Я помню этот сон приснился мне в мои шестнадцать лет, когда я бросил курить. Тогда я посчитал, что это слишком дорогая для меня привычка – покупать по одной – две пачки в неделю. Этот сон был какой-то не такой, я не знаю, как объяснить. По пробуждению я записал его в свой ежедневник, поэтому, наверное, он не затерялся в памяти.
Начинался сон вполне обычно: я ехал в поезде под номером 496, это я хорошо запомнил. Стук колес напоминал о чем-то. Несколько раз заходила проводница – проверяла билеты, предлагала чай, но через пару часов ее визиты прекратились. Купе было двухместным. Сосед попался более чем вменяемым. На столике появлялись вареные яйца, соленые огурцы, курица в банке. В один момент сосед достал коньяк, коим не забыл поделиться. За окном проносились мимо деревья, кусты, фонари. Ехал я в деревню. Находилась она далеко поэтому и пришлось ехать на поезде в ближайший к деревне город, а оттуда уже в деревню на газельке. Ехал в такую даль по причине смерти живущего там родственника. Домик с небольшим участком завещался мне, так что я должен был приехать хоть посмотреть, в каком он состоянии. Ездить туда каждый раз не было желания, так что единственный адекватны выход из сложившийся ситуации я видел в продаже дома.
Сосед внимательно слушал, потом спросил название деревни. Услышав его, он улыбнулся. Этот человек кого-то мне напоминал. Проснувшись я размышлял где, мог видеть этого человека раньше, но так и не вспомнил.
В городе я заказал такси. На мой зов о помощи откликнулся водитель старенького жигуленка, грузинской внешности. Он сначала не понял, куда меня вообще надо везти, более того, он не знал, что это за деревня такая, но после того, как я ему показал маршрут с 2GIS вроде что-то вспомнил. Довезти он меня не смог: из-за езды по кочкам и ухабам у него встрял движок, а я, не имея желания ждать починки автомобиля в раскалённом салоне решил дойти пешком, благо идти оставалось не больше двух километров.
Дом был крайний. На участке кроме огорода и самого домика ничего не было. Ключи я нашел быстро: они лежали меж двух кирпичей. Обратный поезд должен был приехать только через неделю. Я хотел проветрить мозги, поэтому решил задержаться в деревне. С соседями я не знакомился, паре интересующихся назвал ложное имя.
Рядом стояло что-то напоминающее магазин. Одноэтажное здание, собранное из бетонных блоков. За прилавком стояла поддатая продавщица с синяками под глазами. В верхнем углу магазина плел паутину жирный паук. На удивление продукты были весьма дешевые, но покупать в таком месте я пока не стал, благо в моем чемодане было много еды, да и на огороде что-то росло.
Во сне обычно трудно понять, сколько прошло времени между теми, или иными событиями, но вроде это было на следующий день. После завтрака я вышел на улицу и увидел лошадь. Она валялась на земле. Земля под ней была бордового цвета. Через дыру в животе виднелись ребра. Я инстинктивно подошел, не веря глазам – лошадь была мертва. За спиной я услышал бубнеж старух. Они сидели на лавочке, смотрели в мою сторону и о чем-то сплетничали, но, когда я повернулся к ним они замолчали и отвернулись. К вечеру животное куда-то пропало, почему-то я совершенно не хотел знать куда. На следующие дни я узнал из тех же сплетен, что другие животные начали подыхать, а потом и вовсе пропадать. Деревня тем временем стала приобретать более оранжевый оттенок – дома начали покрываться потихоньку ржавчиной. Люди становились более хмурыми. Солнце не грело, его свет стал каким-то синим.
Одним вечером я пил чай с мятой. Из-за старого чайника напиток немного отдавал металлом. Я уже собирался завершить чаепитие и отправиться, как в окно влетел голубь. Выйдя посмотреть, что стало с птицей я понял, что голубь кажется свернул себе шею, но не успел я отойти от птицы, как в окно влетел второй голубь по точно такой же траектории, тоже сломав шею.
На утро весь мой участок был заполнен разными птицами. Без преувеличений – там даже яблоку негде было упасть. Я их кое как прогнал, но на это ушло, наверное, полчаса: птицы будто не хотели улетать. У соседей, через два дома обрушилась крыша из-за ржавчины, настолько ее было много. Вроде даже прибило малыша, хоть мелкого у тех соседей я не видел, хотя я сейчас не уверен, что вообще видел тех соседей, разве только их дом. Это опять же я узнал из плетен старух на лавочке, хоть грохот я слышал. Хотелось подбежать к этой престарелой троице и наорать на них, что бы они закрыли свои пасти. Но они не упомянули, что крыша была деревянной.
По ночам вместо свежего воздуха было ощущение, что я дышу гарью. Я не помню, что бы в других снах я ощущал запахи, но этот запах я ощущал очень хорошо. Один вечер я посвятил поискам источника этого запаха. Я прошелся вдоль всей улицы, но источника не нашел. Чем дальше я уходил от своего дома, тем более печально выглядели дома. У кого-то дом просел на метр под землю, у кого-то обрушилась стена, у кого-то весь дом был рыжего цвета. Ближе к концу улицы постройки перестали напоминать мне дома в привычном понимании этого слова.
Уже перед отъездом я решил посидеть на лавочке во дворе рядом со своим участком, буквально пару минут. От все тех же сплетниц я узнал, что, какая-то «Тамара» провалилась под землю, будто даже земля где-то покрылась ржавчиной. Я даже не хотел смотреть в их сторону. Мне надо было идти. Связь не ловила в этой глуши, поэтому мне нужно было пройти пару километров пешком.
Когда я прошел пол часа по лесу не помня, что бы этот лес тут вообще был, когда я только приехал, и вышел обратно к этой треклятой деревне у меня упала челюсть. Я же вроде шел по прямой, как так? Я пошел снова и снова вышел к деревне. На поезд я уже опаздывал, поэтому я решил дождаться утра в домике, а потом, на местном вокзале купить новые билеты. По пути на участок я прошел мимо двух мужиков. Один в пылу спора пырнул другого ножом. Увидев это я испугавшись побежал в дом, мужик погнался за мной, но добежав до калитки остановился. Он начал орать на меня, что бы я снял проволоку с забора немедленно. До этого я не замечал, но там действительно весела какая-то толстая проволока, может медная, а может цинковая, в потемках трудно было разобрать. Пока я недоумевал к мужику подходили другие соседи и тоже орали, что бы я снял проволоку, несмотря на то, что я не запер калитку и дверца была открыта. Подошли люди с факелами и в их свете я увидел, что все люди частично покрыты ржавчиной. Там стояли те же бабки-сплетницы, так их вообще рвало оранжевой, блестящей массой. Все это переросло в адскую какофонию, в какой-то момент я даже различил свое имя, но я же его не называл! В этот момент я проснулся. И вот зачем я все это сейчас пишу. Про этот сон я давно забыл, и он остался в ежедневнике. У меня есть привычка: постоянно ношу с собой этот ежедневник. И вот сейчас я сижу на вокзале и от скуки решил прочитать пару страниц из него, хоть никогда так не делал – всегда только записывал, но не читал. И в последнее время я настолько редко начал туда писать, что несмотря на почти десять лет с того сна дневник все еще на одну четверть пустой. И знаете в чем прикол? У меня действительно умер родственник и я сейчас должен поехать в ту деревню на 496 поезде. И я сейчас в некотором замешательстве. С одной стороны, это просто сон, но…
