Малые пророки Ветхого Завета: каноническое расположение их книг и точка зрения современных библеистов
В латинском переводе Библии (Вульгате) вслед за книгами четырех великих пророков (Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила) следуют книги двенадцати малых пророков. Их так называют, поскольку их книги, по сравнению с книгами великих пророков небольшие по объему, В греческой Библии (Септуагинте) книги малых пророков находятся перед книгами великих пророков и расположены в ином порядке, чем в латинской Вульгате. В современных православных переводах Библии книги малых пророков расположены так же, как в латинской Библии. В последней из них книги малых пророков расположены в хронологическом порядке (как и в еврейской Библии, этой традиции придерживаются и современные переводы Священного Писания): Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария, Малахия.
Современные библеисты уточнили датировку книг малых пророков Ветхого Завета, хотя вопрос, когда были созданы некоторые из них и кто является их подлинным авторов, все еще остается открытым для исследователей Библии. Поэтому в настоящее время в библеистике принят такой порядок книг малых пророков: Амос, Осия, Михей, Софония, Наум, Аввакум, Авдий, Аггей, Иона, Малахия, Захария, Иоиль.
Книга пророка Амоса
В канонических текстах Ветхого Завета Книга пророка Амоса не стоит на первом месте среди книг "малых пророков", но некоторые библеисты полагают, что он мог быть автором одноименной книги Ветхого Завета. Амос родился в южном древнееврейском царстве, Иудее, а его пророческая деятельность проходила в северном царстве, Израиле. Согласно сведением Книги Амоса, пророк родился в местечке Фекоа, расположенном на юге от Вифлеема, знакового места в "ветхозаветной" и "новозаветной" истории древних евреев и ранних христиан (священного места для древних евреев и евангельской родины Иисуса Христа для христиан). Амос был простым пастухом, пока, по его словам, "Яхве взял меня от овец..." (Ам. 7:14). Согласно Книгам Царств и Книге Амоса, за суровое обличение социальной несправедливости, идолопоклонства, роскошного образа жизни одних и нищеты других, по распоряжению израильских властей, Амоса изгнали из северного царства, но в Иудее, на своей родине, он продолжал пророческую деятельность и, по всей видимости, там и умер.
Деятельность Амоса проходила в эпоху правления израильского царя Иеровоама II (783-743 гг. до н.э.), одного из потомком узурпатора Ииуя, который, согласно Книгам Царств, совершил кровавый переворот и уничтожил всю семью "нечестивого царя" Ахава (включая его вдову Иезавель, насаждавшую идолопоклонство в Израиле и преследовавшую приверженцев Яхве). В это время, в условиях временного ослабления внешних врагов Израиля (Дамаска, Ассирии и Египта), страна добилась недолгого расцвета, почти как во времена Давида и Соломона. Велась бойкая внешняя торговля с соседними древними государствами Ближнего Востока, были отстроены города, некоторого оживления достигли ремесло и земледелие. Однако все богатства и роскошный образ жизни по-прежнему были доступны только верхушке общества: жрецам, торговцам, царским приближенным и крупным землевладельцам. Остальной народ: городская беднота, простые земледельцы, ремесленники жил в бедности под тяжестью налогов и податей. Как и другие ветхозаветные пророки, Амос сурово обличал социальную несправедливость своего времени: "Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими маслами" (Ам. 4:1). Особенно усердствовали в притеснении бедняков, как считал Амос, богатые женщины Самарии (в то время столицы Израильского царства): "Слушайте слово сие, телицы васанские, которые на горе Самарийской, вы, притесняющие бедных, угнетающие нищих, говорящие господам своим: "подавай, и мы будем пить!"" (Ам. 4:1). Амос также протестовал против неправедных судей, которые превращали суд "в отраву" для бедных и оправдывали все проступки и преступления богатых. В крупных городах Израиля (Вефиле, Галгале, Вирсавии) процветало идолопоклонство, многие израильтяне отвернулись от Яхве и почитали "чужих богов".
Пророк Амос. Икона из пророческого ряда церкви Преображения монастыря Кижи. XVIII в.
Амос также осуждал тех, кто превратно истолковывал свою избранность, кто полагал, что она связана с особыми правами и привилегиями (прежде всего, это касалось жрецов как служителей культа), и считал, что с ним не случатся беды и несчастья. "Не таковы ли как сыны Ефиоплян, и вы для меня, сыны Израилевы? говорит Яхве" (Ам. 9:7). Как считал Амос, если избранные не выполняют своих обязанностей по отношению к Яхве, то именно их ждет особое "Божье наказание": "Только вас призвал я из всех племен земли, потому и взыщу с вас за беззаконие ваше" (Ам. 3:2).
Наказание Яхве за грехи и самоуверенность "избранного народа", как пророчествовал Амос, не заставят себя долго ждать, оно будет страшным и суровым: "И обращу праздники ваши в сетование и все песни ваши в плач, и возложу на все чресла вретище и плешь на всякую голову; и произведу в стране плач, как о единственном сыне, и конец ее будет - как горький день" (Ам. 8:10).
Однако, как считал Амос, гнев Яхве падет не на весь "избранный народ", погибнут только грешники, а праведники спасутся. Израиль падет за свои грехи, но гнев Яхве на свой народ не будет длится вечно. После "Божьего суда" Яхве восстановит Израиль, и в стране наступят мир, спокойствие и всеобщее счастье: "... насадят виноградники и будут пить вино из них, разведут стада и будут есть плоды от них. И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую я дал им, говорит Яхве бог твой!" (Ам. 9:14-15). Но интересно, что Амос в своих пророчествах исходил из мысли, что Яхве - бог не только "избранного народа", но и всего человечества (это позднее подчеркивали многие пророки вавилонского периода и частично послевавилонской эпохи), поэтому он считал, что счастье в "Царстве Божьем" разделит с "избранным народом" любой народ, который призовет на помощь Яхве и признает его своим истинным богом.
Литература к видеолекции на канале Тайны истории христианской церкви на Рутубе и посту на Пикабу
Василиадис Н. Библия и археология. Сергиев-Посад: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2003.
Гече Г. Библейские истории. Ветхий Завет. Новый Завет. М.: Политиздат, 1989 (перевод с венгерского).
Косидовский З. Библейские сказания. М.: Политиздат, 1969 (4-е изд., 1978) (перевод с польского).
Восстание в Париже во главе с Этьеном Марселем в феврале 1358 г. От политического и социально-экономического кризиса во Франции после поражения при Пуатье к полной анархии (февраль - апрель 1358 г.)
В накаленной политической атмосфере, которая была в Париже в феврале 1358 г., когда противостояние двух лагерей: дофина Карла и его приближенных и купеческого прево Этьена Марселя и его сторонников достигло высшей точки, вспыхнуло народное восстание. Оно уже назревало к этому времени, поскольку Этьен Марсель разжигал конфликт с наместником королевства, который ему был выгоден для дальнейшего укрепления своих политических позиций во французской столице. Купеческий прево как признанный предводитель партии зажиточных горожан Парижа опасался, что состояние политической неопределенности продлится в Париже и в остальной Франции вплоть до возвращения из английского плена короля Иоанна Доброго. Ненадежный политический союзник Марселя король Наварры Карл Злой опасался заключения мирного договора Англии и Франции, поскольку это было бы в ущерб его интересам прежде всего в Нормандии, где у него были обширные владения как у графа Эвре. Этьен Марсель, в свою очередь, боялся любого мира французской короны: и с королем Наварры, и с англичанами, поскольку в этом случае зажиточные горожане снова могут попасть в полное подчинение королевской власти и опять платить налоги в казну.
Рано утром 22 февраля 1358 г. на острове Сите в Париже, где находилась королевская резиденция, по призыву Этьена Марселя собралась вооруженная толпа горожан (3 тыс. человек) с явным намерением поднять бунт против дофина Карла и его приближенных и вообще против высшей власти Франции. Первой жертвой начавшегося мятежа стал советник Иоанна Доброго и королевский адвокат (представитель монарха) в Парижском парламенте Рено д`Аси. Накануне он привез из Лондона, где в то время находился в плену король Франции, текст предварительных условий мирного договора с Англией, в котором предусматривались крупные территориальные уступки в обмен на освобождение пленных французских сеньоров и самого Иоанна II. Толпа парижан напала на королевского чиновника, когда он возвращался в свой особняк в Париже, подвергла оскорблениям и издевательствам, а потом просто растерзала. Этьен Марсель объявил пострадавшего Рено д`Аси "изменником" и "дурным советником" пленного короля и приказал вооруженной толпе бунтовщиков идти к королевскому дворцу.
