Dikkies

Перед окном прямо на полу сидели двое. В окне показывали серый бетонный забор и немного неба с алыми клубящимися облаками. Завораживающее зрелище. В полутьме за их спинами слышались шаги.

- Глебыч, кончай метаться, и так тошно.

Шаги остановились. Глебыч подошел к сидящим и встал за их спинами. Облака красиво подсвечивались вспышками от чего-то, происходящего за забором.

- Мне уже осточер...

Глевыч осекся. Все трое с ужасом повернулись к дальнему углу. Между потолком и полом колебалась белая фигура, словно туман причудливой формы. Призрак погрозил рукой и медленно растворился.

- Я больше не могу, - протянул один из сидящих и спрятал лицо в ладонях.

Эти трое были ворами и неудачниками. Пита — спортивного сложения высокий парень. Прозвище получил за то, что любой разговор мог свести к лекции о спортивном питании, причем это слово он всегда произносил с придыханием, растягивая слова и поднимая указательный палец вверх, словно именно Питание способно было объяснить все чудеса вселенной и исправить этот мир. Андрон или, как его все звали - Рон или Рончик, был родом из южных республик, а потому смотрел на этот неисправленный мир с прищуром. Никто, даже он сам, не мог объяснить происхождение столь непривычного для него имени. Глебыч был эталонным украинцем из аненкдотов — вечно хитрый взгляд, эдакая деревенская смекалка, которая не всегда доводила его начинания до доброго конца, временами суржик, любовь к салу, да, эталонным.

Три честных и умелых работника помогали строить дачу в небольшом закрытом поселке, но вот кой черт их соблазнил красным коттеджем на соседней улице? Поселок пустой к осени, охранник спит, отметив очередной день взятия Бастилии, или что покрепче он там взял в тот вечер. Сигнализации тоже нет. А дом по слухам богатый.

Времени было полчетвертого утра, когда ребята аккуратно отжали замок и вошли в дом. Свет, разумеется, не включали, хватало фонаря за окном, да и фонарики в помощь. Дверь на всякий случай притворили, но закрывать совсем не стали.

Первый этаж был хорош. Дом и правда казался богатым. Декоративная плитка на полу а-ля старый замок, стены, обшитые деревянными панелями, потолочные балки, крашеные под мореный дуб, а может и настоящий дуб, камин... настоящий камин отделанный камнем. Да это ж прям таверна прямиком из века XII-XIII. Вон и барная стойка с кружками. Поди глиняные грубой обработки. Точечные светильники и мягкий диван перед огромной телевизионной панелью на правой стене немного не вписывались в антураж.

- Чертовски удачно мы зашли, - нараспев произнес Рон.

И входная дверь с щелчком захлопнулась. Тут же погас фонарь за окном, а в углу возле барной стойки появилось привидение. Оно мерно качалось вверх-вниз и слегка махало рукой. Белое, прозрачное как туман и... в саване что ли? Ребята, напомню, были строителями-шабашниками. Образования никакого, ни воспитания, ни культуры. Но сейчас это, пожалуй, было к лучшему. Отсутствие эмоциональной, да и интеллектуальной глубины не позволило бедолагам осознать происходящее достойно, а потому и испугаться, как порядочные люди, они не сумели. Тем временем привидение покачавшись, нагрозившись, исчезло. За окном внезапно начало светать... или смеркаться, алый вечерний свет полился в комнату.

Первым паузу нарушил Пита.

- А где дверь? - спросил он.

Подельники повернулись. Двери не было. Но они же только что через что-то вошли, только что что-то щелкнуло замком. Но ничего не было. Хотя нет. Теперь на этом месте было окно.

Пита подошел к нему.

- Эм, - сказал он. В голосе слышалось изумление.

- Что там? - отозвался Рон и, не дождавшись ответа, тоже подошел к окну. - Какого черта?!

С громким шорохом в углу у барной стойки снова появилось привидение. Теперь оно более энергично грозило грубиянам. Оно словно прыгало, но только в замедленной съемке. И снова горе-грабители не сумели испугаться. И призрак растворился в темноте.

К окну подошел и Глебыч. Там было на что посмотреть.

- Где улица? - спросил он.

Палисадник, заборчик, фонарь, дорога, другие дачи. Ничего не было, был высокий бетонный забор и полоска алого неба над ним. Все!

- Какого черта?! - повторил Рон более настойчиво.

