Что означает безработица для человека как живого существа? Это отсутствие еды, одежды, жилья - то есть невозможность удовлетворения самых необходимых, базовых потребностей; это муки голода, болезни и угроза смерти. Что означает безработица для человека как для существа социального? Безработица означает страх за своих близких, страдания, унижение, потерю уважения к себе, чувства человеческого достоинства, деградацию человека как личности.
При капитализме безработица - это необходимый элемент системы: она снижает цену рабочей силы, она является следствием перетока капиталов из одной отрасли в другую, она становится следствием механизации и автоматизации производства. Что парадоксально по своей сути - рост НТП как результат развития человечества вместо облегчения, улучшения качества жизни людей, ведет к росту страданий и деградации людей как личностей. Адепты капитализма говорят, что это временные явления и впоследствии безработица сократится, но что происходит с безработными ДО того, как сократится безработица, как люди, живые люди, переживают этот период, на что существуют их семьи, в каких условиях растут их дети? Что в дальнейшем предоставляется безработным взамен утраченного социального положения, какие новые рабочие места появляются взамен отживших свое и всем ли они достаются? Почему, например, в век высоких технологий столь распространенными становятся службы доставки вроде Яндекс или Деливери, насколько способен такой труд развить человека как личность? А что происходит с образованием в обществе, где закрываются школы, а учителя выбрасываются на улицу, - растет ли его уровень, повышается ли уровень образованности общества в целом? Отнюдь: при капитализме главное - сохранить экономику, цель которой - получение прибыли, поэтому люди в такой экономике - лишь средство, такой же необходимый для этой цели инструмент, как и сама техника.
Коммунизм же приводит к освобождению человека от власти законов экономики, к изменению общественного способа производства с целью полноценного развития каждого человека. Безработица на пути к этим преобразованиям - неизбежное зло, но не побочный эффект, от которого можно отмахнуться, ссылаясь на будущее “выравнивание”. В начале строительства социализма безработица - это одно из наследий капитализма, обусловленное существованием не преобразованного еще основания. При этом, тем не менее, главной задачей пролетарского государства является сохранение человека, обеспечение удовлетворения его базовых потребностей, недопущение его социальной деградации, ведь самая главная сила и самая большая ценность для коммунистов - это люди, общество, именно ради возможности людям жить по-человечески и совершается социалистическая революция.
Собственно, в подтверждение наших мыслей, мы и предлагаем статью, в которой отражены самые насущные проблемы и задачи времен начала строительства социализма, в один из самых тяжелых его периодов - период НЭПа.
= = =
Безработица в Советском Союзе
I
С переходом к нэпу хозяйство Советского Союза получило известные объективно-экономические гарантии от той волны разнообразных, часто неожиданных, ставящих под вопрос само существование хозяйственной системы пролетарской диктатуры, специфических кризисов военного коммунизма, которые в виде топливных, продовольственных затруднений беспрерывно волновали нашу страну. Как отмечалось на XIII съезде партии, наше хозяйство — и промышленность, и сельское хозяйство — развивается, обнаруживает все признаки здорового роста на основе принятого курса экономической политики. Нэп выдержал экзамен. Он остается основой хозяйственной политики для России «всерьёз и надолго».
Но было бы непростительной чванливостью и просто политической близорукостью не замечать тех серьезнейших трудностей и опасностей, которые несет нам нэп. И эти «скверны нэпа» кроются вовсе не только в его извращениях, перебоях нормального хода машины, а и в её нормальной работе. Вместе с увеличением товарооборота, ростом промышленности создается почва для появления особой самостоятельной прослойки новой торговой буржуазии и для возможности ее политической консолидации; вместе с ростом производительных сил деревни делается возможным и почти неизбежным известная хозяйственная дифференциация крестьянства и выпирание на политическую арену деревенского богатея; осенний кризис прошлого года, связанный с «ножницами» — явление того же порядка, — перебои хозяйства из- за неурегулированности, стихийности всей хозяйственной системы в целом в известной мере стали неизбежным явлением в начальный период господства новой экономической политики.
Эта двусторонность, эта неизбежная противоречивость всех явлений нашего хозяйственного развития сказывается и на состоянии самого рабочего класса. Процесс распыления пролетариата, вызванный катастрофическим падением нашей городской промышленности и бедственным положением городов, прекращается с переходом к нэпу. Начался и успешно развивается противоположный процесс — процесс консолидации рабочего класса, собирания его в крупных промышленных центрах. Разбежавшиеся во время голодовок по деревням квалифицированные рабочие, пролетарии старой закалки начинают возвращаться в города, в промышленность.
Но и этот процесс имеет оборотную сторону. Рабочие возвращаются из деревень вовсе не прельщенные золотыми посулами города, а скорее потому, что деревня выпирает их, потому, что при господстве обмена и частно-хозяйственного присвоения деревня не дает возможности существования всей громадной массе мелких хозяйчиков, осевших в деревне. Деревня выплевывает излишки своего населения в городские центры, вовсе не соображаясь с «поглотительной» способностью этих последних, вовсе не дожидаясь запроса из сферы промышленного труда. Наряду со старыми рабочими, вынужденными временными дезертирами промышленности, в города хлынула масса крестьянского молодняка, не находящая применения своим силам в деревне. Все эти явления, совершенно неизбежные и даже — известной своей стороной — для нас желательные, но они в современных условиях означают не что иное, как рост безработицы со всеми ее последствиями.
