Такие вот мартовские почеркушки. Все любят котиков, я тоже.

________________________

- Весна пришла, - задумчиво произнес Человек.

Мой Человек не умеет говорить покороче, попроще и без пафоса, но глупее всего я себя чувствую, когда он констатирует очевидное. И как, скажите мне, на это отвечать?

- Мя, - согласно кивнул я, мол, действительно пришла.

Человек подошел к окну, открыл его и высунул мокрую - только что после душа - голову.

- Ты куда, глупый? - возмутился я. - Простудишься!

- Все "мяу" да "мяу", - передразнил Человек. - Говорю же тебе, весна. Свежим воздухом подышать охота.

Человек протянул руку, чтобы почесать меня за ухом, но я недовольно фыркнул и прыгнул на подоконник. Человек же, тем временем, продолжал, мечтательно прикрыв глаза:

- Шелест листвы, пение птиц...

- Ты нормальный? - прервал я. - Какое пение птиц? Какой шелест листвы? До ближайшего парка километр топать, я деревья вижу только по праздникам. Какой свежий воздух в центре города?

- А ты закрой глаза, - настаивал Человек. - И присмотрись.

- Совсем ума лишился? - я приблизился к лицу человека и постарался его обнюхать. - Как я присмотрюсь, если глаза закрою? Все, точно поехал, вызываю скорую.

- И как же они отреагируют на говорящего кота в доме? - Человек ехидно улыбнулся.

Это было справедливо, других говорящих котов по округе я не видел. Все знают только одно слово, и то "мяу". Так что, наверное, врач бы меня испугался. Я сел на подоконнике и задумчиво помурчал.

- Придумал! Я буду молчать, и они подумают, что у тебя раздвоение личности и ты сам их вызвал.

- Коварно, - признал Человек, после чего подхватил меня на руки и принялся гладить. Ненавижу, когда он так делает, снова придется аккуратно зализывать всю шерсть, которую он растрепал!

- Только ты номер набрать не сможешь, - Человек весело рассмеялся. - У тебя же лапки, на них телефон не реагирует.

- Мя, - недовольно согласился я.

Человек поднес меня к окну. С высоты десяти этажей было видно, как где-то вдали зеленеет парк. А я и не заметил сразу. Возможно, иногда стоит констатировать очевидное, хоть мой Человек и делает это очень глупо.

- Видишь, - сказал он. - Весна.

- Мя, - ответил я.

В прошлом посте был разобран метаболизм алкоголя и что он делает во время алкогольного опьянения, в этом посте будет описано состояние, которое почти всегда сопровождает чрезмерный прием алкоголя- похмелье. Похмелье известно человечеству с древних времен, еще авторы древнего Египта и Греции писали о нем в своих манускриптах. Однако, несмотря на наше длительное знакомство, похмелье было обделено вниманием ученых и медиков, поэтому многие процессы, сопровождающие похмельный синдром, еще не до конца изучены. Например, исследователи еще не до конца определились с тем, каким образом похмелье влияет на когнитивные способности человека и его сознательные движения.

Что такое похмелье? Похмелье характеризуется множеством неприятных физических и психических симптомов, которые появляются после чрезмерного употребления алкоголя. Физические симптомы похмелья включают в себя усталость, слабость, головную боль, повышенную чувствительность к свету и звукам, покраснение глаз, мышечные боли, жажду, тошноту и рвоту. Похмельный синдром сопровождает активация симпатической нервной системы, что обуславливает повышение давления, чувство сердцебиения, тахикардию, тремор конечностей и обильный пот. Психические («умственные») симптомы включают головокружение, расстройства когнитивных функций, плохое настроение, чувство беспокойства и раздражительность. Данные симптомы могут варьироваться в зависимости от человека и от того, что он пил. Похмельный синдром во многом зависит от вида и количества выпитого алкогольного напитка. Обычно похмелье наступает через несколько часов после прекращения приема алкоголя, когда концентрация алкоголя в крови (КАвК) начинает падать. Симптомы похмелья достигают своего максимума, когда концентрация алкоголя в крови снижается почти до нуля, и могут длиться до 24 часов.

Среди врачей и ученых бытует мнение, что похмелье является мягким вариантом алкогольной абстиненции (алкогольная ломка у алкоголиков). Главное отличие первого заключается в том, что похмелье может развиться уже после однократного приема алкоголя, в то время как абстиненция появляется обычно после длительного запоя. Другие различия между похмельем и абстиненцией включают более короткий период плохого самочувствия (т.е. пару часов при похмелье против нескольких дней при абстиненции), а также отсутствие галлюцинаций и припадков при похмелье (т.е. белой горячки).

Физиологические факторы, способствующие развитию похмелья. Симптомы похмелья могут быть вызваны различными причинами, такими как прямые физиологические эффекты алкоголя на мозг и другие органы; эффекты от удаления алкоголя из этих органов после алкогольного воздействия (т.е. абстиненция), физиологические эффекты соединений, полученных в результате алкогольного метаболизма, особенно ацетальдегид; и неалкогольные факторы, такие как токсические воздействия других биологически активных соединений, содержащихся в напитках, прием некоторых медикаментов и наркотических средств одновременно с алкоголем, недостаточный прием пищи и нарушения нормального режима сна, а также индивидуальные особенности (темперамент, личная и семейная история алкоголизма).

