул таможенникам пяток золотых, что в сто с лишним раз превышало таможенную пошлину.

- Не люблю, когда меня трогают. Просто идите мимо.

Сев в карету, Анастасия откинулась на спинку и посмотрела на Артема, глядящего из окна с открытым ртом и Жоржа, деликатно зажимающего нос надушенным платком.

- Сегодня доберемся до гостиницы и баста. Завтра с утра пойдем по торговым рядам, искать самую уродливую пародию на свинозайца с кенгурячьим хвостом.

- Трубкозуба. – прогундосил Жорж. – И я не верю в то что он тут есть.

- Жорж, в Ходжессе есть даже те вещи, которых в Ходжессе быть не может.

Гостиница «У Утесов» была небольшой, но уютной и симпатичной. Она представляла из себя здание, расположенное квадратом вокруг просторного внутреннего дворика, в котором располагался ресторан и играла живая музыка. Жорж и Анастасия немедленно отправились в свои номера, а Артем решил остаться, пропустить пару бокалов пива.

Есть город, который я вижу во сне.

О, если б вы знали, как дорог

У Черного моря явившийся мне

В цветущих акациях город,

В цветущих акациях город

У Черного моря

Есть море, в котором я плыл и тонул,

И на берег вытащен, к счастью,

Есть воздух, который я в детстве вдохнул

И вдоволь не мог надышаться,

И вдоволь не мог надышаться

У Черного моря

Неспешная музыка, красивый голос исполнителя. Артем отдыхал телом и душой.

- Красавчик свободен?

Оглянувшись на голос, Артем обнаружил перед собой высокую, эффектную девушку с темно каштановыми волосами.

- Ну как бы да.

Не спрашивая разрешения, она села на стул рядом. Она не была похожа на проститутку. Слишком хороша, слишком дорога. Да и одежда ее, и фигура… она была больше похожа на охотника, нежели на горожанку.

- Пива мне. И пива этому красавчику. Как зовут красавчика?

- Артем. – ответил совершенно обалдевший от ее напора парень.

- Отлично, Артем. Ты пиво любишь?

- Люблю.

- Тогда допивай быстрее и идем ко мне. – деловито скомандовала девушка.

- Зачем?

- Ты реально не понимаешь?

- Да к черту это пиво!

Сорок минут спустя, голый, совершенно счастливый Артем лежал в роскошной двойной кровати.

- Я не знаю кто ты. Я не знаю откуда ты. Но мляяя… как же хорошо.

- Ага. – хмыкнула девушка. – бывало и лучше, но тоже пойдет.

В дверь постучались.

- Артем, я знаю что ты там не один и мне глубоко все равно что ты там делаешь. Мы с Жоржем уходим в город, если тебе что то понадобится, просто скажи бармену чтобы он записал это на мой счет.

Парень не успел ничего сказать, как девушка, как была, нагая, одним прыжком добралась до двери и распахнула ее, не утруждаясь откинуть шпингалет.

- Бааааа! Какие люди!? Жоржик, Настенька, это вы меня что ли искать идете?

- Рин?! Ты тут!

Пока они обнимались, Артем собрался на кровати в комочек, пытаясь понять что происходит.

- О, Артем, ты уже познакомился с Рин.

- Ааа… Наверное да.

- Мы переспали. – пояснила девушка, - он видимо еще не пришел в себя.

- А кто такая Рин? – выдавил из себя парень.

- Рин – твой учитель по боевым искусствам. – объявила Анастасия. – я как раз ее позвала в Ходжессу чтобы попросить ее с тобой заниматься.

Парня кинуло в холодный пот.

- Ааа… так это я только что… с учителем?

- Расслабься парень. – ободряюще произнесла Рин. – я все равно тебя учить не буду. Ты… скажем так, ты не победитель по жизни.