Эй, толстый! Пятый сезон. 19 серия
– Хвали меня, – сказала Тиграну Тася. – Я нас от блогера спасла.
– Ты пиздец молодец, – сказал Тигран.
– И это все? – фыркнула Тася.
– А что ты хотела?
– Я все жду-жду предложения.
– Какого еще предложения?
– Мог бы сказать: «Стань моей тещей!»
Тасей звали ту самую женщину из магазина «Смешные цены», которую Жирный определил про себя, как старуху лет тридцати пяти.
Но красота, как известно, находится в глазах смотрящего. Например, Тигран – мужчина с синим подбородком, который стоял на кассе, воспринимал Тасю как вполне-еще-ничего-себе-бабца-вдуть-можно. В отличие от Жирного, Тигран совершенно точно знал, сколько Тасе лет, потому что видел ее паспорт. Тася родилась в 1977 году. Значит, сколько ей, получается? Ну, чуть за сорок. Ебать можно.
Тигран и ебал. Хотя вообще-то официально Тигран был ебарем Тасиной дочери Алисы.
Алису Тася родила в двадцать лет.
– Все бабы у меня в семье рожают в двадцать, – говорила Тася. – Меня в двадцать матушка родила, ее, в свою очередь, бабуля – тоже в двадцать на свет произвела. Я Алиску – аналогично. Ну, и Алисочка у нас не исключение из семейных правил. Я, правда, сначала думала, что на ней система даст сбой. Вот ей двадцать исполнилось, а она не рожает. Ну, думаю, пронесло. И в двадцать один не родила. А в двадцать два – опаньки! И тоже девчонку.
Тигран с тоской поморщился. Он знал всех, о ком Тася говорила. Знал ее маму бабу Надю. И бабу Нюшу – Тасину бабку тоже знал. Алису – само собой. И дочку ее Гермиону – Тасину, таким образом, внучку.
Все это семейство жило в четырехкомнатной квартире, в хрущевке, недалеко отсюда. В одной квартире. Казалось бы, ништяк и пруха, московская квартира. Но Тигран знал, что ловить там нехуй. Потому что было там осиное гнездо.
Одну комнату занимала баба Нюша. Она была старая и очень толстая. Примерно, как тот блогер, что сейчас в магазин заходил. Баба Нюша много жрала и гадила под себя. Поскольку мужиков в семье не было, Тигран переворачивал обосравшуюся бабку. У нее в комнате стоял большой телевизор, который день и ночь был включен на полную громкость. Бабка обсиралась от жажды общения, потому что к ней в комнату никто не ходил. Обдриставшись, баба Нюша несла всякую хуйню, которую все равно никто не слушал.
В другой комнате жила баба Надя. До выхода на пенсию она работала поварихой в интернате. Поэтому все кухонные дела были на ней. Каждый день баба Нюша в огромных, спизженных из столовки кастрюлях, готовила на всю семью. Кулинарными талантами она совершенно не обладала. Она все время пересаливала. А если что-нибудь жарила, то это что-нибудь пригорало до углей. Потому что баба Надя любила читать в сортире Улицкую, Дину Робину и Нору Робертс. Часто увлекалась, рыдала из сочувствия к героиням. А поскольку она читала на унитазе, то заодно и срала. И так вот и сидела: сверху слезы льются, снизу – понятно что. И еда на плите пригорает. Но кроме бабы Нади готовить было все равно некому.
В третьей комнате жила Тася. Она никак не хотела мириться со статусом бабки. Все в Тасе протестовало против этого семейного титула. В знак протеста Тася одевалась по-молодежному, ярко красилась, бухала, разводила помойных кошек.
В четвертой комнате жила Алиса вместе с маленькой Гермионой. Тигран там иногда ночевал. Но вообще-то снимал однушку в соседнем доме. Это было его логово, там он отдыхал. Вы спросите – зачем тратиться? Денег, что ли, до хуя – отдельно хату снимать, если можно у бабы жить? Но Тигран скажет так: вы там, умники, блядь, попробуйте, поживите, в той четырехкомнатной, среди вечного ора, дыма из кухни, который мешается с кухонными и говенными запахами, а также вонью кошачьей мочи.
Все женщины в этой квартире имели разные фамилии.
