My (F30) friend's stepmom and stepbrother tried to get my daughter deported so I would date him
Я изначально писала об этом некоторое время назад, но мой изначальный пост был больше похож на длинную тираду, и я была слишком эмоциональна в то время, плюс изначальное название вводило в заблуждение (так как я хотела сказать мачеха, а не мать). Тем не менее, на этот раз я попытаюсь еще раз лучше сформулировать ситуацию, поэтому вот полная история, для тех, кто читал мой первый пост, это также будет обновлением, и заранее извините за длину.
Кроме того, предупреждаю, что в этой истории упоминается насилие.
Я (Ж30) — мать-одиночка, воспитывающая трехлетнюю дочь смешанной расы. Я белая, но отец моей дочери — новозеландский маори (коренной народ Новой Зеландии). У меня есть близкая подруга по колледжу, которую я буду называть «Кейт». Она действительно классная и по-настоящему милая женщина, но ее мачеха «Пэм» и сводный брат «Кайл» — токсичные, высокомерные люди.
Пэм безработная, раньше работала на складе Amazon, но теперь живет на пособие по инвалидности, отец Кейт, которого я буду называть «Кенни», работает водителем грузовика, и Кайл тоже безработный, насколько я понимаю, он никогда не мог долго удержаться на работе. Кроме того, хотя Кейт и ее семья родом из Западной Вирджинии, они переехали в Пенсильванию некоторое время назад.
В июле прошлого года я устроила вечеринку по случаю помолвки моей подруги Кейт и ее жениха Джека в загородном доме моей семьи в горах Катскилл, поскольку они должны были пожениться в декабре прошлого года.
До этого я толком не общалась с мачехой и сводным братом Кейт, я их не знаю, но, судя по всему, они следили за мной, моей семьей и друзьями в Instagram и Facebook. (п.п.: запрещённые в РФ соцсети ) По словам Кейт, Пэм, по-видимому, завидует фотографиям и историям, которые мы (я и наши друзья) публикуем, где мы путешествуем, ходим в рестораны, фотографиям нас на вечеринках или сетевых мероприятиях, на семейных прогулках на лодке и т. д. По этой причине Пэм требовала, чтобы ее и ее сына пригласили на помолвку, чтобы она могла пообщаться с нашими друзьями, моей семьей, а также коллегами из музея и университета (поскольку у Пэм и Кайла не было ни общественной жизни, ни друзей). Мы с Кейт смягчились и разрешили им прийти, так как не хотели, чтобы они потом донимали Кейт этим.
Также немного больше информации о Кайле. Кейт также рассказала о том, как Пэм в значительной степени нянчилась с Кайлом, что он был на домашнем обучении в начальной школе, так как Пэм не нравилось, что школа наказывала его за издевательства и другое антисоциальное поведение, что Пэм разозлилась на школу, когда они высказали опасения, что у Кайла могут быть "проблемы с психическим здоровьем и сексистские убеждения", что Пэм никогда не отчитывала его, а скорее поощряла, и Пэм не позволяла Кенни наказывать Кайла за что бы он ни делал, но, по-видимому, Пэм могла наказывать Кейт за самые незначительные проступки. Тем не менее, Кайл рос, ожидая, что ему дадут все, что он захочет, а также никогда не сталкиваясь с реальными последствиями за свои действия. По этой причине у Кайла нет настоящих друзей, нет социальных навыков и нет уважения к личным границам.
На вечеринке, как я уже упоминал в предыдущем посте, Кайл и Пэм казались неуместными, Пэм все время пыталась заговорить о Кайле с моими подругами на вечеринке, Кайл все время казался неловким или неудобным, и они не могли поддерживать разговор с другими гостями. Немного позже Кайл начал флиртовать со мной, я поначалу старалась быть вежливой, отвечая на его вопросы кратко, но после того, как Кайл назвал мою дочь «полукровкой», сказав, что я должна «избавиться от нее», чтобы я могла пойти с ним, я почувствовала такое отвращение и злость на него, что сорвалась, накричав на него и его маму, чтобы они убирались из дома моей семьи. Пэм разозлилась на меня, обвинив меня в неуважении к ее сыну (чего я не отрицаю), потребовав, чтобы я извинилась перед ее сыном, Пэм кричала на других гостей, которые теперь также отчитывали их (Пэм и Кайла) и т. д. Я в свою очередь обозвала Пэм и Кайла расистами, бесклассовыми, женоненавистниками, и они оба ушли, поняв, что их никто не поддерживает, а Рейчел( п.п. видимо подруга) позвонила по телефону в офис шерифа.