Непосредственные эффекты алкоголя. Алкоголь непосредственно способствует развитию похмелья.

Дегидратация и электролитный дисбаланс. Алкоголь увеличивает выделение мочи (является диуретиком). Потребление 50г алкоголя в 250мл воды (что равносильно по крепости портвейну) является причиной выведения из организма от 600 до 1000 мл воды в течении ближайших нескольких часов. Это происходит потому, что алкоголь способствует продукции мочи путем ингибирования антидиуретического гормона (АДГ) (ответственен за задержку воды и электролитов в крови) выделения из гипофиза. В свою очередь, снижение уровня АДГ препятствует реабсорбции воды в почках и тем самым увеличивает продукцию мочи. Обильное потоотделение, рвота и диарея также обычно сопутствуют похмелью, и эти состояния могут также приводить к потере жидкости и электролитному дисбалансу. Симптомы легкой или даже средней дегидратации включают жажду, слабость, сухость слизистых, слабость и чувство головокружения- все это обычно проявляется во время похмелья.

Нарушения со стороны ЖКТ. Алкоголь непосредственно раздражает желудок и кишечник, является причиной воспаления слизистой оболочки желудка (гастрита) и задерживает опустошение желудка, особенно этим эффектом обладают напитки с высоким содержанием алкоголя (более 15 процентов). Высокие уровни потребления алкоголя могут вызвать жировую дистрофию печени (стеатоз), которая заключается в накоплении жиров, называемых триглицеридами и их производных (свободные жирные кислоты) в печеночных клетках (гепатоцитах). К тому же, алкоголь повышает выделение желудком кислоты, а также секрецию поджелудочной железы и кишечника. Изменение микрофлоры полости рта и ЖКТ также играет важную роль в развитии похмелья, особенно при его частом потреблении. Дизбиоз (дизбактериоз), вызванный приемом алкоголя, характеризуется увеличением количества бактерий, способных вызвать воспалительные реакции, и уменьшение тех, которые им препятствуют. Кроме того, дизбиоз оказывает влияние на процессы пищеварения, нарушая переваривание и всасывание различных веществ. Патогенная микрофлора, размножившаяся на фоне гибели нормальной микрофлоры кишечника, начинает выделять различые токсины, которые также пагубно влияют на функционирование организма. Часть или все эти факторы могут вызвать боли в животе, тошноту и рвоту, что часто встречается при похмелье.

Низкий сахар в крови. Некоторые нарушения метаболизма печени и других органов возникают в ответ на присутствие алкоголя в организме и могут привезти к снижению уровнюя сахара в крови (гипогликемия). Метаболизм алкоголя приводит к жировой дистрофии печени и нарастанию промежуточного продукта метаболизма, молочной кислоты, в жидкостях организма (т.е. развивается лактоацидоз). Оба этих механизма могут ингибировать продукцию глюкозы.

Алкоголь-индуцированная гипогликемия как правило возникает у алкоголиков, которые находятся в состоянии запоя и при этом мало питаются. В такой ситуации длительное употребление алкоголя в паре вместе со скудным поступлением в организм питательных веществ, не только понижает выработку глюкозы, но также истощает запасы гликогена в печени, который идет на образование глюкозы, тем самым вызывая гипогликемию. Поскольку глюкоза является основным источником энергии для мозга, гипогликемия может вызвать такие симптомы похмелья как усталость, слабость и нарушения настроения. Диабетики в частности особенно чувствительны к алкоголь-индуцированным изменениям глюкозы в крови.

Нарушение сна и других биологических ритмов. Хотя алкоголь обладает седативными эффектами и может способствовать засыпанию, усталость, испытываемая во время похмелья, является результатом патогенного влияния алкоголя на сон. Сон, индуцированный приемом алкоголя, может быть короче и худшего качества из-за синдрома отдачи (ухудшение состояния организма после снижения концентрации этанола) после падения КАвК, сопровождающее бессонницу. Более того, когда прием спиртных напитков приходится на вечер или ночь (как это часто бывает), и может совпадать со временем, когда человек обычно спит, то уменьшение обычного времени сна также ухудшает состояние организма. Алкоголь также нарушает нормальные модели сна, снижая время, потраченное быстрофазовый сон (REM- сон, в котором мы видим сны) и увеличивая время на медленнофазовый. В добавок, алкоголь расслабляет мышцы грудной клетки, в результате чего может появиться или усилиться уже существующий храп и, возможно, периодическая остановка дыхания (апноэ).

Алкоголь нарушает многие биологические ритмы, что проявляется в период похмелья. Например, алкоголь нарушает нормальный 24х-часовой (циркадный) ритм температуры тела, снижая температуру тела при интоксикации и ненормально повышая ее во время похмелья. Алкогольная интоксикация также влияет на циркадную ночную секрецию гормона роста, который очень важен для роста костей и синтеза белков. Алкоголь индуцирует выделение аденокортикотропного гормона (АДКТ) из гипофиза, который стимулирует выделение кортизола, гормона, играющего важную роль в метаболизме углеводов и стресс реакциях; алкоголь тем самым нарушает нормальные циркадные подъемы и падения уровня кортизола. В общем и целом, нарушения циркадных ритмов, вызванных алкоголем, сходны с теми нарушениями, которые возникают при перелете из одного часового пояса в другой, что может объяснить некоторые симптомы похмелья.