В отличие от королевской резиденции в Лувре, который надежно охранялся, дворец на острове Сите был совершенно беззащитным, что позволило бунтовщиками беспрепятственно ворваться в личные покои дофина Карла и застать его врасплох. Разговор Этьена Марселя и дофина Карла, по задумке купеческого прево, сразу же пошел на повышенных тонах. Марсель весьма раздраженно спросил наместника королевства, когда тот соберется править по-настоящему. По словам современного французского хрониста, "и весьма раздраженно (Этьен Марсель) спросил его (дофина Карла), как намерен тот разрешить нужды королевства и какой совет дать, дабы уберечь королевство, каковое должно ему достаться, от хозяйничанья банд (имелись ввиду английские отряды, которые активно разоряли Францию после битвы при Пуатье, и французские сеньоры, которые продолжали феодальные усобицы и разоряли города и поселения), и они бы далее не терзали и не обирали страну".
К тому времени дофин Карл с трудом сохранял какую-то видимость верховной власти в Париже и практически не контролировал ситуацию в остальной Франции, которая приближалась к полному хаосу и анархии. Он тоже довольно резко ответил, что полномочия и финансовый контроль королевской власти фактически захвачены Этьеном Марселем, его сторонниками и делегатами Генеральных штатов (собранием французских сословий, в которых в то время доминировали представители горожан). Вот с них и нужно спрашивать об этом. Тогда Этьен Марсель сказал дофину, чтобы тот не удивлялся тому, что сейчас он увидит. После этого несколько сторонников купеческого прево схватили присутствовавшего в покоях дофина Карла маршала Шампани Жана де Конфлана и тут же его убили. Маршал Нормандии Робер де Клермон попытался спрятаться от мятежников, но также был ими схвачен и убит. Тела погибших приближенных дофина вынесли во двор королевской резиденции и тайны от парижан были похоронены ночью.
Этьен Марсель (купеческий прево Парижа в 1355-1358 гг., убит после подавления восстания в Париже сторонниками регента Карла)
Оба маршала не были противниками политических реформ, Этьена Марселя, делегатов Штатов и парижан. Они пострадали фактически лишь за то, что были представителями французской знати, которую горожане и другие жители Франции справедливо обвиняли в поражении от англичан при Пуатье. Дофин Карл видел гибель двух своих высших военачальников и сильно испугался. Этим воспользовался Этьен Марсель в своей дальнейшей политической игре. В присутствии мятежных парижан, дофина и нескольких его приближенных он заявил, что молодому французскому принцу ничто не угрожает. В знак этого купеческий прево надел на дофина красно-синий шаперон (подобие шарфа) - символ народного движения в Париже, а себе взял его шапку.
Затем Этьен Марсель собрал большую толпу парижан в центре французской столице на Гревской площади и обратился к ней из окна своей резиденции ("Бюргерского дома"). Он произнес короткую речь, смысл которой сводился к тому, что дофину ничего не угрожает, наказаны лишь "изменники" и "дурные советники" наместника королевства. Затем, по одобрительные возгласы толпы горожан, Марсель вернулся во дворец на острове Сите и продолжил переговоры с дофином уже с позиции силы. Находясь в безвыходном положении, наместник королевства был вынужден одобрить два убийства, совершенные на его глазах. Он также заявил, что не враг парижанам и даже приказал своим приближенным и советникам надеть красно-синие шапероны. Этьен Марсель фактически унизил наместника королевства, доведя его до слез, насколько сильно дофин Карл был напуган мощной вспышкой народного возмущения в Париже, спровоцированного купеческим прево и его сторонниками. Но он нуждался во влиятельном союзнике, которым мог стать Карл Злой, фактический союзник англичан в Столетней войне, и призвал его вернуться в Париж из своих нормандских владений, где тот укреплял свои позиции и договаривался с англичанами о продолжении военных действий против Франции.
Однако Париж, конечно, не представлял интересы всей Франции. Это хорошо понимали и дофин Карл, и Этьен Марсель. Многие делегаты Генеральных штатов от городов, кто остался в Париже после их официального роспуска, были вовлечены в события восстания в феврале 1358 г. и после него. Они не могли рассчитывать на то, что после возвращения в свои города, их действия одобрят их земляки. Поэтому купеческий прево разослал во многие французские города письма, в которых объяснял действия парижан с целью добиться их одобрения в провинциях. Однако более из предосторожности (поскольку в них могли быть введены королевские войска под предлогом бунта и неповиновения верховной власти), чем неприятия событий в Париже, большинство городов не ответило на послания из столицы. Только в Аррасе (в то время во Фландрии), в подражание парижанам, 5 марта 1358 г. в ходе народных волнений были убиты несколько представителей местной знати.
Дофин Карл после народных волнений в Париже в феврале 1358 г., по сути дела, превратился в марионетку Этьена Марселя и его сторонников. Возможно, по его настоянию, 14 марта он официально провозгласил себя регентом, т.е. полноправным правителем королевства в отсутствие короля. Однако наследник французского престола, теперь наделенный правами суверена, был декоративной фигурой, поскольку верховная власть фактически оказалась в руках купеческого прево Парижа. Марсель теперь мог чувствовать себя первым лицом в Париже и вскоре стал наметь королю Наварры, присутствия которого он ранее добивался, чтобы он долго не задерживался в столице.
Король Франции Карл V Мудрый и его супруга Жанна Бурбон (регенты королевства в 1358-1360 и 1362-1364 гг.)
Официальные акты дофина теперь начинались со слов: "Карл, старший сын короля Франции, регент королевства, герцог Нормандский, дофин Вьеннский". О пленном короле больше не упоминалось ни слова, поскольку фактические властные полномочия Этьена Марселя в Лондоне Иоанн Добрый и его советники оспорить не могли. Регент Карл стремился выйти из-под опеки купеческого прево, а для этого хотел заручиться поддержкой знати прежде всего северных провинций (Пикардии, Артуа, Верхней Нормандии и других областей), которые собрались на ассамблею в Санлисе. Однако северофранцузские сеньоры так и не высказались ни за, ни против фактически самовластных действий Этьена Марселя и его сторонников в Париже. Что же касается короля Англии Эдуарда III, стремившегося в то время к заключению мирного договора с Францией на своих довольно жестких условиях (по праву победителя при Пуатье), не понимал, с кем, собственно, ему нужно иметь дело: с дофином Карлом, Этьеном Марселем или пленным Иоанном Добрым. Что они на самом деле собой представляют и есть ли у них вообще какие-либо властные полномочия говорить от имени Франции?
Именно тогда Иоанн II впервые решил выяснить, что вообще происходит в королевстве в его отсутствие, и забеспокоился, хотят ли вообще во Франции его освобождения из плена у англичан. Он направил из Лондона в Париж своего секретаря с устным посланием старшему сыну, в котором король высказал одобрение недавних действий дофина Карла (в частности, принятия им титула регента вместо прежнего "наместник королевства"). Королевское послание ободрило регента, который чувствовал себя в эти месяцы (с февраля по апрель 1358 г.) в политической изоляции. Он решил переломить ход событий и уехал из Парижа под предлогом необходимости присутствовать на ассамблее сеньоров Северной Франции в Санлисе. Воспользовавшись отъездом из столицы, регент Карл решил посетить города Парижского региона. Он объехал Компьень, Мо, Провен, где он председательствовал на заседаниях Генеральных Штатов Шампани. Хотя официально регент по-прежнему ссылался на дружбу с парижанами (за ним неотступно следили, по приказу Этьена Марселя, десять горожан), фактически он уже обращался к французским областям за помощью против Парижа.
Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе
*на обложке видео: дофин Карл и Этьен Марсель во время восстания в Париже в 1358 г.
