lionet96

обещали, если выйду, поймать медведя.

В моём детстве было мало ветеранов. Даже в школу приходили уже их дети. А “самые настоящие”... наверное, попадались на улице на 9 мая. Ну и там понятно, конфеты, гвоздики.

А вот недавно в больнице встретилась одна, ветеран. Удостоверение показывала. Вернее, тыкала его с матом в лицо врачам и медсестрам, требуя оставить её на несколько дней, хотя положено после этой операции всем （ну кто без осложнений, естественно）через 3 часа возвращаться домой. Да и сама она на входе бумажку на краткосрочную（то есть дневную）госпитализацию подписала. И нет, не врачи плохие, а она устроила скандал, хотя за ней в назначенный срок приехал родственник, в больнице не было мест и операция не требовала длительного пребывания.

И вот, ветеран с трясущейся на груди кольчугой из орденов и медалей рассказывал нам, что лечиться нужно собственной теплой мочой （сидя в больнице и требуя там остаться）,  что жена у сына матерится （а сама орала матом на врачей, только что бесплатно и качественно, на новом оборудовании , сделавшим ей операцию）, жаловалась на еду в больнице （（весьма неплохую）и отказывалась, чтобы приехавший родственник приготовил ей дома еду）. И так далее.

Всё это я к чему. Точно так же, как память о войне постепенно подменяется памятью только о победе, образ реального челоаека, попавшего в гущу войны у нас подменяется образом полумифического героя. На деле же, человек, прошедший войну, герой он или нет, —— это человек с огромной психологической травмой. Мы просто даже представить себе нормально не можем （а поэтому и не понимаем） , что это такое —— ползать в грязи под пулями несколько месяцев, ехать в танке, на виду у всех врагов, или даже просто стоять в какие—нибудь 18 лет на обороне неба Москвы. И уважать мы этих людей должны даже не за то, что они сделали, а за то, что, выжив, они не сошли с ума. И приспособиться к нашему, почти нормальному миру, существующему благодаря их подвигу, им крайне трудно и не всегда возможно.