Затем Пэм и Кайл начали отправлять мне и Кейт сообщения, гневно выражая, как они были унижены, Пэм называла меня и моих гостей (большинство из которых были друзьями и коллегами из музея и университета) «снобами», поскольку она чувствовала, что мы считаем себя «слишком хорошими» для них, Пэм требовала, чтобы я извинился перед ними, Пэм и Кайл требовали, чтобы я пошла на свидание с Кайлом, чтобы «дать ему шанс» и другие вещи. В итоге я просто заблокировал Пэм, но забыла заблокировать Кайла.
Перенесемся в конец марта, представители опеки приехали в наш семейный дом в Верхнем Ист-Сайде, поскольку, по-видимому, Пэм и Кайл сообщили о моей дочери как о «нелегальной иммигрантке», несмотря на то, что моя дочь была гражданкой США, родилась в Бостоне, а я была ее матерью. Затем я позвонила в юридическую фирму моего дедушки, которая прислала пару юристов, юристы имели дело с представителями службы опеки, пока я показывала документы и т. д.
Так или иначе, Кейт рассказала мне, что Пэм и Кайл пытались добиться депортации моей дочери, потому что они не хотели видеть в своей семье человека небелого цвета кожи. Пэм хотела, чтобы я была с ее сыном, и они надеялись, что это каким-то образом заставит меня согласиться встречаться с Кайлом.
Вместо этого мы с семьей решили подать на них в суд, а наши адвокаты подали заявление в офис Генерального инспектора о мошенническом отчете Пэм и Кайла.
Обратите внимание, насколько я поняла, подача мошеннического отчета в службу опеки, от Пэм и Кайл, были бы федеральным преступлением в соответствии с 18 USC sec. 1001(п.п.: видимо номер и пункт статьи), но что касается заявления о преследовании, то это отдельное дело. Если полиция докажет факты преследования от Пэм и Кайла, это будет отдельно от дела нашей семьи против них.
Кейт и ее жених Джек изначально планировали поехать в Северную Каролину с Пэм и Кайлом, но это оказалось невозможным, поскольку Кейт и ее отец пытаются наладить свои отношения. Кенни часто отсутствовал дома из-за того, что был в разъездах, и даже когда он был дома, он не хотел ввязываться в то, что он называл «семейной драмой», и просто сказал Кейт делать все, что потребует Пэм, чтобы сохранить мир в их семье. Это действительно вызвало долгое напряжение в ее отношениях с отцом, но теперь он искренне пытается наладить свои отношения с Кейт, пытаясь установить границы с Пэм, но при этом для Кейт было бы почти невозможно поехать в Северную Каролину с Пэм или Кайлом, не поехав также в Северную Каролину со своим отцом.
Я поняла ситуацию Кейт и приняла ее решение поддерживать лишь минимальный контакт с Пэм и Кайлом, поскольку Кейт также пообещала не только ничего не говорить обо мне Пэм и Кайлу, но и держать меня в курсе всех их действий.
Через несколько дней после визита опеки Кайл снова связался со мной, на этот раз с другого номера, злясь, что мою дочь не депортировали, требуя, чтобы я отдала ее на усыновление или отдала ее ее биологическому отцу (моему бывшему), повторяя, что они не хотят иметь смешанного ребенка в своей семье и что он хочет убрать мою дочь из идеальной картины, прежде чем мы сможем «сойтись». Чувствуя себя слишком уставшей, чтобы с этим справиться, я просто сказала Кайлу, что любое общение между нами и им или его матерью в дальнейшем должно осуществляться через наших адвокатов, прежде чем повесить трубку.
Затем Пэм и Кайл снова пытались дозвониться мне с разных номеров, оставляя голосовые сообщения, которые, честно говоря, звучат невнятно и бессвязно, но сводились к тому, что они требовали, чтобы я с ними поговорила, Пэм говорила, что я «плохая невестка», и делала другие слова в этом роде.