Генеральные штаты 1357 г. и политические события во Франции в феврале - ноябре 1357 г. Предпосылки Парижского восстания 1358 г.
В обстановке перерастания в анархию политического кризиса во Франции после поражения французов в битве при Пуатье 1356 г. и нарастающих требований политических реформ со стороны горожан, сторонников купеческого прево Парижа Этьена Марселя, в столице Франции собрались новые Генеральные штаты в феврале 1357 г. Они по-прежнему представляли только северные провинции Франции (Лангедойль), южные провинции (Лангедок) отказались признавать правомочность решений делегатов Штатов в Париже. Сторонники Этьена Марселя и его тогдашнего сподвижника епископа Ланского Робера ле Кока добились от дофина Карла, наместника королевства, издания ордонанса от 8 марта 1357 г., в котором предусматривалось усиление контроля трех сословий (баронов, духовенства и горожан) за деятельностью центральной и местной администрации. По настоянию прежде всего зажиточных горожан, была сформирована комиссия Штатов из девяти "генеральных реформаторов", которая должна была заняться чисткой администрации от "дурных" чиновников, которых надлежало наказать за коррупцию, мошенничество и различные злоупотребления (посадить в тюрьму и конфисковать имущество). Кроме того, мартовским ордонансом предусматривался более регулярный созыв Генеральных штатов, доходы и расходы королевской администрации (прежде всего, налоговые поступления) должны были контролировать "генеральные делегаты" от Штатов. Дофин Карл пошел на компромисс со Штатами, включив в состав Королевского совета Робера ле Кока и других пятерых их делегатов. Кроме того, наместник королевства отправил в отставку тех своих советников, которые навлекли на себя наибольшее недовольство делегатов Штатов. Однако Генеральные штаты не пошли дальше финансового контроля за деятельностью королевской администрации. Внешняя политика в новом государственном устройстве, которое предлагали Этьен Марсель, Робер ле Кок и их сторонники, по-прежнему оставалась прерогативой правящего монарха. Кроме того, назначение чиновников в центре и на местах по-прежнему осуществлялось королевской властью, чем и воспользовался дофин Карл, попытавшись усилить свои позиции во французских провинциях, чтобы в дальнейшем повести наступление на политическую оппозицию в Париже. Право наказания чиновников за злоупотребления властью делегаты Штатов присвоили себе, но право их отбора осталось за королем.
Однако во французских провинциях настроения были совсем иными, чем в Париже. Пока во французской столице сторонники Этьена Марселя и делегаты Штатов упивались политическими речами и той новой властью, которую они неожиданно получили, на местах чиновники по-прежнему взимали налоги и подати и даже не думали посягать на прерогативы королевской власти, а городские советы были больше озабочены починкой обветшавших городских стен, чтобы противостоять набегам разрозненных английских отрядов, рассредоточившихся по всей стране после битвы при Пуатье. Выехав из Парижа на несколько дней и посетив некоторые французские провинции (Верхнюю Нормандию и Вексен), дофин Карл убедился в том, что на местах не поддерживают политическую линию парижан и Штатов, и решил противостоять давлению Этьена Марселя и его сторонников.
В апреле 1357 г. находившийся в плену у англичан король Иоанн II Добрый сообщил через своих посланцев в Париже условия предварительного перемирия Англии и Франции, заключенного в Бордо вскоре после битвы при Пуатье. Поскольку в нем предполагались крупные территориальные уступки со стороны Франции (в обмен на освобождение из плена за большой выкуп короля Франции и других французских сеньоров), это вызвало большие волнения в Париже. Кроме того, король предлагал отказаться от чрезвычайного налога в казну, который должен был собираться, в том числе, и для продолжения войны с англичанами. Если война возобновится, то Иоанн Добрый останется в плену у англичан. Это король хорошо понимал, и ему, по большому счету, было все равно, что казна пуста, и дофину Карлу не на что управлять государством. Для Этьена Марселя и его сторонников среди парижан и депутатов Генеральных штатов отмена чрезвычайного налога означало конец всех надежд на коренную реформу политической системы и ограничение полномочий французской короны. Кроме того, в своих письмах, направленных в разные (прежде всего, северные) провинции королевства, король отныне запрещал отправлять своих депутатов в Генеральные штаты.
Если Иоанн II находился бы в Париже, Штаты и парижане смогли бы добиться от него политических уступок, но он был в Англии, в Лондоне (в одной из резиденций английских королей в почетном плену), поэтому сословия и парижане против него были бессильны. Зато податные слои (ремесленники, подмастерья, лавочники, крестьяне) обрадовались, что им не нужно платить налоги. Налоговые поступления заметно сократились, а поскольку Штаты упорно добивались налогов, простое население от них отвернулось. В итоге непродуманный шаг короля, который обрек казну на полное опустение, в ближайшей перспективе спас королевскую власть во Франции, поскольку на стороне дофина Карла оказалось большинство населения французских провинций.
В августе 1357 г. дофин Карл решил применить силу в отношении сторонников Этьена Марселя среди парижан и депутатов Генеральных штатов. Он вернул на прежние должности своих советников и приближенных, отправленных в отставку в январе, приостановил деятельность комиссии "генеральных реформаторов" и отменил большинство ее решений и, наконец, вернул на прежние места чиновников, уволенных в марте. Затем, не без резких выражений, наместник королевства дал понять Этьену Марселю и его советникам, чтобы они занимались только городскими делами Парижа, т.е. своими прямым должностными обязанностями.
Однако реальной военной поддержки у дофина Карла не было, тогда как Этьен Марсель мог использовать в своих политических целях лавочников и подмастерьев Парижа, вдобавок под его контролем находились крепостные укрепления французской столицы. Но на первых порах дофин мог считать, что победил в политической борьбе со своими противниками. Сторонники купеческого прево и он сам растерялись, ближайший соратник Марселя епископ Робер ле Кок спешно уехал в свою Ланскую епархию. В сентябре-октябре 1357 г. наметился политический компромисс между парижанами и наместником королевства: обе стороны не предпринимали друг против друга активных действий, но в то же время зорко наблюдали за своими противниками.
Но пока реальная сила была в руках Этьена Марселя и его сторонников, поскольку в его власти находился Париж со всей администрацией и государственным аппаратом, которые уже век (со времен Людовика IX Святого) постоянно находились в столице Франции. В результате компромисс привел к возникновению сразу двух правительств в Париже: в одном совете ("реформаторском") заседали Этьен Марсель, Робер ле Кок и их сторонники, в другом - преобладали дофин Карл и его советники, окончательно возвращенные в начале ноября 1357 г. на прежние места. Оба парижских правительства даже сотрудничали друг с другом, наметив на 7 ноября созыв новых Генеральных штатов. Чтобы никто из делегатов Штатов не отказался приехать в Париж, для каждого из них составили два письма: одно - от имени наместника королевства, другое - от имени купеческого прево. Этого было формальным признанием того обстоятельства, что во Франции были города, не признававшие власть дофина Карла, пока приглашение на заседание Штатов не пришлет Этьен Марсель.
Карл Наваррский, Этьен Марсель и дофин Карл. Радикализация народных настроений в Париже (ноябрь 1357 - январь 1358 гг.)
9 ноября 1357 г., когда в Париже уже два дня заседали Генеральные штаты, в столице получили известие, что король Наварры и граф Эвре Карл Злой сумел освободиться из заточения в замке Арлё в Пикардии, в котором он был заключен под стражу незадолго до битвы при Пуатье 1356 г. Сторонники и приближенные Карла Злого взяли штурмом его тюрьму, захватили в плен коменданта и разоружили охрану. Оказавшись на свободе, Карл Наваррский возобновил свои коварные интриги и явно стремился играть большую политическую роль, чем его шурин (брат супруги Жанны Валуа) дофин Карл. Карл Злой считал себя опытным государственным деятелем, более подходящим на роль правителя королевства, чем слабый здоровьем дофин Карл, позиции которого еще были непрочными после поражения в битве при Пуатье. Король Наварры прибыл в Амьен, где его с восторгом приняли местные горожане. Он произнес перед ними пламенную речь, в которой обвинил в своих злоключениях "дурных советников" пленного Иоанна Доброго и требовал для себя полного восстановления в правах и политической реабилитации. Приверженцы Этьена Марселя, Робера ле Кока и депутаты Штатов стали оказывать давление на дофина Карла, требуя, чтобы он обеспечил свободный проезд своему зятю до Парижа. Для наместника королевства освобождение мятежного короля Наварры из заточения его сторонниками стало полной неожиданностью и, опасаясь новых волнений в Париже, он разрешил Карлу Злому приехать во французскую столицу, куда тот прибыл 29 ноября. На следующий день он привлек к себе всеобщее внимание парижан, произнеся с высокого помоста ту же пламенную речь, что и в Амьене. Дофин Карл, под давлением Этьена Марселя и Робера ле Кока, ввел своего зятя в состав Королевского совета и распорядился компенсировать ему материальный ущерб, причиненный во время заточения в Пикардии. Кроме того, Карл Злой настоял на реабилитации своих сторонников, казненных в Руане в апреле 1356 г.
