Хозяевам подвальной лаборатории предстояла неприятная задача. Уборка, и желательно такая, чтобы никто ничего не заметил. У них и без того была уже дурная репутация, а этот инцидент явился бы ее явным подтверждением.
На другой день после инцидента в комнате стоял уже плотный гнилостный запах. Злополучную клетку прикрыли мешками и пакетами.
- Надо было вчера убраться, конечно.- вздохнул Кучеров.
- А с этими что делать? С бешеными?
- Пока не знаю, надо их ликвидировать поскорее.
- Хорошее слово...нехорошее дело.
- Дима!!! Ты вчера не выключил установку???- начальник метнул гневный взгляд на ассистента.
- Выключил, конечно выключил, клянусь.
- Тогда почему она подключена в сеть? Она всю ночь тут стояла грелась?
- Я не знаю, это не я, я все выключал, зуб даю.
Замков на лаборатории не было. И при желании сюда мог зайти каждый. Потому как считалось, что никаких тайн от коллег и сотрудников быть не может. Но так считалось ровно до вчерашнего вечера. Вывод напрашивался один. Кто то тут вчера побывал, кто то все знает.

Все неприятные последствия были ликвидированы и ничего больше не напоминало о неудачном эксперименте, кроме Жорика. Он как и прежде жил в отдельной клетке, у него даже наладился прежний аппетит. Дима сидел и просовывал палец сквозь прутья, давая питомцу обнюхать его и обхватить лапками.
- Ну что, дружок, как дела? Иж ты, вонючка.
- С крысами разговаривать научился?- в лабораторию вернулся Кучеров, мрачный как туча.- ничего не вышло. Нам не выделят ничего. Говорят, что занимаемся баловством. Мол скажите спасибо, что и на это глаза закрываем.
- Вы же говорили Сидорову, что установке работает?
- Конечно! Но то что крыса перестала кушать за месяц работы- так себе достижение. Я же не стал бы рассказывать ему про наш Верден. Говорит возвращайтесь наверх, к прежним делам.
- Может он в чем то и прав...
- Слушай, если хочешь, можешь идти на все четыре, я тебя не держу тут насильно!
Таким раздраженным и расстроенным Геннадия Ивановича Дима ещё никогда не видел.
- Схожу ,и правда, пройдусь.- Шишигин в целом понимал состояние начальника, но эти слова его все же задели его.
А Кучеров посидел в одиночестве ещё немного и ноги сами понесли его в башню радиоцентра на чай, где он и провёл остаток дня.