В этот раз им пришлось испугаться. На стене возле окна открылись огромные глаза, под ними еще больший рот с черными зубами и раздалось шипение. Парней бросило на пол.

- Мама, - прошептали Рон и Пита в унисон, Глебыч просто щелкнул зубами.

С этого и началось их путешествие. Сначала, как и полагается, случилась паника, а у Питы даже немного истерики. Рон некоторое время молился, через всхлип поминая Аллаха. Глебыч метался по комнате. Но вскоре, ребята вспомнили о мужественности и попытались взять себя в руки. Не сразу получилось, не сразу удачно, но в конце концов взяли. И тут же выяснилось, что забор виден только в это окно, в другие не видно было ничего. Вообще ничего, темнота и ни искорки.

Разбить окно и сбежать? А куда? Забор тянулся в обе стороны в бесконечность. А если это галлюцинация? Может они чем-то надышались? Или в той водке, что приняли для храбрости, была какая-то добавка? Тем более лучше остаться. Если они в эдаком неадеквате выйдут куда-то, то возможно проблем станет больше. Хотя выпили-то всего ничего — одна на троих, да и опьянение странное, нет его уже, рассуждали-то они вполне здраво. Хотя подняться на второй этаж и посмотреть, что же там за забором, догадались не сразу. Впрочем, это все равно оказалось пустой затеей. Глебычу не удалось подняться.

Он умел плавать и плавал в реке, в бассейне, в пруду, да везде, где было достаточно воды. А вот в густом масле не довелось. Но когда он поставил ногу на первую ступеньку, именно такое сравнение пришло ему в голову. Вроде и движется и ноги переставляет, пусть и с трудом, но ни на сантиметр не сдвинулся. Отошел от лестницы и понял, что невероятно устал и запыхался, аж в боку немного закололо.

Они не могли сказать сколько времени уже находились в заточении, часы встали, телевизор не работал. Все что они могли делать, это смотреть на бетонный забор за окном и надеяться, что чудо-водка их отпустит. Рон и Пита так и делали, а Глебыч нарезал круги по комнате. В принципе, они не могли сказать, что ощущали какой-то хтонический ужас или неизбывное отчаяние, да-да, спасибо отсутствию пытливого ума и фантазии. Определенный дискомфорт доставляли, правда, приведение и жуткое лицо на стене, но ребята все таки поняли, что эти... хм, штуки просто не любили слова "черт", и Рон стал пытаться сдерживаться.

Полчаса, час, два, сутки, да хоть месяц. Они перестали воспринимать время. Бетонный забор не менялся, Небо по-прежнему оставалось алым. Перед окном прямо на полу сидели Рон и Пита. В полутьме за их спинами шагал Глебыч.

- Слышь, кончай метаться, и так тошно.

Шаги остановились. Глебыч подошел к товарищам и встал за их спинами. Облака красиво подсвечивались вспышками от чего-то, происходящего за забором.

- Мне уже осточер...

Рон осекся. Все трое повернулись к дальнему углу. Между потолком и полом колебалась белая фигура, словно туман причудливой формы. Призрак погрозил рукой и медленно растворился.

- Я больше не могу, - протянул Рон и спрятал лицо в ладонях.

И тут память Глебыча подкинула пищу для размышлений. Уж где он вычитал эту сказку и сам бы не вспомнил, но он любил подобные истории. Мол, существуют такие места, через которые можно попасть в другие места, причем даже в другое время. А может и не места, а туннели или они как машины. Заходишь туда, а выходишь где-нибудь еще. И чем дольше там находишься, тем дальше в прошлое или будущее уедешь.

- Портал что ли? - лениво спросил Пита.

- Нет. Как автобус, скорее, - ответил Глебыч. - Сидишь, едешь куда-то, в окно смотришь.

- Прям как мы, - согласился Рон.

Пита нервно рассмеялся.

- Дураки, - оценил он теорию Глебыча.

- Мужики, а мы и впрямь в автобусе, - внезапно произнес Глебыч.

Он стоял, наклонившись к раме. Мужики наклонились тоже. Только сейчас они заметили, что это не привычный стеклопакет. Это действительно было автомобильное стекло. Один слой, резиновый уплотнитель по краю, вон даже заводской знак из тонких линий в уголке.

- Ну ни черта ж себе! - выдохнул Рон.

В углу привычно появилось привидение.

