bmw25

Пост в Лигу психотерапии о разнице культур и иноязычных понятиях, которые сложно перевести на русский язык

Дания – страна с самым высоким индексом счастья на планете Земля. Впервые за много лет датчане поделились своим секретом, уместившимся в одно слово – Hygge, быстро ставшим культурным феноменом мирового масштаба.

Разница культур, помимо прочего, выражается в понятиях, которые тяжело или невозможно перевести на другой язык. «Hygge» относится именно к таким.

Однозначной трактовки у слова нет. В датском «hygge» может выступать как существительным, так и прилагательным или сказуемым.

В первом случае оно будет обозначать атмосферу, складывающуюся из ощущения уюта, простоты, безопасности. То, что мы бы могли назвать «домашностью».

Во втором - характеризовать предметы или явления, которые эту самую атмосферу создают (большая свеча из натурального воска – хюгге, ароматизированная – нет; прогулка с друзьями по заснеженному парку – хюгге, шумная и модная кинопремьера – нет).

В третьем же случае «hygge» будет названием для самого времяпрепровождение, посредством которого удаётся оказаться в хюгге-существительном.

Таким образом, слово, аккумулирующее в себе целый ворох локальных и ситуативных смыслов является квинтэссенцией секрета, который лежит в основе датского счастья. Внутри хюгге можно выделить несколько принципов, на которых строится понятие:

Выход в offline

Современный мир перенасыщен электронными общением и развлечениями. Вместо запуска очередной компьютерной игры, мессенджера, форума, хюгге предлагает созвониться с друзьями и назначить встречу в кофейне или кондитерской, почитать настоящую бумажную книгу, провести время, не отвлекаясь на поток уведомлений и оповещений. Концентрация на одной расслабляющей вещи снизит уровень ежедневного стресса от расщеплённого внимания.

Посиделки и прогулки

В общем-то, это следствие первого принципа. Временно отказавшись от электронных коммуникаций перейдите к живому общению с родными и друзьями: сходите в кафе, кино, на прогулку. Побегайте в парке, поиграйте в снежки, приготовьте вместе шарлотку или благоухающее специями рагу из мяса с картофелем.

Вкусная еда

Потребление датчанами шоколада в 2015-ом достигло 8.2 килограмм на душу населения в год (больше только у Финляндии и Швейцарии). Сладкое (а здесь не только пирожные и шоколад, но и выпечка) занимает центральное место среди всех принципов. Позволить себе расслабиться, отойти от здорового образа жизни и съесть пару кусков торта с кофе – что может быть лучше, чтобы поднять себе настроение? Но также здесь важна умеренность: переедание не приносит облегчения, а только усугубляет чувство вины.

Универсальность

Вы можете применить хюгге где угодно, а не только дома. Для рабочего времени существует специальный перерыв – Fika, который следует провести в расслабленной обстановке за кружкой горячего напитка (чая, кофе или какао). Это помогает отвлечься и сбросить лишнее напряжение. В путешествие, командировку всегда можно взять кусочек дома (пижаму или игрушку), прикупить пару свечей и устроить хюгге прямо в гостиничном номере!

Создание уюта

Нет ничего менее пафосного чем растянутый свитер с оленями. Возможно, золотые часы и дизайнерский столик – показатели статуса и вкуса, но даже полусухая коряга в лесу вызывает больше отклика внутри. Мелкие детали (безделушки тут и там, ваза собственного изготовления), мягкий свет свечей, потрескивающие поленья в камине, домашние животные под боком – всё это формирует атмосферу простоты и уюта, которые помогают прийти в себя и расслабиться.

«Uhyggelight»

Так же важно понимать, что важной составляющей хюгге является понятие безопасности. Антонимом «hygge» является слово «uhyggelight». Его перевод проще: «жуткий», «пугающий». Смысл «uhyggelight» хорошо раскрывается в метафоре одинокого брожения по тёмному лесу, когда в отдалении слышится волчий вой. Управляемый кусочек uhyggeligh, в виде метели или грозы за окном, может усилить ощущение хюгге.

В общем и целом, основная задача хюгге – сделать жизнь человека теплее, уютнее, добавить в неё «ламповости». Всё это ведёт к снижению уровня стресса, усталости, раздражительности. Этот рецепт срабатывает в Дании и Норвегии, но может ли он стать универсальным рецептом человеческого счастья и для других стран?