На проходной Дима Шишигин о чем то оживленно беседовал с Марком Антоновичем. Он махал руками, что то ему доказывал, а Цербер тыкал пальцем в газету и разводил руками.
- Что тут у вас случилось?- строго спросил Кучеров.
- Геннадий....Иваныч...! Дима задыхался от негодования. Вы гляньте только! Как это так! Мне Марк Антоныч показал газету и ....
- Ну, давай. Вот суки- прошипел учёный.
- Что ребятки, за бортом вас оставили?- усмехался вахтёр своей редкозубой улыбкой, чем привёл Кучерова в бешенство.
- Пошли, Шишигин, обратно на работу!
Злорадный дед закурил папиросу и раскрыл газету на том месте где остановился.
Группа молодых ученых радиоцентра 11, во главе с руководителем Сидоровым Сергеем Николаевичем совершили техническую революцию.
Гласила статья на первой полосе газеты «Труд».
Под заголовком красовалось черно- белое фото.
Иван, Алексей, Игорь, Олег и Альберт в белых халатах стоят и улыбаются. А посередине Сидоров со своей извечной добродушной улыбкой держит в руках интегральную схему Кучерова. Но про самого Геннадия Ивановича и уж тем более про Диму Шишигина в ней было ни слова.
- Как это понимать? Двое ворвались в рабочий кабинет научного секретаря.
- Вы о чем, милейший? - Сидоров изобразив сильную занятость, посмотрел на них исподлобья.
- Мы про газету, у вас нет совести! Вы негодяй!- начал распаляться Дима.
- Выйди Шишигин, мы поговорим наедине.
- Как хотите- Дима хлопнул дверью.
- Газета... -Сидоров сложил очки и положил на стол- Вы были уж слишком увлечены подвальной деятельностью, что бы вас тревожить на такие мелочи как газета.
- Херня!- отрезал Кучеров.- это мое достижение,мое изобретение, какое вы имели право.
- Достижение коллектива вы хотели сказать, как минимум наше общее. И потом, предоставьте пожалуйста патент раз вы решили общаться в таком тоне.
Кучеров с ненавистью смотрел на эту двуличную улыбку, единственное что ему хотелось, это стереть ее и желательно чем нибудь тяжелым.
- Мне нужно поговорить с директором.
- К вашим услугам.
- С Бондаренко, не с вам.
- Лев Семёнович в отпуске, из которого вряд ли уже выйдет на работу.
Кучеров был ошарашен и не знал что ответить.
- Гена, возвращайся к своим прямым обязанностям, вылезай из подвала. Появились обстоятельства, на которые ни ты, ни я, не в силах повлиять, это ветер перемен.
- Кто сеет ветер, пожнёт бурю- процедил сквозь зубы Кучеров. Я вам не Гена. Всего доброго.
- И ещё кое что. Мне кажется вы слишком зачастили с визитами в башню.
А тебе какое дело, подонок?- подумал Геннадий Иванович, но вслух не этого не произнёс. Просто молча скрылся за дверью рабочего кабинета новоиспеченного директора.
Когда он вышел, то Димы в коридоре уже не было. Куда он делся сейчас уже не имело значения.
Кучеров медленно брёл по лестнице, на улицу и увидел на стене у выхода растянутый красный плакат - 7 мая - день радио и связи. Все работники радиоцентра приглашаются в клуб городка на торжественное мероприятие.
Да пошли вы!- подумал про себя молодой инженер. И опустив голову продолжил путь в сторону дома.
- Можно вас на секундочку?- окликнул Геннадия низкий бархатный голос.