- А это тогда кто? - спросил Пита, косясь на него. - Кондуктор?

- Точно. Когда мы ругаемся, он делает нам замечание.

- А когда совсем зарываемся, то даже сам водитель на нас отвлекается, - хохотнул Глебыч и кивнул на стену, где в этот раз глаза и рот не появились.

Парни посидели некоторое время в тишине, потом Рон спросил:

- А мы ж не платили за проезд?

- На выходе, - отозвался Глебыч.

- А чем платить? - снова спросил Рон.

Никто не ответил.

А еще через некоторое время вопрос задал Пита:

- А куда мы едем в будущее или в прошлое?

- А ты на небо смотри. Увидишь птеродактиля, значит в прошлое, летающую тарелку, значит в будущее.

- Интересно, что за вспышки.

- Может в будущем ядерная война идет, а может это доисторические вулканы, молнии там и все такое.

- И остановки не объявляют, - подвел итог беседе Глебыч.

Снова замолчали. Но в тишине сидеть тоже было невыносимо.

- А что будем делать, когда приедем на конечную?

- Обратно на круг поедем.

- А если это маршрут в один конец?

И опять молчание. Продолжать такую беседу тоже было невыносимо.

Парням не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, но в какое-то забытье они впали. К бодрости их вернул щелчок замка. Вместо окна снова была дверь. Открытая дверь. И забор исчез.

- Приехали, - прошептал Рон.

Все трое выглянули наружу. Забора не было, но небо, как и раньше, оставалось алым. парни почти угадали с вулканами. Бесконечные поля лавы раскинулись перед ними. Она бурлила, двигалась, выбрасывала к облакам огненные струи, озаряя небо вспышками. А вдалеке отчетливо виднелась гора похожая на рогатую голову.

На полу выложенном декоративной плиткой под старину лежали три тела. Над ними стоял полицейский с планшетом, его напарник осматривал камин.

- Отравились газом? - спросил первый.

- Неоткуда газу взяться, его не топили, - отозвался второй.

- Ну не угарным, глянь в баре, может там баллон стоит.

- Нет тут баллона.

- А от чего тогда они двинули? Передоз? Паленка?

- А черт его знает! Пиши, что хо...

Раздалось легкое шипение и полицейские увидели белый колеблющийся силуэт, правая рука была поднята, словно он грозил кому-то. Щелкнул замок. Полицейские обернулись синхронно.

- А где дверь? - спросил первый, глядя на автобусное окно в полстены.

За окном алело.

Я дожил до седых волос и, когда смотрел голливудские фильмы, всегда удивлялся: почему герои говорят - биллион, а переводят - миллиард. И вот наткнулся на одну статью, где мне по простому объяснили. Впрочем, в ней еще куча интересного нашлось, потому решил поделиться с общественностью. Если кто это все уже знал, то простите, видимо, я один такой необразованный.

Каждого рано или поздно мучает вопрос, а какое же самое большое число. На вопрос ребенка можно ответить миллион. А что дальше? Триллион. А еще дальше? На самом деле, ответ на вопрос какие же самые большие числа прост. К самому большому числу просто стоит добавить единицу, как оно уже не будет самым большим. Процедуру эту можно продолжать до бесконечности. А если же задаться вопросом: какое самое большое число существует, и какое у него собственное название? Вот на этот вопрос можно ответить. На самом деле сейчас есть две системы наименования чисел – английская и американская.

Американская – довольно простая. Названия больших чисел строятся следующим образом: сначала идет латинское порядковое числительное, а затем добавляется суффикс «иллион». Исключение – миллион, что значит тысяча. Далее получаются числа: триллион, квадриллион, квинтиллион, секстиллион, септиллион, октиллион, нониллион и дециллион. Такую систему используют в США, Канаде, России и Франции. Английская система более распространенная в мире. Ее используют в Испании и Великобритании, а так же в ряде других стран. Здесь названия стоятся так: к латинскому числительному прибавляют суффикс «иллион», к следующему числу (которое больше в 1000 раз) уже добавляют суффикс «иллиард». То есть после триллиона идет триллиард, после квадриллион, квадриллиард и так далее. Получается, что по английской и американской системам одни и те же большие числа называются по-разному. В русский язык из английской системы пришел только миллиард (10 9), который американцы называют биллионом. Иногда в России употребляют слово триллиард, то есть 1000 триллионов или квадриллион.