Помимо родов в двадцать лет всех обитательниц четырехкомнатной квартиры объединяло еще и тотальное невезение по мужской части. Ни у одной из этих женщин никакого простого бабского счастья так и не сложилось. Все спутники жизни оказывались неудачниками и долбоебами. Истории этих долбоебов – очень занятны и уникальны. Если мы начнем о них рассказывать, то получится книжища размером не меньше четвертого сезона «Толстого». Поэтому мы без зазрения совести пропустим эти истории.
Скажем лишь об Алисе. Симпатичная девчонка, она умела, вроде бы, себя подать. И, казалось, что семейные проклятия обойдут ее стороной. Как мы уже говорили, она родила чуть позже остальных. Уже всем казалось, что пронесет. Но нет. Пусть на два года позже, но родила.
Вообще, казалось, что Алиса, в отличие от всех остальных сможет выбиться в люди. Она поступила в институт. Должна была стать менеджером. Потом вышла замуж. Ее муж Аркаша казался очень приличным и серьезным человеком. Он был фанатом Гарри Поттера из небогатой, но интеллигентной семьи, учился на одном курсе с Алисой. По комплекции Аркаша был дрищ. На лице у него произрастала склизкая бороденка. «Развел пизду на физиономии», – говорила про него Тася. Аркаша ей не нравился. А вот бабе Наде как раз наоборот – нравился. Потому что Аркаша был знатоком творчества Улицкой, почитал Дину Рубину, правда, категорически не хотел читать Нору Робертс.
Какое-то время всем казалось, что семейное проклятие прошло стороной. Но Аркаша тоже оказался долбоеб. Во-первых, он изменял жене. Но не с молодой любовницей, а с бабой Надей. Однажды Алиса их застукала, зайдя без стука в баб Надину комнату. Разразился чудовищный скандал. Он еще даже толком не кончился, как Аркашу посадили в тюрьму. Оказалось, что он связался с наркоторговцами из даркнета, прятал по району закладки и попался. Суд учел первую судимость, положительные характеристики с места учебы, наличие жены и ребенка, сотрудничество со следствием и дал немного – восемь лет.
Таким образом, приличный мальчик Аркаша тоже пошел по долбоебской дороге. Но, впрочем, кое-какие надежды в семействе на него все-таки возлагали. Хотя срок у Аркаши только начался, сидел он достаточно неплохо и претендовал на досрочное освобождение. Оказывается, он разработал интерактивную программу для студентов и школьников, которая называлась «Закладки – путь в тюрьму». На эти лекции его эффектно, вместе с рэпером, который заехал в тюрьму точно за то же самое, привозили в наручниках, потом, правда, браслеты снимали, и Аркаша рассказывал о том, что привело его в тюрьму, а рэпер читал сочиненные за решеткой речитативы. Потом, под аплодисменты учащихся и преподавательского состава, на гостей учебного заведения вновь надевали наручники и увозили в тюрягу. Представление пользовалось огромным успехом, и Аркаша с рэпером были завалены приглашениями на полсрока вперед.
На эти представления время от времени ходила и Алиса вместе с Гермионой. Тогда Аркаша говорил: «Вот мои жена и дочь!» Алиса тогда вставала и говорила, что все равно любит мужа и будет его ждать. Иногда менты разрешали супругам обняться. Где-то один раз из четырех. Но дочку подержать на руках давали всегда. В этот момент все, включая ментов, начинали с той или иной интенсивностью плакать. А еще в этот момент ловкая рука Аркаши находила припрятанный в пеленках пакетик ганджубаса, который мгновенно исчезал в складках одежды. На гастроли Аркаша с рэпером выезжали чуть ли не каждый день. Они считались «хорошими мальчиками», их шмонали только для виду.
Так что с Аркашей Алиса не разводилась. До Аркашиного освобождения мужчиной в семье был Тигран, про которого законный муж не только не знал, но даже не был с ним знаком.
Тиграна в дом привела Тася. Они работали в одном магазине. Тася хотела соблазнить молодого коллегу. Действительно, Тигран был на двенадцать лет младше. Оказавшись в квартире, они сначала пили мартини у Таси в комнате, потом к ним присоединилась Алиса. И так получилось, что дочка увела у матери мужика. У Алисы с Тасей и без того отношения были не очень, а после появления Тиграна превратились в настоящее противостояние.