Молодой человек обернулся и сразу же узнал в окликнувшем его мужчине того самого, который не так давно спешно покидал кабинет Бондаренко. Высокий рост, хорошая осанка, синий костюм, отсутсвие волос. Только в этот раз можно было разглядеть его крупные черты лица и выразительные карие глаза.
Кучеров подозрительно оглядел господина и сделал шаг навстречу.
- Меня зовут Борис. Не возражаете если мы пройдёмся?- спросил мужчина дружелюбно.
- Не возражаю. Вы хотели что то конкретное? Или просто поговорить? -Кучеров в глубине души осознавал, что разговор этот может круто изменить его нынешнее положение, но старался держаться на расстоянии.
Они последовали в противоположную сторону от еловой аллеи, прошли мимо небольшого одноэтажного серого здания, где неизменно дежурил хмурый автоматчик. Наконец вышли к перелеску, который являлся частью территории радиоцентра.
- Геннадий Иванович, я не буду ходить вокруг да около и скажу напрямую. Мы в вас заинтересованы как в специалисте и разработчике новых технологий.
-
- Мы это кто?
- Скажем так, страна заинтересована в ваших технологиях. Мы- это непосредственно заинтересованная в безопасности нашей родины организация.
- КГБ? - у Кучерова сжалось сердце. Зачем он задал этот идиотский вопрос, ведь и так все понятно.
- Вы все правильно поняли- спокойно ответил Борис. И если вы все действительно правильно поняли, то объяснять суть моего предложения долго не придётся. Нам нужен «Шквал».
- Откуда вы про него знаете, мы же...
- Повторюсь. Если вы все правильно понимаете, то вам должно быть очевидно, что я знаю абсолютно обо всем что происходит на этой территории. Наши датчики фиксируют любые изменения, наши люди сообщают всю необходимую информацию.
Кучеров потупил взгляд. Сразу вспомнился неизвестный ночной гость и не выключенная установка. Возникло чувство беспомощности перед спокойной силой, которую излучал Борис, сила, бороться с которой невозможно.
- И что конкретно со мной будет?
- Вы задаёте не совсем правильный вопрос. Решение принимаете вы. И вам необходимо выбрать одно из двух. Продолжайте работать под началом Сидорова и живите тихо, с супругой, спокойно растите детей. Но к разработкам биоактивного излучения больше не возвращаетесь. Так или иначе мы их получим. Либо переходите под наше начало. Мы обеспечим вас всем необходимым для исследований и будем всячески содействовать в любых вопросах.
Кучеров глубоко задумался. Несмотря что Борис давай ему некий выбор, на самом деле выбора фактически не было.
- С отпуском Бондаренко это ваших рук дело?
- Я не уполномочен с вами это обсуждать- тон сотрудника приобрел металлический оттенок.- Я жду ответа сейчас, будьте уверены, что больше к этому разговору мы не вернёмся.
Майское, ещё не жаркое солнце слепило и приятно пригревало. Природа оживала и в воздухе витали ароматы свежести, пыльцы, сырой земли. Ветер шумел в кронах высоких сосен. Кучеров взглянул на них тоскливо и безнадёжно.- Похоже и правда ветер перемен- промелькнуло в его голове.
- Я согласен, Борис. Как ваше отчество?
- Вам этого знать не обязательно. Просто Борис.- он победоносно улыбнулся и пожал Геннадию руку.- Верю, что сотрудничество выйдет плодотворным.