Автор: Марк Полещук

Чтобы осмысленно действовать и о чём-либо рассуждать, собственным опытом не ограничиться. Аргумент «так делали всегда» стремительно вышел из моды с распространением всеобщей грамотности и массовой печати, поэтому тоже не работает так хорошо, как прежде. Сегодня наши поступки во многом определяются тем, что мы где-то услышали или прочитали.

Но даже эксперты то и дело ошибаются, не говоря уже о том, что всегда найдётся много желающих воспользоваться нашей доверчивостью: от предприимчивых торговцев исцеляющими браслетами и уникальными лечебными методиками до недобросовестных политиков, нуждающихся в общественной поддержке. Поэтому каждый из нас в меру своих сил пытается фильтровать окружающую информацию, отделять истинное от ложного и неточного.

Каждый старается выработать для себя правила поведения, которые позволили бы ему маневрировать в информационном потоке, не подцепив по пути слишком уж вредные мыслительные вирусы. Некоторые делают это тщательно и постоянно, другие не обращают особенного внимания на такую защиту и предпочитают плавно дрейфовать по течению. Но было бы разумнее руководствоваться хотя бы примитивной техникой безопасности — правилами мышления, которыми можно пользоваться осознанно и систематически.

Очень часто мы встречаемся с утверждениями, в которых чувствуется какой-то недостаток. «Здесь что-то не так» — думаем мы и решаем, что лучше держаться от этих утверждений подальше. Понять, что именно не так с сомнительными рассуждениями, обосновать свою критику и выдвинуть собственные аргументы помогают навыки критического мышления.

Критическое мышление является одной из базовых учебных дисциплин в высшем образовании многих англоязычных стран. Студентов учат внимательно читать тексты, проявлять методическое сомнение (то есть, согласно Декарту, обнаруживать то, «в чём логически возможно сомневаться»), находить слабые места как в чужих, так и в собственных аргументах, работать с понятиями, чётко и обоснованно выражать свои мысли.

Важным компонентом такого обучения является умение задавать правильные вопросы. Вопросам может уделяться гораздо больше внимания, чем это привычно для отечественной системы образования.

Одним из заданий по курсу истории литературы может быть, например, придумать 50 вопросов к «Гамлету» Шекспира — ситуация, которая и в самом страшном сне не приснилась бы большинству российских студентов.

Критическое мышление как учебная дисциплина базируется на правилах формальной логики, теории и практике аргументации, риторике и научной эпистемологии (раздел философии, который занимается инструментами и ограничениями познавательной деятельности). Одним из видных теоретиков в этой области был Карл Поппер, который считал критическое мышление основой всякой рациональности. Знание, по Попперу, не существует без практики выдвижения гипотез, их обоснования или опровержения. Вопрос об источнике здесь вообще не имеет значения: важен именно метод и отношение к исходным данным.

В одном из главных пособий по критическому мышлению, которое называется «Искусство задавать правильные вопросы», авторы описывают два способа мышления, которыми пользуется любой человек, обладающий разумом. Можно, как губка, впитывать всю окружающую информацию. Этот путь достаточно простой и необходим каждому: только получив достаточное количество фактов, можно сделать мир вокруг себя осмысленным.

Как думают когнитивные скряги

Человек, который находится ближе к первому способу мышления, будет стараться запомнить любой материал как можно более корректно, не упустив ни одной детали. Он воспроизводит в своей голове мыслительные пути автора, но не оценивает и не рассматривает их критически. Это совсем не обязательно ведёт к тупой зубрёжке и пересказу без отступления от исходного текста: такой подход тоже может быть вполне осмысленным. Но ему недостает критической дистанцированности: вы остаётесь в пределах заданных исходных рамок, вместо того чтобы расширить их и двинуться дальше.

Другой способ похож на просеивание песка в поисках золота. Это требует активного взаимодействия со знанием, которое вы впитываете. Самостоятельное мышление без этого механизма было бы невозможным, все ваши мнения определялись бы тем, что в последний раз услышали и прочитали.

Человек, в полной мере овладевший искусством просеивания песка, понимает, что аргументы нужны не для того, чтобы их запомнить, а для того, чтобы оценить их силу. Для этого необходимо перевести эту задачу из бессознательного плана в сознательный. Что мы на самом деле делаем, когда пытаемся спорить и не соглашаться с чужой позицией?