Алкоголь и головная боль. В крупном эпидемиологическом обследовании головной боли в Дании лиц от 25 до 64 лет, частота встречаемости похмельных головных болей составила 72 процента от всех головных болей, делая этот тип головной боли самым распространенным. Алкогольная интоксикация может вызвать вазодилатацию (расширение сосудов), которая в свою очередь путем увеличения выхода жидкости из сосудов, повышает черепно-мозговое давление и способно головные боли. Алкоголь оказывает эффекты на ряд нейромедиаторов и гормонов, участвующих в патогенезе головных болей, это гистамин, серотонин и простагландины. Однако, этиология похмельной головной боли до конца остается неизвестной.

Влияние алкоголя на ЦНС. Как уже было сказано выше алкоголь влияет на нейромедиаторные системы головного мозга, нарушая их функционирование, чтобы лучше себе это представить можно взять гипертрофированный вариант похмелья – алкогольную абстиненцию, и на примере нее понять, что происходит в мозге.

Синдром алкогольной абстиненции (АА синдром) сопровождает прекращение длительного приема алкоголя, во время которого происходят компенсаторные изменения в ЦНС. Эти изменения включают в себя повреждения двух типов рецепторов, встроенных в мембрану нервных клеток. Один тип рецепторов имеет сродство к одному важному нейромедиатору, который называется гамма-аминомаслянная кислота (ГАМК), а другой тип связывается с другим нейромедиатором, глутаматом. ГАМК и глутамат очень важны в регуляции активности нервных клеток: ГАМК в организме в основном оказывает тормозное влияние, а глутамат возбуждающее.

После длительного приема алкоголя в организме снижется количество и чувствительность ГАМК-рецепторов и увеличивается количество и чувствительность глутаматных рецепторов, это происходит для того чтобы нивелировать алкогольный седативный эффект. Когда алкоголь удаляется из организма, ЦНС и участки нервной системы, которые координируют ответ на стрессовые воздействия (симпатическая нервная система), остаются в несбалансированном перегруженном (“overdrive”) состоянии. Симпатическая нервная система находится в гиперактивном состоянии, что может вызывать тремор, обильное потоотделение и тахикардию, все это встречается как при похмелье, так и при АА синдроме.

Эффекты метаболитов алкоголя. Метаболизм алкоголя был описан предыдущем посте, посвященному этой теме. Если вкратце, то алкоголь подвергается двухэтапному метаболизму. Сначала фермент АДГ превращает алкоголь в промежуточный продукт, ацетальдегид; затем второй фермент АЛДГ метаболизирует адетальдегид в ацетат. Ацетальдегид химически активное вещество, которое связывается с белками и другими важными соединениями. В высоких концентрациях, он оказывает токсический эффекты, такие как частый пульс, обильное потоотделение, гиперемия кожи, тошнота и рвота. У большинства людей АЛДГ метаболизирует ацетальдегид быстро и эффективно, поэтому этот метаболит не накапливается в высоких концентрациях, хотя небольшое количество присутствует в крови во время алкогольной интоксикации. У некоторых людей, однако, генетический вариант АЛДГ приводит к накоплению ацетальдегида. Эти люди обычно краснеют, обильно потеют и чувствуют себя больными после небольших доз алкоголя.

Факторы, несвязанные с алкоголем. Есть ряд вещей, способствующий развитию похмелья, помимо самой молекулы этанола.

Конгенеры. Многие алкогольные напитки содержат небольшое количество других биологически активных соединений, в том числе и другие спирты. Эти компоненты известны как конгенеры (соединения, образующиеся одновременно с этиловым спиртом при сбраживании заторов), они участвуют в создании вкуса, запаха и внешнего вида алкогольного напитка. Конгенеры могут быть получены вместе с этанолом во время ферментации, генерируются в процессе настойки и обработки, путем разрушения органических компонентов алкогольных напитков или добавления их во время производственного процесса. Считается, что конгенеры могут участвовать в развитии интоксикации и последующего похмелья. Показано, что напитки, состоящие по большей части из чистого этанола, такие как водка или джин, вызывают менее выраженные похмельные эффекты, чем те напитки, которые содержат большое количество конгенеров, такие как виски, бренди или красные вина. Тем не менее похмелье также может возникать и при введении чистого алкоголя.

Один из конгенеров, замешанный в развитии эффектов похмелья, это метанол, который также является спиртом и встречается в алкогольных напитках наряду с этанолом. Эти два соединения немного различаются химической структурой, метанол содержит на один атом углерода и два атом водорода меньше, чем этанол. Часть ферментов, метаболизирующих этанол, АДГ и АЛГД, также метаболизируют и метанол; однако продукты метаболизма метанола (формальдегид и муравьиная кислота) чрезвычайно токсичны и в высоких концентрациях могут вызвать слепоту и даже смерть.