Кроме чисел, которые записаны при помощи английской или американской систем, известны так называемые внесистемные числа. То есть те, у которых есть свои собственные названия, в них нет латинских префиксов. Их несколько, вернемся к ним чуть позже. А пока рассмотрим запись латинскими числительными. Оказывается, ими можно записывать числа не до бесконечности. Единица – это 10 0 , десять - 10 1, и так далее, миллиард - 10 9, триллион - 10 12, квадриллион - 10 15, квинтиллион - 10 18, секстиллион - 10 21, септиллион - 10 24, октиллион - 10 27, нониллион - 10 30, дециллион - 10 33. А что же дальше? На самом деле можно с помощью приставок и дальше рождать числа-монстры: андециллион, дуодециллион, тредециллион и так далее. Но нам нужны собственные названия чисел, а тут только составные названия. Поэтому по этой системе собственных имен может быть еще только три вигинтиллион - 10 63, центиллион - 10 303, миллеиллион - 10 3003.

Поэтому, по этой системе числа с собственным, а не составным названием больше 10 3003 получить невозможно. Однако числа больше миллеиллиона есть и известны – это внесистемные числа. Самое маленькое такое число носит название мириада. Оно даже есть в словаре Даля. Означает оно сотню сотен, то есть 10 тысяч. Слово, правда, не используется по назначению. Оно употребляется как не определенное число, а бесчисленное множество чего-либо. Далее идет гугол. Это десять в сотой степени. Единица со ста нулями. О гуголе впервые написали в 1938 году. Американский математик Эдвард Каснер сказал, что назвать большое число таким образом предложил его племянник. А популярным это название стало после того, как в честь него назвали поисковую систему «Google». Далее встречается число асанкхейя. Это 10 140. Общепринято, что этому числу равно количество космических циклов, которые необходимы для обретения нирваны. Следом идет число гуголплекс. Его придумал тот же Каснер с племянником. Оно означает 10 10100. Или единица с гуголом нулей.

Еще больше гуглоплекса число Скьюза. Его предложил Скьюз в 1933 году во время доказательства гипотезы Риманна о простых числах. Оно означает eee79. То есть e в степени e в степени e в степени 79. Позже Риел свел число Скьюза к ee27/4. Это приблизительно равно 8,185•10 370. Раз это число зависит от e, значит оно не целое. Следовательно, рассматривать его не будем. Есть второе число Скьюза. Обозначается оно как Sk2. Оно вводится, если гипотеза Риманна не справедлива. Второе число Скьюза равно 1010101000. Чем больше в числе степеней, следователь тем сложнее понять, какое же из чисел больше. Поэтому для сверхбольших чисел пользоваться степенями неудобно. Уже придуманы числа, у которых степени степеней не вылезают за страницу. Математики придумали несколько принципов для их записи. Правда, у каждого ученого был свой принцип записи, некоторые не связаны друг с другом. Хьюго Стейнхауза предложил записывать очень большие числа внутри геометрических фигур. К примеру, — это nn. — это "n в n треугольниках". — это "n в n квадратах". Все тот же Стейнхауз придумал два новых больших числа. — мега, а число — мегистон.

Эта нотация была доработана математиком Лео Мозером. По ней можно записать числа, которые больше мегистона. Здесь не надо рисовать круги в кругах. А достаточно после квадратов рисовать не круги, а пятиугольники, затем шестиугольники. Таким образом, Мозер записал стейнхаузовскую мегу 2[5], а мегистон 10[5]. Он же предложил называть многоугольник с количеством сторон равным меге – как мегагон. А число 2 в Мегагоне2[2[5]]. Это число получило название число Мозера. Но и это число не самое большое. Самое большое число, которое применяется в математическом доказательстве, это Число Грэма. Его использовали впервые в 1977 году в доказательстве оценки в теории Рамсея.

Оно выражено в особой 64-уровневой системе, поскольку связано с бихроматическими гиперкубами. Вывел систему Кнут в 1978 году. Он придумал понятие сверхстепень и предложил записывать ее стрелками вверх. В итоге, число Грэма G63 или просто G и является самым большим числом в мире. Оно даже попало в Книгу рекордов Гиннеса. Последние 50 цифр числа Грэма — это ...03222348723967018485186439059104575627262464195387.

Взято отсюда. Пожалуйста, не прячьте это ни в какую Лигу математиков или подобную, это для простых смертных.