Базовая структура любого аргумента задаётся следующей моделью: дела обстоят X, потому что Y. Есть то, что нам пытаются доказать, и есть то, с помощью чего это делают. Относиться к материалу критически — значит научиться отделять одно от другого и внимательно относиться к их соотношению. Можно ли сделать другие выводы, основываясь на тех же самых данных? В какой степени приведённые доводы обосновывают авторское заключение?

Иногда даже самые разумные и просвещённые люди поддаются искушению смотреть на вещи упрощённо. Часто это связано со стигматизацией и делением на «своих» и «чужих» — именно на этом строится значительная часть нашего обыденного социального опыта, в котором есть место и бытовому расизму, и дискриминации по полу, и интеллигентскому снобизму.

Ещё одна ошибка, которая часто лежит в основе наших ложных умозаключений — это миф о «правильных ответах».

На многие вопросы действительно есть единственный относительно точный ответ. К примеру, нет необходимости дискутировать о том, каково расстояние до Луны — можно просто узнать это в справочнике. Но большинство вопросов требуют размышления, и ответы на них могут быть самыми разными. Поэтому недостаточно просто навести справки в авторитетном источнике: нужно оценить, насколько убедительно обосновываются приводимые данные и попытаться выстроить собственную цепочку рассуждений.

Любой текст — письменный или устный — должен содержать в себе некоторые базовые элементы, без которых автор рискует не донести своё сообщение до адресата.

Конечно, в текстах СМИ или наших обыденных разговорах мы легко справляемся и без них. Но если мы хотим вести осмысленный разговор, из которого последуют определённые выводы, мы как минимум должны обратить своё внимание на то, как строится рассуждение. Ниже приведены основные из этих элементов. Этот список можно использовать в качестве координатной сетки, которую можно накладывать на любое развёрнутое рассуждение. И это действительно сильно упрощает жизнь.

Цель

Любой текст пишется или произносится с определённой целью. К кому обращается автор, в чём он пытается убедить аудиторию? Если текст пишете вы сами, проверяйте, не отклонились ли вы от заданной цели. А для начала поймите, имеет ли она для вас какое-то реальное значение, и стоит ли вообще затраченных усилий.

Проблема

Проблема — это не то, в чём автор дал маху, а те вопросы, на которые он намеревается ответить. Нужно отделять те вопросы, которые имеют чёткое решение, от тех, которые необходимо рассматривать с разных точек зрения. Кроме того, крупные вопросы необходимо делить на более мелкие части, чтобы не уходить в пустые абстракции.

Допущения

Это те предпосылки, которые автор принимает как сами собой разумеющиеся. Неосознанные допущения могут поставить автора или аудиторию в неловкую ситуацию, которая иллюстрируется известным анекдотом, в котором человека спрашивают, перестал ли он пить коньяк по утрам. Когда мы что-то пишем или читаем, нам необходимо задуматься о том, в чём заключаются эти допущения и насколько они справедливы.

Точка зрения

Мы все смотрим на вещи с ограниченной и частной точки зрения. Достижение абсолютной объективности невозможно не только потому, что все мы люди со своими особенностями, но и потому, что любую вещь можно осмыслять с разных сторон. «Уловка Бога», то есть претензия на полное и непредвзятое знание, остаётся именно несправедливой уловкой: никому просто не хватит ресурсов, чтобы достичь знания этого уровня и качества.

Данные

Любое утверждение должно подкрепляться релевантными, то есть относящимися к теме данными. К примеру, говоря о вреде ГМО, необходимо ссылаться на научные исследования или их научно-популярные переложения, а не на мнения соседей по подъезду. Нужно также проверить, насколько приводимые данные относятся к проблеме, которую мы рассматриваем — не ушли ли мы от неё куда-то в сторону?

Концепции и идеи

Концепции — это мыслительные инструменты, без которых нам никак не обойтись. Как бы мы ни хотели говорить о «реальных вещах», для этого нам в любом случае необходимы искусственные модели и выдуманные понятия. Проблема только в том, что они должны быть выбраны правильно и чётко определены — в этом ключевое отличие объективного знания от мнений и субъективных наблюдений.

Выводы и интерпретации

Это те способы, которыми вы извлекаете из данных смысл. Обратите внимание, что зачастую есть другой способ осмыслить ту же самую информацию. Если это так, то данных, возможно, просто недостаточно для того, чтобы сделать осмысленное заключение. В этом случае лучше сказать об этом прямо, чем выдвигать необоснованные предположения.

