staloweselo

Открыла я недавно такого автора как @wowek, порадовавшего замечательным рассказом о своём раннем детстве и необычайно цепкой памятью.

"Ты помнишь как все начиналось", или путешествие в коротких штанишках

Передаю тебе, wowek, дружеский привет, а также всем, чьё детство выпало на 60-70 годы. Нас здесь, таких октябрят и пионеров, совсем немного.

...Самоё себя я помню с того момента, как меня учили говорить "Р", а кое-что и того ранее. И уже давно я не удивляюсь, что столь ранними воспоминаниями могут похвалиться далеко не все.

Первые десять лет моего детства в памяти хранятся особенным кинофильмом, состоящим из многих серий. Они настолько ярки, так явственно наполнены звуками и запахами, что меня не покидает ощущение даже не вчерашней, а сегодняшней реальности. 

Не потускнеть этим чудным видениям помогают фотографии из той эпохи. Их немало - спасибо маминому брату, дяде Володе, который жил в те годы с нами и был страстным фотолюбителем. Он снимал наш незатейливый быт и неспешное течение жизни со всех её непарадных сторон.

Каждая серия того кинофильма начиналась всегда в квартире на первом этаже сталинского дома на улице с громким названием - Проспект имени газеты "Красноярский рабочий",  в просторечии Красраб. В двух комнатах жила наша семья - родители, мы с сестрой и бабушка, а в третьей жил дядя Володя с женой и маленьким сыном.

Кухня была большая, и там была даже печка, вызывавшая мой нездоровый пироманский интерес. Под окном размещался шкафчик, где в холодное время хранили продукты. Холодильник "Бирюса" появился у нас только в 1967 году, но уже не в этой квартире и не в этом городе.

На широком подоконнике лежал толстый квадрат мрамора, и на нём стояла электроплитка. Мама всегда нас спрашивала: "Ну что, аистята, какую кашу сегодня сварим?" И мы с сестрой вразнобой заказывали жёлтую, белую или коричневую - то есть пшённую, рисовую или гречневую. Вместо каши  мама варила ещё молочные супы с тем же рисом или вермишелью. Масло сливочное всегда было на столе, равно как и колбаса на бутерброды, варенье.

Шеф-поваром в семье, правда, была бабушка. Супы, котлеты, пельмени, пирожки, сдобу - эту и другую вкусноту готовила она. Мама, работая в четыре смены на режимном заводе, была у бабушки, что называется, на подхвате, да как-то и не особо сильна была в кулинарии.

Зато мама всегда пела. Не просто мурлыкала что-нибудь себе под нос, а именно пела во весь голос. Арии из оперетт и песни из кинофильмов так и запомнились в мамином исполнении.  А над несчастным одиноким мистером Иксом я обливалась слезами, и старшая сестра надо мной посмеивалась. Мама за меня всегда заступалась: "Не дразни Ольгушку, лучше почитай ей!"

Ира была круглая отличница, запойно читала и меня приохотила к чтению очень рано. Хорошо помню, что в "Пионерской правде" много номеров подряд печаталась какая-то повесть про человека, умевшего летать. События разворачивались в годы войны, и этот человек-птица помогал бить фашистов. (Интересно было бы прочесть её заново взрослым глазом).

Ира же несколькими годами позже сподвигла меня написать в "Неделю" про все наши дворовые игры, считалки и прочий детский фольклор. Когда из редакции прислали потрясший меня ответ, я сразу же отказалась от мечты стать дрессировщицей в цирке и решила стать журналистом.  Ну очень ранняя профориентация

А пока, согласно этой фотографии, мне пять лет. Я сижу и наверняка давлюсь кашей, потому что отличалась скверным аппетитом и, как говаривала баба Таня, "кочевряжусь" над тарелкой. На мне тёплое фланелевое платьице, и я злюсь на сестру, не читающую газету вслух.

Дядя Володя стоит в дверном проёме и, видя мою кислую мордашку, писклявым голосом дурашливо поддразнивает меня: "Не хочу чай-воду! Хочу чаю-какаву". Так я капризничала совсем уж во младенчестве...

А из прихожей через длинный коридор доносится мамин голос: "Девчонки, я ушла! Ирочка, присмотри за Ольгушкой!"