На праздник, посвящённый дню радио Геннадий с Лизой решили пойти. В большей степени из за Лизы. Последнее время она часто была грустна и подавлена. Дома приходилось постоянно быть одной вечерами, и она стала дольше задерживаться на работе, пока не заберут последнего ребёнка. Дети ей очень нравились и Лиза легко находило с ними общий язык. Но как только оказывалась в пустой квартире, в голову сразу пытались пробраться тревожные и темные мысли. Они словно протискивали свои чёрные щупальца через узкие прутья защитной решетки, которую она выстраивала у себя в голове, готовые поглотить ее сознание. Но Лизе удавалось их сдерживать, она стала часто гулять одна по городку, потом дальше, по лесу к пруду. И в этих прогулках было ее спасение. Услышав новость о предстоящем празднике, жена Кучерова уговорила его пойти, ей хотелось выйти к людям, хоть куда то, помимо работы.
Актовый зал клуба был украшен красными агитационными плакатами, портретами ученых и цветами. Многих было не узнать. Вместо извечных халатов появились легкие цветные платья, из под шапочек показались оригинальные причёски. Дима не без удивления отметил, что в институте оказывается гораздо больше симпатичных девушек, чем он думал. Выделялась Нина в кроваво красном платье и сильно вьющимися золотыми волосами до плеч. Она всегда любила быть в центре внимания.
После продолжительной официальной части на сцену вышел Сидоров и официально обьявил, что всеми любимый Лев Семёнович Бондаренко по состоянию здоровья вынужден был взять продолжительный отпуск. Уверил, что он, как исполняющий обязанности директора, продолжит прежний курс и всячески будет способствовать процветанию института. В конце не хлопали двое- Кучеров и Шишигин. И хотя точно они ни в чем не были уверены, четко ощущалось, что без участия Сергея Николаевича тут не обошлось. Началась торжественная часть с фуршетом и танцами, где работники разных подразделений словно заново знакомились с коллегами, обсуждали, наконец, не рабочие вопросы и планировали совместные поездки, походы друг другу в гости. Такое мероприятие явно способствовало оздоровлению настроений в коллективе. Хмур был лишь Кучеров. Сидел особняком, надутый и не общительный. С одной стороны ему было очень обидно покидать радиоцентр, с которым он связывал много надежд. С другой- только он осознавал уровень лицемерия нового директора. А в том, что Бондаренко из отпуска «по болезни» не вернётся, Геннадий Иванович был совершенно уверен. Лизе он ничего не рассказывал ни про отношения с руководством, ни про в встречу с Борисом. Незачем было ее волновать, и без того он все чаще заставал ее в плохом настроении,не хотел лишний раз тревожить. Но сегодня она улыбалась, впервые за много недель. О чем то активно болтала с Димой у столика с шампанским, смеялась. Кучеров любовался ей, на душе становилось тепло от того что Лизе хорошо и одновременно грустно, что хорошо не рядом с ним. Тогда он подошёл и налил себе коньяка, но в итоге и алкоголь не добавил настроения, даже наоборот.
- Голова сильно болит, наверно из за шампанского, пойдём домой уже.- Лиза положила голову Кучерову на плечо.
- Мне хочется поговорить с новым директором, сегодня это важно- молодой инженер очевидно переборщил с коньяком и желание поговорить с Сидоровым по душам вставало пеленой перед глазами.
- Я могу проводить Лизу, если вы не против, Геннадий Иваныч!- влез Дима.
- Я не против, вернись только потом, мне тебе тоже надо кое что сказать.
Лиза поцеловала щеку мужа.
- Не задерживайся, Геночка, люблю тебя- она помахала рукой на прощание и Кучеров остался сидеть один, напряженный как пружина, готовая разогнуться в любой момент.
Он смотрел на танцующих, пытаясь среди них найти Нину, благо это было несложно. Ее навязчивым кавалером в этот вечер был как раз Сидоров. В моменты когда он брал ее ладонь или клал руку на талию, Гена ощущал жгучую тяжесть за грудиной, у него холодели пальцы рук, трудно было сделать полный вдох, воздух казался ледяным. - Почему так происходит, что со мной? Откуда это ощущение? Ревность... Чушь собачья. Она не моя и не может ей быть. Страшно глупо. Идиот, полный идиот.- нестройные мутные мысли, частое сердцебиение, злость на себя, в конце концов отчаяние. - Если подумать, сдался мне этот урод Сидоров, больше с ним дел не иметь, пусть горит синем племенем. Борис этот, тот ещё тип. Но он похоже любого может раком поставить. Меня, блядь, тоже поставил. И как легко то. Раз- и как мышь в мышеловке. Сука.- Кучеров, и без того бывший довольно подшофе, пошёл налить себе ещё рюмочку и отправиться восвояси.
