В музыке есть огромное количество стереотипов, а в метале, их побольше, чем в других жанрах. И у меня эти стереотипы тоже есть. Поэтому, когда я вижу стиль raw black metal, то сразу представляю печального инцела, который, отказавшись от маминого обеда, бежит на полянку в ближайшую лесопосадку, и раскрасившись, как Пьеро, пытается зафиксировать на двухкассетный магнитофон ярость природы и мрак северных лесов. Вот и тут, как только отзвучали вступительные духовые, заиграла грязная, остервенелая гитара и в голове возникла вышеописанная картина. Ну а что ещё представлять? Тексты про безудержные бури и ужасные морозы. Один из трэков переходит в классику. Лунную сонату, если не ошибаюсь. Что имел ввиду автор? Что его музыка наравне с Бетховеном? Или она настолько наполнена юношеской жаждой уничтожения, что может разрушать подобные произведения? Какой то затыканный стрелами самоед на обожке. К чему это? Ну и больше всего, меня порадовал факт, что весь этот альбом, целиком посвящённый снегу, холоду и мраку зимы, сочинен человеком из... Австралии.

На самом деле, если отбросить предрассудки, то это очень хороший представитель стиля. Атмосферно-злобная звуковая волна. Порой интересные ходы. Особенно зашёл уход в амбиент в Sky Fortress. Но это если отбросить стереотипы.... А я не могу, да и не хочу)

2.0/5.0

Bandcamp

https://t.me/muz_obmylky

Я смотрю на мужа, и внутри всё переворачивается от его тона. Командного, безапелляционного – такого, какого я не слышала за пять лет брака. Андрей стоит в дверном проёме кухни, скрестив руки на груди, и выражение его лица не предвещает ничего хорошего.

– Что, прости? – я пытаюсь сохранить спокойствие, хотя руки уже начинают подрагивать.

– То, что слышала. Мама приезжает через три дня. Нужно всё вылизать до блеска. Ты же знаешь, какая она...

О да, я прекрасно знаю, какая она. Валентина Петровна – женщина с железным характером и собственными представлениями о том, как должен быть устроен быт. За пять лет нашего брака она приезжала к нам четыре раза, и каждый её визит превращался в негласную проверку моих способностей быть достойной женой её единственному сыну.

– Андрей, у меня сейчас важный проект на работе, – начинаю я. – Дедлайн через неделю, и я...

– Лена, – он перебивает меня тем же тоном, от которого у меня мурашки по спине, – я не спрашиваю, чем ты занята. Я говорю, что нужно сделать.

Сажусь за кухонный стол, машинально перебирая пальцами чашку с остывшим кофе. В голове проносятся воспоминания о предыдущих визитах свекрови. Её придирчивый взгляд, скользящий по полкам в поисках пыли. Демонстративное перетирание и без того чистых бокалов. Комментарии, произнесённые будто бы между прочим: "А вот у моей подруги Тамары невестка...".

– И на сколько она приезжает? – спрашиваю я, уже зная, что ответ мне не понравится.

– На две недели, – Андрей наконец-то смягчается и садится напротив меня. – Послушай, ты же понимаешь, как для меня это важно. Мама одна, ей нужно наше внимание.

"А как же моя работа? Мои дедлайны? Моё личное пространство?" – хочется крикнуть мне, но я молчу. В конце концов, это его мать. И он прав – она действительно одна после смерти мужа три года назад.

– Хорошо, – киваю я, чувствуя, как внутри растёт комок тревоги. – Я всё сделаю.

– Вот и молодец, – Андрей улыбается и встаёт из-за стола. – Я сегодня задержусь на работе, не жди меня к ужину.

Когда за ним закрывается входная дверь, я остаюсь наедине со своими мыслями и нарастающей паникой. Открываю ноутбук – там ждёт недописанный отчёт по проекту. Перевожу взгляд на кухню – там ждёт гора немытой посуды после завтрака. В гостиной книги, которые я люблю читать по вечерам, разбросаны на диване – Валентина Петровна точно этого не одобрит.

Вспоминаю её последний визит полгода назад. "Леночка, – говорила она тогда, поджав губы, – женщина должна создавать уют. Это её главное предназначение. А карьера... что карьера? Вот у моей подруги Тамары невестка бросила работу и посвятила себя семье. И все счастливы".

Встаю из-за стола и начинаю составлять список дел. Генеральная уборка. Химчистка штор. Разобрать гардероб – свекровь не должна видеть мои любимые, но потёртые джинсы. Купить новое постельное бельё – то, что есть, слишком простое для её вкуса. Приготовить её любимый пирог с капустой – рецепт, который она дала мне на свадьбу, намекая, что настоящая хозяйка должна уметь готовить.

Звонит телефон – это Марина, моя начальница.

– Лена, как продвигается отчёт? Заказчик торопит.

– Я... – запинаюсь, глядя на экран ноутбука. – Работаю над ним.

– Хорошо, жду к концу недели. Ты же помнишь, как это важно для компании?

Конечно, помню. Этот проект может принести нам крупного клиента. А мне – повышение, о котором я мечтала последний год.

После звонка сажусь на диван и закрываю лицо руками. Как всё успеть? Как совместить работу и подготовку к приезду свекрови? И почему, почему Андрей не понимает, что для меня это не просто уборка, а настоящее испытание?

Звоню своей лучшей подруге Кате.

– Представляешь, свекровь приезжает! – выпаливаю я, как только она берёт трубку.