Крепкие спиртные напитки, которые часто вызывают развитие сильного похмелья, такие как бренди и виски, содержат высокие концентрации метанола. Более того, в экспериментах с людьми, которые потребляют красные вина, содержащие 100 миллиграмм на литр метанола, было показано, что повышенный уровень метанола в крови встречается через несколько часов после того, как этанол метаболизируется, что соответствует времени проявления симптомов похмелья. Метанол остается до тех пор, пока уровень и количество этанола в крови не снизится, потому что этанол полностью подавляет метаболизм метанола. Факт, что введение этанола во время похмелья снимает его симптомы, подтверждает предположение о участии метанола в развитии похмелья, учитывая способность этанола блокировать метаболизм метанола, в результате чего скорость образования формальдегида и муравьиной кислоты резко снижается.

У некоторых людей развивается головная боль после питья красного вина, но не развивается после белого вина или водки. Недавнее исследование показало, что красное вино, но не белое вино или водка, может повышать уровень серотонина и гистамина в плазме крови. Специфические агенты в вине ответственные за повышение уровней этих медиаторов неизвестны. Повышенные уровни серотонина и гистамина в плазме могут вызвать головные боли у ряда людей.

Индивидуальные факторы. Некоторые данные свидетельствуют о том, что симптомы похмелья во многом зависят от индивидуальных характеристик, таких как нейротизм (черта личности, характеризующаяся эмоциональной неустойчивостью, тревогой, низким самоуважением), гнев и защитность. Негативные моменты и чувство вины из-за приема алкоголя также способны влиять на силу похмелья.

Лечение похмелья. Было описано много подходов в лечении для предотвращения, сокращения длительности и уменьшения тяжести симптомов похмелья. Часть методов лечения относится к народной медицине. Однако, немногие подходы прошли соответствующие исследования. Консервативное лечение представляет собой лучше лечение. Время- наиболее важный компонент, потому что симптомы похмелья обычно прекращаются через 8-24 часа.

Внимательность к количеству и качеству принимаемого алкоголя может дать значительный эффект для предотвращения похмелья. Похмельные симптомы появятся с меньшей вероятностью, если человек пьет небольшое, неопьяняющее количество алкоголя. Даже среди людей, которые пьют до опьянения, те, кто потребляют меньшее количество алкоголя имеют меньший шанс развития похмелья в сравнении с теми, кто пьет большие дозы.

Тип потребляемого алкоголя также может оказать существенное влияние на развитие похмелья. Алкогольные напитки, которые содержат мало конгеренов (например, чистый этанол, водка, джин) связаны с менее выраженным похмельем, чем напитки, которые содержат большое количество конгеренов (например, бренди, виски и красное вино).

Другие вмешательства могут уменьшить интенсивность похмелья, но они не изучены в должной степени. Потребление фруктов, фруктовых соков или других фрукто содержащих продуктов может уменьшить интенсивность похмелья. Также продукты, содержащие углеводы, такие как тосты или крекеры, могут помочь при низком уровне сахара у людей с гипогликемией и могут облегчить тошноту. В добавок, адекватный сон может облегчить усталость, связанную с недостатком сна, а питье безалкогольных напитков во время и после приема алкоголя может предотвратить дегидратацию вызванную алкоголем.

Некоторые лекарства могут облегчить симптомы похмелья. Например, антациды могут облегчить тошноту и гастрит. Аспирин и другие НПВС (ибупрофен или напроксен) могут уменьшить головную и мышечную боль связанные с похмельем, но должны применяться с осторожностью, особенно если есть боли в верхней части живота и тошнота. Противовоспалительные средства могут самостоятельно раздражать желудок, что может вызвать алкоголь индуцированный гастрит. Хотя ацетаминофен (парацетамол) является распространенной альтернативой аспирину, его не следует использовать во время похмелья, потому что метаболизм алкоголя усиливает токсическое действие ацетаминофена на печень.

Пропанолол, бета-адреноблокатор, используют для купирования высокого кровяного давления и головной боли по типу мигрени, снижает симпатическую гиперактивацию при АА синдроме; однако, был проведен ряд исследований, который не показал эффективности пропанолола для ослабления симптомов похмелья, включаю головную боль. Антагонитсы серотониновых рецепторы, такие как ондансетрон и трописетрон, являются противорвотными средствами (т.е. контролируют тошноту и рвоту) и блокируют центральные эффекты алкоголя. Кофеин обычно используют для предотвращения усталости и недомогания связанные с состоянием похмелья.

Повторное введение алкоголя также может облегчить состояние, но дополнительный прием алкоголя может только усилить токсическое действие алкоголя, принятого в прошлый раз и может усилить вероятность частого выпивания, поэтому люди, испытывающие похмелье должны избегать частых приемов алкоголя.