- Потанцуете со мной? - раздался за спиной приятный голос Нины.
- Конечно- расплылся Кучеров в безвольной улыбке, которую в этот раз убрать не представлялось возможным.
Все темные мысли и раздражение,отравляющее инженеру вечер вмиг улетучились, образ Нины затмил собой все. Гена сделал шаг навстречу и взял ее ладонь в свою.
Даже песню звучавшую в зале в этот момент он не слышал из за шума в ушах. Он положил правую руку на талию девушки и приятное тепло разлилось от руки по всему телу и, докатившись до головы вызвало легкое головокружение. Они двигались в такт, соблюдая необходимые для приличия три сантиметра между друг другом, пока Кучеров не сократил его до минимума. Провёл большим пальцем по запястью и сжал ее руку в замок, пальцы Нины послушно пропустили его меж своих. Она быстро повернулась к нему лицом и на миг их кончики носа соприкоснулись. Ее желтые глаза были большими от удивления, влажными и прекрасными. Затем она опустила взгляд, уголки губ едва заметно пошевелились в улыбке. Нина подалась ближе и прижались своей нежной горячей щекой к его щеке. Так они и остались до конца танца, обменявшись шёпотом несколькими фразами.
- А как же Сидоров?
- Бросьте... вьётся только вьюном..
Кучерову казалось что в тот момент, что они где то в вакууме и ничего вокруг не существует, кроме нежности прикосновения её щеки.
Выпадать обратно в реальность было неприятно, но, к сожалению необходимо. Вечер кончился, народ, веселясь и горланя песни расходился небольшими группками по городку. Сидоров подкараулил Геннадия Ивановича у колонны парадного входа.
- Ну что Гена, жену отправил домой, а сам развлекаешься?
- Не твоё дело.- сухо ответил Кучеров.
- Может и моё, откуда тебе знать.
- Нет желания с тобой общаться, Сидоров, завтра, то есть, в понедельник напишу заявление и больше не увидимся.
Похоже что Сидоров тоже был изрядно навеселе. Для устойчивости держался рукой за колонну, речь его была громкая и вызывающая, вместо извечно дружелюбного тона.
- Ага, значит и до вас он тоже добрался. Ну и вы конечно согласились. Попробуй тут не согласись, да?
О ком пошла речь Кучеров догадался сразу, смысла не было уточнять.
- А ты наверно думал это все мои коварные инициативы, Гена? Это партия, в которой мы с тобой пешки, разве ты до сих пор не осознал, глупый маленький Гена?- беззлобно и скорее с нотой отчаяния говорил бывший научный секретарь.
Кучеров не находил что ответить, лишь безмолвно стоял, оцепенев.
- Знаешь как ходят пешки? Только прямо, Гена, вперёд маленькими шажками. Отклоняться от курса им нельзя. И сжирают их первыми, жертвуют без сожаления, смекаешь?
Молодой человек кивнул.
- Бондаренко...
- Лев Семёнович держался долго, но и он не железный. Они подкопают под любого. У стен есть уши и глаза, и стены нашего любимого радиоцентра не исключение. Им понадобился ты и твои технологии. Какое то время директор их сдерживал. Бондаренко всегда ненавидел вояк, ему казалось, ты больше пользы принесёшь тут, у нас. Но исход ты знаешь- инфаркт. И где он сейчас? Где?- почти перешёл на крик Сидоров.
- Не знаю.
- И никто не знает, Гена, никто. А потом эта статья в газету... От предложений, которые он делает один раз, не отказываются. Я тебя продал с потрохами. Я ещё хочу в этой партии поучаствовать, перестать быть пешкой, не быть сожранным за просто так.
Сидоров откашлялся и продолжил.
- Можешь обижаться, ненавидеть меня, мне похеру. Но если ты не понимаешь намеков, скажу прямо- Нина моя, держись от неё подальше.
- С чего это ты так решил?
- С того, щенок, что это так есть. Думаешь, можно вот так просто прийти на мою территорию и все себе забрать?
Руки Кучерова сжались в кулаки.
- Геннадий Иваныч, все в порядке? Я вас обыскался. А... вы тут с этим...
- А вот и ваш приспешник нарисовался- хам и деревенщина,- Сидоров отодвинулся от колонны и скрестил руки на груди.
- Можно я начищу ему морду?
- Нет, Дима, ни в коем случае, лучше пойдём отсюда быстрее, пройдемся, мне надо тебе много чего сказать.
Когда они уже немного отошли, с лестницы клуба раздался громкий голос Сергея Николаевича.
- Запомни, Гена, мы с тобой теперь в обойме и соскочить не выйдет! Знаешь как разряжаются обоймы?
- Что он несёт, Геннадий Иваныч? Зря вы не дали мне ему всечь.
- Успокойся, это ни к месту, слушай сюда......

