sleepyxoma

Реальность, увы, оказалась куда мрачнее и явно не желала прислушиваться к моим просьбам. Сперва всё было неплохо – мы быстро нашли следы девочки и пошли по ним…

Вот только спустя пару минут след обрывался и нам пришлось просто рыскать по округе в поисках улик. Которых, естественно, не было. После пересеклись с Сюин и её людьми. Безрезультатно!

Что произошло с Кивой, оставалось загадкой, но с каждым часом надежда на счастливый финал угасала всё сильней и сильней. Впрочем, ни я, ни Сюин не отчаивались, мы нарезали круги вокруг лагеря, уходя всё дальше и дальше, и ближе к утру ушли на несколько километров.

Именно тогда меня и нашёл Айш-нор.

Уже почти рассвело, и золотистые лучи разгоняли мрак, отправляя на покой две луны, скрашивавшие мои ночные изыскания, когда архидемон счёл нужным почтить жалких смертных своим блестящим присутствием.

Он приземлился мне на плечо, покосился на Чучу, которого я разбудил и таскал с собой, чтобы тот помогал искать, после чего спросил:

- Беда пришла ль, ответь скорей? Хочу всё знать, кто лиходей?

- Без понятия, - скривился я, присев перед странной отметиной на спекшейся, лишенной растительности земле. – Пропала девочка. Отошла от каравана на десяток шагов и как будто сквозь землю провалилась. Ни следа в округе. Не видел ничего странного?

- Нет, ничего я не узрел, пока сюда стремглав летел. Желал я вас предупредить: нам скоро надо уходить.

Он мог и не пояснять что это значит.

- Гейские паладины? – простонал я. – Проклятье, так надеялся, что они отправились куда-нибудь подальше. В идеале – нахер отсюда!

Архидемон скромно промолчал, давая мне отбомбиться и лишь когда я успокоился, он произнес:

- Весть в лагерь уж я передал, едва не вышел там скандал, но дева поняла меня, на месте будет лишь полдня.

Я отложил копье и накрыл лицо ладонями.

Наверное, вопрос «когда же всё пошло через жопу?» будет риторическим, не так ли? Но я не мог не озвучить его вслух!

- Как думаешь, когда всё пошло через жопу?

- В тот миг, что Слово Он сказал, и тьму от света отделял, - безапелляционным тоном заявил пернатый.

И ведь не поспоришь! Похоже, грёбаная энтропия начала поглощать нашу вселенную в первую же секунду после Большого Взрыва.

- Ладно, есть мысли, как нам быстро и чётко понять, где девочка?

Айш-нор аккуратно слетел с моего плеча на землю, перевел взгляд на охотников, замерших неподалеку и внимательно слушавших разговор, для чего-то тюкнул клювом камешек.

Наконец, архидемон произнес:

- Так уж и быть, я помогу, путь укажу тебе к врагу. Скорей беги подругу звать, вдвоем его вам убивать.

И от этих слов у меня неприятно засосало под ложечкой. Комок перьев что-то недоговаривал, ну, или готовил нас к какой-то прям-таки запредельной жопе.

Но… Полдня на поиски – это полдня на поиски. Тут уж за любую соломинку ухватишься.

- Ладно, мы как раз скоро должны идти пересечься, вот оттуда и поведёшь всех, - решил я. – Вперёд!

Сюин, надо заметить, тоже заметно перекосило от слов ворона, но она решила не спорить, а послушать что же наш суповой набор предлагает.

А тот решил воспользоваться одним из демонических заклятий.

- И что, его потом не отследит нюхач паладинов? – мрачно поинтересовалась девушка.

- Найти, мне мнится, без проблем не сможет… След не заметен всем, он тонок, но он нам поможет, - охотно пояснил Айш-нор. – Решай скорее, пленница уж ждать не может.

Эта летающая крыса знала куда бить, знала, итить её налево!

- Делай что нужно, - Сюин взмахнула мечом, рассекая воздух. – Мы найдём девочку.

Я же посмотрел магическим взором, рассчитывая заполучить хотя бы пару фрагментов нового заклинания, но увы. Вокруг Айш-нора просто полыхнуло, и… всё.

Никаких тебе рун, никаких фигур, ничего.

- Вперёд, за мной, скорей бежим! – проклекотал архидемон, вставая на крыло, и устремился назад, к лагерю.

Мы, не тратя ни секунды, помчались вслед за ним.

Бежать пришлось минут десять, и с каждой секундой напряжение всё возрастало.

Я откровенно не понимал что происходит и почему мы мечемся туда-сюда, точно толпа обдолбанных леммингов. Когда же вдалеке показались фургоны, я вообще едва не впал в ступор. Как этот уродец мог прятаться у нас под носом? Это вообще реально?

Айш-нор, меж тем, приземлился на ничем неприметный участок, сделал пару шагов вперед и со всего размаха ударил клювом по земле. Вперёд от него зазмеилась трещина, расширяющаяся по сторонам, и спустя какую-то минуту перед нами предстал спуск под землю.

- Это как? – я ткнул острием копья земляную ступеньку. – Это что? И какого лешего?

Сюин же грубо выругалась.

- Всё-таки он, - мрачно прошептала она и первой вошла в дыру.

Я вздохнул и побежал следом.

- Морвин, Илэр, охраняйте вход, мы разберемся втроем, - приказал я.

Наверное, стоило идти толпой, но что-то подсказало мне не тащить детей вниз, и Сюин явно была согласна с этой идеей, а потому она пошла первой, я же – за ней. Айш-нор с Чучей уселись на плечи и всем своим видом показывали, что помогут спасать пропавшую девочку. Что ж, будем надеяться, что всё у нас получится.

Недлинная земляная лестница привела в темный коридор, прорубленный в земле.

- Слушай, откуда это тут? – поинтересовался я.

- Это? – уточнила китаянка.

- Тоннель, ступени.

- Магия, - пожала она плечами.

- Ты же говорила, что он охотник. Или демон, заключивший с ним договор – крот?

Айш-нор фыркнул и пояснил:

- То магия Ауриошша - презренного мерзавца, таится что в тенях и ищет – кто слабей. Сбежать, уйти, силки поставить он умеет, всё прочее ж – его сильней.

Сюин указала мечом вперед и двинулась в темноту. Я со вздохом последовал за пожирательницей, не зная даже, чего хотел больше: встретить нашего подземного друга или нет.

Как ни крути, а враг он опасный, Сюин не смогла завалить психа в бою один на один. Что же мы сделаем? Надеюсь, что-то сумеем.

Я старательно гнал прочь мысли о том, что с момента похищения прошло сильно больше пяти минут, и шансы найти девочку стремятся даже не к нулю, а к минус бесконечности. Не хотелось уподобляться жертвам инфоцыган, но сейчас я очень рассчитывал на позитивное восприятие и программирование вселенной. Мы обязаны найти девочку живой и сделаем это. Так и будет!

Несколько минут ходьбы по темной земляной кишке привели нас к самой настоящей двери.

- И что это такое? – я аккуратно ткнул преграду копьём.

Острие с легкостью погрузилось внутрь, и я выдернул оружие.

- Отойди, - вместо ответа приказала Сюин, замахиваясь.

Я подался назад, и она ударила мечом.

С клинка сорвался алый полумесяц, на миг ослепивший меня, а в следующую секунду атака бесславно рассыпалась о дверь.

Мы переглянулись.

- Дай попробую, - предложил я и, недолго думая, ткнул копьём в дверь.

Лезвие прошило её насквозь без проблем, точно столкнулось с обычным куском фанеры, а не магической приблудиной. Нет, копьё уже не раз и не два вело себя странно, но в этот раз оно как-то совсем разошлось.

Сюин, кажется, тоже впечатлилась, потому как ее брови взметнулись вверх, а во взгляде промелькнуло удивление. Она зыркнула на Айш-нора и хмыкнула.

- Продолжай, что ли, - пожала китаянка плечами, отступая на шаг.

- Будет исполнено, госпожа, - вздохнул я, замахиваясь. – Надеюсь, справимся быстро.

Справились минут за пять. У меня не вышло разрезать дверь, а потому пришлось организовать ей перфорацию, ослабившую конструкцию, после чего хорошенько пнуть. Преграда рассыпалась, открывая проход в небольшую овальную комнату, посреди которой тлели угли.

А еще тут невероятно воняло кровью и смертью.

Сюин оттолкнула меня и первой заскочила внутрь, я последовал за ней, лихорадочно шаря по сторонам, пытаясь заметить отблески вражеской ауры.

Ничего. Пусто. Почти.

В дальнем углу на аккуратно сложенном узелке лежала голова ребенка. Ее глаза были широко распахнуты, а окровавленный рот застыл в немом вопле.

- Да чтоб вас всех!!! - Я тяжело оперся на копье. – Опоздали…

- Не расслабляйся! – отрывисто приказала Сюин. – Ищи.

- Что?

- Ловушки, послания, остаточные эманации, что угодно. Ублюдок хотел, чтобы мы пришли сюда и увидели… это, нужно понять для чего.

- Потому что он невменяемый психопат, повернутый на пытках и каннибализме?

- Это норма, - отмахнулась она, начав обходить помещение по кругу. – Такие как мы вообще редко можем похвастаться твёрдой психикой. Такие как вы – тем более.

Она проверила каждый угол и, не найдя ничего важного, присела возле останков Кивы.

- Демон, ты видишь что-нибудь? – не оборачиваясь, спросила Сюин.

- Тут пусто. Он ушел. Давно.

Айш-нор слетел с моего плеча и приземлился возле китаянки, внимательно заглядывая в глаза покойнице.

- Как птица вылетел в окно…

Архидемон перебрался чуть правее и подцепил клювом свёрток. Голова упала с него и покатилась к моим ногам, остановившись перед ними и замерев, глядя с немым укором. Я отшатнулся от нее, обошёл бочком и оказался возле товарищей.

- Что это? – указал копьем на темную от крови тряпицу.

- Не знаю, но очень хочу выяснить, - Сюин протянула руку и аккуратно развязала узелок.

Нашему взору предстала безумная, фантасмагорическая картина, напоминающая больше безумное видение наркомана, переборщившего с зельем.

На куске ткани, вырезанном, как вдруг до меня дошло, из платья, лежали детские кости. Гладкие, вываренные, отделённые одна от другой, они занимали так мало места… Казались такими ненастоящими… Такими придуманными…

Очень хотелось протереть глаза, ущипнуть себя и проснуться, вот только из кошмара, в который меня занесло, нельзя было сбежать.

Мёртвые пустоши жизни, благопреятственные для всяческих паразитов, обильно облепивших стебель агонизирующего мира, и с красным смехом, инфернальным хрустом, сладостным чавканьем пожирающих, всасывающих терзающих благословенный амброзий, не отпустят заблудшую душу. О нет! Они вцепятся в нее искажёнными клешнями, вопьются клыками, обовьют кольцами анаконды, сжимая и сжигая самое естество. Ибо нет предела мерзости и гниению. Владыка разложения, хохоча и дуркуя, пляшет джигу с тенями, что родят пожирателя! Бойся, о смертный, огненные спицы пронзили колёса, поводья зажаты дланью моногосильной, Джаггернаут готов направить колесницу вперёд по мостовой, выложенной костьми…

Я моргнул и дёрнулся, стряхивая оцепенение.

Опять? Что это было? Что…

Додумать не успел.

Позади раздался страшный и мерзкий скрип. Нет, не скрип, смех!

Мы обернулись одновременно и на миг мне показалось, что Слепец все же сумел пробиться через амулеты Иоганна, и меня засосало в мир грёз.

Пустые глаза Кивы дёргались из стороны в сторону, рот девочки открывался и закрывался, из него потоками лилась черная, густая и тягучая кровь, которой там попросту неоткуда было взяться!

- Хе, - она сфокусировала взгляд на нас и заговорила. – Хе-хе… Как вам нравится-видится мой подарок? Хороший-интересный, да-да?

Мужской голос, исторгаемый головой маленькой мёртвой девочки, внушал неподдельный ужас, желание сбежать отсюда как можно дальше, вот только голова перегораживала единственный выход, а подходить к ней я не решался. Слишком страшно было.

- Безумец, прочь уйди, - вперед выступил Айш-нор, и в голосе его я не слышал ничего, кроме чистой, незамутнённой ярости. – Тебя секунды лишней слышать не желаю. Забейся в угол, ниц пади, и думай о страданиях своих в тот миг, как душу я поймаю.

- Ой страшно-боязно, трепещу-кричу, - зло рассмеялась голова. – Для начала поймай-найди меня. Не сумеешь, не сможешь, не сдюжишь, слабенький демон. Я следил-наблюдал за тобой, кто-то растерял-бросил почти все силы. Что можешь-умеешь без них, да-да?

Айш-нор промолчал из чего можно было заключить, что наш недруг попал в цель.

- Зачем ты это делаешь? – задал я глупый и несвоевременный вопрос.

- А-а-а, маленький экзекутор, - мертвый взгляд устремился на меня. – Спрашиваешь, почему творю-совершаю все это? Разве не очевидно? Вы ведете-тащите с собой столько вкусных и сочных детишек-малышек. Я заскучал-исстрадался по нежной-сладкой детской плоти. Тут грустно-печально, голодно-одиноко. А вы явились, чтобы скрасить мое изгнание-бегство, да-да?

Я грубо выругался, и Сюин добавила ещё пару крепких словечек, хорошо подходящих к ситуации.

Пожиратель гнусно засмеялся и продолжил.

- Вы хвалить-любить меня должны, да-да. Ваши враги-недруги вступили в мой город и застряли в нём. Теряют время и людей, да-да, а вы уходите-убегаете всё дальше. Здорово-хорошо же, стоит одной маленькой-сладкой девочки.

Китаянка дернулась, как от удара, после чего в один прыжок преодолела разделяющее их расстояние. Меч ударил сверху вниз, располовинив голову и прекратив этот безумный диалог.

В самый последний момент наш враг успел сказать еще одну фразу, но она засела у меня в мыслях, точно репейник.

- Ждите, - прошептал он, а в следующую секунду все закончилось.

Мы остались одни возле потухшего костра, в логове, вырытом посреди пустыни с помощью магии. И единственным нашим трофеем стали останки ребёнка, сожранного каннибалом-демонопоклонником.

Оставалось надеяться лишь на то, что она умерла до начала пиршества.

В лагерь возвращались смурнее тучи. Никто не хотел говорить об увиденном, но пришлось рассказать всё Гормлейт и Малоуну.

Охотники приняли весть о смерти девочки на удивление спокойно. Похоже, внутренне они были готовы к чему-то подобному, а потому лишь кивнули нам и сообщили, что почти закончили с мясом и, в принципе, можно двигаться.

Мы предали останки Кивы огню, после чего как могли затёрли следы стоянки, потратив еще один драгоценный эликсир Ананды, и двинулись сперва к оазису, пополнить запасы воды, а после - на север.

Настроение у всех оставалось где-то на уровне плинтуса, но, кажется, люди наконец-то прониклись серьёзностью ситуации. Шизанутый каннибал с замашками Рэмбо – это повод всерьез озаботиться вопросом безопасности, тем более что пожиратель явно дал понять - он не оставит нас в покое по-хорошему. Хотим того или нет, придется драться.

Вот только вопрос: а как поймать того, кто сам только и делает, что расставляет ловушки и заманивает в капканы? Что противопоставить поистине сверхъестественным талантам нашего недруга? И как быть с гейскими паладинами, продолжавшими сидеть на хвосте?

Да, если ублюдок не врал, они потеряли время и людей, забравшись в безымянный город, напичканный дрянью, но даже так у меня складывалось нехорошее ощущение, что эти не отстанут.

Хотелось бы надеяться, что рейнджеры и пожиратель попросту перебьют друг-дружку, но что-то мне подсказывало: так легко отделаться не выйдет.

Поэтому на каждом привале мы вбивали детям в голову одну единственную мысль: караван оказался в очень опасном месте, никуда из лагеря не выходить, обо всём непонятном докладывать, и вообще – не отсвечивать лишний раз!

К счастью, запасённого мяса должно было хватить на какое-то время, а потому можно было безостановочно идти на север, на далёкие горные пики, делая в день по тридцать-сорок километров и, как я хотел верить, все дальше и дальше уходя прочь от преследователей.

***

- Здесь. Точно здесь.

Фаррел был серьёзен как никогда.

Ему надоел этот поход. Надоела Великая Пустошь. Надоела одержимость светлейшего. Но солдат выполняет приказы, а не думает. И он не лжёт вышестоящим. Особенно когда те в ярости.

Он покосился на старшего паладина и с трудом сдержал вздох печали.

Пару дней назад след завёл отряд в разрушенный город на границе Пустоши. Его следовало обойти. Но они решились на проверку.

«Пятеро! Слишком много для одного дня!» - подумал Фаррел.

Но кто мог подумать, что разведчики напорются на сильного искажённого. Что-то в последние дни везет на этих уродливых тварей. Мёдом им, что ли, намазано? Почему именно его рота?

Ответ на этот вопрос лежал на поверхности, но паладин и не думал его озвучивать. Он был хорошим солдатом.

Тем не менее, даже он почти дошёл до края. Терпение истощилось. Оно неудивительно – сутки потратить на поиски врага и не найти ровным счётом ничего. Противник покинул логово, и если бы не остаточные магические эманации, Фаррел и не понял бы с кем имеет дело.

К счастью, в подземельях наследил не один только пожиратель.

Они смогли найти место боя, после – добрались до выхода. Ну а дальше всё оказалось на удивление легко и просто. Да, беглецы использовали свои артефакты, но те, похоже, начали выдыхаться, а эликсиров явно осталось не слишком много.

И потому он уверенно вёл отряд, почти не сбиваясь и не теряя времени.

Да, пришлось остановиться, чтобы воздать последние почести товарищам, но на этом всё.

И вот, они тут.

- Уверен? – Лехри присел рядом, глядя на ничем не примечательный участок почвы, возле которого замер Фаррел.

- Здесь жгли костёр. Залили всё эликсиром, но немножко пропустили. Или что-то помешало. Неважно. Тут – запах крови.

- Человеческой?

- Животных.

- Стало быть, пополнили запасы.

- Так точно.

- И всё?

- Ощущаю тончайшую нотку магии пожирателей из города… Деталей разобрать не выходит.

Лехри кивнул, сразу поняв, что имеется в виду.

- Думаешь, тот подземный уродец преследует их?

Фаррел кивнул.

- Сможешь его выследить?

Он мотнул головой.

- Ладно, забудь. Закончить гонку – вот что важно. Когда они были тут?

- Думаю, от силы двое суток назад. Возможно – меньше.

Губы Лехри разодрала злая улыбка, делающая его похожим на чудовище. Он облизнул их кончиком языка, после чего яростно провел пальцами по лбу, расчёсывая шрам.