Следствия

Что будет, если мы примем основные положения и выводы автора всерьёз? Какие позитивные и негативные последствия из них вытекают? Часто можно увидеть, что на первый взгляд разумные аргументы вызывают противоречивые или бессмысленные последствия — именно на этом строится риторический приём «доведение до абсурда».

Бертран Рассел в «Философском словаре разума, материи, морали» приводит всего три правила, которые, по его мнению, могут в разы улучшить интеллектуальный климат планеты, если их примет значительная часть людей, которые пытаются о чём-то думать и рассуждать.

Эти правила действительно спасли бы нас от огромного количества того, что Рассел называет «интеллектуальным мусором».

Но нет ли чего-то несправедливого в таких строгих установлениях?

Как мы уже говорили, эксперты тоже могут ошибаться, и далеко не для всякой ситуации есть чёткая позиция, базирующаяся на железобетонной истине. Что же касается третьего пункта, жизнь часто вынуждает нас действовать в условиях неопределённости: далеко не всегда мы можем просто стоически воздержаться от суждения, дожидаясь мудрых экспертов, которые всё расставят по своим местам.

Полагаться только на экспертные заключения, с порога отметая всё прочее, — значит приветствовать интеллектуальную пассивность всех, кроме горстки избранных, обладающих «истинным знанием». Гораздо разумнее было бы воспользоваться навыками и принципами критического мышления, которые действительно может освоить каждый.

Источник

Пост в Лигу психотерапии на Пикабу.

В прежние времена в советском «Политиздате» для просвещения масс выпускалась книжная серия «Над чем работают, о чем спорят философы» (кстати, одной из самых интересных книг этой серии была работа Б. И. Додонова «Эмоция как ценность», выпущенная в 1978 г.).

Позднее в духе дозволенной вольности ей появилась альтернатива под вызывающей маркой «Над чем не работают, о чем не спорят философы». Если бы сегодня подобный проект был затеян в психологии, то проблема эмоций наверняка оказалась бы в альтернативной серии. Если судить по публикациям последних лет, то наших психологов мир человеческих чувств, похоже, не очень интересует, или, по крайней мере, по их мнению, эта проблема как таковая может считаться в науке решенной и дальнейшей разработки не требует.

Разумеется, с проблемой эмоций дело обстоит совсем не так. В той или иной форме она занимала ученых всех времен и по сей день не является закрытой. Просто временное смещение акцентов в профессиональных интересах отечественных психологов вытеснило ее на периферию научного знания, что совершенно не оправданно и практически бесперспективно. Какую бы психологическую проблему нынешние психологи ни называли наиважнейшей, ее решение вряд ли возможно без учета ее эмоционального аспекта. В частности, любые проблемы, с которыми приходится сталкиваться психологу, тесно взаимосвязаны с тем, какие чувства тот или иной человек испытывает.

ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ

Проблема человеческих чувств (различение эмоции и чувства - вопрос скорее терминологический, хотя не все с этим согласятся) занимала мыслителей всех времен и народов.

Чтобы обозреть хотя бы самые значительные суждения на сей счет, накопившиеся за многовековую историю культуры, понадобилась бы не газетная полоса, а многостраничный том.

Достаточно сказать, что хрестоматия по психологии эмоций, выпущенная несколько лет назад издательством МГУ, начинается с фрагмента сочинения Спинозы «О происхождении и природе аффектов» и заканчивается извлечениями из трактата Стендаля «О любви» - одного из яркий примеров конкретно-психологического анализа сложных феноменов духовной жизни человека.

ИССЛЕДОВАНИЯ У. ДЖЕМСА

По одной из оценок, которую авторы современных учебников прилежно списывают друг у друга, современная психология эмоций начинается с появления в 1884 г. статьи У. Джемса «Что такое эмоция?» Справедливости ради следует отметить, что этой работе логически предшествует изыскание Ч. Дарвина «Выражение эмоций у человека и животных», опубликованное 12 годами ранее. В этой работе Дарвин стремился доказать, что эволюционный принцип применим не только к биологическому, но и к психическому развитию живых существ.

