1. Моя тюремная жизнь в Латвии
2. Моя тюремная жизнь в Латвии - продолжение

4. Моя тюремная жизнь в Латвии. Часть Четвертая
5. Моя тюремная жизнь в Латвии. Часть Пятая

6. Моя тюремная жизнь в Латвии. Часть Шестая
7. 7. Моя тюремная жизнь в Латвии. Часть Заключительная

На Брасу ехал с опаской. Все же настоящая зона.

Вокзальчик. Как всегда – голый шмон, шмон по баулам. Все привычно. Карантин вчетвером. Знакомимся. Один смотрит, говорит, я тебя знаю, меня просили за тобой присмотреть. Полезно. Другой запомнился тем, что сразу собрал свою посуду в сторону со словами, это мое, у меня спид по максимуму. Ну, блин. Хорошо, что предупредил. Третий, хм, с ним пол ночи обсуждали почему коты такие офигенные. Первый с кем мог пообщаться на отвлеченные темы. На распределении оба сказали, что хотели бы сидеть вместе.

Так и пошли в камеру. Вопрос, как правильно заходить решился просто – он зашел первым и раскидал (объяснил) кто он и откуда, и кто я такой. В камере в основе сидели первоходы, кроме одного. Статьи разные – карточный вор, мошенник, тяжкие телесные, квартирный вор. Камера на 9 человек, все кроме одной шконки одноэтажные. В конце камеры, у окна длиииииный стол. Окна в коридор (продол). Ни у кого не было ни чего! Даже чайника не было. Воду грели «трактором» (провод и две железяки). ЧМ по футболу слушали из-за стенки. Раз в день, правда выводили в телевизионную комнату, но подгадать матч удавалось не всегда. Играли в карты (не на деньги). Я читал как не в себя. В этот период научился читать не только фантастику, но и чуть более серьезную литературу. Стейнбек, Ремарк, Хемингуэй, Довлатов. За это спасибо тюремной библиотеке.

А вот чуть позже пошли конфликты. Один человек из камеры не отличался умением ладить с людьми и все время гнул одну линию – «я делаю что хочу, а вы мне запретить не можете». До тех пор, пока его закидоны не касались окружающих – да делай как знаешь, но он, например, решил попытаться запретить говорить в камере по-русски. Или трогать его посуду, которую ставил на общую полку. В общем, достал он всех конкретно. Пиком стало когда он решил, что больше не будет смывать в туалете. Был бит. Один на один. Прибежали дежурные, мы им говорим, мол, вас предупреждали, уводите его, будут проблемы, вы не увели, получите, распишитесь. По концовке, его от нас переселили в «гашеную» хату. А мы вздохнули с облегчением.

На три дня. Через три дня подселяют цыгана. Третий срок. До этого отбывал в то числе и на малолетке. Еще через день – наркоман на втором сроке, потом еще один. А потом и еще один. Полная хата. Половина «типа блатные». Плюсы, появилась техника, телефон, интернет. Минусы, вот тебе, Сережа, и настоящие зеки. И настоящие проблемы. Тогда я не знал, что первоходов грузить нельзя. А цыган и рад моему незнанию. Втерся. Чуть, на 180 евро. Отдал, но осадочек остался.

Где-то через месяц-полтора по разным причинам вся «блатата» из камеры ушла. Кто-то в карцер, кто-то просто по причине того, что надо раскидывать зеков, чтоб не мутили всякое-разное. Остались опять вшестером. Встретили первый мой новый год в тюрьме. И узнали, что Брасовскую тюрьму закрывают и нас всех будут переводить в другие тюрьмы. На тот момент я, что бы не сидеть в камере сиднем, пошел учиться. На портного (закончил с отличием, кстати). Портной-программист, блин. Так вот, всю нашу школу перевозили в Елгавскую тюрьму.

В принципе, все только начинается.