Карл V Мудрый (король Франции в 1364-1380 гг., наместник королевства и регент в 1356-1360 и 1362-1364 гг.). Изображение Жана Орлеанского (1356-1408) XV в.
После недельных встреч по любому поводу зятя и шурина, Карла Наваррского и дофина Карла, во дворце вдовствующей королевы Франции Жанны д`Эвре в Париже (он остановился у нее, поскольку приходился племянником), король Наварры решил вернуться в свои нормандские владения, чтобы проверить, как выполнены те обещания, которые ему дал дофин восемь дней назад. Как раз в это время прошел слух, будто Иоанн Добрый будет освобожден из английского плена в ближайшее время, а возвращение короля Франции могло поставить под сомнение те уступки, на которые был вынужден пойти дофин Карл под давлением обстоятельств. Все обширные владения в Нормандии Карлу Злому как графу Эвре были возвращены, а уехать в свое пиренейское королевство он и не подумал (от его имени там правил его второй брат Филипп Наваррский и доверенные приближенные).
Кроме того, Карл Злой должен был отомстить официальным властям за казнь своих сторонников в Нормандии. Приехав в Руан, король Наварры их торжественно похоронил в местном соборе, поскольку их трупы до сих пор висели на городской виселице. Этьен Марсель слишком поздно понял, что поддержка короля Наварры от него ускользает, поскольку ему было все равно, будут ли проведены политические реформы, если при этом не соблюдаются его собственные интересы. Большинство сторонников купеческого прево плохо понимали его истинные намерения, многие парижане были склонны поддержать лагерь дофина Карла, но был страх, что после победы королевской власти в борьбе с оппозицией вернутся растраты, коррупция, злоупотребления и мошенничество высокопоставленных чиновников. У Карла Наваррского были причины проявлять сдержанность в политических событиях того времени в Париже: Марсель его ревновал, считая более популярным у парижан, многие жители столицы недолюбливали (из-за связей с англичанами, которые король Наварры особо не скрывал), а дофин просто ненавидел.
Магистры Парижского университета, который являлся не только крупным и популярным учебным заведением во Франции в эпоху позднего Средневековья, но и влиятельной политической силой, сочувствовали Этьену Марселю и Карлу Злому, но в то же время хорошо понимали неопределенность политической программы реформаторов и неясность намерений короля Наварры.
В январе и феврале 1358 г. в Париже вновь собрались Генеральные штаты (по-прежнему преимущественно северных провинций Франции, южные области вновь отказались присылать делегатов в столицу), которые без особой охоты одобрили чрезвычайный налог в королевскую казну на нужды государственного управления и войска. Зато делегаты Штатов почувствовали нарастающее народное недовольство в стране из-за военных лишений, сложной политической и экономической ситуации и слабости верховной власти в лице дофина Карла и его приближенных.
Карл II Злой (король Наварры в 1349-1387 гг., граф Эвре в 1343-1378 гг.)
В столице также нарастало напряжение. За месяц до народного восстания в Париже, в конце января 1358 г. "меняла-слуга" на улице Нёв-Сен-Мерри (независимый меняла, но, вероятно, еще не мастер) среди бела дня убил другого менялу, который занимал высокую должность казначея дофина Карла как герцога Нормандского. Возможно это был внутрицеховой конфликт парижских менял, но он сразу же приобрел политический оттенок. Наместник королевства приказал ночью взять под стражу убийцу казначея, который укрылся в церкви Сен-Мерри, и немедленно повесить. Это вызвало возмущение главы Парижской епархии архиепископа Санского, поскольку не только было нарушено право убежища в церкви, но и его судебные полномочия в этом деле были проигнорированы (убийцу нужно было судить не только в светском, но и в церковном суде). По распоряжению архиепископа убийцу сняли с виселицы и устроили ему церковные похороны. За убийцу немедленно вступился Этьен Марсель, потому что дофин превысил свою власть в отношении него.
27 января 1358 г. в Париже были организованы две похоронные процессии, которые встретились друг с другом: в одной из них казначея хоронили дофин Карл и его приближенные, а в другой шли Этьен Марсель и его сторонники, сопровождавшие гроб с телом убийцы казначея. До вооруженного столкновения дело не дошло, но политическая атмосфера в столице Франции была и без того накалена до предела и, в конце концов, Этьен Марсель, используя недовольство парижан верховной властью, спровоцировал со своими сторонниками народное восстание в феврале 1358 г.
Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе
Небольшое повествование о вавилонских идолах Виле (Беле) и драконе, с которыми боролся пророк Даниил, чтобы доказать их ложность по сравнению с "истинным богом" Яхве - еще одна весьма примечательная часть Книги пророка Даниила.
Вавилонский царь (по-видимому Навуходоносор, при котором, согласно Книге Даниила ее герой попал в вавилонский плен с остальными своими соплеменниками-иудеями), его приближенные и остальные вавилоняне поклонялись богу Вилу (Белу, согласно другому произношению в вавилонских источниках), а Даниил почитал только своего бога, говоря: "Потому что я не поклоняюсь идолам, сделанным руками, но поклоняюсь живому Богу, сотворившему небо и землю и владычествующему надо всякою плотью" (Дан. 14:5).
Даниил в львином рву. П.П. Рубенс. Между 1614 и 1616 гг.
Жрецы Вила (при его храме их было 70, не считая жен и детей) утверждали, что их бог - живой, поскольку сам поглощает пищу, принесенную ему в жертву. Чтобы это доказать, они попросили вавилонского царя, чтобы он приготовил для идола Вила пищу и вино и велел запечатать двери храма царским перстнем. На следующий день, говорили жрецы, можно будет проверить, съел ли истукан пищу. Если пища будет съедена, Даниил умрет, если пища останется нетронутой, умрут жрецы. У жрецов была потайная дверь в храм, через которую они ночью проникали в храм и съедали принесенную в жертву Вилу пищу. Однако Даниил, чтобы доказать лживость жрецов Вила, посыпал пол храма пеплом, и на следующий день следы жрецов, их жен и детей позволили разоблачить их обман. Царь повелел казнить жрецов идола, а самого Вила отдал Даниилу, который уничтожил истукана вместе с его храмом.
Согласно тому же повествованию, вавилоняне поклонялись также большому дракону. Однако Даниил отказался почитать дракона и даже убил его, дав питье из смолы, жира и волос, после чего дракон рассеялся по воле Яхве, к которому воззвал Даниил о помощи. Тогда вавилоняне подняли восстание против своего царя, говоря: "Царь сделался иудеем, Вила разрушил и убил дракона, и предал смерти жрецов..." (Дан. 14:28). Они потребовали от царя выдать им Даниила, угрожая в противном случае его свергнуть и убить. Царь испугался и выдал Даниила бунтовщикам. Вавилоняне бросили Даниила в ров с голодными львами. Пророк находился во рву шесть дней и молился Яхве, благодаря чему львы не тронули его.
Пророк Даниил во рву. Мозаика в монастыре Осиос Лука (Византия, XII в.)