- Привал час, после – в погоню. Достанем уродцев!

Я с опаской смотрел на хозяина пещеры.

Вроде как, он не внушал опасения, но в этом безумном мирке слишком много сов из Твин Пикса. В смысле, предметов, людей и явлений, которые не то, чем кажутся. Я на всякий случай снова включил магическое зрение, вот только оно не дало ничего: перед нами стоял самый обычный псих в халате, с топором и с полотенцем. Для комплекта ему не хватало лишь тапочек с милыми кроличьими ушками.

- Смотрите-ка, кто пришел, заглянул, - странный тип широко улыбнулся и прислонил оружие к стенке, после чего сделал пару шагов навстречу. – Не бойтесь, я не хочу вас резать-рубить. Хочу поболтать-поговорить.

Его речь звучала так странно, непривычно, была тягучей и плавной, лилась, подобно песне и не желала заканчиваться.

- Вы кто, уважаемый? – решил взять я разговор на себя.

- Гелтах я, - улыбнулся мужик. – Живу-обитаю, значит, уже лет двадцать. А тут, стало быть, гости.

Это объясняло многое: и обилие ловушек, и ухоженность пещеры, и кучу самых разных вещей на полках. Ненормальный хиккан не один год тащил в жилище всякое добро, которое добывал, видимо, на местных свалках.

Рисковый тип, если так подумать. Великая Пустошь – не самое гостеприимное местечко на континенте. Я прекрасно помнил орды тварей, которых гонял возле Города Бомжей на Восточной Пустоши, а тут, по идее, дела должны обстоять во сто крат хуже.

А этот – живет себе, в ус не дует, запасы делает.

Странный мужик. Странный и опасный. И раз я не вижу его ауру, значит, он, скорее всего, просто хорошо её прячет. Никогда не поверю, что в Пустоши может выживать тип, лишенный магического дара. Весь вопрос в том: какой он у него? Хотя нет, это не главное. Куда интересней другое - как отсюда выбраться?

Сюин, кажется, тоже было крайне интересно узнать ответ, потому что она спросила:

- Уважаемый, просим прощения за то, что нарушили ваш покой. Мы случайно забрели в город и собираемся уже уходить, а потому не будете ли вы столь любезны, что подскажете, как найти выход?

- Куда же вы торопитесь-спешите? – радостно осведомился наш новый друг. – Девочка, вон, устала, отдохнуть хочет.

Он ткнул в сторону сладко посапывающей Радхи, которую не разбудили даже голоса и шум. Да уж, умаялась малявка, ничего не скажешь.

- И всё же, - Сюин решила проявить настойчивость, - мы, кажется, загостились, хотим вернуться к друзьям.

При этом она как бы невзначай развернулась в пол оборота, прикрыв ведущую руку, тянущуюся рукояти меча. Я краем глаза заметил Илэра, выбирающего лучшую позицию для стрельбы, да и сам напрягся.

Очень не хотелось проливать кровь, но этот тип не внушал доверия.

- Ну, как знаете-хотите, - пожал плечами мужик, - во-он туда и прямо-вперед. Увидите лестницу-стремянку, и подниметесь.

Он указал в тот самый лаз, на который обратил внимание Илэр, и отвернулся от нас, подойдя к книжному шкафу и достав одну из книг.

- Господин, - подала вдруг голос Морвин, - скажите, а почему вы тут живете?

Гелтах удивленно посмотрел на неё, после чего широко улыбнулся.

- А почему бы мне не жить-быть под землёю-твердью? Тут хорошо-тепло, никто не злит-беспокоит, добыча в ловушки-силки попадается. Я человек простой-скромный, больше ничего и не надо-хочется.

Я тем временем подошел к Радхе и поднял её. Девочка, не проснувшись, обняла за шею, благодаря чему получилось держать её одной рукой.

Наш знакомый же продолжал разглагольствовать:

- Да, попадается в силки-ловушки дичь-пища. Вкусная, разная. Не слишком часто, но мне хватает-хватает.

Его ловкие пальцы скользили по страницам, аккуратно и даже нежно перелистывая их одну за другой.

- Да, пища заходит-появляется… Но всё больше старая-жёсткая, жилистая-дряблая, - он говорил все быстрее, фразы становились рублёными, короткими, между них начали появляться странные паузы.

А страницы мелькали всё быстрей и быстрей.

- Редко, ой как редко появляется достойная еда. Маленькая. Вкусная. Невинная. Хочу!

Книга захлопнулась, а в следующую секунду псих исчез и возник передо мной. Несмотря на ожидание подлянки я не успел ничего понять, не то что среагировать. На одних рефлексах прикрыл Радху, выставив перед собой копьё, но урод ленивым движением отвёл его в сторону и полоснул меня по глазам длинными когтями, которых ещё секунду назад не было.

Правую сторону лица ожгло болью, и часть мира исчезла. Наверное, месяц назад на этом всё и закончилось бы, но я успел побродить по Дамхейну и хлебнуть дерьмища, а потому сделал сразу две вещи: отклонился назад и запустил в уродца Стрелу Древних, усиленную одним базовым контуром, которая бесславно рассыпалась о его грудь, не причинив вреда.

Но он на мгновение замер, растерянно глядя на меня и машинально слизывая кровь с когтей, и этого времени хватило Морвин, которая с воплем напрыгнула на Гелтаха и врезала ему по затылку.

Удар кулака, усиленного шипастым кастетом, определенно снёс бы голову обычному человеку, но наш новый знакомец лишь отлетел в сторону, врезавшись в стену, а спустя секунду он уже стоял на ногах, уклоняясь от невероятно быстрой атаки Сюин.

- Ну что же вы так, гости-еда? – осклабился мужчина, и я вдруг понял, что глаза его изменили цвет.

Зрачки налились краснотой, увеличились в размерах, стали больше похожими на кошачьи. И на этом изменения не закончились. Изо лба Гелтаха полезли небольшие рога, а бледная кожа заметно потемнела.

Я покосился на Радху и вдруг осознал, что она продолжает спать, чего, по идее, быть не могло. Вернее нет, могло. Мы – искажённые, а она – обычный ребенок, а значит… Значит сила этого урода вырубила её.

- Ах ты тварь! – рёв Сюин на миг оглушил меня, и азиатка ринулась в атаку, рубя с какой-то совершенно запредельной скоростью.

Вокруг её тела заклубилась бардовая аура, выпустившая извивающиеся щупальца во все стороны, а в глазах сверкала такая лютая злоба, что у меня даже перехватило дыхание.

- Уведи Радху! – крикнула Сюин, и я метнулся мимо неё, передал девочку Илэру, чья винтовка не могла помочь в бою.

В этот момент к драке присоединилась и Морвин, но даже вдвоем девушки не могли сделать ровным счетом ничего. Этот уродец почти не двигался, но каждая атака проходила мимо.

- Что лакей Ауриошша забыл тут? – выкрикнула китаянка, рубя наискось и, остановив меч, нанося возвратный вертикальный удар.

- А почему бы мне не ходить-бродить тут, рабыня Иггириасста? – издевательски засмеялся наш знакомый. – Я хочу-люблю быть один, что такого?

Он парировал атаку Морвин, не особо напрягаясь, ударил девочку в живот, отчего та полетела назад, рухнув на кровать, после чего бросил под ноги Сюин непонятную штуковину, обратившуюся столбом пламени.

Та выругалась, метнувшись вправо, чего урод и добивался: он топнул - и под ногами моей компаньонки разверзлась яма, которой ещё секунду назад точно здесь не было. Китаянка каким-то совершенно невероятным образом извернулась и распласталась, точно кошка над тазиком с водой, цепляясь ногтями за землю.

Я со второго раза покрыл себя усиливающей аурой, после чего ринулся вперёд, метя ублюдку копьем в горло. Тот уклонился, но я был готов к подобному, а потому одну за другой выпустил в него сразу же три Стрелы Древних. Магические снаряды просвистели мимо, а уже в следующую секунду меня в грудь точно бревно ударило - и пришлось полетать.

Оно того стоило! Враг не успел насладиться победой – на него со спины налетела Сюин, и опять эта парочка превратилась в два смазанных пятна, слабо различимых даже под моим свежеприобретенным баффом.

Они на миг разошлись по углам, и я тотчас ж бросил Длань Мертвых под ноги нашему приятелю, но костяные ладони бессильно опали, даже не задев Гелтаха, словно тот был намазан маслом. Но этой заминки хватило Сюин для новой атаки.

Её меч ярко засветился, после чего исчез в ослепительной вспышке, от которой я на миг ослеп. Впрочем, яростные вопли Гелтаха приятно согревали сердце – ублюдку определённо досталось больше.

Когда я проморгался, то ожидал встретить картину смерти, разгрома и уничтожения, но нет. Сюин сидела, прислонившись к стене и положив меч на колени. Её грудь ходила ходуном, а по лицу катились капли пота.

- Проклятый уродец, - выдохнула девушка. – И как он тут оказался?

- Кто это? – я поднялся, опираясь на копье и огляделся по сторонам. – И где он?

- Сбежал, говноед! Чтоб его!

Девушка добавила пару фраз, которые, определенно, должны были снизить её социальный рейтинг и стоить пары мисок риса, и встала, не убирая меч в ножны. Затем сняла с лески несколько полосок мяса и, стянув шарф, принялась жевать.

Проглотила. Распихала ещё несколько штук по карманам.

Выругалась снова, после чего добавила:

- Нужно валить, и быстро. Где Илэр с Радхой?

- Мы тут, - раздался голос и из тоннеля показалась голова Илэра.

- Вот и славно. Ходу!

- А вы уверены, что он не соврал насчет выхода? – с сомнением осведомился я, заглядывая в темный зев тоннеля.

- Догони и спроси, - огрызнулась Сюин, первой шагая во тьму. – Я лучше рискну, чем останусь тут. Целее буду.

И мы двинулись в проход, который, и правда, тянулся наверх.

- Так кто это был? – поинтересовалась Морвин, потирая ушибленный живот.

Своей силой она залечила бы раны без следа, а потому я не волновался за здоровье близняшки, но на всякий случай протянул ей полоску мяса, которую та с радостью приняла и тут же принялась жевать.

- Раб Ауриошша, - пояснила Сюин, жуя вторую порцию краденой еды.

- Ага, я все понял.

- Не тупи! – рыкнула она. – Я говорю, что он служит демону по имени Ауриошш!

Я посмотрел на Сюин, на полоску мяса в ее руке, снова на китаянку, опять на мясо.

- О-о-о.

- Именно. То-то мне запах его показался знакомым. Давно просто не встречала этих уродов, вот и расслабилась, - она замерла, присела, внимательно глядя перед собой, после чего хмыкнула и взмахнула мечом.

С лезвия сорвался бардовый росчерк, устремившийся вперед по тоннелю. Там громыхнуло, и нас обдало жаром.

- Так-то лучше, - усмехнулась Сюин, - теперь можем особо не скрытничать. Сэкономим время на разминировании.

Впрочем, несмотря на бахвальство, она внимательно следила за полом, стенами и потолком, а потому несколько уцелевших ловушек не причинили нам вреда.

- Так кто он, можешь рассказать подробней? – спросил я через пару минут. – Пожиратель вроде тебя?

- Пожиратель, - согласилась она, - но иной. Его хозяин – демон Ауриошш Великий Охотник, гонящий свою добычу сквозь время. Меня же обратил архидемон Иггириасст Плеть Боли, надзирающий за проклятыми воителями.

Говорила китаянка ровным тоном, но в глазах её плескалась такая боль, что проняло всех, а потому я не нашел ничего умнее, чем выдать очередную смищную шутку.

- Ну и титулы. Они там что, аниме обсмотрелись все?

Сюин хихикнула и немного оттаяла.

- Эти твари вообще очень любят рассказывать о собственном величии, хотя, если так подумать, ничего собой не представляют.

- Ну да, за исключением бессмертия, чудовищной силы и сокрушительной магии.

Китаянка фыркнула, а я, чтобы не напрягать её лишний раз, перевел разговор к интересующей теме:

- Так что с этим нашим Гэлтахом? Ну вот служит он чёрту-охотнику, и чего?

- А того, что его магия связана с охотой: загнать дичь, выстрелить из лука, пройти по следу…

- Поставить силки, скрыть присутствие, - в тон ей произнес я, догадавшись, наконец, в чём проблема.

Да, Саша у нас интеллектом не блещет. Причём, кажется, с каждым месяцем, проведенном в Дамхейне, IQ его стремится всё ниже и ниже. Воздух местный, что ли, плохо влияет?

Сюин же кивнула, соглашаясь, и продолжила:

- И всё бы ничего, но этот говноед силён. Думаю, девятый или десятый шаг, не меньше.

Я уже успел понять, как здорово каждый шаг усиливает искаженных, поэтому не сдержал пораженный возглас:

- Погоди, так чего же он нас всех по стенке не размазал?

- Потому что он жалкий раб Ауриошша. Недоделанного демона, которого презирают даже товарищи, - фыркнула китаянка. – Вся магия таких, как он, годна лишь на то, чтобы слабых бить, да прятаться. Против настоящих воинов она бесполезна. Только и могут, что взрывать бычью кожу.

Я не стал спорить с подругой, хотя имел на сей счет иное мнение. Ни к чему нам ругаться из-за ерунды. Сейчас нужно валить отсюда. Ну не может же этот уродец отпустить нас совсем без борьбы?

Оказалось, что смог.

Двадцать минут неспешной прогулки, сопровождаемой светскими беседами, и мы оказались возле длинной ржавой лестницы, взобравшись по которой, с удивлением обнаружили, что выбрались на северные окраины безымянного мертвого города.

Ни ловушек.

Ни притаившихся монстров.

Ни наставленных на нас автоматов.

Ни-че-го.

И от этого лично мне стало еще страшнее.

- Ура! – радостно заголосил Илэр, кладя сонную Радху на землю. – Госпожа Алаинн так сильна, что враг убежал, поджав хвост, едва скрестил с ней мечи!

- У него не было меча, - резонно заметила Морвин.

- Ну какая разница! – Паренек едва не светился от счастья. – Главное, что он трусливо свалил, петух недорезанный!

Сюин скривила губы и вернула на место шейный платок.

- Можешь считать так, если тебе удобнее, - буркнула она, - но теперь от каравана отходить минимум по трое. Надеюсь, всем это ясно?

- Стало быть, ты не думаешь, что мы так легко избавимся от него? – вновь сыграл я за Капитана Очевидность.

- А ты чем меня слушал? Как всегда – жопой, что ли? – окрысилась она. – Этот червяк – охотник, питающийся человечиной, способный скрыть свою ловушку от архидемона, и он знает, что мы тащим на загривке много мяса. Свежего. Сочного. Невинного.

Последние слова она произнесла шепотом, растягивая слова и причмокивая, точно Гордон Рамзи, которому наконец-то подали самый лучший веллингтон на свете.

- И как нам быть? – поёжился я.

- Не рисковать, ходить группами, охотиться только в сопровождении одного из нас.

Я прошипел ругательство. Стало быть, еду добывать теперь будет ещё труднее, и, что хуже всего, ничего с этим поделать мы не можем.

Сюин кивнула и присела рядом с Радхой, которая вдруг потянулась и открыла глаза.

- Ой, а мы вышли? – девочка удивленно моргнула и широко улыбнулась нам.

- Не пытайся тут мне играть в невинность, - погрозила ей Сюин. – Когда вернемся, я всё расскажу Гормлейт.

Девочка пискнула и попыталась спрятаться за меня, но, заметив хмурый взгляд, понурила голову, жалобно поглядывая из-под чёлки.

- Ладно, уходим, - предложил я. – Нам еще караван искать.

Как ни странно, но добраться до своих получилось без проблем. Мы проверяли каждый метр асфальта, но как только выбрались за город, то припустили со всех ног, забрались на ближайший холм и с него уже приметили товарищей. Те двигались, сняв маскировку, выживая из коней последние крупицы сил и, надо заметить, получалось неплохо: за то время, что мы потратили, бегая под землей и болтая с психованным пожирателем, они обогнули город и ушли вперёд.

А потому я посадил Радху на спину, и мы двинулись следом.

Встречали нас радостно, хоть и слегка нервно. Оно и неудивительно - мало того, что мы дружно пропали, так ещё и узнали об этом они от Айш-нора.

Архидемон старался лишний раз не нервировать народ болтовнёй, но тут уж у него не осталось иного выбора, а потому Гормлейт, которой пришлось таскать его на плече, выглядела, как бы это сказать помягче… Охреневшей. Да, пожалуй, именно так.

Едва мы оказались возле телег, девушка сломала один из невзрачных прутиков, переданных ею Иоганном перед расставанием.

По идее, теперь мы должны не слишком бросаться в глаза на расстоянии, да и наш магический «запах» изрядно уменьшится, ну а следами, как и всегда, займутся охотники. Этого хватит всех на несколько часов, но, будем надеяться, что вражеские дозорные уйдут в город и всласть набегаются по тоннелям.

Может, получится оторваться.

Я старался не обращать внимание на палочки, которых осталось меньше, чем пальцев на руках. Сколько еще получится растягивать последние артефакты? Сколько гейские паладины будут нас преследовать? Когда, наконец, устанут?

Стараясь отогнать неприятные мысли, я сдал Радху на попечение женщин, после чего Сюин объяснила всем, с чем мы столкнулись и настрого запретила покидать караван по одиночке.

- Даже в туалет берите пару сопровождающих и смотрите по сторонам, если не хотите окончить жизнь в животе у пожирателя, все ясно? – в десятый раз повторяла она, когда мы, обогнув город, двинулись на север, туда, где торчали горные пики и где можно было надеяться на спасение.

Беженцы один за другим говорили, что всё поняли, что обнадёживало, вот только я не понял, чего в их голосах было больше: согласия или тупой апатии.

Люди, определенно, устали. От монотонной ходьбы, от нехватки еды и воды, от непрерывного поиска съестного, от страха, и не думавшего покидать наш маленький табор, уходящий в горы. Вернее, мимо них, но сейчас мне на это было плевать.

Куда важней было ответить на простой вопрос: что мы будем жрать через неделю?

***

- Видишь? – охотник по имени Рори указал немного вперед.

Я приложил бинокль к глазам и кивнул.

- Надо брать, без вариантов.

- Угу, - согласился он. – Да только пугливы они, господин.

Я вновь взглянул через окуляры, настроил резкость, задумался.

Буквально в полукилометре от места нашей вечерней стоянки, посреди крошечного оазиса, паслись небольшие животные, напоминающие антилоп. Чуть крупней земных товарок, с короткими гнутыми рожками и серой шерсткой, они могли и должны были спасти сотню душ.

Вот только кто сказал, что животные добровольно согласятся пожертвовать собой?

