Спустившись в Азау, на радостях пошли в нашу любимую гостиницу Барс, но мест там уже не оказалось, поэтому пришлось еще полтора часа бродить по Азау и тыкаться во все двери в поисках убежища.

Наш спуск выпал на субботу, поэтому все было забито до отказу, даже дорогущие номера по 10+ тысяч рублей за ночь и те были заняты. В итоге мы нашли свободный двухкомнатный номер «для влюбленных» в гостинице Вираж, нам сделали небольшую скидку, и в итоге он нам обошелся в 3.5к за сутки. Дорого, конечно, но выбора у нас не было.

Первым делом раскидали вещи по всему номеру, чтобы их высушить, потому что после ночи в морозилке все было обледеневшее и замороженное, а когда рюкзак попал в тепло – все это дело начало активно таять. Потом пошли набивать животы в кафешку на первый этаж. Кафешка очень хорошая, готовят просто прекрасно, было сожрано и выпито много всего, но особенно понравился шашлык из баранины и местный глинтвейн. С упакованными животами и желанием нормально выспаться мы вернулись в номер, немного посмотрели какую-то чушь по телевизору, и отрубились.

С утра, никуда не спеша, собрались, еще раз плотно покушали, купили еще баллон газа в Альпиндустрии и поехали наверх.

Небольшая схема горы:

Погода стояла хорошая, было ясно и почти безветренно, однако над обеими вершинами Эльбруса были «облака-шапки», что является не очень хорошим знаком.

На этот раз от станции Гара-Баши мы поднялись до нашего вагончика всего за час с копейками, что свидетельствовало о том, что мы хоть как-то акклиматизировались и отдохнули.

Тем временем установился лютый мороз в районе -40. Температура внутри вагончика абсолютно такая же, как и снаружи, так как щели в дверях размером с руку. Единственный и неоценимый плюс вагончика это то, что он защищает от ветра.

Палатку в условиях зимнего Эльбруса поставить почти невозможно, есть только вариант рыть пещеру, и то еще нужно найти где ее вырыть, так как кругом ледовые поля. Летом на штурм вершины ходят обычно с верхних скал Пастухова, примерно с высоты 4600 метров, там, своего рода, штурмовой лагерь (он же единственный). Однако зимой поставить палатку там ну просто невозможно, даже если найти место, где ее хоть как-то можно закрепить, то все равно ее нафиг вырвет сильным ветром. Короче либо вагончики, либо пещера.

Кстати, еще внизу общались с одним мужичком из спасов, он нам рассказал такую веселую историю (за правдивость, конечно, не ручаюсь): Несколько лет назад так же зимой приезжали на Эльбрус двое парней, ушли наверх, поставили палатку на скалах Пастухова, ночью поднялся ураганный ветер, и их нахрен оттуда сдуло вместе с палаткой. Летели они в итоге замотанные в палатке несколько километров, обоих переломало, но оба выжили. Такая вот веселая история.

К вечеру облака над вершиной растянуло, и мы, пронаблюдав прекрасный закат, решили, что завтра будем пробовать штурмовать вершину, так как прогноз погоды был неумолим – завтра будет единственный день погоды, а дальше сплошной мрак, поэтому либо пробуем завтра, либо во второй раз уезжаем ни с чем.

Вообще, конечно, зимний альпинизм в этом плане сильно отличается от летнего. Летом вы можете сделать все по учебнику, получить полную и качественную акклиматизацию, переночевав на 4700 и сделав выход на 5200, да и с погодой гораздо проще.

Зимой же все совсем по-другому. Подавляющее большинство зимних восхождений, даже на большие горы, совершаются в альпийском стиле, т.е. с наскока, максимально быстро, насколько это возможно. Для этого существует много причин, основная из них это крайне тяжелая зимняя акклиматизация. Организм тратит очень много энергии на поддержание жизненных процессов в суровых зимних условиях, и акклиматизация проходит очень медленно и болезненно. И если летом, зачастую, погода становится определяющим фактором, то зимой и подавно, даже малейшая непогода, в которую летом можно спокойно «работать» на маршруте, зимой может заставить с него сойти.

В совокупности эти факторы делают зимние восхождения на средние и большие высоты довольно сложным мероприятием.

Встали около 3 часов ночи и сразу же принялись топить воду на завтрак.