Затем Кейт связалась со мной, предупредив, что Пэм и Кайл сходят с ума, Пэм кричит, что не может позволить себе снова попасть в суд, поскольку живет на пособие, Кайл безработный, Кайл одержим мной, а Пэм хочет дать своему сыну «идеальную жену», которая будет заботиться о них. Кроме того, Кенни расстроен и зол на выходки Пэм и Кайла, а Кенни говорит им «просто бросить это» и оставить меня в покое, но они его не слушают.
Наши юристы связались с адвокатом Пэм «Робом», который также является старшим братом Пэм, и Роб хотел договориться об урегулировании, прежде чем дело дойдет до суда. В связи с этим наши юристы организовали встречу в юридическом офисе моего дедушки.
На встрече я, мой отец и два адвоката, назначенных мне, встретились с Робом, Пэм и Кайлом. К его чести, Роб был вежлив, профессионален и действительно производит впечатление по-настоящему разумного человека.
Однако, когда наши адвокаты начали обсуждать урегулирование, вмешалась Пэм, требуя, чтобы я отказался от иска, говоря что-то вроде «ты станешь женой моего сына, так что тебе лучше начать вести себя соответственно», она сказала, что я должна быть «благодарна», что ее сын увлечен мной, потому что «не так много парней выбирают таких матерей-одиночек, как ты» (имейте в виду, что Пэм сама была матерью-одиночкой до того, как вышла замуж за отца Кейт), Пэм сказала, что ее сын и я подарим ей внука, который, как она говорит, «похож на нас» и «твоя дочь-иммигрантка (Пэм имела в виду мою дочь) не такая, как мы», а затем Пэм повернулась к моему отцу и сказала «наши семьи должны быть едины» и «мы такие, как ты». Роб сидел там с неловкостью, явно смущенный и стыдящийся поведения своей сестры, пытаясь заставить Пэм замолчать.
Мой отец тогда сказал им, что мы совсем не похожи, мы не разделяем их взгляды, мы не разделяем одни и те же ценности, моя дочь — его (папы) внучка и что у нас нет ничего общего с ними. Мой адвокат тогда напомнил им, что цель этой встречи — обсудить урегулирование и что они не в том положении, чтобы выдвигать требования.
Пэм, проигнорировав это, продолжила свою тираду, заявив, что «несправедливо», что она провела большую часть своей жизни, работая на минимальной зарплате, прежде чем получить инвалидность, в то время как моя семья «тратит приятные вещи», такие как наши семейные рождественские вечеринки, поездки на лодке, отпуска и хорошие школы, на мою «дочь-иммигрантку» (так Пэм называла моего ребенка). Пэм продолжала говорить о том, что она и Кайл заслуживают всего этого больше, чем моя дочь, Пэм сказала, что несправедливо, что моя семья и я «выставляем напоказ» свою жизнь в социальных сетях, но не приглашаем Пэм или ее сына присоединиться к нам, несмотря на то, что мы зовем Кейт (которая, опять же, является моей близкой подругой), и что «таким людям» (снова имея в виду мою дочь) нет места в ее представлении об Америке.
Наши адвокаты тогда просто спросили Пэм и Кайла: «Если вы здесь не для того, чтобы обсуждать урегулирование, то что именно вы надеетесь получить от этой встречи». Затем Кайл заговорил, сказав, что он требует, чтобы моя семья отказалась от нашего иска и чтобы я уступила его требованию отдать свою дочь и согласилась встречаться с ним, в обмен на это он сказал, что «позволит» мне продолжать работать, но что мои деньги должны идти к нему, поскольку он будет контролировать «наши» финансы, а Кайл сказал: «Я буду мужчиной в доме, так что вам лучше начать слушать то, что я вам говорю». Я просто ответила: «Какой дом, ты живешь в квартире со своей мамой».
Затем Кайл встал и попытался подойти ко мне, но Робу пришлось его удержать, так как мой отец и один из моих адвокатов встали между мной и Кайлом. Затем мой другой адвокат вышел из конференц-зала, чтобы вызвать охрану, поскольку Пэм начала кричать и кричать на своего адвоката/брата Роба за попытку удержать Кайла.