К тому же, нельзя было шуметь и, тем более, использовать огнестрел. Звуки в вечерней тиши разносятся далеко, а потому всегда есть шанс, что преследователи, следить за которыми отправился Айш-нор, могут найти караван по ним. И это последнее, что нам сейчас нужно!

В теории, чтобы упросить задачу, можно было бы попробовать натравить на «антилоп» Чучу, благо, этот засранец дико бесился из-за того, что не поучаствовал в вылазке, и рвался в бой.

Но что если животные испугаются и убегут? Что, если силы ллинга не подействуют на них? По идее, не должны, но чёрт его знает.

- И как же мы тогда поступим? – поинтересовался я.

К счастью, ветер дул в нашу сторону, а потому будущий ужин еще не подозревал что его ждет, но вопрос всё равно оставался не праздным.

Один из охотников показал арбалет.

- Господин, вы тут останьтесь, мы сдюжим, - пообещал он.

Я вздохнул. Конечно, хотелось понтануться охотничьей юностью, но… а что нового они могут узнать от человека, бродившего с с ружьем исключительно ради спортивного интереса да потому, что это нравилось отцу? Чем я могу помочь людям, выросшим в лесу и жившим его дарами?

Вопрос риторический.

Именно поэтому я молча кивнул и отполз чуть назад, притаившись за валуном и глядя по сторонам. Пусть мы уже двое суток как покинули логово пожирателя, никто и не думал расслабляться, а потому мне и Сюин приходилось прикрывать охотников. Близнецов, как более слабых, оставили в лагере. А Айш-нор, традиционно уже взявший на себя функцию БПЛА, нарезал круги, выискивая угрозы.

Учитывая его любовь ко всяческим подлянкам, я бы чересчур не рассчитывал на пернатого, но лучше уж так, чем никак. Всё-таки, если гейские паладины доберутся до нас, никому мало не покажется, ему – тоже.

Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и осмотрелся.

Тихо. Ни души кругом. Наши охотники медленно, шаг за шагом приближались к оазису.

Интересно, а эти зверушки хороши в жареном виде?

Я сглотнул слюну. Увы, этого мне узнать не суждено. Мясо обычных животных пойдет обычным же людям, ну а монстры будут жрать себе подобных.

Двумя пальцами вытащил полоску вяленого мяса из свежих запасов и принялся её жевать.

Главным преимуществом путешествия вместе с большой группой жителей Дамхейна, пожалуй, можно считать их умение готовить. Вот серьезно, у меня, сколько ни пытался, ни разу не получалось сделать вяленое мясо вкусным, а эти за пару дней всё организовали в лучшем виде, имея только жилистую нарезку, соль, пару палок да такую-то мать. Вот что значит опыт!

А охотники, меж тем, подобрались к границе оазиса. Я, стараясь не отлынивать, еще раз огляделся по сторонам, после чего прижал бинокль к глазам и принялся наблюдать за ними.

Рори змейкой пополз по траве. Плавно, текуче, незаметно.

Бирн последовал за ним, повторяя за товарищем.

Ещё трое начали обходить клочок зелени с небольшим родником в центре по сторонам.

Прошло ещё несколько минут, и я осознал, что нервно покусываю губы. Велел себе прекратить, но из головы никак не выходила мысль: «А что делать, если ветер переменится?»

Чтобы хоть как-то успокоиться, стал оглядываться по сторонам. Тишина и покой. Ни души.

А охотники, меж тем, уже готовились к стрельбе. Взведённые арбалеты медленно и аккуратно поднялись, в желобках я различил болты.

Затаил дыхание, боясь даже шелохнуться, точно это не они, простые мужики, нещадно потрёпанные жизнью, а я был сейчас в оазисе, готовился сделать выстрел, от которого зависят чужие судьбы.

Я и сам не заметил, как окутал себя аурой Железного тела, которая не только делало меня быстрее и сильнее, но также обостряла все шесть чувств. Как подался вперед, как прокусил губу.

До этого самого момента не прочувствовал целиком и полностью, сколь высока цена провала, возвращения без добычи. Только сейчас худая и покрытая язвами рука голода сдавила сердце. Голода не моего - чужого.

И только теперь я испугался по-настоящему. Не за себя, а за других.

Казалось, будто я слышу тихую поступь мягких подошв по траве, едва различимый скрип тетивы, лёгкое дыхание…

Тренькнуло! Я был готов поклясться, что различил звук, с которым болты отправились вперед, неся нам жизнь или смерть.

Две антилопы рухнули, как подкошенные, ещё одна тонко, пронзительно, по-детски закричала и ринулась прочь, орошая траву кровью. Далеко она не ушла – сразу два арбалетных болта наискось ударили по бокам животного, заставив то перекувырнуться через голову и упасть, дёргая задними ногами в последних бессмысленных попытках сохранить слабый, едва тлеющий огонёк жизни.

Я дёрнулся, стряхивая наваждение.

Вскочил и едва не рухнул от острого приступа головной боли.

Мигрень разыгралась так, что, казалось, башка сейчас взорвется и пришлось зажимать рот ладонями, чтобы не закричать. Пытка длилась какую-то секунду, а потом все вернулось на круги своя.

Не было ни странных мыслей, ни боли. Ничего.

Я судорожно сдернул с пояса флягу и присосался к ней, ощущая, как вода опускается вниз, каждой клеточкой остро осознавая – что-то сдвинулось, изменилось навсегда и уже не будет прежним.

Сел. Закрутил колпачок. Выдохнул.

- И что это было?

Риторический вопрос не принёс облегчения, но на это можно было смело плюнуть: охота закончилась, начались сборы.

Никто в здравом уме и не подумал бы разделывать туши в оазисе, ведь источник воды в таком месте неприкосновенен. А потому нам предстояло срубить пару более-менее ровных стволов и за ноги привязать к ним тела. Когда я, немного пришедший в себя, подошел к ним, парни уже заканчивали крепить груз.

Нашей добычей стали три весьма увесистых туши, которых, по моим скромным прикидкам, ораве в сотню должно было хватить минимум на неделю. Естественно, есть придется супы на мясном бульоне, сдобренном овощами и травой, но лучше так, чем положить зубы на полку. Вода на это станет уходить как не в себя, но её источники тут встречаются чаще. Справимся.

Пока часть охотников занимались добычей, остальные стирали кровь и убирали следы. Это уже стало привычкой, никто не хотел оставлять подсказку для гейских паладинов. Эх, будь у нас побольше артефактов и той алхимической дряни…

Впрочем, не исключено, что мы оторвались. По крайней мере, во время последнего полета Айш-нор не нашел ничего важного, а это дорогого стоит.

Я подошел к озерцу, наполнил флягу и напился всласть. Голова прошла, но все тело горело, а руки и ноги ощутимо потряхивало. Что-то было не в порядке, серьёзно не в порядке, но, увы, времени разбираться не осталось. Караван ждал добычу!

И я, кивнув Рори, занял место впереди и подхватил конец одной из палок.

- Ну что, мужики, пошли домой?

И под радостный гомон мы двинулись назад.

***

То, что не всё в порядке, стало ясно еще на подступах к лагерю: вокруг бегали люди, шум можно было услышать за сотни метров, а свет от множества факелов неровно разгонял ночной мрак. Такого наши себе не позволяли, пожалуй, ещё ни разу, а значит, причина определённо не должна была мне понравиться.

Когда мы, едва не сорвавшись на бег, оказались в кругу света, нас обступили взволнованные люди.

- Что случилось? – спросил я у Гормлейт, на которой лица не было.

- Кива пропала, - тихо прошептала та.

Я напряг память и вспомнил маленькую восьмилетнюю девочку с грустными глазами и покалеченной ручкой. Ее, кажется, нашли революционеры. Вроде, если память не изменяет, в какой-то заброшенной деревне. Или нет?

А, неважно, главное, что малышку притащили в столицу восстания и передали на поруки в приют, откуда мы её и забрали, когда вставали на лыжи из королевства.

- Где она была последний раз?

- Играла с детьми в прятки.

Я протяжно выдохнул. Прятки значит. Сейчас. Тут. Когда за нами гонятся гейские паладины и ублюдочный каннибал с напрочь съехавшей кукухой.

И-де-аль-но, мать его за ногу! Что могло пойти не так?

Кажется, мысли отразились-таки на лице, потому что Гормлейт всхлипнула и жалобно попросила:

- Помоги её найти, умоляю!

- Куда ж мы денемся с подводной лодки, - буркнул я, после чего повернулся к охотникам и спросил, скорее, ради приличия, уже зная ответ: - Мужики, ну что, сгружаем добычу и на поиски?

Ответом мне послужил нестройный гул голосов.

- Вот и отлично, - я улыбнулся Гормлейт. – Не волнуйся, отыщем твою пропажу. Покажи, где её видели в последний раз. И, кстати, куда подевалась Сюин?

- Ушла вместе с близнецами, Малоуном и пятёркой воинов по возможному следу.

Я кивнул.

- А что с Айш-нором?

Гормлейт непроизвольно сделала жест, который, как я уже успел запомнить, отгоняет зло, и покачала головой.

- Владыка мёртвых не появлялся.

Н-а, дилемма, и чего делать? У меня с поисковыми заклинаниями паршиво. Ладно, разберемся по ходу пьянки, нечего тратить время на рефлексию!

Я сгрузил ношу там, куда указала охотница, после чего махнул рукой своим парням… И когда только они успели стать моими?

- Пошли, чем быстрее начнем, тем быстрее найдём!

- На первый взгляд, ничего страшного, - заметил я, передавая бинокль Сюин.

- Вот и мне так показалось, - согласилась азиатка. – И всё равно не очень хочу соваться туда. Над руинами словно парят духи мёртвых драконов.

- Сама знаешь, время дорого.

Она буркнула что-то под нос и поправила шарф, прикрывавший нижнюю часть лица.

- А?

- Говорю, что знаю. И всё равно не хочу лезть туда.

- Интуиция?

Я ждал какую-то остроту, но Сюин к моему удивлению ответила серьёзно:

- Может быть.

У меня неприятно засосало под ложечкой. Когда эта раскосая милашка чего-то опасалась, остальным, по идее, впору было менять подгузники.

- Ну, можем обойти.

- Сам знаешь, что не можем! – окрысилась она. – Угробим полдня, шастая по бездорожью. Тут хоть асфальт есть.

И правда, в развалины города, изрядно побитые за две с лишним сотни лет, которые прошли с момента Последней Войны, вела относительно неплохо сохранившаяся автострада. Широкая, вся в выбоинах, кое-где полностью развалившаяся и поросшая травой, она всё равно была куда удобнее, нежели холмы слева.

Сюин права: будем обходить – угробим кучу времени. А значит…

- Ну что, все, кто умеет отращивать разные части тел – вперёд, на разведку?

Сюин вместо ответа кивнула и махнула рукой Илэру с Морвин, требуя подойти, ну а мне на плечо уселся весьма довольный собой Айш-нор.

Архидемон сообщил, что никакой опасности в городе не чувствует, но я путешествовал с ним достаточно времени для того, чтобы понять: опасности может не быть непосредственно для нас – четырёх искаженных. Про спутников он не говорил ни слова. Из того, как нахмурилась Сюин, я заключил, что она пришла к схожему выводу.

К тому же, что-то в развалинах Айш-нору не понравилось, о чём он честно признался, и это тоже не успокаивало.

Поэтому мы выдвигались, держа оружие наизготовку. Чуча на этот раз остался в караване – надо же было дать товарищам хотя бы какую-то защиту от магии разума! У нас, как-никак, на шеях болтались амулеты Иоганна, а у беженцев не было ничего. Вот только теперь я чувствовал себя совершенно беззащитным, можно даже сказать – голым. И за каждым углом ожидал увидеть очередного демона-мозголюба.

Но, к счастью, обошлось.

Развалины встречали нас тишиной: ни тебе завываний монстров, ни шёпота в голове, ни даже самых захудалых гравитационных ловушек. Лишь остатки пятиэтажных панелек да пара ржавых кузовов на дороге.

Не знаю уж куда делись остальные: то ли рассыпались в труху, то ли аборигены приспособили качественное железо к делу. Второе – куда реалистичнее: как ни крути, а от границы нормальных земель до этого городка недалеко. Местные сталкеры за две с лишним сотни лет должны были утащить отсюда едва ли не каждый гвоздь. Хотя и погоду не стоило сбрасывать со счетов.

Тем не менее, я не позволил тишине обмануть себя и в каждом закутке готовился найти угрозу. Везде мерещились жвала, когти, мечи, копья, автоматные стволы, магические жезлы и прочие приспособления, призванные превращать живое в мёртвое, направленные на нас.

Возможно, мой опыт посещения заброшенных городов Дамхейна оказался чересчур специфичным, из-за чего у одного конкретного попаданца начались беды с башкой, но что поделать, если в первом подобном местечке за мной гонялись зомби и гигантские скелеты, во втором произошла незабываемая встреча с магом времени, а в третьем я едва не стал ужином самого натурального шоггота?

Такое никому не прибавляет оптимизма.

Поэтому я вертел головой по сторонам, запоздало подумав, что неплохо бы выучить у Айш-нора какое-нибудь поисковое заклинание. Тем более, что почти пришло время делиться знаниями.

«Верно же, о жаднейшая из птиц мира мертвых?» - подумал я.

- Ты прав, глупец, час наступил… Почти. Тебя ль я не учил до совершенства доводить все знанья, коли хочешь быть сильней, умней, опасней всех? Забыл ли ты, лень – это грех! – тотчас же раздался внутри черепной коробки голос архидемона.

«Ладно, ладно, выучу всё. Так что насчет поисковых заклятий?»

- Нет, не тебе им обладать, другому должно передать.

И снова Айш-нор не объяснял мотивы своих действий. Почему я не могу выучить то, что хочу сегодня, хотя имел такое право вчера? По какой причине иногда я могу выбирать из нескольких вариантов, а иногда мне не предоставлен даже один. Как вообще Айш-нор определяет что нужно делать и почему?

Утешало лишь то, что поисковые чары кто-то получит.

Я покосился на Илэра.

Или уже получает? Может, и так.

Жаль, близнецы наотрез отказались говорить, какую именно магию в них вдалбливает наш общий контрактор. Опять же, причины этого были недоступны моему пониманию.

Впрочем, выглядели детишки расслаблено, а потому можно было надеяться на хороший исход, тем более что городок не выглядел логовом какой-нибудь могущественной твари.

Мы шли вперёд и уже подобрались к середине города, когда Сюин вдруг подняла руку вверх, призывая остановиться.

Мы замерли, озираясь по сторонам. Я механически перебросил копье в левую руку, подготовив магический протез к атаке: алые молнии отлично работали на короткой и средней дистанции и тратили мало энергии.

- Что? – прошептала Морвин.

Сюин посмотрела направо, затем налево, после – вверх.

- Не зна…

Договорить она не успела. Прямо под нами асфальт пошёл трещинами и начал крошиться столь быстро, что никто ничего даже не сообразил.

Я понял, что падаю, лишь тогда, когда уже летел в пустоту.

Не думая, на одних лишь рефлексах, активировал магическое усиление, развернулся в полете и схватил Илэра, летевшего рядышком, после чего вновь перевернулся на спину.

И уже в следующую секунду чудовищная боль разорвала все тело, заставив кричать. Хотел бы я сказать, что удалось достичь дна, но это было не так. Мы всего лишь приземлились.

***

- Все живы? – прохрипел я, когда регенерация вернула легким возможность поглощать кислород.

- Жива, - пискнула Морвин.

- Жив, - в тон ей сообщил Илэр.

- В порядке я, - откуда-то сверху продекламировал Айш-нор.

- Порядок, - простонала Сюин, - а если снимете с ног камень – будет еще лучше.

- И я жива, ой.

Повисло тягостное молчание.

- Радха? – неуверенно позвала Сюин.

- Да?

- Как ты тут оказалась?

Девочка хихикнула.

- Как. Ты. Оказалась. Тут! – отчеканила искажённая.

- Пошла за вами.

- Я не ощущала твоего присутствия.

Что характерно, я тоже. Правда, в моем случае это ничего не значит: в отличие от китаянки, качавшей свое мегадемоническое кунг-фу, один тупорылый экзекутор упарывался по заклинаниям. Возможно, ошибочно. Впрочем… почему-то мне кажется, что причина невидимости девочки летает и обожает разговаривать стихами.

Не знаю что там задумал Айш-нор, но подставил он нас изрядно.

- Никуда не уходи, сейчас мы свалим отсюда, - пробурчала Сюин, - только пусть эти зас… добрые ребята освободят меня.

Я подрубил магическое зрение и осмотрелся. Мы оказались посреди древнего тоннеля. Не знаю что именно тут было раньше: канализация, технические отнорки, а может, какой-нибудь хитрый военный лаз, но стены, выложенные из кирпича, неплохо сохранились, несмотря на долгие годы без капремонта, да и пол, в целом, выглядел нормально.

Весь вопрос в том, почему тогда мы провалились?

Я поднялся и подошел к Сюин, которую действительно придавило здоровенным куском асфальта.

- А разрезать не можешь?

Китаянка фыркнула и пробурчала:

- Не хочу рубить ноги.

Я вздохнул и с трудом навалился на булыжник, активировав усиливающее заклятье, которое выходило лучше с каждым разом.

Правда, даже этого едва не оказалось мало – клятая хреновина весила как самосвал! Но тут на помощь пришли близнецы, и втроем мы кое-как освободили ноги Сюин, которая, отрегенерировав, тотчас же поднялась, озираясь по сторонам.

Я сам не понял, когда копье оказалось в левой руке, а когти правой принялись со щелчками сходиться и расходиться. Нервозность пожирательницы передалась нам всем.

- Что-то не так? – тихо спросила Морвин.

- Всё не так, - ответила Сюин. – Откуда тут эта дыра? И что за тоннель? Радха, быстро в центр!

Черноволосая егоза хихикнула и юркнула за спину китаянки.

- Как скажешь, Алаинн, - проворковала она, вызвав у меня на лице ненужную улыбку.

Нечего поощрять подобное поведение!

- Караван скоро будет в городе, нужно понять что делать дальше, - выдал дельное предложение Илэр. – Вдруг подстава…

- Нужно исследовать тоннели, и проверить дорогу поверху, - заметил я. – Либо можем плюнуть на всё это и повернуть. На кой ляд нам рисковать? В любом случае, эту мелочь, - острие копья остановилось на Радхе, - следует выкинуть отсюда как можно быстрее.

Сюин хотела что-то ответить, но в этот самый миг что-то неосязаемое пронеслось по тоннелю, заставив меня напрячься.

Кто-то словно щёлкнул рубильником, а в следующую секунду камни стремительно взвились в воздух и принялись занимать свое место, закрывая провал. Меньше минуты прошло, как солнечный свет исчез, а на месте дыры не было ровным счетом ничего.

