Ночное небо затянули тускло-оранжевые тучи. Очередное колдовство с юга, должно быть. В последнее время его было слишком уж много, хоть из города не выходи. Но покидать Файнар придется – через несколько часов, как только рассветет, Йоттар опять возьмет своего голубя и полетит разносить письма.

Было тошно. От разговора с хозяйкой квартиры, после которого он умудрился получить по шее. Вряд ли кто-то еще способен прийти забрать вещи и подраться с соседом. Но домовладелица, узнав, что жилец съезжает, подняла крик, после которого Йоттар и сам не выдержал, заявил, что пора сжечь весь этот клоповник вместе с обитателями. На шум из соседней квартиры показался сонный и злой мужик, после чего Йоттара и те немногие вещи, которые он успел собрать, вышвырнули из дома. Сдержаннее надо быть. Пора уже.

Корежило и от несостоявшегося разговора с Эйрой. Впрочем, что уж там. Все полгода их знакомства Йоттар прекрасно знал, что она занята. Надеялся на что-то? Пожалуй. Может, и стоило сказать ей все уже давно, но он не хотел портить отношения. А теперь и портить нечего. Вряд ли он сможет сейчас спокойно смотреть ей в глаза. Надо было высказаться раньше, хотя бы не корил себя за упущенные возможности. Но нет же, молчал! Зато в случаях, когда его могут побить, вечно заткнуться не может.

Улицы Файнара были узкими и запутанными. Северная часть города ютилась среди скал, и дома там наползали один на другой. Западная спускалась по каменному обрыву к реке. Ту пересекал всего один мост, и порой приходилось идти едва ли не через полгорода, чтобы попасть на другой берег. В начале своего пребывания здесь Йоттар вечно плутал по этим улочкам, без конца заходил в тупик и не мог найти дорогу. Хуже всего было возле городских стен – там дома лепили как попало, без всякой системы, лишь бы вместить их в черту города. Именно здесь он и был сейчас, возле забегаловки с патетичным названием «Пустынный змей». Заведение обладало не лучшей славой, зато работало всю ночь, а значит, там можно было скоротать время. Вздохнув, Йоттар открыл тяжелую дверь.

Зал встретил его ворохом звуков и запахов. В звон кружек, веселые голоса и ругань вплетался чужеродный и тоскливый напев флейты. Бегали между столами несколько официанток, все, как одна, веселые и едва одетые. Не смотря на позднее время, здесь было людно. Посетители, в большинстве своем, были вооружены, но вели себя тихо – возможно, именно поэтому. Недалеко от входа скучал вышибала – здоровенный, голый по пояс детина с тонкой косичкой на затылке. Мускулистую грудь пересекал патронташ, за спиной устроилась внушительная винтовка. При таком точно не хотелось буянить.

За барной стойкой стоял мрачный небритый парень. Он то и дело покрикивал на официанток, а вошедшего встретил раздраженным взглядом. Справа от стойки, на высоком стуле, сидела, поджав под себя ногу, флейтистка. Ее светлые волосы, небрежно заплетенные в две косы, выбивались из прически, падали на глаза и обрамляли лицо золотистыми волнами. На переносице и щеках виднелись веснушки. Одета она была в темно-красные шаровары и короткую замшевую жилетку, пояс перехватывал синий вышитый платок. При движении он позвякивал – к его концам были пришиты пара десятков серебристых колокольчиков. Те же колокольчики звенели на браслете на левом запястье. На руках и босых ногах красовались узоры – то ли татуировки, то ли просто рисунки. Еще одно украшение выглядело совсем не по-здешнему: что-то вроде рысьих ушей, торчащих среди буйной шевелюры. В каждом из них висели по три крупные сережки.

Девушка сидела, полуприкрыв глаза, едва касаясь флейты губами. Кажется, она полностью ушла в себя. В полутемном зале свет от висящей под потолком лампочки падал на нее, играл бликами на непослушных волосах, отражался в украшениях и окружал флейтистку золотым ореолом. Она, как и мелодия, казалась чужой среди грязных столов и пьяных людей.

– Дверь-то закрой, – буркнул бармен.

Йоттар, спохватившись, понял, что уже несколько секунд стоит, разглядывая девушку. Торопливо закрыв дверь, он огляделся в поисках свободного столика. Такой нашелся совсем недалеко от входа. Подойдя, Йоттар бросил сумку под стол, сложил винтовку на столешницу и сел сам. Официантка не заставила себя ждать – хорошенькая, в короткой желтой юбке и черной жилетке, с выкрашенными в оранжевый волосами.

– Что будете заказывать? – пропела она.

– Водки, – буркнул Йоттар.

По уму, надо было бы еще купить что-нибудь поесть, но денег осталось совсем немного, и неизвестно еще, сколько ему на них жить. Официантка упорхнула и вернулась через минуту с бутылкой и стопкой. Немного помявшись – Йоттару было невдомек, что она ждет чаевых – девушка переместилась к соседнему столику.

А Йоттар остался пить в одиночестве.

Через десять минут дверь снова открылась. При виде вошедших он отставил наполовину опустевшую бутылку. На беду, сидел он слишком близко ко входу, и избежать встречи не представлялось возможным.

– Здорово, кудряш, – ухмыльнулся Кайлеф.

Он был в компании двоих друзей. Судя по всему, парни продолжали какое-то празднество – все трое были пьяны и веселы.

– Не зови меня так, – огрызнулся Йоттар.

– Да-да, конечно. Забыл, что называть тебя кудряшом можно только моей невесте.