На сегодняшний день проводится ряд исследований, направленных на поиск лекарственных средств, которые могли бы помочь лечении похмелья. Например, Jacqueline Iversen (Sen-Jam Pharmaceutical, USA) и его команда изучают препарат под кодовым названием JMI-001, который необходимо принимать перед приемом алкоголя. Препарат является одновременно и НПВС, и блокатором H1 гистаминновых рецепторов, что дает возможность препарату предотвращать такие симптомы похмелья, как головная боль, жажда и усталость. Также описан целый ряд трав и других продуктов природного происхождения, которые так или иначе влияют на развитие похмелья.

Вывод. Похмелье, как и алкогольная интоксикация, влияет на многие системы органов и тканей, вызывая в них отклонения разной степени выраженности. Особенно страдают нервная система и ЖКТ, на них приходится наибольший удар. На сегодняшний день нет эффективных препаратов, которые могли бы избавить от похмелья, но в последние несколько десятилетий врачи и ученые активно принялись изучать это состояние, открывая каждый год новые его аспекты и механизмы, что приближает нас к тому дню, когда мы перестанем боятся того состояния, которое почти всегда нас ожидает после веселого вечера в компании с любимым напитком.

Дурная примета

Рассказ Майка Гелприна

Я вишу на стене в гостиной. На двух гвоздях, в багетной раме, под стеклом. За долгие годы я немного выцвел, но лишь самую малость, чуть-чуть.

— Это Аарон Эйхенбаум, — представляла меня гостям Това. — Мой муж. Он был настоящей звездой. По классу скрипки. Первый сольный концерт. И последний. В ноябре сорок первого. Пропал. Без вести.

Она так и не вышла больше замуж, моя красавица Това, моя единственная. Она тоже под стеклом, в траурной рамке, на сервантной полке напротив. Туда Тову поставил Ося через день после того, как ее унесли на кладбище.

— Это папа, — представлял меня гостям Ося, — он ушел добровольцем на фронт. В августе сорок первого, с выпускного курса консерватории. Меня тогда еще не было на свете. В ноябре пропал без вести, мы не знаем, где его могила.

Этого не знает никто, потому что могилы у меня нет. Я истлел в поле под Тихвином, там, где Тарас меня расстрелял.

— Как живой, — говорили Осе, глядя на меня, гости. — Потрясающая фотография. Знаете, ваш отец совсем не похож на еврея.

Прибалтийские евреи зачастую блондины или русоволосые, так что я и вправду не похож. Ох, извиняюсь за слова, «был не похож», конечно же. В последнее время я частенько путаюсь во временах. Но мне простительно — повисите с мое на стене. И не просто так повисите, а «как живой». Не дай вам бог, извиняюсь за слова.

— Мама очень любила его, — объяснял гостям Ося. — Она хотела, чтобы я тоже стал скрипачом.

Он не стал скрипачом, наш с Товой единственный сын, зачатый в первую брачную ночь, за два дня до начала войны. Он стал средней руки лабухом, потому что уродился робким и слабохарактерным, а восемнадцати лет от роду взял и влюбился. Один раз и на всю оставшуюся жизнь.

— Дурная примета, — говорила, поджимая губы, Това. — Скверная примета, когда мальчик любит девочку, которая любит всех подряд. Скажи, Аарон? Был бы ты живой, ты бы этого не допустил.

Я был не живой, а всего лишь «как живой», поэтому допустил. Она была шумная, вульгарная и жестокая, эта Двойра, дочка рыночной торговки с одесского Привоза и фартового домушника с Молдаванки. Она сносно играла на фортепьяно и пела, почти не фальшивя. Она курила вонючие папиросы, пила дешевое вино, безбожно штукатурила морду и давала кому ни попадя, потому что была слаба на передок. Она приводила домой гоев, когда Ося мотался по гастролям, а Това отхаркивала последствия блокадной чахотки в санаториях. Она никого не любила, эта Двойра, она любила только деньги, когда их много. Она была стервой и курвой, извиняюсь за слова.

Она родила Осе детей, и я все простил. Простил, даже когда Двойра умотала с заезжим саксофонистом и забыла вернуться, оставив Осю с двухгодовалым Яником и шестимесячной Яночкой на руках.

— Это дедушка, — говорила Яночка, представляя меня одноклассницам. — Его звали Аарон Менделевич Эйхенбаум.

Правда, странно? Курносый и голубоглазый блондин с таким именем.

— Почему странно? — удивлялись не слишком поднаторевшие в еврейском вопросе школьницы. — Катька вон тоже блондинка, и нос у нее картошкой. И у Верки. И у Сани Зайчикова.

— Дуры вы, — авторитетно заявлял Яник. — Одно дело Зайчиковы, совсем другое — Эйхенбаумы. Скажи, дедушка? Они все пошли в Тову — наш сын, внук и внучка. Они так же, как она, поджимали губы при разговоре, верили в дурные приметы и по всякому поводу советовались со мной. Не лучшая привычка, извиняюсь за слова, — держать совет с покойником, будь он хоть трижды восходящей звездой по классу скрипки. А еще они все уродились горбоносыми, черноволосыми и кареглазыми, и опознать в них евреев можно было с первого взгляда.

Во мне еврея не опознали. Ни с первого взгляда, ни с какого. Меня опознал Тараска Попов, нацкадр из удмуртской глуши, отчисленный с первого курса по причине патологической бездарности.