Впрочем, наш таинственный враг просчитался – он не учел с какой скоростью Айш-нор умеет валить из передряг. Ворона не было в тоннеле!

- Снаружи я! – раздалось внутри моей черепной коробки.

- Отлично, он выбрался! – я не смог сдержать радость.

- Мы тоже слышали это, - рыкнула Сюин, после чего произнесла: - я попросила его предупредить караван. Гормлейт с Малоуном повернут и обойдут город по широкой дуге. Не станут ждать нас и не сунутся помогать.

Я кивнул. Собственно говоря, именно для таких вот ситуаций мы и ходили в передовые дозоры.

- Вот и отлично, - я хрустнул затекшей шеей. – А мы за это время выясним кто это такой умный устроил ловушку и объясним ему, как нужно себя вести с незнакомыми людьми.

Сюин извлекла из ножен меч и ухмыльнулась:

- Особенно если они не люди. Но сперва…

Она сменила стойку, взяла рукоять второй рукой, размахнулась, и с меча слетела хорошо знакомая алая дуга, которая со всей дури врезалась в потолок. Вот только на нём и трещинки не появилось!

Сюин выругалась и ударила ещё раз. С тем же результатом.

Я, решив, что тоже могу принять участие в фестивале, ударил в ближайшую стену, оставив в ней здоровенную дырищу. Выходит, под землёй тут можно ходить куда угодно, а вот наружу выбираться нельзя?

Мы с Сюин переглянулись, и китаянка мрачно сказала:

- Идём, думаю, будет проще разобраться с хозяином этих мест, чем пробиваться наверх.

***

Мы шли вперёд, а я не мог отделаться от мысли о том, сколько же времени потратил на этот проклятый мирок.

По моим прикидкам до сентября осталось два-три дня, а значит, я брожу по Дамхейну почти четыре месяца! Эта мысль каждый раз доводила меня до белого каления, а потому старался гнать её подальше, но выходило плохо.  Особенно в последнее время, когда я начал то и дело отвлекаться на пустяки и злиться из-за каждой ерунды.

И вот сейчас, идя по мрачному коридору, освещаемому лишь магическим шаром в руках Радхи – в отличие от нас, девочка всё же не могла видеть в темноте – я держался, стараясь не заводиться понапрасну.

Понятия не имею что нас ждёт на том конце и не знаю, получится ли разойтись миром, а потому, наверное, не стоит беситься. Лучше крутить башкой по сторонам, ища неприятности. Которые, впрочем, не торопились показываться на глаза: мы продвигались вперед по прямой каменной кишке без единого ответвления - и никто даже не думал нападать. Вот только коридор отчётливо вёл вниз, а ещё Радха очень скоро устанет, и её придется нести. Скорее всего, мне. Впрочем, тонкая как тростинка девочка весила от силы двадцать кило, так что не надорвусь.

- Что это может быть? – нарушила вдруг тишину Морвин. – Ну, кто нас заманил под землю?

- Ты даже не представляешь, сколько разной погани способно на такое, - ответила Сюин.

- И починить ловушку на дистанции в пару километров от себя – тоже? – уточнил я.

Этот вопрос заставил китаянку задуматься.

- Самый простой вариант: ловушка работала от стационарного источника энергии. Редкое срабатывание, состояние покоя большую часть времени, потреблять будет мало. Нужно лишь хорошо знать, как делаются магические западни, и заполучить некоторые ингредиенты - и можно затаиться как тигр, не прикладывая и капли силы. Хотя, конечно, нельзя исключать и очень могучую тварь. Но…

- Но? – подал голос Илэр.

- Что подобное существо забыло тут? Это раз. И почему дракон не спалил мошек дыханием? Это два.

Крыть эти аргументы было нечем, а потому мы заткнулись и продолжили путь.

Через полчаса Радха наконец-то выбилась из сил, и я понес её.

Ещё через час в нашем унылейшем квесте наконец-то начали появляться новые элементы: мы оказались перед дырой, ведущей куда-то вниз. Пришлось решать – идти дальше или разворачиваться и пытаться отыскать другой выход.

До этого мы пару заходили в боковые коридоры, неизменно оканчивающиеся тупиком, и пытались пробиться наверх уже там, но всё безрезультатно. Кто бы тут ни жил, он приложил массу усилий для того, чтобы жертвы, попавшие в ловушку, не смогли просто взять и выбраться наружу через дыру в потолке. А потому, говоря на чистоту, выбор нам предоставили без особого выбора.

- Ладно, идём, - буркнула Сюин, склонившись над дырой.

Произнеся это, она первой рухнула в таинственные глубины неизведанного. В смысле, спрыгнула. И уже в следующую секунду снизу донесся полный боли и ярости вой.

Я, не думая, поставил Радху на ноги и ринулся помогать боевой подруге.

Результатом этой слабоумной атаки стал знакомство с весьма странной картиной: Сюин стояла на земле, а ее левая нога удачно покоилась в медвежьем капкане. Как она его нашла – вопрос, который я не стал бы задавать ни за какие богатства этого мира, а потому просто помог освободиться и осмотрелся.

Если до этого мы шли по искусственному тоннелю, то здесь явно имело место нечто природное. Над бугристой и неровной пещерой с семью выходами поработали либо вода со временем, либо неведомые монстры.

А еще весь пол был буквально уставлен самыми разными капканами, в один из которых и угодила Сюин, несмотря на свои сверхъестественные боевые умения и поразительную скорость. Что сказать… бывает.

Мы помогли остальным спуститься и разбили лагерь. Дров с собой ни у кого не было, зато имелась кое-какая снедь и вода. Сюин жевала мясо, о происхождении которого я старался не думать, мы с близнецами набивали животы солониной, приготовленной из той одноглазой твари, что я прибил перед тем, как сделал шаг Боли, ну а Радха уплетала большой сухарь, видимо, доставшийся ей на завтрак и не съеденный вовремя.

- Что делаем дальше? – поинтересовался я. – Тут куча тоннелей, по которым можно плутать неделями. Как поступим?

Сюин, насупившись, думала о чем-то своем и сперва не услышала вопроса. Пришлось задать его еще раз, после чего азиатка встрепенулась и махнула рукой в сторону одного из тоннелей.

- Туда.

- Почему? – не понял я.

- Из него идет чистый воздух. Слабый, но я ощущаю приток. Если повезёт, сможем выбраться на поверхность, не встречаясь с хозяином катакомб.

Она поднялась.

- В путь!

И мы пошли.

Насколько легко было идти по коридору, настолько же тяжело оказалось пробираться здесь. Тоннель петлял и извивался, то сужаясь, то расширяясь, из-за трещин и выбоин мы постоянно рисковали упасть и разбить голову, и, самое главное, тут было очень, ну прямо очень много ловушек.

Такое ощущение, что под землю забрался психованный траппер, решивший поохотиться… ну не знаю, на карликовых Шай-Хулудов. Или организовать себе годовой запас кротовухи.

Чего тут только ни было: и примитивные капканы, и растяжки, приводящие в действие колья, и парочка волчьих ям, и даже какая-то непонятная, но очень острая хреновина, вылезающая из стен!

А ещё мы разрядили четыре арбалета, причем два – лично я своей бренной тушкой, отчего и без того видавший виды плащ совсем загрустил.

В результате пара километров пути заняла у нас на несколько часов, потому что никто не жаждал остаться без башки, во-первых, и хоронить Радху, во-вторых.

Мы-то еще ладно, руки-ноги отрастим, а вот она так не умеет.

А потому, когда вдалеке забрезжил свет я думал лишь об одном: «скорей бы увидеть мудака, который это всё наворотил, запихаю ему копье в сраку по самые гланды». И, глядя на бешеные лица моих спутников и спутниц, отчётливо осознавал, что их мысли вертятся в том же направлении. Даже тихоня и милаха Морвин готова была взорваться!

Вот только, стоило выбраться из тоннеля, как реальность вновь удивила нас: в просторной и очень уютной пещере не было ни души.

Тут стояло несколько шкафов, примостилась широкая кровать, застеленная толстым одеялом и снабжённая подушками. В углу топилась небольшая буржуйка с длинной и тонкой трубой, уходящей наверх, и от неё накатывали приятные волны тепла. Посреди комнаты нашлось место невысокому столу и паре стульев, а ещё массивному сундуку, закрытому на замок, подпирающему столешницу.

Полки ломились от десятков книг самых разных форм и размеров, в углу, накрытый тряпочкой, виднелся самый настоящий патефон, а под потолком, нанизанные на леску, висели полоски вяленого мяса, грозди сушёных грибов и даже с десяток небольших солёных рыбок.

Короче говоря, тот, кто обитал тут, отгрохал крайне годную сычевальню. Для полного счастья не хватало только игровой приставки да плазменного телевизора на пол стены.

- И что это такое? – недоуменно спросила Сюин, принюхиваясь. – Где хозяин?

- Хороший вопрос, – буркнул я в ответ.

- А тут хорошо, - улыбнулась Морвин. – Тихо, тепло. Еда есть.

Она коснулась полоски мяса, после чего отошла и принялась изучать книги.

- Думаете, из-за этого мы провались под землю? – поинтересовалась девочка.

- А есть другие мысли? – поинтересовался Илэр, изучающий выход из пещеры, закрытый плотной тканью, изрядно побитой молью, но, в целом, неплохо сохранившейся.

- Интересно больше, куда он делся? – спросил я, подходя к буржуйке, на которой стояла сковорода, полная каши с салом. – Есть предположения?

- Думаю, что не захотел встречаться с нами, - отозвалась Сюин, - и спрятался в тоннелях. Он живет тут куда дольше и явно неплохо знает местность.

- А чего тогда не пускал наружу?

- Это Пустошь, здесь такое и само может случиться, без его помощи, - пожала плечами китаянка. – Давайте пока осмотримся.

Мы положили уставшую Радху возле печки, укрыв девочку одеялом, после чего разбрелись по сторонам – изучать пещеру.

Увы, найти хоть что-нибудь, проливающее свет на тайну ее хозяина не выходило, хоть ты тресни.

- И что делаем дальше? – спросил я, бросив короткий взгляд на китаянку, задумчиво подергивающую носом. – Что-то не так?

- Погоди… - она снова принюхалась, но не успела дать никакого ответа.

В этот самый миг из неприметного тоннеля выбрался безумного вида мужик неясного возраста, со всклокоченной бородой, одетый в самый настоящий халат и держащий в одной руке полотенце, а в другой – топор.

Он, прищурившись, изучал нас, после чего широко улыбнулся и произнес:

- Ну здравствуйте-привет, гости дорогие. Вижу, пережили-обошли мои ловушки, да?

Я громко чихнул и выругался.

Подумать только, словить простуду в иллюзорном мире, обладая полным иммунитетам к любым болезням. Кому скажи - не поверят.

- Всё потому, что слаб ты телом и душой, - тотчас же проворчал Айш-нор, открывая глаза и смотря на меня, точно манул: как-то недовольно, свирепо - и в то же время грустно и с недоумением.

- Пи! – согласился Чуча, вылезая из-под стола и устраиваясь на коленях.

Я вздохнул. Отложил свиток с заклинанием. Схватил ллинга за холку и пересадил на стол.

- А теперь объясните мне, что вы оба забыли тут? И ладно – ты, Айш-нор, как хомяк, снова здесь оказался? Это ж, блин, моя башка!

Возмущенно фыркнув, я обвёл помещение широким жестом.

Если честно, вопрос действительно не был праздным. Последний пройденный шаг что-то нахимичил с моими чакрами, и я научился попадать в иллюзорное пространство собственного подсознания легко и просто, по щелчку пальцев. Айш-нор – тоже. И если с архидемоном всё было ясно - каждый поход в бездну лишь укреплял нашу связь, то каким образом мой карманный псайкер оказался тут – оставалось загадкой.

- Тропу в твой разум он открыл, когда ты из последних сил Слепца прогнать пытался.

- И чего, он теперь в мою башку может залезать в любой удобный момент? – не понял я.

Айш-нор не стал отвечать, вместо этого вылетел в открытую дверь, и я, вздохнув, последовал за ним, гадая, какая блажь опять пришла в пернатую башку архидемона.

Прошёл мимо решётки, отгораживающей лестницу вниз, утопающую во тьме, с трудом подавив желание проверить, хорошо ли держится в пазах толстый металлический засов, накрывающий замочную скважину, и выбрался во внутренний двор.

Мой спутник уже взлетел на стену и смотрел вдаль, пришлось следовать за ним.

- Ну и к чему всё это? – недоумённо спросил я, поднимаясь и оглядывая свою выдуманную собственность.

Кажется, с прошлого раза пляж стал чуть больше.

- Взгляни туда, - ворон взглянул на море, повернулся и крылом указал в другую сторону. Странно, ещё утром ничего подобного не было! Я бы не забыл!

Пляж прибавил в размерах. Теперь песок, заканчиваясь, упирался в не очень длинную – метров десять глубиной – полосу травы, из которой прорастали невысокие пальмы.

- Ну ладно, прикольно. И чё? – не понял я.

-Твой иллюзорный мир растет, крепчает, к укрытию ведёт и дарит свет. Но только помни, что и тьму он привечает. Будь осторожней, вот каков совет.

Я фыркнул.

- И вот ради этой фигни мы оторвались от учёбы, серьезно? Помнится, кто-то говорил, что я не получу новых знаний, пока в совершенстве не овладею тем, что уже имею, а теперь, значит, мы будем гулять и на пальмы глазеть!

Из глубины души поднялась злость. Глупая, несправедливая, неуместная. Она возникла на пустом месте и ни с того, ни с сего, но сразу же попыталась овладеть мною.

Пришлось до крови закусить губу и считать до двадцати. До десяти уже не помогало.

Всё это время Айш-нор с интересом наблюдал за мной, точно проверяя, как отреагирую. Кажется, ему понравилось, потому что архидемон необычно серьезным тоном произнес:

- Очередного испытанья час всё ближе, чую я, уже почти настал заветный срок. Тогда поймёшь, что не бывает счастья без вранья. Быть может, выучишь полезный ты урок.

Я в очередной раз ничего не понял, но кивнул, желая поскорее завершить надоевший разговор.

- Ты лучше про ллинга ответь, - предложил я, но Айш-нор уже отвернулся.

Он перелетел на зубец надвратной башни и махнул крылом, предлагая следовать за ним. Я вздохнул, но подчинился потустороннему суповому набору.

- И чего?

- Учись ловить минуты счастья, коль ты здесь.

Опёршись о прохладный камень, я решил последовать совету пернатого и набрал полной грудью солёный морской воздух.

Интересно, почему мой иллюзорный мир выглядит так? Когда это подсознание признало пляж надёжным убежищем? Если с замком всё сразу ясно, то вот этот кусочек Туниса или Египта внутри отдельно взятой черепной коробки наводил на странные мысли.

Но, говоря честно, было в этом что-то захватывающее…

Никуда не бежать, ни о чём не думать, а просто дышать полной грудью, подставляя лицо ласковым солнечным лучам да тёплому летнему ветерку.

Увы, в суровой реальности всё обстояло не столь радужно…

Я прикрыл глаза, вспоминая события последней недели. Сперва мы расстались с Иоганном, Анандой, Ганьей, Эриком и Айне, после чего, как и договаривались, двинулись в обход аномалии, забирая на запад. Спустя сутки выбрались в Пустошь. Или Великую Пустошь, как её называли местные. После этого точно умалишённые ломанулись на север. Наши охотники старательно заметали следы, мы тратили зелья, подаренные Анандой, выжимали всё из одноразовых артефактов Иоганна и двигались вперёд, ориентируясь на горные пики, поднимавшиеся на востоке.

И первое время казалось, что план сработал, что стоит чуть-чуть поднажать - и всё будет хорошо…

Но увы, у гейских паладинов нашёлся очень хороший следопыт. Вот прям реально очень хороший!

Спустя трое суток Айш-нор, отвечавший за разведку, принёс неутешительные известия: почти пять десятков гейских паладинов продолжают преследование. Все они были не просто на конях, но ещё и с заводными животными, и не настигли нас лишь по одной причине – артефакты работали, изрядно тормозя преследователей.

Айш-нор лично видел, как они направились сперва на запад, добрые сутки пробираясь вглубь Пустоши, а потом столь же резко повернули на восток, едва не зайдя в аномалию.

Жаль, что эти уроды не скрылись в траве, очень жаль, я бы с интересом поглядел за их схваткой с недошогготом. Но увы, гейские паладины после крюка снова встали на след и за сутки сократили расстояние почти вдвое, после чего вновь пошли чёрт знает куда. Всё бы ничего, да вот только расходники начинали заканчиваться.

Иоганн выгреб запасы, отдав все оставшиеся магические приблудины, хоть как-нибудь помогающие сбить врага со следа, скрыть ауру или раствориться на ровном месте. Ананда же поделилась разными эликсирами, маскирующими запах.

И всё это мы уже пустили в ход!

Увы, но один из своих сильнейших маскировочных артефактов наш Геральт потратил, когда мы драпали с побоища, устроенного ублюдками из Эйри, прикрывая прорвавшуюся колонну беженцев, а второй оставил себе, чтобы оторваться от погони, которую уводил на юг. У нас же осталось лишь то… что осталось.

Да, благодетель сумел утащить часть гейских паладинов, в результате за нами гналось не так чтобы и много врагов, вот только…

И с пятью десятками справиться не выйдет!

Я прекрасно помнил скоротечный лесной бой, когда вражеский взвод уполовинил целую роту бунтовщиков, до отказа набитую магами. А что у нас тут? Сто двенадцать человек, половина из которых – это сироты, старики и женщины, ллинг да обессиленный архидемон.

И никаких идей, как быть дальше.

А потому мы сделали единственное, что смогли: пересадили слабых и немощных на телеги и ломанулись вперед так быстро, как только получалось.

Шли почти без сна и отдыха, нещадно подгоняя измученных животных, и молясь об одном: лишь бы нам повезло, лишь бы гейские паладины отстали, лишь бы сбились со следа.

А ещё с каждым днем истощались наши и без того невеликие запасы.

Если вопрос с водой получилось решить за счет сильного ночного дождя, под который мы ставили всё, что хотя бы немного напоминало миску или кастрюлю, то вот еды взять было особо неоткуда.

Пусть мы задели Пустошь по самому краю, но с добычей тут дела обстояли кошмарно. Да и не было времени у охотников на долгие рейды. За неделю они поймали лишь несколько сусликов да заплутавшую тощую горную козу.

С одной стороны, худеющие вещмешки позволяли быстрее переставлять ноги, с другой же – вызывали настоящую депрессию. Если бы не единственная корова, дающая утром и вечером молоко, дела наши были бы совсем уж плохи, но и так настроение стремительно портилось.

Но, как ни странно, подопечные не жаловались. Наверное, понимали что их ждёт в плену.