Пару минут спустя прибыла охрана и попыталась выпроводить Пэм и Кайла из офиса. Однако, пока они это делали, Кайл вырвался и попытался убежать обратно в конференц-зал, в котором мы находились, но его удерживал персонал офиса.
Затем Кайл ввязался в драку с двумя охранниками и некоторыми сотрудниками офиса, которые пытались его удержать, и Кайл оказался в углу, с поднятыми кулаками, с красным лицом и бессвязно крича на охрану и окружавший его персонал. Увидев это, я поручила секретарю офиса позвонить по номеру 911.
Увидев, что администратор разговаривает по телефону, Пэм попыталась вырвать у нее телефон, пока я удерживала Пэм, она выкрикивала расистские оскорбления в адрес администратора. Поняв, что копы уже в пути, Пэм схватила Кайла, они побежали к лифту, выбежав из здания до прибытия копов.
После того, как они ушли и прибыла полиция, мы дали свои показания полиции. Пострадавшие сотрудники службы безопасности и офиса заявили, что хотят выдвинуть обвинения против Пэм и Кайла. Затем мы поговорили с Робом, который извинился перед нами за свои действия, а затем сказал, что согласился взяться за их дело только потому, что они семья.
Мы также подали ходатайство о вынесении запретительного судебного приказа против Пэм и Кайла, и вся коммуникация между ними будет осуществляться через наших адвокатов. Кроме того, в результате нападения Кайла на охрану и персонал в фирме моего дедушки, они решили также возбудить собственное дело против Кайла и Пэм.
Даже после инцидента в офисе Кайл и Пэм продолжали отправлять мне и моему отцу сообщения с разных номеров телефонов и фейковых аккаунтов Facebook, причем Пэм обвиняла меня в том, что я разрушила их будущее, снова требовала, чтобы мы отозвали иск, требовала, чтобы мы каким-то образом отвязались с полицией от Кайла, Пэм обвиняла меня в том, что я разрушила жизнь Кайла, обвиняла мою семью в эгоизме, Кайл угрожал «поставить меня на место» и т. д. Следуя совету нашего адвоката, мы не отвечали на их сообщения и не взаимодействовали с ними, а просто записывали их и пересылали нашим юристам для документирования.
Чтобы снять стресс, вызванный Пэм и Кайлом, я взяла небольшой отпуск на работе и провела неделю в Мексике, чтобы просто немного расслабиться.
Вернувшись в Штаты, я устроила ужин с друзьями в ресторане на Парк-авеню, где Кейт снова извинилась за все неприятности, которые мне доставили ее мачеха и сводный брат, а я заверила ее, что не виню ее ни в чем из этого. Кейт также дала мне знать, что она, ее отец и Роб убеждали Пэм просто согласиться на урегулирование, поскольку они не могут позволить себе более длительную судебную тяжбу, в сочетании со всеми другими долгами и счетами, которые уже есть у Пэм и Кайла, а Кенни в основном оплачивает все их юридические счета, опустошая свои сбережения.
На прошлой неделе мои адвокаты снова встретились с адвокатом Пэм и Кайла Робом, который сообщил нам, что Пэм и ее муж/отец Кейт Кенни решили, что они готовы просто заплатить компенсацию, чтобы закончить это дело. Очевидно, в дополнение к моему делу против Пэм и Кайла, они все еще имеют дело с отдельным иском от фирмы моего дедушки, Кайл решил скрыться, поскольку он знает, что мы сообщили о нем в полицию за то, что он сделал в офисе, у Пэм и Кайла есть другие долги, которые они не выплачивают, и Пэм теперь еще более несчастна, чем раньше. Из-за этого Кенни решил, что он использует оставшиеся свои сбережения, чтобы заплатить мне компенсацию, поскольку им нужно использовать любые другие кредиты и оставшиеся семейные сбережения, им все еще нужно платить свои другие долги и другие юридические счета Пэм.
Кейт также неоднократно отказывалась помогать своей мачехе или сводному брату, поскольку у нее и ее жениха Джека своя собственная жизнь, свои счета, которые нужно оплачивать, и они копят деньги не только на свадьбу в этом году, но и на переезд на Западное побережье в следующем году. Также, простое замечание, Кейт и Джек должны были пожениться в декабре прошлого года, но из-за травмы Джека и их последующих медицинских счетов свадьбу отложили до сентября этого года.