Сегодня мы расскажем про знаменитую заброшенную скальную боевую стартовую позицию 1-го дивизиона 362-го отдельного берегового ракетного полка "Объект-100", на вооружении которого стояли поднимающиеся из недр скалы пусковые установки берегового ракетного комплекса "Утёс" с ракетами П-35.

С развитием противокорабельного ракетного вооружения, в 1950-х гг. на Черноморском и Северном флотах для обеспечения защиты входов с моря в Главные Военно-Морские Базы флота, было решено воплотить в жизнь уникальные проекты защищённых стационарных береговых ракетных комплексов с поднимающимися из под земли пусковыми установками.

Так на Черноморском флоте было решено построить возле Балаклавы два дивизиона "Объекта-100", а Северном флоте на острове Кильдин два дивизиона "Объекта-101". Но если на Кильдине строительство было решено производить котлованным способом и каждый дивизион состоял из группы отдельных сооружений, то в Крыму было решено разместить объекты в горных выработках с соединёнными между собой потернами блоками. Не смотря на различая в типах строительства, и объекты в Крыму и на Кильдине было решено вооружить пусковыми установками береговых ракетных комплексов "Стрела", вооружёнными противокорабельными крылатыми ракетами С-2 "Сопка".

Так в 1954 г. под руководством будущего маршала инженерных войск Советского Союза, а на то время главного инженера строительного управления Черноморского флота полковника А. Геловани, силами 95-го специализированного управления подземных работ Черноморского флота началась проходка горных выработок двух комплексов будущих дивизионов, разнесённых между собой на 6 км.

На основании директивы Главнокомандующего Военно-Морским Флотом в августе 1955 г. впервые в Военно-Морском Флоте были сформированы отдельные специальные дивизионы береговой обороны для строящихся объектов. На Черноморском флоте это был 51-й ОСД, а на Северном флоте 12-й ОСД, которые с сентября того же года приступили к обучению в 53-м экспериментальном учебном центре береговой обороны ВМФ в г. Севастополь.

В сентябре 1956 г. после сдачи выпускных экзаменов часть личного состава 51-го ОСД была заменена составом 12-го ОСД и наоборот, после чего оба дивизиона были направлены к месту будущей службы. Это было связано с тем, что у части личного состава подходило окончание срока службы и в виду удаления от учебного центра строящихся позиций на Северном флоте, могли не успеть подготовить им смену.

В феврале 1957 г. ещё во время достройки объектов был сформирован 362-й отдельный береговой ракетный полк, личный состав которого прибыл к месту службы и участвовал в финальном этапе работ на объекте.

Уже 5 июня 1957 г. в присутствии командующего Черноморским флотом адмирала В. Касатонова был произведён первый успешный пуск, а в июле того же года объекты дивизионов 362-го ОБРП были приняты государственной комиссией и после окончательных монтажных работ и настройки оборудования 6 января 1958 г. 362-1 ОБРП заступил на боевое дежурство.

Но уже спустя три года стало понятно, что дальности поражения ракет С-2 слишком мало и она быстро устаревает, в следствии чего было принято решение о перевооружении обоих полков Северного и ЧЕрноморского флотов на новые спаренные пусковые установки береговых ракетных комплексов "Утёс" с противокорабельными крылатыми ракетами П-35.

Так в период с 1964 по 1971 гг. шла поочерёдная модернизация дивизионов под новые пусковые установки. Помимо перестройки самих пусковых установок, для обнаружения целей на возвышении мыса Айя была построена новая радиолокационная станция "Мыс", а центральный пост был оснащён РЛС наведения С-1М и РЛС слежения "Бурун", которые наводили ракеты на корабли противника.

30 мая 1971 г. состоялся первый пуск ракеты П-35 из новой пусковой установки БРК "Утёс", а в 1982 г. на вооружение была принята новая модификация ракеты П-35 "Прогресс", на которую были перевооружены дивизионы полка. К слову эти ракеты при необходимости могли оснащаться специальными (ядерными) боевыми частями для поражения крупных и групповых целей, а сами СБЧ для них хранились на специальной ремонтно-технической базе.

Но потом последовал распад Советского Союза и выход из него Украины, а в 1996 г. полк был расформирован. При разделе Черноморского флота "Объект-100" был передан Украине. В конце 1990-х гг. 1-й дивизион был фактически заброшен, а последние стрельбы со 2-го дивизиона, который к слову являлся главным, были произведены в 1999 г.