С удивительной проницательностью английский натуралист подметил очень много общего в поведении животных и человека, особенно в выражении разных эмоциональных состояний. В частности, он отметил большое сходство экспрессивных движений у антропоидов и слепорожденных детей. Данные этих наблюдений легли в основу теории эмоций, которая получила название эволюционной.

Согласно этой теории, эмоции появились в ходе эволюции как жизненно важные приспособительные механизмы. По Дарвину, телесные изменения, сопровождающие различные эмоциональные состояния, представляют собой рудименты реальных приспособительных реакций организма, целесообразных на предыдущей ступени эволюции. Например, увлажнение рук при переживании страха можно объяснить исходя из того, что некогда у наших человекообразных предков эта реакция при опасности облегчала схватывание за ветви деревьев.

В трактовке приспособительной целесообразности эмоциональных реакций Джемс пошел еще дальше. Он заявил: если отсечь от эмоции ее внешнее проявление, то от нее вообще ничего не останется. Более того - наблюдаемые признаки есть не столько следствие эмоции, сколько ее причина (подробнее - см. Теория эмоций Джеймса-Ланге).

Поведенческое направление, которое на протяжении почти всего XX века господствовало в мировой психологии, в трактовке эмоций продвинулось немногим дальше Джемса.

По мнению Дж. Уотсона, эмоции представляют собой специфический вид реакций, проявляющихся в трех основных формах: страха, ярости и любви. Эти формы можно описать, указывая на характерные особенности поведения организма. Врожденное выражение упомянутых реакций подвергается при жизни многочисленным изменениям. Благодаря процессам научения увеличивается число факторов, способных вызвать эти реакции, и формируются новые типы реакций, проявляющихся вместе с врожденными. Но, по утверждению Уотсона, «хотя во всех эмоциональных реакциях проявляются такие внешние факторы, как движения глаз, рук, ног, туловища, доминирующими являются висцеральные и секреторные факторы».

То есть, согласно бихевиористской концепции, эмоции — это некоторый специфический вид реакций, прежде всего реакций внутренних органов. Таким образом, Уотсон фактически остался на позиции Джемса-Ланге, хотя и исключил из их теории интроспективные элементы. Сходную трактовку эмоциям давал и Бехтерев, который рассматривал их как мимико-соматический тонус и мимико-соматические рефлексы.

Исследования Кеннона-Барда

В полемике с Джемсом альтернативную точку зрения на соотношение органических и эмоциональных процессов высказал У. Кеннон. К этому его подтолкнули эксперименты, в ходе которых выяснилось: искусственно вызываемые у человека органические изменения далеко не всегда сопровождаются эмоциональными переживаниями. Но самым сильным аргументом Кеннона против теории Джемса-Ланге оказался проведенный им эксперимент, в результате которого обнаружено: искусственно вызываемое прекращение поступления органических сигналов в головной мозг не предотвращает возникновение эмоций.

Кеннон заключил (и эта суждение, как видим, было по сути отнюдь не новым), что телесные процессы при эмоциях биологически целесообразны, поскольку служат предварительной настройкой организма на ситуацию, когда от него потребуется повышенная трата энергетических ресурсов. Но при этом эмоциональные переживания и соответствующие им органические изменения возникают в одном и том же мозговом центре - таламусе. Позднее П. Бард подтвердил, что и телесные изменения, и связанные с ними эмоциональные переживания возникают почти одновременно, а из всех структур головного мозга собственно с эмоциями более всего функционально связан даже не сам таламус, а гипоталамус и центральные части лимбической системы. X. Дельгадо удалось установить, что с помощью электрических воздействий на эти структуры можно управлять такими эмоциональными состояниями, как гнев и страх.

Теория Линдсея-Хебба

Психоорганическая линия в исследовании эмоций (так условно стали называть, при всей их противоречивости, теории Джемса-Ланге и Кеннона-Барда) получила дальнейшее развитие под влиянием электрофизиологических исследований мозга. Согласно так называемой активационной теории Линдсея-Хебба, эмоциональные состояния определяются влиянием ретикулярной формации нижней части ствола головного мозга, поскольку эта структура отвечает за уровень активности организма. А эмоциональные проявления, как продемонстрировали электрофизиологические исследования мозга, есть не что иное, как изменение уровня активности нервной системы в ответ на какой-нибудь раздражитель. Поэтому именно ретикулярная формация определяет динамические параметры эмоциональных состояний - их силу, продолжительность, изменчивость и др. Эмоции же возникают вследствие нарушения или восстановления равновесия в соответствующих структурах центральной нервной системы в результате воздействия какого-либо раздражителя.