Йоттар втянул воздух сквозь сжатые зубы. Кайлеф откровенно его дразнил. Не стоит, наверное, в это ввязываться. Хотя… Какого черта? Кайлефу и так досталась Эйра, с какого хрена ему должна доставаться еще и эта забегаловка? Взяв бутылку, Йоттар сделал долгий глоток.

– Какого хера ты вообще сюда приперся? – перешел он в наступление. – Сидел бы дома с Эйрой, раз уж она теперь твоя невеста.

Кайлеф отодвинул стул и нагло сел напротив. Его дружки, ухмыляясь, расселись рядом.

– Это не твое дело, малыш, куда и зачем я хожу. А если тебя так волнует, что с Эйрой, я отвечу – она будет ждать меня, пока я не решу вернуться. – повернувшись к подошедшей официантке, он попросил: – Лапочка, будь добра, принеси коньяка с закуской.

Провокация. Откровенная провокация. Надо быть полным идиотом, чтобы повестись на это. А Кайлефу и компании явно не хватало развлечения. Когда официантка отошла, он без спросу взял недопитую бутылку и отхлебнул.

– Ну хватит! – не выдержал Йоттар. – Верни!

Кайлеф передал водку одному из дружков. Тот, сделав глоток, отдал третьему.

– А то что? – расслабленно поинтересовался Кайлеф. – Голубя своего на нас натравишь?

– Ты так не шути, – подал голос второй. – Может, его голубь – замаскированная птица Коири.

Музыка резко оборвалась. Флейтистка судорожно вздохнула, закрыла на секунду глаза и снова поднесла инструмент к губам. За столом этого не заметили – Кайлеф с дружками хохотали над шуткой. Йоттар молчал. Лезть в драку одному против троих – плохая идея, напоминал он себе. Особенно в присутствии вышибалы, который не станет разбираться, кто прав, а кто виноват.

– Думаешь, он нас курлыканьем в камень обратит?

– Или просто обосрет.

– Не зли кудряша, он страшно отомстит! Будет летать над твоим домом, пока птичка весь его не загадит!

– Да уж, такой Коири даже хомяк какой-нибудь перья повыщипает.

– Не выщипает. К ней из-за вони никто и приближаться не станет.

Кайлеф поставил пустую бутылку на стол и, прищурившись, взглянул в глаза Йоттару.

– Ну, так что ты мне сделаешь? Даже будь твой голубь на самом деле Коири, у тебя силенок не хватит что-то мне сделать. Так что давай, собирай вещички и топай домой. К себе домой, не забудь. Еще раз тебе придет в голову к Эйре на ночь проситься, пожалеешь.

Флейтистка, сжав флейту в кулаке, дышала часто и неглубоко. Спрыгнув на пол, она, как была, босая, выбежала за дверь. Йоттар молчал. Надо быть полным идиотом, чтобы повестись на это, напомнил он себе. Но, наверное, таким он и был.

Медленно поднявшись, он забросил винтовку за спину. Кайлеф с дружками победно ухмылялись. Йоттар отодвинул стул, чтобы тот не загораживал дорогу. Опустевшая бутылка стояла на столе. Взяв ее в руке, он медленно качнул ее, примериваясь. И опустил на голову Кайлефа.

Осколки с веселым звоном разлетелись в стороны. Йоттар, не дожидаясь, пока вышибала или кто-то еще успеет что-нибудь предпринять, перемахнул через стол и заехал Кайлефу по лицу. Краем глаза он заметил, как вскакивают вышибала и приятели Кайлефа. Последний еще не успел очухаться от бутылки, и Йоттар ударил его еще раз. Один из парней рванул его за шиворот назад. Не устояв на ногах, Йоттар свалился, едва избежав столкновения с углом стола. Второй из приспешников с размаху пнул его в лицо. Увернуться Йоттар не успел и упал плашмя на спину, приложившись затылком об пол. Тут бы его и запинали втроем, но, по счастью, подоспел вышибала.

– А ну хватит!

Не разбираясь, детина ухватил Кайлефа и одного из его товарищей, подтащил к двери и вышвырнул на улицу. Йоттар, не дожидаясь, пока его отправят туда же, с трудом поднялся. Окон в зале было достаточно, и, похоже, что открывались они легко. Насколько легко, он опробовал сразу же – дернул на себя одну из створок и вылез через окно, пока вышибала не успел подойти и заставить его выйти через дверь, навстречу к Кайлефу и компании.

Ждать, пока те сообразят, что ловить его надо с другой стороны здания, он тоже не стал, а сразу побежал вниз по улице. Ветер дышал холодом. Во рту было солоно. Облизнув губы, Йоттар убедился: разбиты. Левый висок щипало, вниз неторопливо текло что-то теплое. Похоже, задел один из осколков стекла. Йоттар бежал быстро, стараясь оторваться как можно скорей, почти не берег силы, и выдохся через пару кварталов. Согнувшись и уперев руки в колени, несколько секунд он просто стоял, тяжело дыша. Только сейчас он понял, что оставил сумку где-то в баре. Хорошо еще, что винтовка за спиной, а кошелек в сумке на поясе. Он привык хранить там не только письма, но и все, что могло понадобиться во время заданий: походный нож, фонарик, патроны и прочее.

Отдышавшись, Йоттар отправился дальше. Через несколько часов начнет светать, и нужно будет вылетать из города. Успеть бы поспать за это время. Он шел к почте – загон возле нее часто оставался не запертым, и внутри вполне можно было дождаться утра. Эта мысль приходила ему в голову еще в начале вечера, но тогда он еще недостаточно отчаялся.