Интересно то, что сооружения "Объекта-100" неоднократно использовались для съёмок различных фильмов. Все любят приводить в пример советский фильм "Одиночное плавание", снятый в 1986 г. Но мы приведём другой фильм, например этот объект появлялся в некоторых сценах фильма Джеки Чана "Первый удар" 1996 г.

В 2004 г. и 2-й дивизион был законсервирован. К тому времени объекты 1-го дивизиона уже активно разграблялись и пилились на металл, но вот объекты 2-го дивизиона сохранялись.

Так или иначе но в 2008 г. появились планы по восстановлению уцелевшего законсервированного дивизиона, но в жизнь они так воплощены при Украине и не были, а после возвращения Крыма в 2014 г. в состав России работы по восстановлению начались в полной мере и в конце 2016 г. он вновь вступил в строй. Теперь БСП 2-го дивизиона используется во время учений для пуска устаревших ракет П-35 в качестве мишеней.

Ну а мы прогуляемся по остаткам заброшенного 1-го дивизиона, судьба которого сложилась гораздо печальнее.

Дивизион состоял из нескольких соединённых между собой потернами блоков. Это блоки двух стартовых батарей с хранилищами ракет и пусковыми установками, блоки дизель-генераторной электростанции и топливохранилища, а также блока командного пункта и ряда вспомогательных помещений.  Местами в объекте ещё сохранились сдвижные ворота и узкоколейка утопленная в пол, по которой перевозили тележки с ракетами.

Место, где раньше располагался поворотный круг для разворота тележек с ракетами и направления их в блоки первой или второй стартовой батареи, после проведения всех регламентных работ, проверки бортовой аппаратуры и стартовых агрегатов ракет в этом техническом блоке.

Въезды в блоки защищали мощные защитные затворы, залитые внутри бетоном. Их вес составляет около десяти тонн.

За ними располагались хранилища ракет, участки стыковки головных частей и шахты для подъёма пусковых установок на поверхность. А входы в тамбуры для прохода личного состава защищали не менее брутальные защитные двери весом по три тонны.

Которые также залиты внутри бетоном.

К сожалению более лёгких герметических дверей не сохранилось, т.к. они были выполнены из чистого металла. Так выглядели спиленные гермодвери при жизни на примере кадров из фильма.

Каждая стартовая батарея имела своё расходное хранилище ракет с тремя путями, между которыми по торцам зала перемещались платформы траверс, направлявших тележки с изделиями на нужный путь.

Так это выглядело при жизни на примере кадров из фильма. Возле шахт пусковых установок располагались помещения аппаратных и других систем.

Ниша под платформу траверсы в полу.

В конце каждого зала хранилища ракет располагался тамбур с двумя выдвижными из ниш защитными затворами. К слову форма проёмов здесь унаследована ещё от ракет С-2, у которых крылья не складывались как у П-35.

Кадры из фильма Джеки Чана "Первый удар" 1996 г.

К сожалению фотографии самой шахты для подъёмной платформы и наружной части комплекса у нас были утеряны из за испорченной карты памяти, но там всё равно остался лишь голый бетон, да большой прямоугольный проём. На примере кадров из фильма видно как происходила загрузка и выгрузка ракеты из ПУ.

блоке второй батареи также есть лёгкие сдвижные ворота. И массивный защитный затвор.

Пройдёмся по пустым помещениям блоков.

Ложементы для ёмкостей.

Ствол на поверхность.

Снова ниши и фундаменты.

Снова защитная дверь.

За всю историю СССР было создано всего два таких ракетных полка и каждый был по своему уникален и не похож на другой.

А спаренных стационарных пусковых установок БРК "Утёс" на подъёмных платформах было построено всего 8. Сохранилось из них всего 6, 4 из которых стоят заброшенными под землёй на острове Кильдин в Баренцевом море, а две эксплуатируются в уцелевшем дивизионе этого полка.

из всех этих сооружений обоих ракетных полков, этому дивизиону досталось от жизни больше всего.

А на этом всё.

источник