В это время (вероятно, это был период вавилонского плена) в Иудее жил пророк Аввакум, который сварил похлебку и хотел отнести ее жрецам. Но его остановил ангел и приказал отнести обед в Вавилон голодному Даниилу. Поскольку Аввакум не знал, где находился Вавилон, ангел схватил его за волосы, перенес в Вавилон и поставил прямо перед рвом. Так Даниил спасся от голодной смерти и не пострадал от львов. Вавилонский царь, узнав о случившемся, стал славить бога Даниила, а виновников его страданий приказал бросить в тот же ров, где львы их тут же съели.
Сказания, вошедшие в Книгу Даниила, должны были убедить иудеев, что несмотря на все невзгоды, преследования и гонения, они обязаны почитать своего "истинного бога", не поклоняться чужим идолам, не отступать от своей религии и традиций предков, в противном случае их ждет "Божье наказание", презрение и даже смерть.
*на обложке видео: сражение Александра Македонского с персидским царем Дарием III (битва при Иссе 333 г. до н.э.)
Последний период древней истории (V в. до н.э. - V в. н.э., по наиболее распространенной датировке, хотя конец древности произошел не в одно и то же время в разных странах и регионах) - это кризис и медленный упадок древних обществ (античных полисов Греции, Рима в период поздней Римской империи, эллинистических государств Востока, Египта, Вавилона, Индии, Китая, государств Закавказья, Причерноморья и Центральной Азии и т.д.). На Востоке друг друга сменили несколько "мировых" империй и крупных государств: Персидская держава Ахеменидов, империи Цинь и Хань в Китае, государства Маурьев и Гуптов в Индии, эллинистическая (греко-македонская) держава Александра Македонского и ее наследники (государства Птолемеев, Селевкидов, Пергамское царство Атталидов, Греко-Бактрийское царство, Парфия и др.) и, наконец, Римская империя объединившая под своей властью и Запад, и Восток тогдашней древней цивилизации (по крайней мере, большую их часть). В это время на Востоке происходил постепенный переход под централизованный государственный контроль частнорабовладельческих хозяйств (их владельцами чаще всего были крупные государственные чиновники и вельможи). Кроме того, сельскохозяйственные земли в городской округе (их собственниками были в основном земледельцы-общинники) все чаще становятся частью городов. В связи с этим в городах преобладало рабство преимущественно в ремесле, а в сельской местности использовался труд "царских людей", которые отличались от подневольной рабочей силы более ранних периодов древней истории тем, что они организовывались в зависимые сельские общины.
В V - IV вв. до н.э., в период "классической" античной Греции, полисы в Средиземноморье (в Италии) и на Ближнем Востоке (в Малой Азии), а также Балканской Греции (Афины, Спарта, Фивы, Аргос, Мегары, Милет и т.д.) испытывали все возрастающие трудности в социально-экономическом развитии, а в международных отношениях - в недостаточной защиты от нападений и завоевания со стороны крупных держав (сначала Персидской державы Ахеменидов, затем Македонии времен Филиппа II и Александра Македонского и в конечном итоге Рима, стремительно расширявшего сферу своего влияния в Италии, а затем и во всем Средиземноморье). "Мировые" державы Востока в это же время страдали от излишней государственной централизации, которая затрудняла развитие частнорабовладельческого сектора в городах. Результатом этих процессов стало образование "мировых" держав нового типа (эллинистического), в которых были самоуправляющиеся города (по типу полисов) и централизованное государственного управление во главе с царем. К ним относились держава Александра Македонского, эллинистические царства Птолемеев и Селевкидов (с центрами в Египте и Сирии), Армения, Греко-Бактрийское царство, ранняя Парфия и т.д. В их число входит и Римская держава, которая была создана не в результате походов правителей-завоевателей, а завоевателем-полисом (Римом) и постепенно превратилась в обширную Римскую империю, в состав которой вошли территории, расположенные на трех континентах (в Европе, Азии и Африке).
Для всех древних обществ (Древнего Востока, античной Греции и Древнего Рима) почти весь период древней истории (включая и эпоху упадка древнего мира) характерно довольно широкое распространение светской грамотности и образования, поскольку сохранялся слой свободных граждан, объединенных в полисные, городские, храмовые и другие тому подобные общины. Кроме того, высокий для того времени уровень развития научных знаний и искусств (истории, астрономии, математики, философии, скульптуры, архитектуры и т.д.) так и остался непревзойденным в мировой истории вплоть до эпохи Возрождения. Вплоть до конца древней истории сохранялись и религиозные культы, носившие общинный, близкий к первобытному, характер.
В области духовной жизни период упадка древних обществ отмечен глубоким кризисом существующего мировоззрения. Традиционные религиозные культы (полисные, общинные, государственные), которые обожествляли существовавший общественный порядок, перестали удовлетворять простых людей. Во всем древнем мире начались поиски такой идеологии (в том числе, и религиозной), которая отвечала бы на извечные вопросы человечества о достижении добра в мире зла или вообще за его пределами (в иной жизни или ином мире). В этом направлении шли духовно-философские поиски Заратуштры и его последователей (в ахеменидской Персии и других регионах ираноязычного мира), джайнистов, Будды и буддистов - в Индии, различных духовно-философских течений Китая (в том числе, конфуцианства), греческих античных философов и религиозных мыслителей - орфиков, поклонников Аттиса, митраистов, вплоть до ессеев Палестины, до Иисуса, апостола Павла и общин ранних христиан.
Заратуштра (основатель зороастризма). Фреска III в. из Дура-Эвропос (Сирия)
На рубеже и в первые века нашей эры в Римской империи, в Парфии, а затем в сасанидском Иране, ханьском Китае разными путями возникали колоссальные земельные владения придворной аристократии, крупных вельмож и военно-бюрократической верхушки. Представители знати и чиновничества начали тяготиться опекой централизованного государства. Наличные у них средства насилия позволяли теперь эксплуатировать разными способами не только лиц, лишенных собственности на средства производства (рабов), но и обладающих ими (зависимых общинников). Создается господствующий класс, характерный для эпохи Средневековья. Он перенимает в качестве общеобязательных те утешительные религиозно-этические учения, носителями которых были сами народные массы, но придает им жесткую догматическую форму, исключающую как наказуемую ересь любое сколько-нибудь оппозиционное религиозно-этическое направление мысли.
Скульптура Диониса (из античной коллекции Йелльского университета)
Параллельно с этими процессами изменяются взаимоотношения между великими классовыми государствами и окружающей их периферией. До этого времени она служила источником добычи рабов и рынком для неэквивалентного сбыта изделий промышленности, орудий труда и т. п.; периферия фактически эксплуатировалась древними классовыми государствами. Теперь племена периферии (скандинавы, гунны, германцы, славяне) начинают расширять посевные и пастбищные площади за счет вырубки лесов и сами осваивать производство орудий труда и оружия, качественно не уступавших ранее импортировавшимся. Рост населения на периферии древних цивилизаций и начавшиеся мощные племенные передвижения решительно изменили расстановку сил: начинаются вторжения «варваров» на территорию древних государств. Они разрушают сложившиеся здесь государственные структуры, создают новые сельские общины на землях старых государств и принимают участие в начавшемся процессе социально-экономической перестройки в них; изменяется состав господствующего класса за счет включения в него племенной верхушки «варварских» племен, а часто и физического истребления прежней элиты. Все это приводит к ускорению гибели древних цивилизаций.
Христос-Пантократор (одна из древнейших икон Иисуса Христа). VI в. Монастырь св. Екатерины на горе Синай (Египет)
Порой конец древности наступал в результате процессов чисто внутренних (Китай); он мог сопровождаться мощными народными восстаниями (Китай, отчасти Иран и Рим). Кое-где на территориях, которые не были охвачены древними цивилизациями, еще возникали общества древнего типа, но, захваченные общим процессом роста производительных сил на всем пространстве Старого Света, они быстро выравнивались под общий уровень средневековых обществ (Скандинавия, Русь). Процесс перехода от поздней древности к раннему Средневековью происходил в разных регионах тогдашнего мира неравномерно и растянулся приблизительно с V до VIII - IX вв.
По-прежнему на периферии общественного развития оставались племена и народности Северной и Южной Америки, Австралии и Океании, большей части Азии и Африки, но в эпоху Средневековья и Раннего Нового времени (до прихода европейских колонизаторов) возникли и достигли своего расцвета самобытные индейские цивилизации майя, ацтеков и инков в Южной Америке.