Я вздохнул.

И поэтому нужно учить заклинания! Я обязан стать сильнее, чтобы в случае чего спасти этих людей!

Без понятия почему так привязался к толпе охотников, которых ещё месяц назад и не знал, но теперь даже мысль о том, что их всех придется оставить, вызывала неподдельный ужас.

Эти люди – простые и открытые – доверились нам, не предали и не бросили, когда была такая возможность. И я попросту не мог отплатить им злом за добро.

Хотя, казалось бы, что может быть проще: взять близнецов и уйти вглубь Пустоши. В ней же водится дикое количество самых разных тварей Судий, а мы – экзекуторы, связавшие себя с демоном, – вполне можем питаться потусторонней живностью до тех пор, пока не выберемся в обжитые места.

И, говоря начистоту, мерзкий тихий голосок в голове, советовавший бросить неудачников и спасать шкуру, с каждым днём говорил всё громче и громче. Злой голосок. Чужой. Не мой.

Саша, хватит отвлекаться, учись!!!

Легко сказать: клятая магия, как же тяжело она даётся! Да, я отлично освоил и молнии, и стрелу Древних, и Длань Мёртвых. У меня прекрасно получается пользоваться щитом и хлыстом. Даже физическое усиление, заклятье с охрененным названием «Железное Тело», которое я никогда не произнесу вслух, но пользу которого сложно переоценить, стало получаться у меня более-менее приемлемо, да что там, я научился вплетать усиливающие контуры в длань и стрелу, пускай и очень плохо… Но Айш-нору этого было мало!

С его слов я не готов к новым чарам, а значит, не получу их. И никакие логически аргументы не действовали на беспощадного учителя, тут архидемон оставался непреклонен.

Точно также он вел себя, впрочем, и с близнецами: те ныли, осваивая первые чары, дававшиеся детишкам куда хуже, чем мне, но ничего не могли изменить. Им приходилось зубрить и истинный алфавит, и кучу теории. То есть всю ту фигню, которой Айш-нор грузил и меня в первое время…

Я дёрнулся и моргнул.

Опять!

Мысли заплетались и убегали куда-то в стороны, точно орда тараканов, застигнутых на кухне возле недоеденного куска хлеба.

- Бля! – выругался я, отлипая от стены. – Сколько я так стоял?

- Недолго, - утешил Айш-нор.

Но легче не стало.

Тут, в царстве собственного подсознания, месте, где любые знания усваиваются в несколько раз эффективней, я стою, прислонившись к стеночке, и думаю о тяжком житии вместо того, чтобы тренироваться! Какого…

Выматерившись ещё разок, я решительно направился вниз и занёс уже ногу над ступенькой, ведущей прочь со стены, как вдруг откуда-то издали, как сквозь воду, послышался тихий голос.

- Г-п-дн Алстар… Гспдн Аластар… Господин Аластар…

Я дёрнулся и открыл глаза.

***

- Господин Аластар, господин Аластар, господин Аластар!

Я моргнул и огляделся.

Наш отряд растянулся колонной по унылой равнине, перемежаемой пятачками серой травы да невысокими кустами. Небеса, затянутые плотными облаками, исторгали мерзкий слабенький дождик, который не прекращался уже половину дня. В паре километров копошились какие-то животные, вероятнее всего – очередная стая тварей Судий.

Нам пришлось разобраться с одной такой, благодаря чему изрядно пополнили запасы мяса для меня и близнецов, и с тех пор монстры обходили караван по широкой дуге. Но мы не расслаблялись: кто знает, что стукнет в головы очередной толпе монстров?

- Господин Аластар!!! – особенно громкий крик наконец-то привёл мозги в порядок.

- А? Что?

Я посмотрел вниз на говорившую. Ею, конечно же, оказалась Радха.

Эта темноглазая малявка, энергичная как стайка котят и проворная точно Соник под спидами, незаметно стала вестовой. Как она не уставала - оставалось для меня загадкой, но девочка умудрялась весь день носиться от головы отряда к хвосту, успевая не только передавать сообщения, но ещё и болтать чуть ли не с каждым беженцем и даже играть с другими детьми.

Откуда только энергию брала, на скудном-то пайке? Загадка.

- Что такое? – улыбнулся я егозе.

- Господин Аластар, вас зовёт госпожа Гормлейт, кажется, впереди есть что-то.

Гормлейт…

Я не сдержал вздоха.

За прошедшую неделю девушка, казалось, немного пришла в себя, смирившись с предательством любимого. Она занималась всеми делами каравана, следила за кухней, заведовала припасами, распределяла вахты и вообще была везде и всегда. Вот только за фасадом энергичности, способной посрамить каплю ртути по имени Радха, скрывалась невыносимая боль, загоняемая на глубину. Мука, терзавшая сейчас охотницу, вполне могла отправить её в петлю, именно поэтому мы старались не оставлять девушку одну и следили за ней. Особенно по ночам. Но сейчас на Гормлейт можно положиться: днём она была деятельна и эффективна, а потому, раз позвала меня, нужно идти.

В этот самый момент на одно плечо спикировал Айш-нор, а на второе переместился Чуча. Я покосился по сторонам.

Кажется, намечается нечто важное.

Я потянулся, разминая затёкшую спину. Обучение в иллюзорном мире всем хорошо: тело двигается само по себе, не чувствуешь усталости, голода и боли… Но стоит вернуться - и всё наваливается на тебя с утроенной силой. Ладно, это мелочи, сейчас дело важнее.

- Веди, чего уж там, - скомандовал Радхе.

Гормлейт я нашел во главе каравана. Она о чем-то перешёптывалась с Малоуном, и выглядели оба не слишком счастливыми, что напрягало: за время, проведённое вместе, я в принципе не видел вожака охотников подавленным или опечаленным.

Он стоически воспринял даже крах восстания и то, что Киан бросил немало народу на произвол судьбы. И если честно, я так и не понял, почему наш Ленин на минималках оставил Малоуна, ведь он был кадровым военным, крайне полезным и опытным бойцом, отличным следопытом и просто весёлым человеком.

Может, именно это и не понравилось комми-телепортатору? А может, Малоун просто отказался оставлять слабых во имя великой цели? Чёрт знает.

- Что у вас тут? – спросил я, подходя к товарищам по несчастью.

- Руины впереди, - коротко ответила Гормлейт.

- И? – не понял я.

Пару дней назад мы миновали развалины деревеньки, от которой остались лишь фундаменты да на удивление неплохо сохранившийся колодец, в котором получилось набрать немного воды. Вроде бы, ничего страшного там не заметили. С чего такое волнение?

- Это руины города, - пояснил Малоун.

- Угу, и я сразу всё понял.

- Немаленького города, - подала голос Гормлейт. – Не знаю, как его звали до войны, но народу там жило изрядно.

- И чего?

- Нужно решить: идем в обход или насквозь.

Я протёр ладонью лицо, надеясь, что не выгляжу чересчур раздражённым.

- Слушайте, ваш покорный слуга не бывал в этих местах, а потому можно ли немного конкретики? Что плохого в городе? Там водится всякая хрень?

- Можно встретить чудовищ, - кивнула Гормлейт. – А может пронести.

- Край Пустоши, - согласился Малоун, - тварей тут не слишком много.

Я посмотрел по сторонам и отметил очевидное.

- Сю… Алаинн пошла на разведку?

- Угу, - кивнула Гормлейт, - но всё равно есть риск пропустить что-то важное.

Я кинул.

В принципе, понятно. Никакой разведчик не способен углядеть всё и найти каждую опасность, наш недавний поход в аномалию – отличное тому свидетельство. И пусть на границе Пустоши не должна водиться совсем уж лютая хтонь, командирам следует решать: рисковать или нет.

Пойдём напрямую – имеем шансы проскочить город насквозь и выгадать немного времени, но можем огрести. Двинемся в обход – потратим лишних полдня, но, в теории, обогнём опасное место.

Как-то так случилось, что мы с Сюин стали отвечать за принятие стратегических решений вместе с Гормлейт и Малоуном. И, что характерно, никто не пытался оспорить это право.

Впрочем, думаю, тут нет ничего удивительно - нас боялись до усрачки и соплей.

Я не раз и не два видел взгляды, бросаемые беженцами, и страха в них было заметно больше, чем любопытства или благодарности. Люди, которым с детства рассказывали, что нет греха чудовищней, нежели договор с демоном, приняли помощь искажённых от безысходности, но даже не думали воспринимать их – нас – как нечто должное и нормальное.

Лучше всего к нам относились дети, которых в караване набилось почти половина всего, так сказать, личного состава.

Эти ничего не боялись и постоянно донимали меня и Сюин вопросами об испытаниях в мире мертвых и наших гастрономических пристрастиях.

Больше всего их интересовало, не станем ли мы жрать всех вокруг, когда проголодаемся. И никого не волновал тот факт, что я связал свою душу с Судией, а не Пожирателем. Хотя… Откуда простым селянам знать тонкости местной демонологии. Не бросаются с факелами и вилами – уже успех.

Но те, кто постарше… с теми – да – было непросто.

И я даже не осуждал их: у людей за пару месяцев рухнул мир, всё стало с ног на голову, правила игры резко изменились, причем несколько раз подряд. Они не знали что делать и куда со всем этим идти, а тут ещё и толпа демонопоклонников нарисовалась, что точно не улучшило настроение.

Они и рады были бы избавиться от нас, но, как и всегда, холодильник оказался сильнее телевизора. В смысле, вопросы банального выживания заткнули за пояс все проблемы, связанные с источником наших сил.

Защитники якшаются с демонами? Да хоть пусть овец сношают особо противоестественным способом, главное чтобы убивали тварей, грозящих каравану, да следили за тылами. На людей не бросаются - и ладно, можно потерпеть!

Пока я предавался невеселым размышлениям, появилась Сюин. Она выглядела уставшей, и неудивительно – китаянка бежала от города на своих двоих.

- Чего там? – поинтересовался я.

- Не заметила опасности, - ответила та. – Нужно идти напрямик.

- Я против, - тотчас же сказал Малоун. – Кто знает, что могло засесть в руинах.

- Я – за, - не согласилась с ним Гормлейт. – Время дорого.

И три пары глаз устремились на меня.

Если проголосую против, то получим ничью, а это по нашей устной договорённости равнозначно отказу. Если проголосую за, то двинемся через город, а последний такой поход, в котором я участвовал, закончился боем со странной тварью. Предпоследний, что характерно, тоже.

Вообще, у меня начинает вырабатываться устойчивая фобия местных развалин. Есть в них что-то, дурно влияющее на здоровье.

И, наверное, я бы отказался рисковать. Наверное, пошел бы в обход, но…

Но сраные гейские паладины никуда не девались, а значит, каждый выигранный час для нас – на вес золота! А потому решение очевидно.

Я вздохнул и ответил:

- Идём напрямик.

***

Ровный повторяющийся гул. Монотонный стук молотов, чья мощь освобождается силой пара. Дым, поднимающийся к небесам…

И люди. Очень много людей, занятых творением. Превращением железа, угля, дерева, ткани и пластика в орудия, пригодные для использования человеком.

В первую очередь, для умерщвления себе подобных.

- Как видите, просветлённый, рабочие осваивают оборудование, - рёк, меж тем, мастер Бреннан.

Сего мужа достойного с детства обделил магический дар, однако он не сдался на милость отчаянию, а закалил свой разум светом истин.

И посему в годину, когда возникла нужда повторить иномирные премудрости, именно Бреннан помогал Риманну с Синаном сперва проводить эксперименты, а затем и строить фабрику.

Естественно, коль скоро Риманн принял решение построить вторую обитель трудов человеческих, он поручил сие важное дело проверенному годами и надежному исполнителю.

И Бреннан не подвёл.

В последние недели работа велась круглые сутки, труженики не разгибали спины и не видели белого света, но результаты превзошли все ожидания.

Второй цех уже выдал первую партию оружия.

Риманн подошел к столу, на котором лежал карабин, пахнущий оружейным маслом и сталью, взял оружие, прицелился.

В просторном внутреннем дворе завода работники заранее выставили мишень, и Риманн опустошил обойму, проверяя скорострельность, точность, отдачу оружия.

Результат заставил возрадоваться.

- Хорошо, сие есть большая победа разума над силами хаоса и энтропии, - произнес он, улыбнувшись. – Как обстоят дела с патронами?

- Понадобится не меньше месяца, просветленный, - вздохнул помощник. – Раньше – никак.

- Хорошо, но поспешите, время не ждёт, - распорядился Риманн и, не обращая внимания на заверения Бреннана, продолжил изучение.

Если всё пройдет гладко, то ближе к зиме можно будет запросить ресурсы на создание третьего завода, но нельзя медлить и с ещё одним цехом для сего заведения.

Время…

Времени ни на что не хватало. Оно, замедлившееся в былые годы, нежданно взяло с места в карьер точно необузданный жеребец, не желающий склонять выю непокорную пред нерадивым конюхом.

Донесения, что приходили членам Малого Совета, не говорили - они били в набат, призывая к ратоборству. Война приближалась, и события лета, увы, лишь подтверждали очевидность сей горестной истины. Южане работали как проклятые. Они вскрыли хранилища с камнями боли. Они объявили набор в войско, формируя новые дивизии и корпуса.

И они отыскали союзников.

Риманн не ведал с какими врагами рода людского столковались Пять Равных, но не могли они просто так вести себя столь опрометчиво, столь воинственно.

Он замер подле мощного пресса, приводимого в движение силой воды и электричества. Гениальное изобретение принадлежало Синану, услышавшему от иномирян нечто, подтолкнувшее его к озарению, и сложно было переоценить важность сей машины.

Возле неё суетились рабочие, они подкладывали заготовки, ждали, пока две мощных металлических плиты соединятся, сплющив то, чему должно оказаться сдавленным, после чего забирали и тащили полученное дальше.

Там жужжали свёрла и фрезы, гремели молотки и вжикали напильники.

Ещё дальше проводилась тонкая работа и сборка…

И всё это не останавливалось ни на миг, точно во сне. В поистине восхитительном сне!

Он прошел еще несколько залов, слушая в пол-уха Бреннана и думая о своём, после чего оказался в комнате, где налаживали конвейер, потребный для патронов.

Тут высший паладин задержался надолго, ибо нет большей радости, нежели наблюдать работу мужей достойных и опытных. А те, кто собирал сложную машину, могли по праву считаться инженерной элитой Эйри, а значит – и всего мира.

И эти люди, не щадя живота своего, неустанно крепили мощь державы. Мощь, которая очень скоро понадобится.

Они ходили по фабрике еще несколько часов, и освободился Риманн лишь когда начало смеркаться.

- Что скажете, просветлённый? – с неподдельным интересом спросил Бреннан, когда они прощались.

- Всё хорошо, трудитесь столь же усердно - и будет вознаграждены.

- Слушаюсь, о благородный.

В голосе старого подчиненного слышались знакомые нотки.

- Да? Что-нибудь потребно? – сразу же понял Риманн.

- Нужно как можно скорее решить вопрос с проведением к заводу железной дороги. Это позволит отгружать мануфактуру и получать сырьё куда быстрее.

Риманн улыбнулся в бороду и отвернулся от мастера.

О да, железная дорога!

Первую – пробную – ветку запустили в мае, и с тех пор все точно с ума посходили. Каждому понадобилось возрождённое чудо Древних. Всякий жаждал, чтобы к его фабрике, городу, крепости или даже поместью подвели сей шедевр инженерной мысли. Отчего ж Бреннану быть исключением в длинной череде просителей?

Вот только…

«Ежели бы сие было столь просто... Увы, но всей моей магической силы не хватит на то, чтобы создать из воздуха рельсы, вагоны и паровозы».

Паровозов особенно не хватало.

Они успели изготовить пару к маю, к испытаниям, и достраивали третий прямо сейчас, задействовав на это немало техномагов Синана. Но сие являлось каплей в море! Пройдут годы, прежде чем удастся связать железной дорогой все части страны, сейчас же приходилось собирать силы там, где они нужней всего.

В первую очередь – в южных пределах, а ещё – на западе, в месторождениях железа и угля, кои разрабатывал род Тинтричей.

Тем мне менее…

«Нам понадобится много оружия, и чем быстрее то окажется в руках воинов, тем лучше», - подумал Риманн. – «К тому же, мы с Синаном всё равно мыслили о превращении сего городка в мануфактурное сердце Эйри и о возведении всё новых и новых фабрик».

- Я обсужу сей вопрос с сияющим, - пообещал он, - но гарантий дать не могу.

- Не смею желать большего, просветлённый, - склонился в поклоне Бреннан, провожая Риманна до бронеавтомобиля, где уже ждали водитель с телохранителями, а также пять боевых машин сопровождения.

Новая блажь сияющего заставляла старого воителя кривиться, но он с честью сносил сие неудобство. Как ни крути, а убийство виднейших чародеев Эйри есть самый очевидный ход, коий враги могут сделать до того, как заговорят ружья и пушки.

К тому же, у большой группы имелись и достоинства.

Он забрался внутрь и тотчас же принял кипу сообщений, переданных из столицы. Небольшая колонна тронулась, но старый воитель не заметил этого, погрузившись в чтение. Бойцы, замершие по краям десантного отсека, старательно не мешали ему, за что Риманн был крайне благодарен.

Увы, ничего интересного.

И главное – никаких вестей от Лехри.

- Куда же запропастился этот мальчишка? – тихо прошептал паладин.

От него не было сообщений уже добрую неделю. Последняя весть говорила о том, что он уходит на Великую Пустошь, преследовать крупный отряд беглецов, и на этом всё.

И это сильно нервировало Риманна. Лехри не мог не знать что такое бури Великой Пустоши, но…

«Но упрямство родилось раньше него», - с сожалением отметил Риманн. – «Если ученик счёл цель достойной преследования, то не остановится. О великий Луг, смилуйся над этим дурнем, пусть он потеряет след беглецов и пойдёт назад. Пусть покинет гиблые места до того, как окажется в смертельной опасности. Сохрани его, умоляю!»

Ответом, как и всегда, стала тишина.

***

- Они были тут, - Фаррел поднялся и отряхнул штаны от пыли. – Несколько суток назад, но были.

Он говорил ровно и спокойно, старался не выдавать чувств, но, кажется, недовольство просочилось наружу, потому что светлейший Лехри скривился.

- Что-то не так, светлый? – поинтересовался он.

Фаррел прикусил губу.

Говорить правду? Солгать?

Оба варианта несли риск. Но…

Но Фаррел отвечал за роту, половину которой светлейший Лехри прихватил с собой, отправившись в безумный поход, и не хотел, чтобы люди погибли. А с каждым днём шансы на это лишь росли. Каждая новая миля вглубь Пустоши увеличивала риск. Будь его воля, Фаррел давным-давно бы повернул, вот только приказы отдавал не он.