— Жидовье, — объяснял Тараска сочувствующим. — Что такое ленинградская консерватория? Это когда из десяти человек семь евреев, один жид и две полукровки.

— А ты как же? — озадаченно спрашивали Тараску. — Никак полукровка?

— А я одиннадцатый лишний.

Он оказался в двух рядах от меня в колонне пленных, которых гнали по проселочной дороге по направлению к оккупированному Тихвину.

— Господин немец, — подался вон из колонны одиннадцатый лишний. — Господин немец, разрешите доложить. Там еврей, вон тот, белобрысый, контуженный. Настоящий жид, господин немец, чистокровный. Прикажите ему снять штаны, сами увидите.

— Юден? — гаркнул, ухватив меня за рукав, очкастый малый со «шмайссером» в руках и трофейной трехлинейкой на ремне через плечо. — Зер гут. — Он сорвал трехлинейку и протянул Тарасу. — Шиссен.

В десяти шагах от проселка одиннадцатый лишний пустил мне в грудь пулю. Я рухнул навзничь и был еще жив, когда Тараска срывал у меня с шеи менору на золотой цепочке. Ту, что в день свадьбы подарил мне старый Зайдель, Товин отец, потомственный санкт-петербургский ювелир. Менора, золотой семисвечник, залог и символ еврейского счастья, отошел к Тарасу Попову, бездарному скрипачу из-под Ижевска, сыну ссыльного пламенного революционера и местной испитой потаскухи. Извиняюсь за слова.

— Хорошую вещь повредил, — посетовал Тараска, осмотрев менору с отколотой пулей третьей слева свечой. — У, жидяра!

Он, воровато оглянувшись, упрятал мое еврейское счастье за пазуху, сплюнул на меня и повторным выстрелом в голову добил.

— Дурная примета, папа, — сказал мой любимый внук Яник моему любимому сыну Осе, — я вчера видел одного гоя.

— Большое дело, — пожал плечами Ося. — Я вижу их много и каждый день.

— Это особенный гой. Он ухлестывает за Яночкой.

У Оси клацнула искусственными зубами вставная челюсть.

— Как это ухлестывает? — побагровел он. — Что значит ухлестывает, я спрашиваю?

Ося растерянно посмотрел на меня, потом на Тову. Ни я, прибитый гвоздями к стене, ни Това в траурной рамке не сказали в ответ ничего. Да и что тут можно сказать, даже если есть чем.

— Знакомьтесь, — радостно прощебетала на следующий день Яночка. — Это мой папа Иосиф Ааронович. Это мой старший брат Янкель. А это… — она запнулась, — Василий.

— Василий? — ошеломленно повторил Ося, уставившись на длинного, нескладного и веснушчатого молодчика с соломенными патлами. Вид у «особенного гоя» был самый что ни на есть простецкий. — Очень э-э… очень приятно, — промямлил Ося. — Василий, значит.

Василий смущенно заморгал, шагнул вперед, затем назад и затоптался на месте. Веснушки покраснели.

— А это дедушка, — представила меня Яночка, — Аарон Менделевич Эйхенбаум. Фотография сделана на его первом сольном концерте. И последнем. Дедушка добровольцем ушел на фронт и пропал там без вести.

Василий проморгался, шмыгнул курносым, под стать моему, шнобелем и изрек:

— Как живой.

Наступила пауза. Моя родня явно не знала, что делать дальше.

— А вы, собственно, — нашелся наконец Ося, — на чем играете?

— Я-то? — удивленно переспросил Василий. — Я вообще-то, так сказать, ни на чем. Я фрезеровщик.

— Дурная примета, — едва слышно пробормотал себе под нос Яник, и вновь наступила пауза.

— Значит, так, — решительно прервала ее Яночка. — Мы с Васей вчера подали заявление в ЗАГС.

— Как? — ошеломленно выдавил из себя Ося. — Как ты сказала, доченька? Куда подали?

— В ЗАГС.

Это был позор. Большой позор и несчастье. У нас в роду были музыканты, поэты, художники, ювелиры, шахматисты, врачи. У нас были сапожники, портные, мясники, булочники и зеленщики. У нас никогда, понимаете, никогда не было ни единого фрезеровщика. И никогда не было ни единого, черт бы его побрал, Василия, извиняюсь за слова.

Мой робкий слабохарактерный сын Ося, наливаясь дурной кровью, шагнул вперед.

— Никогда, — в тон моим мыслям просипел он. — Никогда в нашей семье…

— Папа, прекрати! — звонко крикнула Яночка.

Ося прекратил. Он мог бы сказать, что его дочь учится на третьем курсе консерватории по классу виолончели и ей не подобает брачный союз с неучем и простофилей. Он мог бы сказать, что его отец перевернется в гробу от подобного мезальянса. Но он вспомнил, что неизвестно, есть ли у меня этот гроб, и не сказал ничего.

— Вася хороший, добрый, у него золотые руки, — пролепетала Яночка. — А еще у него нет ни единого родственника, Вася круглый сирота, детдомовский. Зато теперь у него есть я. И потом… У нас с ним скоро будет ребенок.