В октябре 1356 г., в обстановке глубокого политического и социально-экономического кризиса, усугубившегося во Франции после тяжелого поражения от англичан в битве при Пуатье за месяц до этого, в Париже собрались Генеральные штаты (сословное собрание баронов, рыцарей, духовенства и горожан) Лангедойля (северных провинций Франции). Недовольные поражением и пленением короля Иоанна II Доброго и многих французских сеньоров, зажиточные горожане во главе с купеческим прево Этьеном Марселем стали требовать от наместника королевства дофина Карла реформ государственного управления и отставки "дурных советников" пленного короля, виновных, как они считали, в поражении при Пуатье. В этом их поддержали сторонники короля Наварры и графа Эвре Карла Злого, находившегося в то время в заточении в замке Арлё в Пикардии. Они посчитали, что, в сложившихся условиях как внук короля Людовика X Сварливого по матери (уже покойной к тому времени Жанны II Наваррской) Карл Злой может стать фактическим правителем Франции. Этьена Марселя поддержал бывший приближенный Иоанна Доброго и дофина Карла, а ныне ревностный сторонник Карла Злого епископ Ланский Робер ле Кок. Под их влиянием депутаты Штатов потребовали от дофина Карла усиления контроля сословий над королевской властью: создания выборного Совета в составе четырех прелатов, двенадцати рыцарей и двенадцати зажиточных горожан, который должен будет следить за деятельностью королевской администрации в центре и на местах и особенно за ее финансовыми доходами и расходами.
Дофин Карл, по привычке, стал тянуть время. Он стал ссылаться на необходимость посоветоваться со своим отцом Иоанном Добрым и даже с дядей императором "Священной Римской империи" и королем Чехии Карлом IV Люксембургским. В конце концов, наместник королевства прямо заявил, что поскольку Штаты так и не одобрили финансовую помощь королевской власти на создание нового войска и налаживание работы центральных и местных властей в условиях острого кризиса, грозившего перерасти в полную анархию, их нужно созвать заново. 2 ноября дофин совсем распустил Генеральные штаты. Робер ле Кок попытался провести решение сословий о продолжении работы ассамблеи, несмотря на распоряжение о роспуске, но депутаты Штатов его не поддержали. Дальнейшие события только обострили напряженную политическую ситуацию во Франции.
Поскольку приближалось Рождество 1356 г., дофин Карл хотел провести его в обществе своего дяди-императора и его приближенных в Лотарингии (в то время она была в составе германских земель). За три дня до Рождества, 22 декабря 1356 г., он прибыл с большой свитой в Мец, где застал весь императорский двор и немецких князей, присутствии которых он должен был принести Карлу IV вассальную присягу как дофин Вьеннский, имперский князь. Конечно, обе стороны озаботились соблюдением приличий, чтобы не выглядело так, будто наследник французского престола приехал по вызову императора. Французская и имперская стороны заранее договорились, что дофин Карл привезет своему дяде от имени отца-короля Франции ценную реликвию: две тернии от Тернового венца Иисуса Христа, который хранился в королевской часовне Сен-Шапель в Париже со времен Людовика IX Святого, далекого предка дофина.
Карл V Мудрый (король Франции в 1364-1380 гг., наместник королевства в 1356-1358 гг., регент в 1358-1360 и 1362-1364 гг., старший сын Иоанна II Доброго)
Таким образом, официально поездка дофина Карла ко двору своего дяди-императора в Мец никак не была связана ни с поражением французов в битве при Пуатье и не означала просьбу французской стороны к империи о помощи в войне с англичанами. В Меце была торжественно оглашена "Золотая булла" Карла IV 1356 г., устанавливавшая новый порядок выборов императора "Священной Римской империи". С этого момента императора избирали семь курфюрстов (князей-выборщиков) империи: четыре светских (герцог Саксонский, пфальцграф Рейнский (граф Пфальцский), король Чешский, маркграф Бранденбургский) и трое духовных (архиепископы Трирский, Майнцкий и Кёльнский). Однако император не хотел вмешиваться во внутренние дела Франции. Самое большее, что он обещал своему племяннику дофину Карлу, - убедить короля Англии Эдуарда III прекратить военные действия против Франции, пока в плену у англичан находится Иоанн II Добрый.
Пока дофин отсутствовал в Париже, политическая обстановка в столице Франции резко обострилась. Купеческий прево Этьен Марсель, ранее возглавлявший реформаторскую партию зажиточных горожан, теперь решил перейти на сторону простого парижского населения (ремесленников, лавочников и городской бедноты). Генеральные штаты Лангедока (Южной Франции), собравшиеся в Тулузе одновременно с Генеральными штатами Лангедойля в Париже, одобрили новый подоходный налог ("эд") в королевскую казну, но взамен зажиточные горожане требовали вернуться к твердой монете. Опираясь на поддержку бюргеров Южной Франции, королевские чиновники от имени дофина Карла приказали немедленно приступить к выпуску новой монеты в Тулузе - "белого гроша с короной" (на ней была изображена королевская корона). Монета имела высшую 958-ю золотую пробу, в золотом варианте она соответствовала двум турским су, в серебряном варианте она увеличила стоимость турского ливра более чем вдвое (т.е. серебряный "белый грош с короной" был дороже золотого).
10 декабря 1356 г. о выпуске новой монеты в Париже оповестил второй брат дофина Карла граф (с 1360 г. - герцог) Людовик Анжуйский, временно замещавший отсутствовавшего наместника королевства. Однако в северных провинциях правительство решило выпускать не настолько твердую монету, как в южных. Простые парижане заволновались. Недовольством простых горожан воспользовался Этьен Марсель, чтобы усилить давление на центральную власть. В Лувр (резиденцию наместника королевства в Париже) отправилась делегация парижан во главе с купеческим прево и потребовала от Людовика Анжуйского отмены ордонанса (указа) о выпуске новой монеты. Молодой и неопытный принц крови (ему еще не исполнилось 18 лет) растерялся и решил потянуть время, не давая немедленного ответа недовольным парижанам. Но после двух дней народных волнений Людовик Анжуйский согласился приостановить действие ордонанса о чеканке новых монет до возвращения дофина Карла.
Таким образом, в реформаторском движении горожан с целью оказать давление на королевскую власть и добиться от нее политических уступок после поражения при Пуатье, верх одержало простое городское население. Этьен Марсель оказался в неопределенном положении, поскольку в ноябре 1356 г. он возглавлял партию крупного бюргерства, а в декабре оказался на стороне подмастерьев и лавочников. Когда дофин Карл уже подъезжал к французской столице, купеческий прево выехал ему навстречу на гораздо большее расстояние, чем требовал этикет подобных встреч принцев крови и представителей городских властей.
Едва вернувшись в Париж, наместник королевства пытался убедить парижан дать согласие на выпуск новой монеты, поскольку созыва новых Генеральных штатов было не избежать из-за пустой казны. А делегаты Штатов, в свою очередь, только бы обострили политическую ситуацию, пользуясь слабостью верховной власти и пленением Иоанна Доброго. У дофина Карла было всего две недели (до возможного нового созыва Генеральных штатов), чтобы покончить с волнениями в Париже, поэтому он попытался прибегнуть к силе.
19 января 1357 г. в "Бюргерский дом" на Гревской площади в Париже (резиденцию купеческого прево) дофин Карл направил представительную делегацию: графа де Руси, архиепископа Санского, королевского камергера Робера до Лорриса и еще нескольких членов Королевского совета, чтобы попросить Этьена Марселя и его четырех советников (эшевенов) прибыть к воротам Лувра, чтобы выслушать важное сообщение центральных властей. Со стороны дофина Карла и его приближенных было допущено несколько оплошностей: отправка архиепископа Санского (фактического главы Парижской епархии) делала много чести Этьену Марселю, а присутствие его свояка Робера де Лорриса, получившего из королевской казны 50 тыс. золотых монет (из наследства его тестя Пьера дез Эссара), несомненно привело купеческого прево в сильный гнев. Вместо Марселя и его четырех советников навстречу приближенным дофина явилась целая толпа парижан, которая даже не пыталась скрывать, что она вооружена. Дело шло к явному восстанию в Париже. Марсель и его сторонники твердо заявили представителям правительства, что отказываются принимать новую монету.