Тем не менее…

Раз благородный спрашивает, он получит ответ.

- Да, светлейший Лехри, - произнес он.

На лице ученика просветленного Риманна появилось выражение искреннего удивления. Он не ожидал услышать подобное. Никто не ожидал. Фаррел – в первую очередь.

- И что же тебя не устраивает, светлый? – поинтересовался тот.

- Мы разделили силы. Нас мало. У нас недостаточно припасов. Мы тратим время на поиск следов. У них слишком много обманок.

Фаррел отвечал быстро, коротко, стараясь не раздражать старшего паладина, известного дурным нравом. Но говорил он искренне.

Погоня измотала ту часть роты, что отправилась в Пустошь.

Сперва казалось, что настигнуть караван выйдет за пару дней. Время шло. Уверенность падала.

Он не знал, кто именно убегал прочь, но эти люди хорошо подготовились: артефакты, алхимия, заметание следов, ложные цели.

Беглецы столь искусно прятались, что даже он не раз и не два практически терял след. Однажды завёл отряд на суточный переход вглубь Пустоши. Пришлось отбиваться от крупной стаи… кого-то. Фаррел не понял что за мутанты атаковали. Или это были звери Судий?

Неважно!

Драка вышла жестокая. Без потерь. Это радовало.

Всё остальное – печалило.

В первую очередь то, что его, одного из лучших следопытов Эйри, раз за разом обводили вокруг пальца. Но это можно было пережить. Хуже то, что проблемы никуда не исчезли, они копились и множились с каждым днём.

Запасы сократились. Лошади устали. Несколько – пали. Пришлось пересадить бойцов на заводных. Чем дальше в Пустошь, тем больше трудностей. Как светлейший не осознаёт этого?

Лехри прикрыл глаза и вздохнул. Когда он вновь посмотрел на Фаррела, во взгляде старшего паладина не осталось ни раздражения, ни злости. Лишь усталость.

- Я всё понимаю, - сказал он. – Но мы должны догнать их. Обязаны. Это важно… для меня.

Столь резкая смена настроения повергла Фаррела в ступор. Он ожидал чего угодно, но не диалога.

- Светлейший, продовольствия осталось на неделю, не больше.

- Тогда уменьшаем пайки вполовину, - распорядился Лехри, - и продолжим преследование. Если к концу седьмого дня с этого момента мы никого не найдем – поворачиваем. Даю слово!

Фаррел кивнул и, отдав честь, отправился поднимать своих измученных людей.

Подобными обещаниями не разбрасываются, а значит, светлейший не обманет. Хорошо.

Он взобрался на коня и поскакал вперёд, сопровождаемый двумя бойцами. Раз светлейший собирается исполнить свой долг, то и ему следует заняться своим делом.

Ему бросили вызов, и Фаррел, позаботившись о будущем подчиненных, собирался его принять.

Буря расправляла чёрные крылья и грозилась пролиться безжалостным студёным дождем на измученную землю. Века утекли с того дня, как Великие Предки обрушили пламень и хлад на мир и утонули в рукотворном океане боли, а место это так и не залечило древние раны.

Очень скоро всесокрушающий ветер пролетит, завывая тысячами голосов тех, кого нет, сминая, круша и унося с собой.

Он любил такие моменты.

Мгновения затишья, когда всё замирает в страхе, не понимая, что надлежит прятаться, спасая самое ценное что есть в этом бренном мире – свою жизнь.

Он и сам когда-то был таким же: глупым, неопытным, слабым. Те времена прошли, испарившись как дым от благовоний, зажжённых в храме в честь великого змея Калии, дабы тот ниспослал своим детям защиту от монстров, обитающих в мрачном древнем лесу неподалёку от города.

Тогда он был мал словно весенний цветок, едва-едва пробивший плотную корку спёкшейся после зимы почвы; глуп как суслик, выбирающийся из норки поглазеть на шум; доверчив как…

Как ребенок.

Тогда он и был ребенком. Маленьким семилетним мальчиком.

Сколько лет прошло? Восемь? Или даже десять? Сколько раз зима сменила лето с того дня, когда родители отдали его в услужение? Когда он познал святую ярость, что очищает этот мир от скверны?

Он не помнил.

Прошлое ушло вместе с усталостью и болью, с запахами алхимических настоев и страха, с привкусом магии и крови.

О, да, крови в те годы пролилось много, куда больше, чем следовало видеть мальчику.

Но такова жизнь во всей своей первозданной и необузданной красоте и трагичности. Законы, что ниспослали боги, жестоки, но нарушить их не выйдет ни у одного смертного.

Почти ни у одного.

У него – получилось.

Он плотнее запахнул полы куртки, взятой горячей сталью, а не блестящим и таким холодным золотом, что туманит разум слабых и внушает недостойным дурные мысли.

Темнело, порывы ветра становились всё резче, всё злее, всё нетерпеливее. Буря, точно горячий юноша, добравшийся до алькова любимой женщины, стремилась взять всё и сразу, здесь и сейчас, не тратя ни секунды на раздумья и ожидания.

Небеса разорвал гром, заставивший его блаженно зажмуриться и вдохнуть полной грудью свежий воздух, напоённый удивительной прохладой пустынной земли и яростным предвкушением очищения.

Но было в нём что-то ещё.

Нечто иное, пугающее, отталкивающее.

Нечто, что он, казалось бы, успел позабыть за то время, что провел в добровольном изгнании, пребывая в покое с миром и самим собой.

«Что же это?» - подумал он. – «Что я упускаю?»

Он принюхался, и, наконец, точно вспышка молнии понимания, разрывающей гнетущее болото невежества, пришло осознание.

В воздухе отчетливо запахло переменами. Надвигалось нечто, что должно изменить его жизнь, к худу или к добру, нечто, чему предстоит покончить с его добровольным заточением, вернуть в мир, к людям, даровать предназначение. И он, облизнув в предвкушении губы, закрыл бронированную дверь, отсекая себя от разошедшейся стихии.

Что ж, будет интересно взглянуть на подарок судьбы.

Они всегда оказываются неожиданными.

***

Солнце начало клониться к закату, когда они добрались до обжитых мест.

Путь занял полторы недели, и это не представляло собой никакой проблемы: перемещение даже малой группой было чрезмерно затруднено ввиду крайне высокой степени насыщения окружающей местности вооруженными силами королевства Сиаф.

Возможных источников угрозы оказалось столько, что Иоганну пришлось использовать все навыки, обретённые за долгую жизнь. В какие-то моменты ему даже начало казаться, что сейчас удаче подойдет конец и преследователи наконец-то достигнут своей цели, осуществив захват как самого Иоганна, так и сопровождаемых им молодых людей, а также бесовки и Шутницы.

Но каждый раз удавалось избежать неприятностей, а после – вообще запутать след, оставив бойцов Эйри далеко позади.

И вот, наконец, последний и представляющий наибольшую опасность участок пути оказался пройден.

Иоганн осадил коня и устремил взгляд на видневшиеся вдалеке дымы крупного населённого пункта.

- Мы добрались, - проговорил он молодым людям. – Думаю, дальше вы справитесь уже сами.

Эрик с Айной переглянулись и на лице девушки появилось кислое подобие улыбки. Она явно не испытывала ни малейшей радости от предстоящего воссоединения с главой рода и отцом по совместительству, и её было сложно осуждать за столь очевидное пренебрежение дочерним долгом.

Как ни посмотри, а благородный Зинри, сын Кланкея из рода Фола, как верно подметил искажённый Аластар, мог претендовать на звание хорошего отца лишь с точки зрения круглого сироты.

И легко можно было представить, что именно ожидает девушку по возвращению домой.

Тем не менее, после расставания с товарищами из каравана она немного успокоилась и смирилась с грядущей судьбой. Не было больше пространных рассуждений о спасении мира и принесении счастья всему сущему в Дамхейне.

Опять же, логично: предательство людей, которым ты доверился и которых считал мерилом порядочности, способно изрядно скорректировать взгляды на жизнь.

Хотя, лично на взгляд Иоганна, их недолгий товарищ Киан действовал совершенно правильно. Он поставил задачу, выделил ресурсы на её выполнение, определил допустимый процент потерь, а также необходимый минимум приобретений.

И он получил всё, чего хотел: громко заявил о себе, больно щёлкнул паладинов по носу, завербовал, связав кровью, тысячи обездоленных мужчин, которым некуда идти и которые неплохо умеют драться. Привей им понятие дисциплины, раздели на роты и батальоны - и получишь самую настоящую армию.

А то, что пришлось пожертвовать парой тысяч бесполезных нахлебников – это сущая мелочь. Причем Киан же не собирался никого бросать на произвол судьбы, ему просто не хватило времени. Он до последнего момента перемещал людей в укрытия.

Так что с точки зрения Иоганна революционер поступил правильно. Артефактору и самому приходилось принимать непростые решения, причем сильно больше одного раза. Хотя, конечно, лично он никогда бы не бросил на произвол судьбы детей… Он и не бросил в итоге, хотя был крайне близок к опасной черте.

К счастью, в тот момент от неправильного выбора его уберегла Айне.

Жаль, он не мог сделать для неё то же самое.

Девушка – в этом не было сомнений – обязательно сотворит глупость, последствия которой, возможно, похоронят всякую надежду на будущее для неё персонально.

Но, увы, юность глуха к речам стариков. Она считает, что умеет и знает всё, и что замшелым ретроградам нечего предоставить на рассмотрение придирчивому и неподкупному трибуналу. А ещё она крайне категорична. Чёрное или белое. Хорошо или плохо.

И Айне, росшая в роскоши, в полной мере разделяла все вышеуказанные заблуждения.

Что ж, ей придётся самостоятельно искать выход из сложившегося положения. Иоганн же выполнил свою часть сделки, а значит, нужно как можно быстрее убраться прочь из Сиафа и не появляться тут в ближайшие месяцы, а лучше – годы.

- По этой дороге вы доберетесь до столицы за двое суток, - произнес он. – Данную местность я полагаю абсолютно безопасной, а потому договор считаю исполненным.

Брат с сестрой переглянулись и склонили головы.

- Спасибо, - просто поблагодарил Эрик.

- Благодарю… за всё, - вздохнула Айне. – Постараюсь связаться с вами, как только дела станут… немного лучше.

- Если не станут, можешь убежать из дома и пробраться к нам, ага, - широко улыбнулась Ананда. - Опытные управленцы на востоке нужны всегда, а ты показала себя с лучшей стороны.

Айне чуть заметно покраснела и улыбнулась.

- Так и сделаю, обязательно навещу вас. Только бы найти…

- Ну, мы не прячемся особо, - пожала плечами южанка. – До нас просто никому нет дела, так бывает, значит. Особенно когда за главного – один из сильнейших магов континента.

- И в сложившихся условиях я считаю данное обстоятельство крайне положительным, - заметил Иоганн.

Он подъехал к девушке и протянул ей небольшой амулет.

- Что это? – спросила та, принимая подарок.

- Защита, - коротко ответил он, - стационарного типа, оберегающая от базовых ментальных, физических и магических воздействий.

Второй амулет перекочевал в руки Эрика.

- Считайте знаком благодарности и уважения от меня. Можете также продемонстрировать данные приспособления отцу, возможно, это несколько улучшит его настроение.

Он задумался и добавил:

- И передайте ему, что в случае возникновения в будущем ситуаций, требующих моего внимания, пусть связывается заблаговременно и посредством устоявшихся каналов связи. А теперь - скачите.

- До встречи! – хором отозвались Эрик с Айне и, развернув коней, двинулись на юг.

«Надеюсь, что благородный Зинри сын Кланкея из рода Фола окажется достаточно проницательным человеком и поймёт намек. Если же нет… Ну, один раз девушка сумела убежать из дома, значит, справится снова», - подумал он и повернулся к спутницам.

- До заката много времени, нам следует направиться на юго-восток, чтобы в предельно сжатые сроки покинуть территорию королевства Сиаф, дабы минимизировать риски, - произнёс Иоганн.

И, подав пример, пустил коня шагом, занимая место во главе отряда.

«Хотя, разве можно группу из трех человек именовать столь громким словом? Сомнительно».

Иоганн улыбнулся этой мысли. Он и не подозревал, что за два месяца странствий с новыми знакомыми проникнется к ним такой симпатией.

- Интересно, как там дела у Сюин с компанией? – проговорила вдруг Ананда.

«И не я один», - подумал Иоганн, поймав краем глаза движение под капюшоном Ганьи – бесовка, кажется, кивнула, соглашаясь с вопросом Шутницы.

- Затрудняюсь ответить, - произнес он. – Мы сделали всё, что могли, но у Эйри есть в высшей степени опытные следопыты, а значит, лишь удача решит смогут ли наши товарищи оторваться или же нет. Мы никак больше не можем повлиять на это. То, что приняли на себя часть преследователей – уже отличный результат.

Ананда вздохнула и покачала головой.

- Я всё понимаю, но…

Она не договорила и ещё раз вздохнула. Долго и протяжно, с тревогой.

- Не волнуйся, - Иоганн повернулся, глядя в направлении северо-запада. – Они сильны и, что куда важнее, везучи. Полагаю, этого будет достаточно, чтобы справиться с большей частью испытаний, которые выпадут на их долю в ближайшие недели. Будем верить в лучшее и ждать в условленном месте встречи. Но сперва…

Он бросил короткий взгляд на мешок, притороченный к седлу Ганьи.

- Да, сперва нам надлежит завершить все договорные отношения с Патриком. С какой стороны ни посмотри, а дэвингрисиалы, что он обещал за выполненную работу, в высшей степени необходимы поселению. А это значит, что следует торопиться.

Он постарался добавить в голос как можно больше уверенности, хотя сам был далёк от столь однозначной оценки шансов товарищей на спасение.

Тем не менее, они уже проявили себя с лучшей стороны, а потому можно было рассчитывать на то, что всё будет если и не хорошо, то хотя бы терпимо.

«Смотри, искажённый», - подумал он, вспоминая иномирянина, - «погубишь детей - я с тебя три шкуры спущу!»

Тёмный и пыльный коридор. Ты идёшь по нему, приближаешься к витражной, нелепой двери в царстве запустения и мрака. Чувствуешь, что это ловушка, что заходить внутрь нельзя и останавливаешься.

Инстинкты не говорят, воют что тебя обманули. Что предали. Что ты должна бежать прочь, казнить изменников, искать вражеских соглядатаев.

Но ты остаёшься на месте.

Предательство невозможно – про старый особняк, где уже год скрывается она, сказали те, кто не солжёт и не отступит.

Ты оглядываешься на него – своего мужчину: твоё сердце, твою душу. Твою жизнь.

Даже тень мысли о том, что он может переметнуться, кощунственна и тошнотворна. Она воняет старой тобой, а ты помнишь, какой была и ненавидишь себя прошлую!

Но даже – даже! – если позволить себе тень тени греховной мысли, вы пришли сюда не вдвоём. Он – здесь, с тобой, а весь ближний круг – там, снаружи. Она не могла захватить всех и каждого. Ты знаешь, что она не всесильна, хоть и любит казаться такой. Хоть и называет себя богиней.

Древняя не так хорошо приноравливается к быстро меняющейся реальности, и в этом её слабость. Ещё недавно люди ездили на лошадях, теперь же всё заполонили автомобили, что пахнут кожей, маслом и бензином. Ещё вчера, казалось бы, в небо поднялся первый аэроплан, и вот, люди уже покоряют космос и готовятся лететь на вторую луну.

И новые изобретения помогают им охотиться, как никто из вас и не мечтал раньше.

Ты лично видела изображение её первого слуги - самого верного и старого раба проклятой. Он шёл в этот дом. А где он, там и она!

Но, быть может, изображение солгало?

- Нет ли ошибки? – говоришь ты.

Он подходит к тебе и глядит в глаза. Честно. Доверчиво.

Разве можно сомневаться в любимом? Ты не сомневаешься. Ты киваешь. Ты смотришь на дверную ручку. Ты идёшь вперёд и касаешься пальцами истёртой до зеркального блеска меди.

Вспышка разрывает голову на куски. Страшная боль пронзает тело.

Ты смотришь вниз и видишь окровавленный меч, торчащий из груди. Сигилы загораются на магическом оружии и складываются в слова, каких ты ещё не видала.

Ты пытаешься дёрнуться, но не можешь пошевелить и мизинцем – тело не слушается.

Всё это – ловушка, что уже захлопнулась.

Та наконец-то достала тебя, наконец-то отыскала брешь в броне, наконец-то отомстила отвергшей багряные дары и вечное блаженство.

И ты, при всей своей силе, не можешь сделать ничего.

Но больнее всего бьёт по тебе предательство того, кого любила.

Ты с трудом поворачиваешь голову и смотришь в глаза. Но в них не осталось ничего, кроме ненависти и презрения. Даже тени жалости не различаешь ты в бездонных голубых омутах, которые берегла больше жизни.

Всё кончено.

Ты проиграла…

***

Невыносимый голод вырвал измученную душу из сонных объятий, блаженствования в царстве кошмарных сновидений, вопиющих об ошибках минувшего.

С трудом разлепив гноящиеся глаза, она сползла с гнилого матраца и облачительствовалась в драный атласный плащ, отправившийся с нею по дороге без возврата. Перед тем, как разоткрывательствовать дверь, проверила обрез, пистолет и мачете – верных, настоящих слуг, что вместе с хозяйкой шли от одной победе к другой. От тела одного безобразного чудища к другому смрадному трупу.

Вздохнув и облизнув растресковательствованные губы, вышла наружу, на воздух, пронизанный затхлой болотной гнилью.

Она посмотрела на далёкую равнину, по которой бродили гиганты, не замечавшие букашечного копошительствования под ногами. Многорукие колоссы ходили взад и вперёд, по одним им ведомым тропам вот уже много лет.

Так было, когда она впервые очутилась в этом месте, когда, пылая праведным гневом, жаждала отмщения, когда тратила остатки сил, дабы выбраться на волю.

Те времена прошли, утекли подобно воде, струящейся меж пальцев.

Да, тогда она мечтательствовала. Способновала на поступок.

Наблюдательствование за гигантами прервал новый спазм, скрутивший тело. Голод, вечный спутник заточённой, вновь напоминал о себе.

Со вздохом она отвернулась от бескрайней равнины, ведущей казалось бы в никуда, но на самом деле лишь возвращательствовавшей жертву обратно, она развернулась и медленно двинулась к лесу.

Мёртвые голые деревья тянули сучковатые стволы ввысь, туда, где в багровых небесах висел огромный, пульсирующий глаз, высматривающий добычу.

«Не сегодня, - подумала она, - ещё не время, Глазик».

Лес пуст, лишён даже подобия добычи, а голод, этот вечный мучитель, этот судья и палач в одном лице, терзательствовавший её плоть и душу, повелевал идти вперёд, прочь от безопасного убежища.