По утрам Вася, отфыркиваясь, тягал гантели, фальшиво напевал «Не кочегары мы, не плотники» и шумно справлял свои дела в туалете. По вечерам он поглощал немереное количество клецок, гефилте фиш и прочей еврейской пищи, которую вышедшая в декрет Яночка выучилась ему готовить. Заедал мацой и усаживался к телевизору смотреть хоккей.

— Азох ой вей, — бранился набравшийся еврейских словечек Вася, когда очередные «наши» пропускали очередную плюху. — Шлимазлы, киш мир ин тохас.

По весне Яночка родила Васе близняшек.

— Това и Двойра, — с гордостью представил неотличимых друг от дружки новорожденных счастливый отец. — Това и Двойра Васильевны.

— Васильевны… — эхом отозвался ошеломленный Ося.

— Ну да, — расцвел Вася. — Правда, они замечательные?

— Скажи, дедушка, — подалась ко мне сияющая Яночка.

«Клянусь, они замечательные, — не сказал я. — Даже несмотря что Васильевны».

— Папа, нам надо поговорить, — подступилась к Осе Яночка полгода спустя. — Мы с Васей собираемся подать заявление.

— Опять заявление, — проворчал Ося. — Вы, похоже, только и знаете, что их подавать. И куда?

— В ОВИР.

— Куда-куда?

— В ОВИР, — неуверенно пролепетала Яночка. — Мы с Васей решили.

— На предмет выезда на историческую родину, в Государство Израиль, — оторвавшись от хоккея, уточнил Вася.

— Что-о?! На какую еще родину?

— На историческую родину моих детей.

— Вы что, рехнулись? — побагровел Ося. — Какой, к чертям, Израиль? Что вы там будете делать?!

— Не «вы», а «мы», — поправила Яночка. — Мы все будем там жить.

— На какие шиши?

— Папа, — укоризненно проговорил Вася. — Вы что же, думаете, на исторической родине не нужны фрезеровщики? Я собираюсь принять гиюр. Скажите, дедушка? — обернулся он ко мне.

Я не хотел ни в какой Израиль. Я прожил… Извиняюсь за слова. Я не прожил здесь, на стене, четыре десятка лет. Я не сказал ничего. Я лишь осознал, что у меня стало одним родственником больше. К многочисленным Менделям, Зайделям и Янкелям прибавился длинный, веснушчатый, с соломенными патлами особенный гой Василий.

Следующий год моя родня провела в спорах. Спорили каждый вечер, а по выходным сутки напролет. Приводили неопровержимые аргументы в пользу отъезда и не менее неопровержимые против, а за поддержкой апеллировали ко мне. Я молчал. Мне нечего было сказать. За меня сказала Това. Ночью, накануне которой была достигнута договоренность паковать чемоданы, Това упала с сервантной полки траурной рамкой вниз.

— Дурная примета, — ахнул наутро пробуждающийся с петухами Вася. — Мы никуда не едем. Бабушка против.

Тем же вечером в знак семейного примирения Яник с Васей надрались. До изумления, извиняюсь за слова. Вернувшийся с кабацкого выступления Ося уже через полчаса догнал обоих.

— В Израиле в-виолончелистки нужны? — икал, поджимая губы, Яник. — Бабушка права: н-не нужны. А п-пожилые скрипачи? Там своих как собак нерезаных. А м-музыкальные критики? Я вас умоляю.

— По большому счету, — уныло соглашался Вася, — фрезеровщики там тоже на фиг никому не нужны. А те, что на иврите ни бум-бум, — тем более.

Вася привычно включил телевизор.

— И хоккея там нет, — резюмировал он. — Какой там может быть, скажите, хоккей? Правда, дедушка?

Я, как обычно, не сказал ничего. И не только потому, что не имел чем. Хоккея сейчас не показывали и у нас. Вместо него показывали Тараску. На фоне сложенных в штабеля мертвецов.

— Не все военные преступники понесли заслуженное наказание, — сообщил голос за кадром. — Некоторым удалось скрыться, как, например, надзирателю могилевского концентрационного лагеря по кличке Скрипач. Вы сейчас видите его фотографию в кадре. Скрипач виновен в смерти сотен…

Я не слушал. Я смотрел Тараске в глаза.

«Гнида ты, Скрипач, — не сказал я. — Будь ты, извиняюсь за слова, проклят».

Два года спустя подошла Васина очередь на кооператив в новостройках, и паковать чемоданы таки пришлось.

— Ну что вы, папа, — привычно переминаясь с ноги на ногу и держа Тову на левом плече, а Двойру на правом, утешал всплакнувшего тестя Вася. — Мы будем часто видеться. Девяткино — это не какой-нибудь там Тель-Авив. Правда, дедушка?

«Правда, — не сказал я. — С новосельем вас, дети. Маззл тов». Мне было очень тяжело целых три года, потому что из Девяткино, хотя оно и не Тель-Авив, мои внуки и правнуки приезжали не слишком часто. Я по-прежнему висел на стене в гостиной, понемногу выцветая, и вместо хоккея, к которому привык, смотрел на затеявшего перестройку унылого Горбачев с родимым пятном во всю лысину. А потом у нас появилась Сонечка.