– Я люблю его, мама! – орала Алиса.
– Я его первая нашла! – огрызалась в ответ Тася. – И вообще, у тебя муж есть!
Мама и дочь пытались вцепиться друг дружке в волосы. Тигран разнимал. Решение осталось за ним. Тигран призвал всю мудрость предков и принял поистине соломоново решение.
– Жить я буду с Алисой, – сказал он. – А тебя, Тася, я буду ебать раз в неделю, поскольку уважаю твои права.
И этот вариант вдруг всех устроил.
Так получилось, что постель он делил не только с этими двумя женщинами. Где-то раз в месяц Тигран ебал и бабу Надю. Происходило это под покровом ночи. За это баба Надя Тиграна любила и нет-нет, а подкладывала ему лучшие и наименее подгоревшие куски еды.
Но настоящей страстью единственного мужчины в семье была баба Нюша. Дело в том, что Тигран был геронтофилом и ничего не мог с собой поделать. Ему это нравилось. Он, наверное, родился таким. Такая любовь была абсолютно антиэстетична, уродлива и даже гнусна. Но именно уродливость этого чувства рождала в Тигране любовный сок. Поэтому с истинным удовольствием, не по обязанности, единственный мужчина в семье ебал как раз бабу Нюшу. Любил он ее, собственно, без всяких опасений, потому что в комнату к бабке никто по собственной воле не заходил. Но риск разоблачения запретной страсти все равно оставался, и он заводил Тиграна еще больше. Баба Нюша, хоть и была уже в маразме, вполне понимала, что с ней происходит. И ей это нравилось. Как и все совершеннолетние женщины в этой квартире, ебаться она тоже очень любила. Никто не знал, но секса баба Нюша имела даже больше, чем все остальные. От секса у нее будто бы вырастали крылья, и умирать совсем не хотелось.
***
– Будешь вино? – спросила Тася.
– Не на работе же, – ответил Тигран. – И тебе не советую.
Своей назойливостью Тася начинала его бесить. К тому же сегодня был не ее день. Тигран ебал ее всего-то позавчера. Получалось, что сейчас Тася лезла без очереди.
– Ну, Тигричек! Все равно никого нет! Гроза на улице, нет покупателей.
Но тут в магазин зашли два азиатских гастарбайтера.
– Вот видишь, – сказал Тигран.
– Блядь, – сказала Тася. – Принесла же долбоебов нелегкая.
Гастарбайтеры пошли выбирать штаны. Потом вдвоем вошли в примерочную.
– Тигричек, я тебя люблю, – ворковала Тася.
Она уже набухалась, понял Тигран. И чем-то зажевала. Отчетливого запаха алкоголя не было. Но вела себя Тася как пьяная. Терлась о его плечо, пыталась обнять. Тигран бесился, но вида не показывал. Ему хотелось двинуть локтем по пьяной роже, но он сдерживался.
Но тут из примерочной вышли гастарбайтеры. Один из них что-то прятал под курткой. Тигран понял, что этот конспиратор решил что-то из магазина спиздить. Ну-ну.
– Иди сюда, – сказал Тигран тому, кто прятал.
Тигран чувствовал, что тот хочет съебаться, и посмотрел на вора так грозно, что тот съежился.
– Что несешь? – спросил Тигран.
Гастарбайтеры переглянулись, и вор вытащил из-под куртки какую-то огромную, тускло поблескивающую металлическую хуйню, похожую на медвежий капкан. Тигран даже удивился, как эта штука вообще поместилась под куртку. Да и как оказалась в магазине – тоже было не совсем понятно. И что это вообще такое?
Тиграна мучили вопросы, но вида он не показывал.
– Дай сюда, – сказал он гастарбайтеру.
– Да это, вроде, ничье, – сказал он. – Там валялось.
– В примерочной?
– Да. В примерочной.
– Это я ее туда положил.
Гастарбайтеры переглянулись и отдали Тиграну металлическую хуйню.
Они вышли, а Тигран и Тася разглядывали загадочный предмет, как агенты Скалли и Малдер – инопланетный артефакт.
– И что это такое? – спросил Тигран у Таси. – Откуда это у нас взялось?