Помимо объяснения взаимосвязи органических и эмоциональных процессов, Д. Хеббу удалось экспериментальным путем получить кривую, выражающую зависимость между уровнем эмоционального возбуждения человека и успешностью его деятельности.

Было установлено, что эта зависимость выражается в виде кривой нормального распределения: для достижения наивысшего результата деятельности нежелательны ни слишком слабое, ни слишком сильное эмоциональное возбуждение - наиболее эффективна деятельность при среднем уровне. Вместе с тем было отмечено, что для конкретного человека характерен свой, индивидуальный оптимум эмоционального возбуждения.

Когнитивный взгляд

Особую группу составили теории, раскрывающие природу эмоций через когнитивные факторы, в частности теория Л. Фестингера. Ее основное понятие - когнитивный диссонанс, то есть отрицательное эмоциональное состояние, возникающее при наличии противоречивой информации. Согласно данной теории, положительные эмоциональные переживания возникают у человека, когда его ожидания подтверждаются, то есть когда реальные результаты его действий согласуются с намеченными. Расхождение ожидаемых и действительных результатов действия (диссонанс) приводит к возникновению отрицательных эмоций. Субъективно состояние когнитивного диссонанса переживается как дискомфорт, от которого человек стремится избавиться.

Последнее возможно двумя путями: во-первых, можно изменить свои ожидания таким образом, чтобы они стали соответствовать реальности; во-вторых, попытаться добыть новые сведения, которые согласовывались бы с прежними ожиданиями. То есть с позиций данной теории эмоциональные состояния рассматриваются как источник и побудительная сила поведения.

К данной точке зрения близки взгляды С. Шехтера, который раскрыл роль памяти и мотивации в эмоциональных процессах. Согласно его теории, на возникшее эмоциональное состояние помимо воспринимаемых стимулов и порождаемых ими телесных изменений оказывают воздействие прошлый опыт человека и его субъективная оценка наличной ситуации. При этом оценка формируется на основе актуальных для него потребностей и интересов.

К разряду когнитивистских можно отнести и информационную теорию эмоций П. В. Симонова.

В соответствии с этой теорией эмоциональные состояния определяются качеством и интенсивностью актуальной потребности человека и оценкой, которую он дает вероятности ее удовлетворения. Такую оценку человек производит на основе врожденного и ранее приобретенного индивидуального опыта, непроизвольно сопоставляя информацию о средствах, времени, ресурсах, предположительно необходимых для удовлетворения потребности, с информацией, поступившей в данный момент. Так, эмоция страха, по Симонову, развивается при недостатке сведений о средствах, необходимых для защиты.

Итоги

Как видим, на протяжении многолетней истории психологических исследований эмоции пользовались самым пристальным вниманием, им отводилась одна из центральных ролей среди сил, определяющих внутреннюю жизнь и поступки человека.

Однако в современной позитивистски настроенной психологии отношение к проблеме эмоций совершенно иное. Интерес к ним стал угасать по мере того, как стали накапливаться неудачи в попытках отыскать достаточно тонкие и надежные средства для объективного (в позитивистском смысле слова) их изучения. Внимание исследователей постепенно стало ограничиваться сравнительно узким кругом проблем - таких, как выражение эмоций, влияние отдельных эмоциональных состояний на деятельность, допускающих разработку при помощи лабораторного эксперимента. Соответственно сузились и концепции эмоций, уступив в психологической теории былое место и значение нововведенным проблемам мотивации, стресса, фрустрации.

Необходимость и оправданность такого смещения интересов и базовых понятий надлежит оценить будущим историкам науки.

Сегодня же стоит лишь подчеркнуть, что к концепциям эмоций, созданным в более или менее отдаленном прошлом, никак нельзя относиться со снисходительной легкостью, которая порождается установкой «современное - значит лучшее», сложившейся в других областях познания. Исключения из этого закона встречаются не только в искусстве, и психология эмоций — наглядное тому подтверждение. Иначе разве мог бы Л. С. Выготский писать, что «Спиноза самым тесным образом связан с самой насущной, самой острой злобой дня для современной психологии эмоций», что «проблемы Спинозы в нерешенном виде ждут своего решения».

Психологам остается дожидаться своего нового Спинозы. Или Выготского.

Источник