Людовик I Анжуйский (граф Анжуйский в 1350-1360 гг., герцог Анжуйский в 1360-1384 гг., временно замещал своего старшего брата дофина Карла во время его отсутствия в Париже в декабре 1356 г.)
Чтобы не допустить народного бунта во французской столице, дофин Карл решил пойти на уступки парижанам. В королевском дворце на острове Сите, в зале Парижского парламента, состоялось заседание, в котором наместник королевства принял личное участие. Дофин Карл заявил Этьену Марселю и его сторонникам, что передает спорный вопрос о новой монете на утверждение новых Генеральных штатов. По словам современных французских хронистов, "(дофин) сказал им, что право чеканить монету и менять ее принадлежит королю как наследнику французской короны, однако же, ради их (парижан) удовольствия, он не допустит, чтобы она поступила в обращение. Но пожелал, дабы, когда соберутся люди трех сословий (Генеральные штаты), они бы предписали вместе с иными людьми оного монсеньора герцога (дофина Карла, он также был герцогом Нормандским в то время), дабы он предписал некую монету, каковая была приятна и полезна для народа".
Этьен Марсель (купеческий прево Парижа в 1355-1358 гг., возглавивший народное движение, затем восстание в Париже в 1358 г., убит после взятия Парижа королевскими войсками в июле 1358 г. сторонниками дофина Карла)
Дофин Карл также милостиво простил парижан, которые уже были на грани народного бунта, за то, что случилось ранее. Он также объявил об отставке тех своих советников, которые делегаты Генеральных штатов (фактически Этьен Марсель и его сторонники) обвинили в хищениях и злоупотреблениях. Кроме того, дофин обещал их взять под стражу, судить и конфисковать имущество. Но Этьен Марсель и его сторонники потребовали письменного акта от дофина с изложением всех его обещаний, и он выдал им его.
Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе
В выпуске моего музыкального канала на Рутубе от 18 сентября прозвучали фрагменты из опер и избранные произведения А.С. Даргомыжского: "Ария мельника" (из оперы "Русалка"), "Вторая песня Лауры" (из оперы "Каменный гость"), "Рондо Эсмеральды" (из оперы "Эсмеральда"), "Полька", романсы "Мне грустно" (на стихи М.Ю. Лермонтова), "Я вас любил" (на стихи А.С. Пушкина)
А. С. Даргомыжский. Опера «Русалка». 1-е действие. Ария Мельника
*на обложке видео: Филипп VI Валуа, король Франции в 1328-1350 гг., первый из дома Валуа, регент королевства с февраля по апрель 1328 г., сын Карла Валуа, племянник Филиппа IV Красивого
После смерти короля Франции Карла IV Красивого (1322-1328), последнего из сыновей Филиппа IV Красивого, 1 февраля 1328 г. прямая линия династии Капетингов пресеклась по мужской линии. Королева Жанна д"Эвре, третья супруга и двоюродная сестра Карла IV, после смерти супруга осталась беременной. Однако ситуация 1328 г. не повторяла в точности ситуацию 1316 г., когда вдовствующая королева Клеменция Венгерская также осталась беременной после смерти своего супруга Людовика X Сварливого (1314-1316), старшего брата Карла IV. Тогда граф Филипп Пуатье, средний брат Карла IV, регент королевства до рождения ребенка Клеменции Венгерской, был одновременно вторым по старшинству братом покойного короля, а затем, после рождения и скоропостижной смерти (по официальной версии) сына Людовика X и Клеменции Венгерской Иоанна I Посмертного, и старшим дядей покойного короля. Другие возможные претенденты на французскую корону в 1316 г. были моложе Филиппа Пуатье: граф Карл де ла Марш (будущий король Карл IV Красивый) был его младшим братом, королева Англии Изабелла (знаменитая "французская волчица" , сестра последних Капетингов, супруга Эдуарда II и мать Эдуарда III) - еще моложе, Жанна II Наваррская, дочь Людовика X и его первой супруги Маргариты Бургундской - еще девочкой-подростком. Остальные представители правящей династии Капетингов (их боковых линий Валуа и Эвре) были лишь его дядьями и двоюродными братьями (графы Карл и Филипп Валуа, Людовик и Филипп д`Эвре). Поэтому без особого труда Филипп Пуатье сохранил регентство и при своем малолетнем племяннике Иоанне I Посмертном, а после его внезапной смерти стал королем Франции Филиппом V Длинным (1316-1322).
В 1328 г. Филипп Валуа не являлся ни ближайшим родственником покойного короля Франции, потому что таковой осталась Изабелла Английская, ни его прямым потомком, поскольку у последних Капетингов остались дочери, которые к тому времени все были замужем за крупными французскими сеньорами и принцами крови.
Генеалогия династии Капетингов и их боковых ветвей Валуа и Эвре (Капетинги правили во Франции с 987 по 1328 гг., Валуа - с 1328 по 1589 гг., графы Эвре были также королями Наварры с 1328 по 1425 гг.)
Однако Филипп Валуа являлся ближайшим мужским родственником (двоюродным братом) покойного короля и старшим мужчиной в королевской семье, и именно в таком качестве его и воспринимали все окружающие. Филиппу Валуа в 1328 г. исполнилось 35 лет, он считался мудрым и рассудительным принцем крови, имел репутацию отважного рыцаря. Заботясь о правах других представителей французской знати, как о своих, он пользовался уважением сеньоров и рыцарей, воспринимавших его как "своего брата" (конечно, не по крови, но как одного из своей среды французской знати).
На следующий день после похорон Карла IV Красивого собралась ассамблея пэров (первых вельмож) Франции. Возможно, что уже тогда Филипп Валуа стал регентом королевства (есть версия, что он взял на себя функции регента еще во время предсмертного состояния своего двоюродного брата). Поэтому собранию крупных магнатов королевства оставалось лишь принять как данность сложившиеся обстоятельства.
Филипп V Длинный (король Франции и Наварры в 1316-1322 гг., регент королевства с июня по ноябрь 1316 г., второй сын Филиппа IV Красивого)
На заседаниях ассамблей французских пэров, на которых обсуждалось наследование французской короны после пресечения прямой мужской линии династии Капетингов, юристы, приглашенные на них, выражали обоснованное сомнение о правомерности полного отстранения женщин от наследования французского престола. В ходе дебатов многие доктора гражданского и канонического права, заседавшие вместе с магнатами и духовенством, предложили новую кандидатуру - короля Англии Эдуарда III, внука Филиппа IV Красивого и его прямого мужского потомка, тогда как Филипп Валуа был лишь племянником Филиппа Красивого. Однако противники перехода французской короны к иностранному государю (пусть и внуку по матери короля Франции) нашли способ опровергнуть этот аргумент. Они утверждали, что если бы женщины имели права на французскую корону, то преимущество по праву первородства было бы у дочери Людовика X Жанны II Наваррской, потенциальной наследницы графства Шампанского и наваррской короны, однако ее отстранили в 1316 г. С другой стороны, если женщины не имеют права на французский престол, то каким образом Эдуард III получил от матери, дочери Филиппа Красивого, это право? И потом, если признать права короля Англии на французскую корону, то непременно возникнет смута, поскольку он неизбежно настроит против себя возможных сыновей, которые могут родиться у дочерей Людовика X, Филиппа V и Карла IV (впоследствии так и произошло). Родившийся в 1332 г., спустя четыре года после воцарения династии Валуа, Карл Злой, граф Эвре и король Наварры, сын Жанны II Наваррской и Филиппа д`Эвре, впоследствии постоянно будет напоминать второму Валуа Иоанну II Доброму, что он является внуком Людовика X.
Однако главное было в другом: французские бароны не хотели подчиняться иностранному государю, пусть даже его дед был королем Франции (т.е. французом по происхождению). И неважно, что по-французски Эдуард III говорил лучше, чем по-английски. То же можно было сказать и о многих других королях Англии из династии Плантагенетов, известных французскому двору (начиная с основателя этой династии графа Анжуйского Генриха II Плантагенета, далекого предка Эдуарда III). В эти дни на ассамблеях французских пэров, почти непрерывно собиравшихся с февраля 1328 г., звучал один мотив: "Никогда не видывали и не слыхивали, чтобы Французское королевство подчинялось власти короля Англии".