– О нет, – Катя сразу понимает масштаб проблемы. – Валентина Петровна собственной персоной? И надолго?

– На две недели. И Андрей требует, чтобы я всё вылизала до блеска.

– А как же твой проект?

– Вот именно! – я чувствую, как на глаза наворачиваются слёзы. – Катя, я не знаю, что делать. Если я не подготовлюсь к её приезду как следует, она будет всем рассказывать, какая я никудышная жена. А если завалю проект – прощай повышение.

– А что Андрей? Нельзя с ним поговорить?

– Ты бы слышала, каким тоном он со мной разговаривал! Как будто это не мой муж, а... начальник какой-то.

В трубке повисает тяжёлое молчание.

– Знаешь что? – наконец говорит Катя. – Приезжай ко мне сегодня вечером. Возьмём вина, поговорим. Может, что-нибудь придумаем.

– Не могу, – вздыхаю я. – Надо начинать уборку. И отчёт писать.

После разговора с подругой я сижу, глядя в окно. За стеклом моросит мелкий осенний дождь, и капли стекают по стеклу, словно слёзы. Внезапно вспоминаю, как познакомилась с Андреем. Это было шесть лет назад, на корпоративе общих друзей. Он подошёл ко мне с бокалом вина и сказал: "Знаете, в вас есть что-то особенное. Какая-то внутренняя свобода".

Внутренняя свобода. Где она теперь, эта свобода? Растворилась в бесконечных попытках соответствовать ожиданиям свекрови? Утонула в компромиссах ради семейного счастья?

Встаю и иду в ванную. Достаю чистящие средства, перчатки, тряпки. Начну с малого – может быть, когда квартира начнёт блестеть, и мысли придут в порядок. Но внутренний голос шепчет: "А потом? Что будет потом? Сколько ещё визитов Валентины Петровны ты выдержишь? И почему должна выдерживать?"

Телефон снова звонит. На этот раз это Андрей.

– Да, милый?

– Забыл сказать – мама хочет, чтобы мы встретили её на вокзале с цветами. И ещё – она будет спать в гостевой комнате, так что надо купить новый матрас. У неё спина болит, ей нужен ортопедический.

Я киваю, хотя он не может этого видеть. Новый матрас – это ещё несколько тысяч из нашего бюджета, не считая цветов и всего остального.

– Конечно, – говорю я и вдруг чувствую, как что-то внутри меня ломается. – Андрей, нам нужно поговорить.

– Сейчас не могу, я на совещании, – торопливо отвечает он.

– Нет, – мой голос звучит неожиданно твёрдо. – Это важно. Очень важно. Приезжай домой сегодня вечером, пожалуйста.

В трубке повисает пауза.

– Хорошо, – наконец говорит он. – Буду к семи.

Весь день я работаю как одержимая – над отчётом, не над уборкой. К семи часам документ практически готов. Когда Андрей входит в квартиру, я сижу на кухне с чашкой свежего кофе.

– Что случилось? – спрашивает он, видя моё серьёзное лицо.

– Присядь, – прошу я. – Помнишь, как мы познакомились? Ты сказал, что тебя привлекла моя внутренняя свобода.

Он кивает, недоумевая.

– Андрей, я больше не чувствую этой свободы. Каждый приезд твоей мамы превращается для меня в испытание. Я люблю свою работу, я хорошо справляюсь с ней. Но ты требуешь, чтобы я жертвовала своими профессиональными амбициями ради идеальной чистоты и соответствия представлениям Валентины Петровны о том, какой должна быть жена.

– Лена...

– Дай мне закончить, – перебиваю я. – Я не против принимать твою маму. Не против уделять ей внимание. Но я против того, чтобы моя жизнь останавливалась на две недели. Против того, чтобы ты разговаривал со мной как с подчинённой. Против того, чтобы чувствовать себя виноватой за то, что я не похожа на невестку тёти Тамары.

Андрей молчит, глядя в окно. За стеклом всё тот же дождь, но мне кажется, что воздух в комнате стал чище.

– Я предлагаю компромисс, – продолжаю я. – Давай снимем для мамы квартиру поблизости на время её визита. Будем часто видеться, ужинать вместе. Но у каждого будет своё пространство. И ещё – пожалуйста, поговори с ней о том, что я работаю. Это не прихоть, это часть меня, которую нужно уважать.

Он поворачивается ко мне, и я вижу в его глазах отражение того молодого человека, который когда-то оценил мою свободу.

– Знаешь, – говорит он после долгой паузы, – а ведь ты права. Я... я сам не заметил, как начал поддаваться маминому влиянию. Прости меня.

Я встаю и обнимаю его.

– Позвони ей, – говорю я. – Объясни ситуацию. Я уверена, она поймёт. В конце концов, она тоже была молодой женщиной с амбициями.

– Уже поздно, – улыбается Андрей. – Позвоню завтра. А сейчас... может, поможешь мне найти хорошую квартиру поблизости?

Мы проводим вечер, просматривая варианты аренды и обсуждая, как лучше организовать визит Валентины Петровны. Впервые за долгое время я чувствую, что могу дышать полной грудью. Внутренняя свобода возвращается – не та, прежняя, наивная, а новая, осознанная, выстраданная. И я знаю: что бы ни случилось дальше, я больше не позволю ей исчезнуть.

• – Бесплатное жилье сестре, – муж проигнорировал права жены на квартиру

• Светлые строки | Валерия Тен