– От блогера. Это он нам эту штуку подбросил. Это какая-то видеокамера. Или жучок.
– Да какая это камера? – засомневался Тигран.
Находка отдаленно напоминала рыцарский шлем. И Тигран надел ее себе на голову, решетчатая часть оказалась напротив лица.
– Я рыцарь! – сказал он и вытянул перед собой руки, будто держал поводья скакуна.
– Сними это дерьмо, – скептически сказала Тася.
Но Тигран не снял загадочную хуйню, а развернул ее другой стороной, где была круглая дыра. С этой стороны воняло говном.
– Фу! – сказал Тигран. – Говном воняет.
– Потому что это – пояс невинности, – сказала Тася. – А ты нюхаешь как раз его нажопие.
– Чего? – оторопел Тигран.
– Того. Это на блогере он был, получается.
– Гонишь?
– Сама в шоке.
– Дай, наверное, вина.
Тася охотно поделилась. К концу дня Тигран и Тася уже прилично набухались. Тася бегала в «Дикси» за добавкой.
Происхождение странного артефакта понятней не стало. Но Тигран и Тася смеялись, когда представляли себе толстого уебка в поясе невинности.
– Чтобы не дрочил! – хихикала Тася.
– Точно, – смеялся Тигран.
***
Домой они шли в хорошем настроении. Купили еще чилийского вина в «Красном-Белом».
Алиса засекла, что Тигран набухался с мамашей и озверела.
– Ко мне сегодня не заходи! – заявила Тиграну Алиса.
– Да все нормально! – оправдывался Тигран.
– Не нормально, – влезла в разборки Тася. – Мы в говно. А теперь иди к себе, маленькая дурында.
Алиса влетела к себе в комнату, захлопнула дверь. Завопила Гермиона. За ее воплями слышно было, что Алиса плачет тоже.
– Я пойду, извинюсь, – сказал Тигран.
– Ко мне тогда не приходи, – сказала Тася и надела Тиграну на голову пояс невинности.
Как все уже догадались, это были титановые трусы. Жирный обнаружив, что они расстегнуты, немедленно избавился от орудия своей пытки, оставил мерзкую титановую хуйню прямо в примерочной, пообещав себе впредь никогда не заглядывать в этот магазин.
Тигран все равно пошел к Алисе. Теперь дверью хлопнула Тася.
Но и Алиса заперлась изнутри. Тигран постучался, позвал: «Алисушка!»
– Пошел нахуй! – завизжала в ответ Алиса.
«Тьфу, ебанашка!» – подумал Тигран.
К Тасе он решил не ходить. Вместо этого с бутылкой вина направился к бабе Наде. Та сидела и рыдала над книгой Гузель Яхиной.
– Это невыносимая прелесть, Тигранчик! – говорила она, зачитывая вслух, как кровавый НКВДшник насилует ссыльную.
Баба Надя увлеклась, изо рта у нее разлетались слюни, из носа выползла сопля, а из глаз текли слезы.
Тигран вышел из ее комнаты. Увлекшаяся баба Надя не заметила его исчезновения.
«Была не была», – решился Тигран и пошел в бабе Нюше.
Жирная старуха узнала его, принялась радостно гулить.
– Ну, здравствуй, любовь моя, – сказал Тигран, снял штаны и вставил раскаленный хуй в трепетное влажное отверстие.
– Ах! – пискнула баба Нюша.
– Так! – раздалось от двери.
Тигран обернулся. У входа в комнату стояли все женщины квартиры. Стояла гневная Алиса с Гермионой на руках. Стояла оскорбленная в лучших чувствах Тася. А баба Надя выглядела, как жена Никулина из «Бриллиантовой руки» в момент, когда звучит песня «Помоги мне».
– Это не то, что вы подумали! – сказал Тигран.
– Это то, – сказала Тася.
***
Месть женщин была жестока. Они заставили Тиграна натянуть титановые трусы на бабу Нюшу.
Баба Нюша рыдала и толкалась жопой.
– Прости меня, моя любовь! – шептал Тигран.
Хотелось рыдать.
– Милый! Милый! – блеяла баба Нюша.
Так титановые трусы обрели нового владельца.
А жизнь в семье со временем наладилась. Но это – совсем другая история.
Продолжение следует...