Она не хотела уходить от дома и матраца. От грёз.

Будь её воля, не просыпалась бы вовсе, вот только не растерявшей почти всё могущество пытаться обмануть свою природу. Не получится, как ни мечтай!

Потеряв ещё несколько часов на бесплодные метательствования, она замерла на перепутье. Обычно она чуяла свежую кровь, точно акула, и сейчас её аромат дразнительствовал, намекая на пиршество. Вот только благостная влага жизни – о неожиданность - проливательствовалась сегодня в двух местах.

Налево – болото. На север – вотчина тюремщика. Куда пойти? Где проще находительствовать пропитание?

По старой привычке, она достала из потайного кармана компас, отполированный частыми прикосновениями, со щелчком откинула крышку, сосредоточилась.

Стрелка указала налево.

Она вздохнула, спрятала сокровище, ещё раз проверила патроны в обрезе и шагнула на кочку.

Воздух бысто испортился. Стал вязким, густым, липким. Его пронизывательствовала мерзкая болотная взвесь. Отвратительные миазмы и не думали ослабевательствовать, наоборот, будто радовались тому, что она вдохнёт их.

Перескочительствовав на безопасный островок, она остановилась, яростно принюхиваясь. Запах, от которого вязкая слюна наполнительствовала рот, окрепчательствовал. Даже отвратительное зловоние болота не могло перебивательствовать прекрасную амброзию!

Она побежала, легко ступая по кочкам, избегая тех, что вели на дно, в хищные несбрасываемые объятья трясины, стремясь утолить невыносимый голод.

Тело двигалось само, погружая разум в сладкую дрёму, во времена прошлого, великого, страшного, счастливого, печального. Во времена, когда она распорязательствовалась своей судьбой и вела бесконечную и безнадёжную борьбу с роком.

***

Ты склоняешь голову над поверженным врагом.

Никогда раньше ты не видела таких, как он. Её новый эксперимент увенчался успехом?

Отчасти!

Это противостояние длится уже сотни лет и будет идти столько же. Пока одна из вас не умрёт. Ты веришь, что останешься, а она – нет.

Ты пинком переворачиваешь труп и смотришь на изувеченного врага. Серебро работает отлично, отправляя немёртвое туда, где ему самое место. А значит, всё в порядке.

Нюхаешь запёкшуюся кровь. Странно.

Обмакиваешь палец и пробуешь на вкус. Сплёвываешь, кривясь от отвращения.

Теперь понятно. Вот оно что. Ядовитая тварь.

«Хорошая попытка, - шепчут твои губы, - могло получиться».

Но не сегодня.

Ты поднимаешься, бредёшь к выходу из пещеры. Там уже ждут товарищи. Верные друзья, готовые сократить свой и без того невыносимо короткий век ради спасения других. Трое облачены в шинели и держат карабины. Ещё двое одеты в жаропрочные плащи, им подчиняется первобытная стихия пламени. На лицах противогазы.

Война, размах которой поражает и ужасает даже тебя, вот уже три года как пожирает миллионы душ и человеческий гений изыскивает всё новые и новые способы истребления себе подобных.

Ты хотела бы обвинить во всём её, но увы, люди дошли до безумной свары сами, без помощи извне, и ты понимаешь, что даже если захочешь, не остановишь кошмара.

А потому ты делаешь то, что можешь. Большая война, разрывающая небеса грохотом артиллерийских орудий, опоясывающая землю колючей проволокой, и обращающая города в пылающие братские могилы, порождает не только горы трупов. Такие как ты выползают из нор в тяжёлые времена, чтобы половить рыбу в мутной воде, а значит, долг остаётся прежним, вот только как же муторно на душе! Как же хочется прийти к человеческим властителям и встряхнуть каждого, заставить одуматься.

Но ты не делаешь и не сделаешь так.

Искать, убивать, искоренять. Вот твоя работа!

Ты непроизвольно достаёшь из кармана старый компас, что никогда не врёт, и бросаешь короткий взгляд на бешено вращающуюся стрелку. Плохо, когда не знаешь, куда плыть, когда душа разрывается на части.

Тяжело вздыхаешь и киваешь товарищам.

«Всё кончилось, - говоришь им, - очистите».

Раструбы огнемётов направлены в пещеру. Люди заходят, держа дистанцию и прикрывая друг друга, углубляются.

Ты слышишь рёв пламени. Носа достигает сладостно-отвратный аромат горелой плоти, а рот сам-собой наполняется густой слюной…

***

Невероятное ароматствование впереди выбило её из дрёмствованных чар, заставило проглотить густую и вязкую слюну.

Наконец-то еда!

Впереди несколько странных многоножек сплелись вокруг издыхающего чудовища. Большое, похожее на гиену, с которой срезали всю шерсть, с могучими мышцами и громадной пастью, оно – побеждённое и умирающее – трепыхательствовалось, воспрепятствовало пожирательствованию себя.

Дуплет картечью разорвал одну многоножку, вторую же она попотчевала острой сталью. Так давно мачете был выбран ею за воспоможествовательствование в благом деле отрубательствования голов. Так давно она не расставалась с этим верным и надёжным другом. Сталь никогда не подводила, особенно если её закалить в крови ангелов или демонов.

Не подвела и теперь.

Отвратительная тварь дёрнулась, щёлкнула жвалами и умерла, ослабив кольца, сжимательствовавшие агонизирующего зверя.

Она не знала, откуда берутся создания вроде того, что умирало прямо сейчас перед ней, но они иногда забредали под всевидящий взор небесного глаза, бродительствовали по мёртвому лесу и гнилостному болоту и неизбежно становились пищей. Её ли, местных ли жителей, чья кровь и плоть несла отравление, а не насыщательствование, неважно.

Именно эти твари спасли её от голодной смерти, даровали возможность существовательствовать, лишённой почти всех сил, лишённой надежды, лишённой шанса вырваться на свободу.

Привратник могуч, его не победить в одиночку, былая мощь не возвращательствуется. Остаётся лишь подпитывать искру жизни, да надеяться на чудо.

Страшный вой заставил её оборвать терзательствования, повелел хватать добычу и бежать! С истинными хозяйками болот ей не сладить даже серебром. Не теперь!

Подхватив тушу и едва не упав под её тяжестью, она, развернувшись, бросилась обратна, к спасительной чащобе, такой пустой и мрачной, но такой восхитительно защитительствующей.

Вой повторился и ближе, но она не останавливалась, не смела оглядываться. Лишь прыгательствовала с кочки на кочку, подобно жабе, завидевшей в небе журавля.

Кромка леса приближалась, она успевала, она успела! Она…

Страшный удар сбил с ног, она рухнула на землю, утеряв добычу, перекувырнулась, покатилась по земле и остановилась лишь впечатавшись в дерево и на миг потеряв сознание…

***

Ты идёшь к ним. Таким испуганным, таким слабым, таким желанным.

Ты протягиваешь вперёд руки, показывая, что друг, а не враг. После – жестом указываешь на тело, пронзённое острым колом, выточенным из ствола молодой осины.

– Я не враг, - говоришь ты. – Я жажду смерти каждого из них. Я ненавижу породившую их.

Вперёд выходит он. Первый из друзей, идущих рука об руку по её длинной дороге. Высокий, широкоплечий, облачённый в сталь и кожу, носящий серебряный символ веры на груди. От него пахнет лошадиным потом и нелюдской кровью.

В одной руке он держит длинный кавалерийский палаш, в другой пистолет, остро пахнущий порохом. Кремниевый замок взведён.

Позади шепчутся сбившиеся в кучу селяне. Они напуганы и это плохо, ведь даже крыса бросается, метя в горло, стоит зажать её в угол. Люди – не крысы. Не все.

Ты поняла это давно, она же – нет. И это её погубит.

– Кто ты? – спрашивает он.

Ты улыбаешься и хмуришься, видя, как они отступают назад, а в глазах их рождается страх.

– Я – друг, - говоришь ты. – Я хочу помочь.

Он боится. Он привык бояться и ненавидеть таких, как они. И таких, как ты.

Но ты не осуждаешь его. Ты привыкла к этому. Ты ждала страх и непонимания. Но не нашла.

Значит что-то, да меняется.

Неуловимо, незаметно, неизбежно, неистребимо, неколебимо.

– Я рад, - говорит он и убирает оружие. – Любой, кто воюет со злом – друг мне.

Он улыбается тебе. Ты улыбаешься в ответ.

Породившая тебя ошиблась. Как и всегда.

***

Толстый ствол выбил из лёгких воздух, и она на миг потеряла сознание, но спустя удар сердца открыла глаза. После - откатилась в сторону, нащупав в кобуре пистолет, и выстрелила раньше, чем поняла, куда именно метит.

Попала – рёв, рвущий барабанные перепонки, говорил об успешности деятельствования.

Она тряхнула головой, прогоняя слабость и смогла оглядеться.

Почти успела, но почти не считается! Брошенная туша лежательствовала на самом берегу, в паре шагов от той, кто завывал в ночи.

На краю болота, вытянув многосуставчатые худые руки вперёд, застыла измождённая женщина в грязно-белом платье. Длинные чёрные волосы закрывали её лицо, оставляя рассмотретельствованию лишь полные алые губы, да измазанный запёкшейся кровью подбородок. Она скребла пальцами по мху, не решаясь ступить со своей земли, но не желая отпускательствовать жертву.

Одетая в белый саван, владычица болота, наверное, могла бы показаться обычной умалишённой, если бы не восемь рук, растущих из-за спины, длинных, когтистых, нелюдских.

Точно кошмарный паук, гостья ловко перебирала ими, бегая по кочкам. К счастью, она всегда боялась земли. То отличательствовало восьмирукую от сестры, обитавшей в лесу к северу и перегораживавшей прямой путь до привратника. То давало шанс убраться с добычей, тем более что серебро остудило пыл чудовища.

К счастью, патронов у неё оставалось изрядно, а потому можно было потратить ещё парочку, чтобы завладетельствовать тушей и утолить наконец голод, терзавший нутро всё сильнее.

« Поди прочь!» – крикнула она, стреляя в голову восьмирукой.

Первая пуля ударила в шею, вторая попала точно в лоб, и женщина в саване страшно закричала, брызжа кровью во все стороны и рассекая воздух острейшими когтями.

Этот шанс нельзя было упустить!

Она рванулась вперёд, проскочила под руками, выстрелила ещё раз и спустя секунду была уже около туши, которую схватила за лапу и потянутельствовала прочь так быстро, как только могла.

Многорукая быстро осознательствовала, что добыча уходит взревела ещё громче и ударила сразу всеми руками. Спину ожгло болью, но она не ослабила хватки, а вместо этого спрятала пистолет и выхватила мачете, рубанув наотмашь.

Отсечённая кисть покатилась по земле, и многорукая отпрянула, вереща и жалуясь на тяжёлую судьбу. Постояла немного, глядя из-под чёлки, после чего развернутельствовалась и ушла.

«Слава свету!» – в сердцах прошептала она, разжимая пальцы и падая на землю.

Голова кружилась от потери крови, а перед глазами то и дело всплывательствовали круги.

Плохо.

Если она потеряет сознание, то уснёт и не проснётся, её обглодательствует мелочь, водящаяся в лесу.

А так ли это печально? Быть может, хватит уже бороться? Стоит просто расслабиться и уснуть, узреть последний сон и раствориться в небытии, где ей самое место…

Ну. Уж. Нет!

Злоба на себя, разгорательствовашаяся внутри, гнев на собственное малодушествование и ненависть к предателям сплелись в сердце, она перевернулась, проползла два шага, извиваясь, точно уродливая гусеница, и замерла перед чуть тёплым трупом зверя.

Боль в животе в этот миг стала нестерпимой, а сладкий аромат проник в самые недра сознания, повелевая пожирать и становиться сильней!

Но даже умирающая от голода и от потери крови она заставила себя остановиться.

Муки голода были хорошо знакомы ей! Желание скорее набить брюхо, насытиться любой ценой, а что будет после – плевать! Все, кого породила та, другая, страдали от этого недуга. Хотя нет, не страдали! Они наслаждались им, считали отличительствованием, возвышательствующим над стадом, достойным лишь быть ведомым на убой.

Она восстала против несправедливости.

Она пошла против своей крови.

Она заставила их бояться!

Она с трудом встала на колени, упираясь руками в землю и открыла рот. Зубы удлинились, обернувшись клыками, губы расширились, выпуская дополнительные шиловидные резцы, всё лицо – она знала это – превратилось в искажённую уродливую маску, гротескное подобствование человеческого лика.

Извращённое и отвратительное. Ненавистное и ненавидимое.

Но иного у неё не было, нет и не будет.

Девять… Десять!

Можно!

И с визгом, достойным многорукой женщины, она вонзила клыки в шею мёртвой твари.

Свежая сладкая кровь устремилась в рот, и она пила её, глотала, вытягивала из каждого уголочка могучего тела, не успевшего ещё окоченеть.

Пиршество длилось, и длилось, и длилось, и каким же сладким оно было! Каким восхитительным!

Кажется, она плакала от счастья, орашательствовая слезами спёкшуюся землю, замершую под багровыми небесами, возможно даже смеялась, втягивая живительный нектар. Может быть и нет… Неважно!

Невыносимый голод отступил и вернётся теперь нескоро. О какое счастье!

Она поднялась, пошевелила руками, убедилась, что рана на спине затянулась, точно её и не бывало. Жаль, плащ придётся снова штопать, но то подождёт.

Покосившись на сегодняшний обед, она с сожалением выдохнула и облизнулась. Увы, крови не осталось, а мясо не вызывало ничего, кроме отвращения.

Наверное, стоило бы сходить на север, но она не могла отыскательствовать в себе достаточно сил для геройствования. К тому же, сытое тело жаждало отдыха, покоя. Забраться в тёмный угол и переварительствовать, обратить себе на пользу, вот чего хотело тварное.

Она не возражала.

Сладко зевнув, двинулась обратно и вскоре уже лицезретельствовала гигантов, бродящих по бескрайней равнине.

Пробравшись в своё хлипкое убежище, позаботилась об оружии – даже усталость не могла отвлечь от этого – и стянула плащ со спины и улоговительствовалась, накрывшись им, точно одеялом.

Нега затоплятельствовала всё тело, внушала покой, разгоняла тревоги. Она обязательно отправится на новую охоту, но не сегодня и не завтра.

Усталость волнами обрушивалась на измождённое тело, призывая к покою и благостному ничегонеделательствованию.

Так было нельзя. Так было неправильно. Так было невыносимо.

Но сил бороться с леностью не оставалось. Она слишком устала, слишком хотела наконец-то выбраться на волю, разрушить прутья клетки.

Но раз за разом натыкалась на острые бритвы и, истекая кровью, уползала исцелять раны, мечтая о дне избавления. Или дне окончательной смерти. Тоже выход, не глядеть в сторону которого у неё пока что хватало воли. Вот только сколько ещё будет длиться это унылое существовательствование?

Она не знала.

Никто не знал, кроме, разве что, тюремщика, призванного в земли кошмаров надзирать за единственной живой их обитательницей. Живой… Смешно…

Глаза закрывательствовались, усталость овладевала, нега заполоняла.

Завтра сразу после пробуждения она отправится на охоту. Она будет пить кровь и возвращать крохи могущества. Она вырвется отсюда…

Она обещала это себе после каждой трапезы последние десять лет. Или двадцать? А может, сто?

Она не помнила…

***

Ты выходишь из бассейна, заполненного кровью и алое стекает по твоей высокой белоснежной груди, по широким манящим бёдрам и длинным гладким ногам. Ты наклоняешься и пьёшь. И смеёшься. И наслаждаешься пиром, равного которому нет под звёздами и луной.

Ты ступаешь на плиты чёрного мрамора. Золотые прожилки в них подобны сосудам, несущим великую живительную влагу под нежной кожей. Но ты не можешь прокусить их, не можешь добраться до сладостной сердцевины камня.

Да ты и не хочешь.

А она стоит наверху, точно прекрасная богиня: невыносимо желанная и неисчислимо смертоносная. Она – твоя мать. Та, что породила тебя в кровавой купели. Та, что вознесла тебя над смертью и смертными, над законом и порядком. Та, которой ты обязана служить.

Нагая, держащая в одной руке нож из чёрного вулканического стекла – обсидиана, вспоминаешь ты, - а в другой – вцепившаяся в волосы связанного мужчины.

- Приди, о дочь моя, - зовёт она и ты подходишь, склоняешься в поклоне, смотришь снизу вверх на ту, кто породил тебя.

- Матушка, - говоришь ты, - приказывай.

Она с улыбкой протягивает нож.

Слова не нужны. Ты знаешь, что следует делать и берёшь оружие.

Мужчина валится на плиты, брошенный сильной рукой, и ты садишься ему на спину, рывком задираешь голову и с наслаждением перерезаешь глотку, ощущая, как жизнь вместе с кровью, текущей в алый бассейн, уходит из дёргающегося в агонии тела.

Тебе хорошо…

Но…

Что-то не так.

Ты не понимаешь чувств.

Странный диссонанс. Непонятное волнение проникает в сердце.

Почему ты не весела? Что портит праздник крови?

Ты не понимаешь. Ты смотришь на мать и улыбаешься, пытаясь скрыть удивление.

У тебя получается – твоя мать, твоя богиня слишком увлечена созерцанием фантасмагорического переплетения тел вокруг бассейна. Они все наги, они все твои сёстры и братья, они всё порождения матери.

Они все… отвратительны?

Мать берёт тебя за руку и ведёт мимо кровавого бассейна вниз, туда, где стоны и вздохи, где жар разгорячённой плоти и истома сладостных объятий. И ты растворяешься в этом великом, этом волшебном переплетении душ. Ты забываешь минутную неуверенность.

Тебе хорошо.

Ты проиграла…

Про эту книгу мне рассказали. Сам бы я никогда не взял её в руки по весьма банальной причине – ваш покорный слуга не фанат научной фантастики.

Аннотацию я прочёл со скепсисом. После открыл книгу… и провалился в неё!

Процентов восемьдесят пять романа проглотил запоем, за пару дней, а после – добрых две недели мучал остаток.

Финал оставил тяжкое послевкусие и желание ругаться матом.

Но, пожалуй, сегодня я обойдусь без обсценной лексики, потому как у нас тут книга, действительно достойная внимания. Да, неоднозначная, но очень, очень любопытная.

А потому, без лишних предисловий, приступаем.

Капелька сюжета

Далёкое будущее. Человечество вышло в космос и тянет Трассу, соединяющую метрополию с колониями. Каждая «остановка» - новая звёздная система, колонизированная и подчинённая гению Человека. Каждая станция этой великой «железной дороги» есть луч надежды на великое будущее. Каждый маяк, позволяющий преодолеть сотни световых лет за пару суток, это вызов Вечности.

