Когда писателю не пишется, в его голове начинает зарождаться буря. Сначала, сознание — это сухая и голая степь на рассвете. Писатель стоит и равнодушно смотрит, как над горизонтом его души солнце творчества медленно пожирается чёрными тучами безысходности. Затем приходит отчаянье, как едва ощутимое дуновение, как утренний бриз, еле заметное колыхание лепестков цветка на заре. Но эта кажущаяся тишина длится не долго, ветер усиливается, разгоняется, и вот уже бешеной бурей свистит в ушах, рвёт волосы на голове, мотает её из стороны в сторону. И в конце концов подхватывает тебя как тростинку, закручивая по спирали вверх, и безжалостно, ломая тонкие крылья вдохновения, бросает вниз и вонзает лицом в самую гущу сурового, унылого быта!

— Да-а-а! Вы, дорогой Оскар, философ? - смеётся молодой Редж, слушая речи своего друга.

— Это не философия, — уныло парирует Оскар. - Это проза жизни. — Покопавшись в недрах потёртого пиджака, он извлекает оттуда обрубок сигары и глубокомысленно добавляет:

— жизнь – говно!

Редж хохочет, глядя на Оскара, чьи редкие волосы забавно вздыбились, точно ежовые иглы, а очки косо сползли на кончик носа.

— Что случилось, дружище? Давно вас не видел таким.

Надо сказать, что Оскар и Редж — друзья. Оскар старше, он сочиняет короткие, не более пятидесяти пяти слов, истории. Редж — молодой повеса, и он в восхищении от рассказов Оскара, но не потому, что короткие, а потому что они веселят его. Редж — благодарный слушатель, но иногда и колкий критик, однако критика у него не злая, и Оскар ценил это.

Однажды Редж предложил Оскару придумать историю про любовь. В тот день они прогуливались в парке, было солнечно, и терпкий аромат трав сподвигал к разговорам о прекрасном.

— Извольтес, - принял предложение Оскар и, немного подумав, начал свой рассказ:

«Молодой Джоржи узнал, что жена изменяет ему. Он вернулся с командировки раньше, чтобы поймать её с поличным. Но она даже обрадовалась. Поцеловав его на пороге, она пошла заваривать кофе. Он снял галстук и открыл шкаф. Из него выкатилась голова. Нет, жена меня любит, вздохнул с облегчением Джоржи. В семье богомола пока все спокойно».

Реджи от души рассмеялся, выслушав рассказ друга.

— Ох, Оскар, это воистину лучший рассказ о любви, что я слышал. Любовь богомола требует не больше терпения, чем мудрости. Но не слишком ли у твоей любви много зубов?

Да, Реджи подшучивал над другом, но по-доброму, однако сегодня Оскару было не до шуток. Он задумчиво пожевал окурок сигары и, выплюнув его, печально взглянул на приятеля поверх очков.

— Моя жена сошла с ума, Редж! Вторую неделю она не даёт мне писать. Представляешь, что это означает для писателя? Неожиданно её стало все неустраивать!

Сначала она затеяла ремонт в доме, и мне пришлось помогать ей. Потом потребовалось расширение, и я ломал стены, чтобы стало свободнее. Я понял, Реджи, что ремонт никогда не закончится, но это полбеды. У неё проснулся зверский аппетит. Я бесконечно бегаю за едой. То подавай ей одно, то другое. «Быстрее, Оскар!» - кричит она, и мне становится страшно.

Но самое ужасное произошло три дня назад. Мало того, что я не пишу уже вторую неделю, третий день я не живу дома! Оказалось, что всю еду, что я приносил, она почти не ела, а прятала по дальним углам нашего дома. Когда я узнал об этом, она выгнала меня. Закупорила все двери и окна. Теперь я третий день не знаю что делать. Жизнь - дерьмо, Реджи! И эти две недели мне это чётко показали. — Оскар поднял голову, и закрыл глаза. На друзей упала огромная тень.

— Дождь собирается, — глядя на друга, заключил Редж, и, улыбнувшись, добавил:

— А тебе не кажется, что она беременна, дружище? То, что ты рассказываешь, похоже на то. Жизнь - дерьмо, говоришь? На, возьми для вдохновения!

— Реджи наклонился и, подняв кусок валяющегося неподалёку навоза, протянул его Оскару. И в этот момент пошёл дождь: прямо из накрывшей друзей темноты, сверху, стали падать огромные капли. Воздух наполнился истошным, кислотным привкусом.

— Ооохх! — вздохнул Реджи — Оскар, надо бежать, — крикнул он другу, и бросился искать укрытие.

В то же время, Аркадий Евгеньевич, с высоты своего образования, наблюдал как два жука разбегались в разные стороны от его струи. Затем, застегивая ширинку, он заключил: «Скарабеи, не иначе. Навозники, мать их». Взглянув на привезенную кучу навоза, вздохнул и добавил: «Ээээх, сколько возьни ещё предстоит. Жизнь - дерьмо». Затем поднял глаза к невероятно чистом небу и печально подумал о том, что когда-нибудь бросит все дела: кафедру в институте по изучению насекомых, квартиру с вечным ремонтом, безмозглых студентов. И поселится где-нибудь в глуши, на даче, чтобы спокойно сесть и писать интересные, короткие истории – не более пятидесяти пяти слов. Так просто, для души.

Малоизвестный факт, но лифты на станции метро Щёлковская являются настоящим долгостроем. В рамках реконструкции Щёлковского шоссе, разрешение на которое было выдано аж в августе 2012 года и действовало до ноября 2012 (но продлевается каждый год вплоть до 31.12.2021), они должны были начать возить людей в ноябре 2017 года, о чём трубили СМИ.

Однако эти серые будки как стояли безжизненно на поверхности, так и стоят, а пространство в переходе как занимали попрошайки, продавцы и брошенные провода, так и занимают.

Для сравнения и понимания, уже открытый ТЦ Щёлковский (или же многофункциональный комплекс (МФК) начали строить в апреле 2017 года. Но то другое, это ж всего лишь многоэтажный ТЦ, а тут целых четыре лифта.

Кто-то может скажет, что задачи разные, заказчики/технологии/подрядчики разные, да и цели, конечно, разные - в одном месте прибыль, а в другом траты на инвалидов, стариков, людей с чемоданами и т.п. (электричество, обслуживание и т.д.), но я про другое, а точнее про то, что можно построить за примерно три с половиной года, а что как-то всё не делается уже намного дольше.

P.s. Фотки лифтов - самый конец августа, а ТЦ - осенние, но сути это не меняет.

Доброго дня ценителям всякого железного рукоделия.

Очередное творение из запчастей.

Специально для суровых засранцев.