Был еще один момент, о котором французские бароны молчали на ассамблеях, но наверняка говорили на тайных собраниях. Они хорошо понимали, что им нужен был король для защиты их социальных интересов, но слишком могущественный король их не устраивал, ведь недаром многие сеньоры королевства в 1314-1315 гг. объединялись в баронские лиги, чтобы бороться, как они утверждали, с злоупотреблениями королевской власти. К тому же ситуация с правящим королем Англии была парадоксальной. В 1327 г., за год до описываемых событий, Эдуард III взошел на престол в результате мятежа английских баронов, в ходе которого его отец Эдуард II был низложен, а впоследствии возможно и убит. Молодому королю Англии в то время исполнилось 17 лет, он был еще слишком юным, чтобы править самостоятельно, и полностью подчинялся влиянию фактических правителей Англии: его матери Изабеллы, женщины сильной и властной по характеру, и ее любовнику Роджеру Мортимеру, одному из знатных английских сеньоров. Французские бароны были прекрасно осведомлены об этой связи, которую королева-мать Англии и не пыталась скрывать, и сильно негодовали. Поэтому получалось, что Эдуард III был еще слишком слабым для того, чтобы всерьез оспаривать корону своего деда Филиппа Красивого у вероятного претендента из дома Валуа, но потенциально сильным (как оказалось впоследствии), чтобы французские бароны всерьез хотели объединения в его руках французской и английской корон.
Карл IV Красивый (король Франции и Наварры в 1322-1328 гг., последний из прямой линии династии Капетингов, младший сын Филиппа IV Красивого)
В силу этих обстоятельств участники выборных ассамблей французской знати предпочли искать нового короля из своих претендентов. Хотя претендентов на наследство последних Капетингов хватало (это были и их дочери, и их влиятельные мужья граф Филипп д`Эвре, герцог Эд IV Бургундский, Людовик Неверский, граф Фландрский), но никто из них по-настоящему и не пытался соперничать с Филиппом Валуа - старшим из мужских представителей королевской семьи как сын Карла Валуа, брата Филиппа IV Красивого, который в своих в своих официальных актах называл себя "сыном короля Франции (Филиппа III Смелого), графом Валуа". В конечном счете лишение наследства Жанны II Наваррской в 1316 г. привело к тому, что французскую корону в 1328 г. наследовал Филипп Валуа. На одной из ассамблей французской знати и духовенства об этом бескомпромиссно заявил архиепископ Жан де Мариньи, брат влиятельного приближенного Филиппа Красивого, фактического правителя Французского королевства Ангеррана де Мариньи, казненного в 1315 г., подкрепив свои утверждения со ссылками на Евангелие и соединив их с французской королевской геральдикой: "Лилии не прядут" (другая версия этой фразы: "Негоже лилиям прясть").
В апреле 1328 г. вдовствующая королева Жанна д`Эвре, наконец, родила долгожданного ребенка покойного Карла IV. Это оказалась девочка. Можно было предположить, что регент королевства Филипп Валуа после этого сразу будет провозглашен королем Франции. Но этого не произошло, и регенту в течение всего апреля пришлось вести дальнейшие переговоры с французскими баронами об условиях своего избрания. Во время этих новых переговоров он вел себя еще осторожнее, чем в феврале, поскольку ставки на них уже определились. Впрочем особого беспокойства Филипп Валуа не проявлял, поскольку к моменту родов вдовствующей королевы не побоялся уехать в Нормандию, чтобы решить возникшие там местные проблемы.
Впрочем, Филиппу Валуа, права которого на французский престол никто из принцев крови и баронов по-настоящему не оспаривал, королевская корона стоила существенных территориальных и денежных уступок, обещаний ввести войска во Фландрию, чтобы помочь графу Людовику Неверскому подавить восстание фламандских горожан, и быстро пресечь злоупотребления королевской администрации, разобраться с которыми пообещал еще его дядя Филипп Красивый, чтобы обеспечить себе поддержку всей Франции в борьбе с папой Бонифацием VIII. В это время, когда, впервые с 987 г. (с избрания королем Гуго Капета, основателя династии Капетингов), главу Французского королевства почти по-настоящему избирали, потенциальный претендент на престол не спешил ускорять события. В отличие от своего двоюродного брата Филиппа V Длинного, он не приказывал до официального провозглашения королем Франции изготавливать печать со своим изображением. Филипп Валуа дождался своего миропомазания и коронации в Реймсе 29 мая 1328 г. и лишь после этого заменил свою прежнюю печать, изготовленную три года назад, после смерти своего отца Карла Валуа, на которой граф Валуа был изображен на коне с поднятым мечом, на новую королевскую печать с фигурой государя на готическом троне.
Cторонники Эдуарда III (они были в то время немногочисленны во Франции) и сам король Англии не заблуждались по поводу шансов перехода французской короны к династии Плантагенетов: они были невелики, поскольку французские сеньоры хотели короля - "уроженца королевства". Однако Эдуард III ничего не забывал и дал понять французской стороне, что наступит день, когда он сможет вернуть свои "права и наследие". С мая 1328 г., после коронации Филиппа VI Валуа, он постоянно напоминал о себе новому королю Франции как о "прямом наследнике" Французского королевства. Но король Англии был вынужден пойти на уступку, принеся вассальную присягу за Гиень (часть Аквитании, еще остававшуюся в то время под властью английской короны) в Амьене в 1329 г. Тем самым он признал первого Валуа, своего французского кузена, королем Франции.
Эдуард III (король Англии в 1327-1377 гг., сын Эдуарда II и Изабеллы Французской, внук Филиппа IV Красивого по матери, первый из королей Англии эпохи Столетней войны, претендовавший на французский престол)
Когда в Англии и во Франции уже всерьез начали готовиться к Столетней войне - главному вооруженному конфликту позднего Средневековья (никто, правда, не предполагал, что он будет длиться с перерывами 116 лет, с 1337 по 1453 гг., при нескольких поколениях королей Англии и Франции из династий Плантагенетов, Ланкастеров и Валуа), Эдуард III и его советники вновь предъявили права сына Изабеллы Французской на наследие своего деда Филиппа Красивого. Собравшийся в Ноттингеме английский парламент (в то время сословное собрание баронов, духовенства и зажиточных горожан) в 1336 г. заявил о необходимости защитить законные права короля на французский престол. "Салический закон" о мужском престолонаследии, на который ссылалась французская сторона, чтобы обосновать права династии Валуа на французскую корону, конечно, в расчет не принимался при военных приготовлениях Англии.
Интересно, что к началу Столетней войны ни у кого во Франции еще не было мысли всерьез ссылаться на "Салический закон" ("Салическую правду") франков, принятый еще во времена короля Хлодвига (481-511) и к середине XIV в. основательно забытый самими французскими правоведами и юристами. В его тексте, последний раз пересмотренном во времена Карла Великого (768-814), первого средневекового императора Запада, на самом деле ничего не говорилось об организации государственного управления у франков. В статье о наследовании земельных наделов просто указывалось, что женщины от него отстраняются. Первым, кто вспомнил о "Салическом законе", сразу же после поражения французских войск в битве при Пуатье в 1356 г., был один французский хронист, который ничего более оригинального не придумал для обоснования прав на престол старшего сына Филиппа VI Иоанна II Доброго (1350-1364), попавшего тогда в плен к англичанам.
Литература к посту и видеолекции на канале Исторические путешествия во времени
Басовская Н.И. Главная война Средневековья. Леопард против лилии. М.: АСТ, 2020.
Лепенан А. Валуа. История французских королей. М: АСТ, 2023.
Менан Ф., Мартен Э., Мердриньяк Б., Шовен М. Капетинги: история династии (987-1328). СПб.: Евразия, 2020. (перевод с французского).
Фавье Ж. Столетняя война. СПб.: Евразия, 2020 (перевод с французского).
Канал Исторические путешествия во времени на Рутубе