И главным героям книги выпала честь вписать свои имена в историю – стать основателями новой – тринадцатой – колонии.

Вот только очень быстро всё пошло не по плану.

Во-первых – нештат на выходе из местного «варпа», в результате чего главному герою, замороженному вместе с аварийной бригадой, пришлось раскочегаривать космический корабль с сотнями душ на борту и ценнейшим оборудованием вручную.

Во-вторых, главный герой… умер. Такова жестокая статистика экстренного пробуждения – минимум один из шести, а частенько и двое отправляются на тот свет. Он умер, но почему-то ещё жив, а значит, продолжит выполнять свой долг до самого последнего момента!

В-третьих, второй космический корабль не отвечает. А он должен был не только прилететь раньше и начать подготовку звёздной системы, но и прятал в своих трюмах половину необходимого оборудования, которого и так непозволительно мало!

В-четвёртых, в системе творится какая-то чертовщина!

К счастью, часть своей работы пропавший корабль всё-таки выполнил, а потому пробужденные из нештата космачи смогли заняться делом, пускай и в экстремальных условиях.

И, казалось бы, вот она – ода человеческому гению, братству строителей будущего, песнь о первопроходцах, но не тут-то было.

Как только колонисты приводят в рабочий вид орбитальную станцию и худо-бедно заканчивают маяк, подключая новую колонию к Трассе, к ним прибывает высокое начальство с Земли.

Предельно мерзотное и отвратительное, безжалостное и плюющее на простых работяг, живущих и работающих в адских условиях. Готовое угробить их всех ради каких-то своих очень хитрых планов.

И события очень быстро принимают крайне непростой оборот…

Мир

Итак, поговорим немного о месте действия.

Наша галактика, далёкое будущее. Человечество сумело решить (отчасти) проблему перемещения со сверхсветовыми скоростями.

Корабль из римана – нормального космоса – отправляется в надриман – царство неевклидовой геометрии, позволяющее обходить ограничения, выставляемые трёхмерным пространством. Вот только человеческий разум, мягко говоря, не слишком хорошо переносит подобные трюки, а потому, человека следует заморозить (да чего уж там, фактически убить), а после пробудить, аки Лазаря.

Технология капризная и опасная, но – позволяющая двигаться вперёд. А уже после того, как размороженные создадут в звёздной системе устойчивую колонию, они запустят маяк, ориентируясь на который можно за считанные дни преодолевать расстояние, даже в надримане пожирающее годы.

Естественно, желающих гробить жизнь ради подобных перспектив негусто, а потому во фронтир уходят клоны, наградой за работу которым становится благословенное Земное Гражданство.

Клоны, к которым жители матушки-Земли относятся как к дерьму.

Почему?

Ну, потому что в далёком будущем на Земле отчего-то правит император. И не тот, который в золотых доспехах и с огненным мечом, а обычный. Ну, тот который с вашбла-ародиями, князьями, графами и прочим феодальным мусором, хрустящим французскими булками. Его императорское величество Александр Галактики. Всем кланяться!

А ещё на Земле вполне себе имеются товарно-денежные отношения.

Почему они остались в далёком будущем? С какого перепуга там неофеодализм? Увы, но в книге ответ на данный вопрос я не нашёл. Возможно, автор собирался дать его позже и об этом я скажу ещё пару слов ниже, когда стану разбирать недостатки романа. 

Так или иначе, но наш homeworld– это крайне паршивое местечко со всеми болячками стандартной империи века этак девятнадцатого. Тут и преступность, и сословное деление, и занятное противопоставление с космачами, которые друг дружке товарищи, в то время как на Земле – господа и их благородия.

Естественно, такой дуализм неслучаен.

Земные владетели в книге вообще показаны несколько карикатурно. Этакие гротескные засранцы, которым плевать на космачей и их трудности, которые любой ценой стараются сократить издержки, из-за чего жители новой колонии обитают, мягко говоря, не в самых приятных условиях. Причём каждый последующий представитель землян, появляющийся в книге, хуже предыдущего.

А ещё у них имеется своя важная цель, ради которой, собственно говоря, и тянется Трасса. Да-да, ведь колонизация в мире «Я, хобо» по сути в одном, строго заданном направлении. Как-будто его императорское величество ищет нечто крайне важное и никак не может отыскать.

И ради этой цели власти готовы спокойно уничтожить целую колонию со всеми обитателями!

Короче говоря, мир книги не слишком дружелюбный и очень антиутопичный.

А ещё в нём есть одна крайне важная деталь, из-за которой заселение планет превращается в крайне непростое мероприятие. Имя ей – SOC-переменная. Что это такое?

А это одна из самых спорных деталей книги, и мы обязательно поговорим о ней подробней ниже. Но если кратко, наличие данной переменной означает, что человек может находиться на грунте другого мира лишь строго ограниченное время (если у него нет естественного иммунитета, который встречается от силы у 1-2% популяции). Что происходит, если он «перебирает» лимит? О, не волнуйтесь, об этом будет ниже.

Важно другое – из-за SOC-переменной приходится в специальных «садках» выращивать людей, адоптированных к конкретному грунту, то есть способных жить в условиях одного единственного заданного мира.

А это значит, что для большинства людей перелёты от одной планеты до другой невозможны, потому как они тупо умрут. Хотя нет, на самом деле не тупо и не умрут, всё будет куда интересней. Но об этом – ниже.

И думаю, что на этим с миром можно закончить. Идём дальше.

Техника и технологии

Чем же богато будущее Жарковского?

Итак, тут выращивают клонов, которые за считанные месяцы вырастают до взрослых (родившись уже четырнадцатилетними), более-менее сформированных личностей (правда с некоторым процентом «утряски»), готовых для работы.

Впрочем, клоны клонам рознь, есть и те, кто родился девятимесячным и взрослел нормально.

Насколько я понял, сознание их не программируется, но происходит экспресс-воспитание, когда в растущих не по дням, а по часам (буквально) детей вбиваются основы выживания в космосе, прививается командный дух и чувство коллектива, неумение и нежелание работать плохо, в пол силы.

Также следует обратить внимание на то, что часть клонов делается пригодной для жизни на грунте (об этом позже), этот момент также следует отметить.

Тут есть межзвёздные перелёты как по Трассе, позволяющей преодолевать колоссальные расстояния за смешное время, так и без оной.

Но для того, чтобы обмануть законы физики, необходимо вывести космический корабль из реального космоса в условный «варп». Люди не способны пережить подобное приключение, сохранив рассудок, а потому их на время перелёта погружают в наркаут – пичкают специальными медикаментами и отправляют спать и сотни лет субъективного времени видеть сладкие грёзы.

Пробуждение от подобного «анабиоза», естественно, сложное и сопряжённое с необратимыми поражениями головного мозга.

Тем не менее, огромные корабли-титаны, несущие колонистов и всё необходимое оборудование, готовые стать не только орбитальными городами, но также и ретрансляторами, подключающими звёздную систему к Трассе – это норма жизни в мире Жарковского.

Точно такая же, как небольшие юркие «шаттлы», предназначенные и для работы в космосе, и для спуска на грунт.

Также присутствуют боевые корабли – шипоносцы, но увы, на что они способны, я не знаю. Космических сражений в книге не было.

Естественно, всё это великолепие невозможно без мощнейших компьютеров, способных управлять сложнейшей электроникой корабля во время полёта за пределами реальности. Существуют и искусственные интеллекты. Не знаю уж, полноценные, или просто формата «аналитиков». Мне показалось, что полноценные, но тут автору видней.

Компьютерные технологии развиты тут до предела. Собственно говоря, именно некие «несущие процессоры» позволяют перескакивать десятки парсек, теряя при этом минимум времени, вот только запитывать их нужно как не в себя, причём чем тяжелее объект, подлежащий перемещению, тем больше требуется энергии на всю систему.

Именно поэтому люди применяют мощнейшие источники энергии, которые, правда, решают вопрос лишь частично. 

Ещё у людей будущего есть автоматические фабрики, которые начинают работать, оказавшись на грунте (и не важно, атмосферный ли это грунт, либо нет), и многое, многое другое.

Автор проделал поистине грандиозную работу, не отметить которую будет преступлением!

Персонажи

Героев в книге очень и очень много, всех сразу и не упомнишь.

Именно поэтому по своей старой привычке я скажу лишь о паре из них, умолчав про остальных.

Марк Байно, Хобо Аба. Пожалуй, этого персонажа можно назвать главным героем, ведь повествование ведётся от его лица.

Кто же такой Марк? Сие есть загадка великая.

Изначально – обычный космач. То есть клон, призванный жить и работать в космосе, на дальних рубежах империи.

А не изначально?

Что ж, Марк – это мертвец, капитан, пират, мятежник, искатель, убийца, палач, ублюдок, революционер. Личный враг Императора.

Хороший послужной список, как думаете?

Что можно сказать о характере Марка? Сложный и глубокий человек, как, впрочем, и все герои романа, настоящий герой, идущий своим путём.

И давайте на этом остановимся.

Хич-Хайк. Интересный, но не слишком многословный человек, которому очень надо на Землю.

Герой спас его (назовём это так) во время обследования орбитальной станции в свежеколонизируемой системе. Жаль только, что спасённый слегка (мягко говоря) тронулся умом. 

Тем не менее, свою важную роль в сюжете этот безумец сыграет, не сомневайтесь.

Люка «Шкаб» Ошевэ. Опытный космолётчик, первый штурман Первой вахты, что многое говорит о его навыках и авторитете.

После создания колонии был вынужден заниматься административными делами, но от того не перестал быть живой легендой.

Суровый, очень толковый и крайне интересный персонаж, за каждым появлением которого мне было интересно наблюдать. 

Дегью Мьюком. Капитан экспедиции, которому предстояло стать губернатором новой колонии. Не менее опытный и уважаемый космолётчик, нежели Шкаб.

Когда собирали добровольцев на тринадцатую колонию (коих было не слишком-то и много), вызвался вести корабль и согласился взвалить на себя обязанности управления будущим поселением. 

Не из-за алчности и тщеславия, как я понял, а потому что так надо. Если не мы, то кто?

Нельзя не вспомнить проходного, но мерзкого антагониста сенатора Ермака Романова. Как по мне, автор изрядно веселился, когда придумывал имена землянам, но это его право.

 Итак, кто же он? Проворовавшийся дворянин, которого за «заслуги» сперва отправили в ссылку, а потом предложили выполнить одно щекотливое поручение.

Донельзя мерзкий тип, лишённый даже капли уважения к космачам, которые, собственно, прокладывают Трассу. Например, у него ничего не ёкнуло, когда он встретил Мьюкома в здоровенном зале, искусно имитирующим земную поверхность и бескрайнее небо над нею. Ну подумаешь, у клона, никогда не видевшего Землю, случится приступ агорафобии. Мелочь-то какая.

Также на его корабле не привезли никакого полезного для обитателей колонии груза, хотя, казалось бы, здоровенный звездолёт вполне можно было бы загрузить ценными вещами.

Как личность он – пустышка и ничтожество, что подчёркивается и речами, и действиями.

Ещё более мерзким представляется действительный тайный советник Мухосранов (я не шучу, автор так назвал его). Беспощадный рыцарь плаща и кинжала, допущенный до строго охраняемых секретов императора, он с лёгкостью готов угробить всех обитателей колонии, а после спихнуть вину на сенатора.

Человечность? Порядочность? Нет, не слышали.

Как ни странно, командир десантной группы, набранной из каторжников, обитавших на Марсе, превращённом в этакий мир смерти, Рукинштейн Марк по прозвищу Хан оказался куда порядочней всей это бла-ародной братии.

И куда колоритней, как персонаж. Грабитель, выживший там, где умирали другие, командир десантной группы, суровый, но справедливый человек, чем-то неуловимо напоминающий космачей.

Ладно, хватит о персонажах. Пора переходить к главному.

За и против

Что ж, начнём мы, как и полагается, с достоинств, коих в романе очень и очень много.

Первое, что я хочу отметить, это великолепнейший язык повествования, помноженный на просто восхитительный жаргон космачей, который придумал автор.

Не боюсь покривить душой, сказав, что тут действительно есть на что равняться и чему восхищаться - написан роман мастерски. Непростым, но до чего же превосходным языком! 

Если когда-нибудь у меня попросят пример наигоднейшего футуристического арго, я без вариантов буду рекомендовать эту книгу! Думаю, что лучше уже попросту не будет.

Книжный мир, пусть и с оговорками, но получился в высшей степени интересным. Сложный, многогранный, полный тайн и загадок, он привлекает внимание и не отпускает его до самого конца. Увы.

Следующим очевидным достоинством является сюжет первой половины книги. Обычная рутинная работа в космосе показана убедительно, реалистично и крайне атмосферно. Герои ведут себя, как живые люди, они думают и действуют логично, не творят непонятную хрень, они – профессионалы и поступают соответствующе.

Наблюдать за этим – одно удовольствие.

Ещё интересней становится, когда появляются земляне и начинает завязываться обещанный в первой главе конфликт.

Да-да, первая глава книги (и последняя) – это «настоящее», а почти весь текст – флешбэк. Что, как легко догадаться, тоже огромный и жирный плюс романа.

Скажу честно, начав читать «Я, хобо: Времена смерти» я провалился в него, забыв о времени и мире за окном. Передо мной развернулись бесконечные космические дали, я увидел тяжёлую работу на самой границе обитаемых земель, я буквально ощутил себя внутри скафандра, представил, каково это – пробуждаться после наркаута…

И это было чудесно.

Я давно, очень, очень давно не испытывал такого восторга от фантастической литературы и глубоко благодарен товарищу Жарковскому за чудесные часы…

Вот только похмелье, наступившее после, оказалось невыносимо жестоким.

Да-да, мы переходим к недостаткам романа.

Претензий у меня немного, но они серьёзные.

Как говорилось выше, последние пять глав я читал столько же времени, как и все остальные, а то и дольше. И у этого имелась веская причина.

Какая? Автор безбожно и безвозвратно запорол концовку!

Помните, выше я говорил про SOC-переменную и обещал вернуться к ней. Так вот, оказываясь на грунте иного мира дольше, чем нужно, человек начинает буквально распадаться, превращаясь в слизь. Но это ещё ничего, это бы я даже принял. Хуже другое. Те, кто не «текут», восстанут после смерти, если не отделить голову от тела. 

Другими словами, тот, кто не обратится в лужицу протоплазмы, восстанет в виде зомбаря, причём неважно, живым ли он был на момент приземления или нет. А потому любому умершему нужно обязательно отчекрыжить башку.

А ещё данная переменная работает не только на органику, но и на любые материалы, находящиеся на или под поверхностью конкретной планеты. Ну, то есть у железа, золота и нефти есть свои SOC-переменные.

И если бы только это!

В книге появляются призраки умерших космачей, способные воздействовать на мир живых.

Дальше – больше.

Никому не показалось странным, что человечество тянет Трассу в одном лишь направлении? Не пытается делать сеть? И вообще, а зачем оно его тащит? Странно, правда?

Так вот. На самом деле объяснение есть.

Император жаждет встретить некую трансцендентную сущность – Судью, у которой имеется набор крайне могучих артефактов (парные мечи, печать, перстень). Там натурально есть меч, способный уничтожать объекты, находящиеся на орбите.

Сам Судья при этом – это какой-то попаданец из девяностых, любящий травить шутейки про Звёздные войны.

И я сейчас не смеюсь над читателями!

Может представить моё лицо, когда я добрался до этих охрененных глав? Ну, то есть ещё недавно у нас тут была мощная твёрдая НФ с неслабым социальным подтекстом, самый настоящий производственный роман в космосе, и ВНЕЗАПНО всё превращается в космическую фэнтезю с лазОрными мечами и космозомбями.

У автора был миллион возможностей! Он мог добавить сюда высокоразвитых инопланетян, которых опасаются Земные власти. Он мог рассказать трагическую историю космачей, запертых меж двух огней – когда с одной стороны уроды в эполетах, а с другой – настоящие Чужие, безжалостные и враждебные, а бежать некуда. Мог придумать какую-нибудь хитрую историю, связанную с путешествием во времени или меж параллельных миров. Мог вообще не добавлять ничего лишнего, получился бы отличный социальный комментарий в антураже превосходного НФ-романа.

Но нет, зачем, это же слишком просто! Мы долбанём фэнтезю с зомбями и призраками!

А знаете, что хуже всего?

Да-да, сейчас пойдёт добивочка.

Так вот, на этот тихий ужас наложился ещё один – не менее паршивый – момент.

Я не исключаю, что автор выстроил сложнейшую систему с лестницей Смыслов и пятком слоёв реальностей. Систему, понять красоту и логичность которой можно, прочитав всю трилогию целиком…

Догадываетесь, к чему я виду?

Ага.

Нет её, этой трилогии!

Книга заканчивается там же, где и началась – на пробуждении главного героя, ведущего захваченный боевой корабль. И учитывая, что с момента выпуска «Я, хобо» прошло добрых семнадцать лет, история, судя по всему, так и останется незавершённой.

Заключение

Вот и подошёл к концу обзор.

Скажу честно, нечасто книги оставляют у меня столь противоречивые чувства. С одной стороны – блестящий роман про жизнь обитателей дальнего космоса. Прекрасная антиутопия, которую легко развернуть и в философскую притчу, и в хоррор, и в психологический триллер, и в чёрта в ступе.

И… безнадёжно запоротый финал!

Вот и выходит, что твёрдая научная фантастика в начале, ближе к концу превратилась в мягкое фэнтези, обладающее весьма характерным ароматом.

Помнится, вот тут господин Николайцев утверждал, будто бы Жаркровский изобрёл жанр «производственный роман в космосе» а потому – это его декорации. Вот только, даже если оставить за скобками тот факт, что, начав меряться декорациями, можно прийти к естественному праву собственности Шолохова, Толкиена, Лукаса и Ромеро на жанры, использованные в книге, получается, что производственный роман в «Я, Хобо: Времена Смерти» закончился непозволительно быстро, уступив место разухабистой фэнтезятине. Внезапной и бесполезной. 

А раз продолжения нет с 2006-го, то мы, скорее всего, мы так и не узнаем, какой же глубокий смысл вкладывался в превращение твёрдой научной фантастики в космофэнтезю.

Печально, что сказать.

В любом случае, данную книгу я строго рекомендую к прочтению, несмотря на проблему с финалом. Даже так она куда лучше и интересней, нежели «Роза и Червь», вместо которого вы можете почитать "The Killing Star" Чарльза Пеллегрино. Там и смыслы получше, и "приоритеты" повыше.

И на этом ставлю точку. В следующий раз мы поговорим про то, что поворот не туда иногда может закончиться встречей со вневременными сущностями, которые вам не понравятся.

А на сегодня всё. Хомяк устал и уходит спать в кубло. Всем до новых встреч!