С утра ничего в горло не лезет, очень сложно заставить себя что-то съесть, а сделать это просто необходимо, иначе может не хватить сил.

Пока возились с горелкой и ждали, пока закипит вода, а потом надевали на себя десяток разных шкур, задубевшие ботинки, кошки и обвязки, прошло почти 2 часа и вышли мы только в 5 утра, хотя планировалось выйти в 4.

Погода стояла хорошая, чистое звездное небо над головой, средней силы ветерок и жестокий мороз.

Освещая чистый дубовый лед перед собой светом фонариков, мы медленно, но верно, ползли вверх по южному склону Эльбруса, постепенно набирая высоту.

Местами подъем довольно крутой, приходилось идти на передних зубьях, либо траверсами вправо-влево, так как «в лоб» нога на всю подошву уже не становилась. Эльбрусские ледовые поля известны по всему миру своим каменным «бутылочным» льдом, который не пробивается даже остро наточенной кошкой. От ледоруба там толку нет вообще, я почти уверен, что в случае срыва, зарубиться не удастся.

Вообще, масштабы горы впечатляют, почти от самых вагончиков на 4100 ледовое поле тянется почти до 5100, потом поворачивает влево на «косую полку» и продолжается вплоть до седловины 5300.

Расстояние от вагончиков до западной вершины Эльбруса около 6 километров с набором высоты в 1540м., т.е. туда-обратно получается примерно 12 километров и перепад высоты в 3 вертикальных километра - это очень много, тем более для короткого зимнего дня.

В общем, пыхтя и задыхаясь, к 7-ми утра, мы выползли на верхние скалы Пастухова, на высоту 4700м. На юго-востоке уже показалось пурпурное зарево рассвета и тьма начала медленно отступать. К сожалению, я не смог как следует пофотографировать рассвет, потому что аккумулятор замерзал за то время, пока я успевал вынуть его из кармана и вставить в камеру. К тому же на этой высоте уже начал подувать серьезный ветерок, а ветер в -40 это больно.

Передохнув, буквально, 5 минут на скалах Пастухова, мы пошли дальше, потому что почти сразу начали замерзать. Перед выходом на косую полку Тема довольно сильно отстал. Еще с вечера мы договорились, что будем идти «от самочувствия», поскольку восхождение совершаем в «экспресс» режиме. Но я все же решил дождаться его и привалился примерно на 5000м.

Когда Тема подошел стало ясно, что восхождение продолжить он не сможет, его мучил сильный кашель и вообще по нему было видно, что пора вниз. К тому времени уже полностью рассвело и значительно потеплело, поэтому мы позволили себе посидеть минут 15 и отдохнуть, не трясясь от холода, после чего Тема пошел вниз, а я продолжил путь вверх.

До начала косой полки я дошел довольно резво, периодически оборачиваясь, чтобы пронаблюдать спускающегося Тему. Полка, по сути, начинается с высоты 5100, а не 5000, как везде пишут, хотя спутник мог врать.

Косая полка – это, фактически, серпантин вокруг восточной вершины Эльбруса, по которому путь выводит на седловину между вершинами. Полка очень длинная и с постоянным набором высоты, а то, что идти приходится под углом вбок, делает ее довольно опасным участком. Кстати, спасатели называют зону трещин аккурат под косой полкой – «трупосборником», ну тут объяснять не нужно, и так понятно почему.

Когда я обогнул восточную вершину, и вдали показалась седловина – я начал серьезно уставать. Видимо завтрак совсем закончился. В кармане были 4 шоколадно-ореховые конфеты, их надо было растянуть на все восхождение.

На седловину (около 5350м) я вылез уже слегка одуревший, идти стало очень тяжело, начала давить высота. Когда я пришел на седловину и упал на снег, чтобы отдохнуть, меня уже начали всерьез посещать мысли о том, чтобы развернуться. На сознание давили всякие нехорошие мысли типа - «я тут совсем один, а вдруг прихватит? С Темой связи нет, что тогда делать? Долго я при таком холоде здесь не пролежу» - и тому подобное. Наверное, любого здравомыслящего человека будут посещать подобные мысли.

