Сейчас всё большую популярность среди русского народа набирает кельтский праздник Самайн и его американизированная версия Хеллоуин. Интернет пестрит статьями о том, что в эту ночь нельзя покидать своё жилище, чтобы не стать добычей злых духов, что встречи в канун Самайна не предвещают ничего хорошего и прочая, и прочая. Наши же славянские неоязычники пишут наперебой статьи о том какие обряды были у славян в эту ночь, называя её то Велесовой, то Мариной ночью. При этом ни одна статья не приводит ни одного свидетельства того, что хотя бы в одной восточнославянской деревне о таком празднике знали. Про Кузьминки да Курьи именины хоть бы для разнообразия написали... У одного из видных деятелей современного славянского язычества волхва Велеслава Черкасова на странице вообще предлагается за 1000р купить видео с мастер-классом по изготовлению хеллоуинской тыквы по славянским традициям, но это скорее из совсем курьёзного. Так вот, эту "жуткую" ночь я решил провести один в лесу.
Поздней осенью сумерки весьма коротки, и темнота надвигалась на мою стоянку очень быстро. Я распалил костёр в вырытой мною яме и молча смотрел на рябиновые языки соснового пламени. Когда пламя поубавилось, а мелких углей было нажжено достаточно, я занялся приготовлением пищи. Ужином мне стала смесь зелёной и красной чечевицы, да пуэр с сухарями. Покончив с едой, я подложил в костёр первое дубовое полено, самое мелкое.
Тем временем совсем стемнело, и на абсолютно ясном небе появились яркие звёзды. О Боже, какие же это были звёзды! Летом я часто ночами смотрю на небо, но осенние созвездия с такой ясностью я видел впервые. Не так часто осенью выдаётся абсолютно ясная погода, а если и выдаётся я чаще всего нахожусь там, где засветка неба максимальная. Здесь же небо было абсолютно темным.
По моему опыту московская засветка добивает до Кузяево, а вот до Подосинок уже нет, то есть её предел километров семьдесят, я же находился на расстоянии от Москвы вдвое большем. Идти ночью на открытую поляну показалось мне плохой идеей, поэтому я мог смотреть только на ту часть неба, которая мне открывалась над рекой, то есть почти чётко на восток. Прямо передо мною сияло бесформенное пятно Плеяд, а ниже светил Телец, подмигивая своим Альдебараном. чуть левее в верхушках елей терялись Близнецы, а прямо надо мною угадывались очертания Кассиопеи. Периодически с востока на запад бесшумно пролетали какие-то мигающие объекты, то ли спутники, то ли ещё что-то.
Когда я в очередной раз встал, чтобы подкинуть дров в костёр (дрова я сложил ближе к берегу, поэтому каждый раз приходилось обходить кострище и поворачиваться к лесу передом, к реке задом), я увидел луч фонарика, который пробивался ко мне через лес. Поначалу это слегка смутило меня, но потом я сообразил, что река здесь делает крутой изгиб, и свет этот очевидно идёт с того берега, где есть ещё один песчаный пляж. Но на всякий случай я решил поставить тент таким образом, чтобы он скрывал мой костёр и мой фонарь от посторонних глаз. Не люблю ночью выдавать своё присутствие. А на другом берегу действительно изредка звучали голоса и периодически раздавались какие-то хлопки, салют они там запускали что ли? Я же сидел молча, и глядел на огонь. Нарушать эту тишину совершенно не хотелось.
Тем временем холодало, температура стремительно опускалась к нулю. Я старался придвинуться ближе к костру, но он не согревал меня. Греть можно было только руки, если их держать прямо над ямой. Тут-то я и осознал свой просчёт! Перед тем как жечь костёр я выкопал для него яму сантиметров тридцать глубиной, и стенки эти ямы прекрасно экранировали всё тепло, не выпуская инфракрасное излучение по бокам! Пришлось переодеваться в термобельё и поддевать дополнительную кофту. Эту кофту лет пятнадцать назад подарила мне мама, она оказалась настолько теплосохраняющей, что кроме неё для тепла зимой в общем-то больше ничего и не нужно. Переодевшись, я пододвинулся ближе к огню и вкинул в него несколько тонких поленьев. Поленья моментально воспламенились, и яркий огонь заставил меня снова отодвигаться. У такого костра спать будет крайне неудобно. Тепла без открытого огня он не даёт, а открытый огонь слишком перегревает одежду и попросту испортит мне зимний спальник, да и горит буквально несколько минут. Но, с другой стороны, стоит ли комфорт одного туриста (о выживании сейчас речи не идёт) того, чтобы испортить верхний слой почвы, разведя огонь прямо на поверхности, и оставить в лесу ещё одну проплешину от кострища?
Следующие несколько часов ушли на то, чтобы сделать мой костёр теплым. В итоге в самом низу ямы горели мелкие угли, по бокам ямы тлели два дубовых полена побольше, а над ними ярилось горящим углём самое толстое полено. Получился эдакий аэрогриль с четырехсторонним горением, направленным в центр конструкции. Теперь костёр создавал мощную тепловую завесу передо мною, поскольку горящие угли возвышались над краями ямы. На часах была половина двенадцатого, и можно было уже ложиться совсем. Я достал спальник, разделся, и в одном термобелье погрузился в мягкое ложе. Затянувши все затяжки на спальнике, я обнаружил, что он по-прежнему прекрасно держит тепло и прямо нагревается изнутри теплом моего тела. Открытое же лицо, будучи обращенным к костру, согревается его теплом.
Не могу сказать, что плохо выспался той ночью, но сон мой был тревожен. Дважды мне снилось, что спальник загорелся, а я не могу из него выбраться, наверное, это самый большой мой страх при ночёвках у костра. Ну, по крайней мере, я не скользил в сторону костра с пригорка как в прошлую подобную ночёвку :) Я проснулся от того, что лицо моё начало замерзать. Костёр мой уже потух. Совсем потух. Боковые бревна практически полностью сгорели, а верхнее остыло и погасло. Над деревьями ярким золотом блестел тонкий серп старика-месяца прямо в том месте где вечером был Телец. серп был настолько тонким, что поначалу сослепу я принял его за яркую планету. Судя по его положению на небе была где-то половина шестого утра. То есть костёр мой продержался шесть часов, по-моему, очень неплохо! У меня было два варианта: встать, одеться и заняться разведением костра, или поглубже зарыться в теплый спальник и поспать еще пару часов до восхода, — я предпочёл второй.
Зарывшись с головою в спальник и оставив совсем маленькую дырочку для вентиляции, я вновь уснул. И мне приснился ещё один страшный сон. Теперь мне казалось, что я запутался в затяжках спальника, они душат меня, а я ничего не могу с этим сделать. Проснувшись, я обнаружил, что так плотно уткнулся носом в спальник, что это мешает мне дышать. Открыв глаза, я увидел ткань спальника, это означало, что уже светает. Я вытащил голову чтобы подышать свежим воздухом. Месяц переместился выше и правее, но по-прежнему сиял золотом. Зодиакальные созвездия уже были не видны, а горизонт был залит зарей цвета боярышника, плавно перетекающей в молочно-белый небосвод. Подивившись красоте Божьего мира, я вновь уснул и проспал ещё около часа.
Теперь горизонт заливали лучи собирающегося подняться из-за горизонта Солнца, а месяц стал тусклым и еле угадывался на небосводе. «Пора вставать!» — решил я. Первой задачей на сегодня был поход к роднику, чтобы набрать воды для завтрака, а потом надо было снова разжечь костёр. Начинался новый день, первый день ноября!