Она была миниатюрная, говорливая и непоседливая, с копной вороных кудряшек, разлетающихся на бегу. Она носилась по квартире безостановочно, будто кто ее подгонял, и даже за фортепьяно не могла усидеть дольше пяти минут. Она щебетала без умолку и непрестанно наводила порядок — даже пыль с меня стирала по пять раз на дню. Так продолжалось до тех пор, пока она не родила Янику Машеньку.

Впервые увидев свою третью правнучку, я обомлел под стеклом. Она была… Она была курносая и голубоглазая, с ямочками на щеках и светлым пушком на макушке. Она была вся в меня.

— Это что же, еврейская девочка? — засомневался при виде Машеньки Ося.

— Она еще потемнеет, папа, — утешил пританцовывающий вокруг новорожденной Яник. — Черный цвет доминантен. Правда, дедушка?

«Неправда, — не сказал я. — В нашем с тобой случае это неправда. Она не потемнеет».

— Это прадедушка, — представляла меня одноклассницам восьмилетняя Машенька, — Аарон Менделевич Эйхенбаум. Он мог стать выдающимся скрипачом, но ушел добровольцем на фронт и пропал там. Прадедушка на этой фотографии как живой. Мы с ним очень похожи. Мама с папой говорят, что одно лицо.

— Одно лицо, — подтверждала притихшая и присмиревшая после родов Сонечка. — Дедушкины гены возродились в третьем поколении. Так бывает.

Так бывает. Машенька была не просто похожа на меня внешне. Она оказалась еще и талантливой. Талантливой, как никто больше. В пятнадцать лет она вышла на сцену Оперного театра с первым своим сольным концертом. Она играла Мендельсона, Моцарта и Брамса, а когда раскланялась, профессура консерватории по классу скрипки вынесла единогласный вердикт: «Восходящая звезда. Виртуоз».

Я был счастлив. Так, как только может быть счастлив покойник, семьдесят лет назад расстрелянный у проселочной дороги под Тихвином. Моя третья правнучка подарила мне еще одну жизнь. Она стала моим воплощением, моим вторым «я» на нашей, извиняюсь за слова, яростно прекрасной и отчаянно грешной Земле.

К восемнадцати Машенька объездила с концертами всю Европу, за два следующих года — весь мир. В день своего двадцатилетия она давала концерт для скрипки с оркестром на сцене санкт-петербургской Капеллы. А вечером у нас ожидался семейный ужин. В тесном кругу, для своих.

Сонечкиными стараниями праздничный стол ломился от блюд, а неотличимые друг от дружки Това и Двойра таскали с кухни все новые и новые. Успевшие в ожидании именинницы ополовинить бутылку сорокоградусной Вася и Яник пели вразнобой «Не кочегары мы, не плотники». Старенький Ося скрипучим голоском подтягивал. Наводила последний марафет располневшая Яночка. А потом… Потом отворилась входная дверь, и в гостиную впорхнула Машенька. Светловолосая и голубоглазая, с ямочками на щеках. Но я не смотрел на нее, не смотрел на свое новое воплощение на Земле. Потому что в дверях застыл рослый плечистый красавец с вороными волосами до плеч. Он был в смокинге, и красная бабочка кровавым росчерком перерезала белоснежную рубаху.

— Знакомьтесь, — зазвенел Машенькин голос. — Это мой папа, Ян Иосифович Эйхенбаум. Мама, Софья Борисовна. Дедушка…

Она перечисляла родню, но я не слышал — у меня разрывалось от боли отсутствующее сердце, потому что я уже понимал, знал уже, что…

— А это Тарас Попов, — пробились сквозь стекло новые слова, — мой друг. Он дирижировал оркестром сегодня. Он очень талантливый, но это не главное. Час назад Тарас сделал мне предложение.

Наступила пауза. Сквозь стекло я смотрел на застывшую на сервантной полке Тову в траурной рамке, и мне казалось, что Това плачет.

— А это прадедушка, — представила меня Машенька. — Аарон Менделевич Эйхенбаум. Взгляни: он на фотографии как живой. Я пошла в него, прадедушкины гены возродились в третьем поколении.

— Я тоже похож на покойного прадеда, — пробасил рослый красавец Тарас Попов. — Меня и назвали в его честь. У нас есть семейная реликвия — менора, которую подарил прадеду на фронте его смертельно раненный еврейский друг. В ней не хватает одной свечи, там, куда угодила пуля. Мой дед носил ее, потом отец, теперь я. Менора дарит нашему роду счастье. Сегодня оно досталось мне.

В этот миг сердце, которого у меня не было, расшиблось о стекло. Я рванулся с гвоздей, выдрал их из стены и обрушился вниз. Багетная рама, приложившись о край стола, раскололась. Я упал на пол плашмя, разбрызгав по сторонам осколки. Опрокинувшийся графин томатным соком залил мне грудь и кровавым языком лизнул лицо.

— Не бывать, — услышал я последние в своей второй, уходящей жизни слова. — Не бывать! Дедушка против.