Дальше начался дьявольски тяжелый подъем с седловины на вершинное плато. Это резкий и крутой набор высоты с 5350 до, примерно, 5550 метров. Дышать стало уже действительно тяжело, я делал от 8 до 12 шагов, после чего приходилось загибаться и стоять секунд 30, чтобы накрывшая голову темная пелена рассосалась, а сердце перестало пытаться выскочить из груди (и бежать к вершине, как в песне Высоцкого). Ситуация осложнялась тем, что было очень холодно и на этой высоте уже дул довольно сильный ветер, причем в лицо.

Прятать лицо внутрь пуховика не получалось – я тут же начинал задыхаться, а от балаклавы толку было мало. Зато в спину светило уже почти полуденное солнце, и я чувствовал, что термуха на спине уже мокрая. Иногда, я разворачивался спиной к ветру, чтобы согреть лицо и оттопить смерзшиеся ресницы. А еще у меня один раз примерзли усы к пуховику, и неосторожным движением головы, я чуть было не сделал себе депиляцию.

В общем, кое-как, но я все же вылез на пологое вершинное плато, на 5550, и вдали показалась сама вершина, но идти до нее было еще почти километр по расстоянию с общим набором около 100 метров. Таким же образом, короткими перебежками по 10 шагов, около 13 часов 19 декабря я взошел на западную вершину Эльбруса 5642м. Когда вылез, упал и лежал на вершине, минут, наверное, 10, просто лежал и пытался отдышаться. Когда немного отпустило, я сделал несколько кадров, записал вершинную хронику на гопро, закинул в топку последнюю конфетку и начал спуск.

Вид с вершины:

По началу, я очень переживал, что спускаться будет не легче, чем подниматься, потому что организм уже измучен, но вниз я попер очень бодро и резво. Теперь ветер дул в спину и подгонял меня, а солнышко грело обмороженное лицо. В общем, жить стало намного веселее. Когда я спустился на седловину и начал идти по полке, я уже был уверен, что сил спуститься у меня хватит. Если вам кто-то когда-нибудь скажет, что он в состоянии распланировать запасы сил своего организма так, чтобы быть всегда уверенным, что их хватит для подъема и спуска – не верьте, это ложь.

Я понимал, что мне нужно как можно быстрее показаться в поле зрения вагончиков на 4100, чтобы Тема мог меня увидеть. Поэтому я притопил как следует и выскочил с седловины на южный склон. Жутко хотелось пить, у меня не было с собой воды, потому что когда Тема пошел вниз, я не стал брать с собой рюкзак с термосом, вместо чего вдоволь напился на 5000. Периодически, я закидывал в рот кусочек льда, чтобы немного промочить горло.

Когда сошел с полки и вышел из зоны ветра, стало жутко жарко, температура воздуха начала расти, а это первый признак того, что погода скоро испортится. С 5000 я спускался уже на автопилоте, отточенные до автоматизма движения в кошках по крутому льду делали свое дело, я лишь изредка выходил из состояния гибернации, чтобы убедиться, что у меня все хорошо и ноги идут. В итоге, в 16 с чем-то часов я спустился к вагончикам, абсолютно обессиливший и обезвоженный.

Сложно описать мою радость, когда у вагончика, я увидел Тему, пинающего от безделья снег и замерявшего скорость и траекторию движения того или иного снежного комка по склону. А когда он вынес полный термос горячего чая - я вообще обезумел от счастья. Все, гора есть, осталось только пережить еще одну ночь в морозилке. Вечером я долго пытался высохнуть, потому что термуха была мокрая насквозь. Разогреваясь в спальнике, я вылезал из него и снимал что-нибудь из верхней одежды, после чего весь вагончик наполнялся густым туманом. Вечер провели за коньячком и разговорами.

С утра погода испортилась, подул сильный ветер и пошел снег, но нас это уже особо не беспокоило. Не спеша собравшись, мы за 20 минут свалились до Гара-Баши, откуда успешно уехали в Азау. На этот раз с гостиницами было проще, и мы заселились в наш любимый Барс. Остался один полный баллон газа, и я отдал его продавцу в Альпиндустрии, вдруг кому-то пригодится. Дальше начался марафон чревоугодия, поели в нескольких разных кафешках и финишировали в кафешке Виража, глинтвейном и шашлыком. Кавказская кухня совершенно беспощадна.

10-ти минутный ролик об этом восхождении - https://youtu.be/S-Oidg2ujCw

А на этом все, всем спасибо за внимание и до встречи в горах!