Параллельно наплыву свободных, излишних рабочих рук из деревни, в городах протекает встречный процесс, усугубляющий и обостряющий безработицу. Рационализация промышленности и государственного аппарата неизбежно приводит к выталкиванию всех лишних рабочих, которые держались в производстве, или, вернее, около производства, исключительно благодаря ненормальному разбуханию людского обслуживающего аппарата, или нездоровому рассеиванию работников среди большого количества полуработающих предприятий, которое вызывало неполное использование каждого рабочего в отдельности. «Сокращение», «разгрузка» — эти нормальные, обычные в наши дни явления, одновременно свидетельствуют и об оздоровлений нашего хозяйства, о росте производительности труда, о сокращении непроизводительных растрат человеческой рабочей силы и, с другой стороны, о выталкивании занятых до сих пор рабочих в армию безработных, о росте безработицы и ее мук, растущих вместе с ростом количества незанятых рабочих.
Таким образом, обе стороны роста и внутренней консолидации пролетариата — и собирание рабочих в крупных промышленных центрах, и повышение производительности труда рабочих, занятых в промышленности, — имеют свою оборотную сторону. Безработица выступает теперь пока как неизбежный спутник тех здоровых процессов в хозяйстве, ради которых мы согласились на обходный путь новой экономической политики. Поскольку мы приемлем нэп, т.-е. господство на первое время стихийно-рыночного начала, подчинение нашего хозяйства анархическому регулированию рынка, поскольку мы приемлем, следовательно, капиталистическую форму организации и регулирования хозяйственной жизни, — постольку наряду с подъемом производительных сил, наряду с расширением базы социализма — пролетарской крупной промышленности, мы должны будем еще долго переживать и неизбежные теневые стороны избранного нами пути: рыночную неурядицу, частичные кризисы сбыта, безработицу и пр.
II
Последние месяцы характеризуются как раз таким ростом безработицы, который заставляет партию снова и снова обратить свое внимание на трудность положения, на теневые стороны нашего хозяйственного строительства, замазывать, подрумянивать которые мы никогда не стремились. Официальный оптимизм и самохвальное пустозвонство никогда не были чертами большевизма. Не глупая самовлюбленность и не паническая растерянность перед препятствием, а трезвый учет всех трудностей, приковывание к ним внимания партии, выбор необходимых мер борьбы и единодушная, упорная, настойчивая работа над устранением этих трудностей, — вот линия большевистской партии.
Положение с безработицей сейчас действительно угрожающее. Достаточно будет сказать, что общее количество безработных, зарегистрированных на бирже труда по СССР, свыше 1.300.000 человек. Сюда входит, конечно, довольно большое количество фиктивных безработных и не меньше полузанятых рабочих, но не следует обольщать себя мыслью, что фактическое состояние рынка труда расходится с официальной статистикой в благоприятную сторону. Скорее наоборот. Количество незарегистрированных безработных в городах, громадный слой скрытых, потенциальных безработных в деревне, значительная групп полубезработных, — все они должны увеличить официальную цифру.
Если эти 1.300.000 безработных вставить в общую рамку нашего хозяйства, то картина станет еще более серьезна. Надо иметь в виду, что мы все еще далеко не достигли довоенного уровня развития промышленности, что в нашей крупной индустрии занято рабочих пока только 1.625.000 человек. Эта цифра говорит нам, правда, что наша промышленность еще должна сильно расшириться, и что при расширении она способна поглотить довольно большое количество незанятых теперь рабочих. Но соотношение рабочих, занятых и безработных, показывает, что теперь пока положение довольно грозное.
Это сопоставление 1.300.000 и 1.625.000 человек несколько смягчается от того, что среди безработных далеко не все индустриальные рабочие. Общая сумма безработных по основным градациям распределяются следующим образом: 472.500 (35%) — интеллигентского труда, 337.500 (25%,) — индустриальных рабочих, 351.000 (26%) — чернорабочих и 189.000 (14%) — прочих профессий. Таким образом, количество претендентов на роль рабочего, занятого в индустрии, уменьшается по меньшей мере вдвое (35 % интеллигентного труда и 14% «прочих» нельзя считать резервной промышленной армией в буквальном смысле этого слова). Однако, если мы попытаемся проследить тенденции распределения безработицы, то найдем, что роль и индустриальных рабочих в резервной армии растет; так, в абсолютных цифрах: безработных индустриальных профессий было на 1 января 1923 г. 141.000, на 1 января 24 г. — уже 310.000 и на 1 апреля 24 г. 343.600 человек. Повышается и удельный вес их. К декабрю 1922 года индустриальные рабочие составляли 21% от общего количества безработных, а на 1 апреля 1924 г. — 25%, возросло также значение чернорабочих с 20% до 25,6% за те же сроки. Растет и удельный вес более квалифицированной рабочей силы, мужской: в конце 1922 г. было мужчин 44%, теперь — 53%. Эти цифры показывают, что массовый рост безработицы вследствие сокращения госаппарата, столь характерный для 1921 — 22 г., теперь уступает по своему значению основному процессу накопления промышленной резервной армии, болезненному явлению, неизбежному, однако, на первых шагах возрождения нашей промышленности.
При анализе цифр поражает не абсолютное количество безработных, а рост их и темп этого роста. На 1 января 1923 г. безработных было 641.000, на 1 января 1924 г. — 1.240.000 и на 1 апреля 1924 г. — 1.369.000 человек.
Откуда же притекают на переполненный рынок труда эти новые десятки тысяч рабочих, свободных и ищущих применения своей рабочей силы? По данным Наркомтруда, безработица по своим причинам распределяется следующим образом:
1. Сокращение по штату и вследствие ликвид. предпр_46,6%
2. Уволенные по другим причинам_____________________ 17,8%
3. Демобилизованные___________________________________ 2,2%
4. Совсем не работавшие по найму_____________________ 23,4%
5. Неработавшие по найму с 1 января 1923 г___________ 10,0%
Всего __________________________________________________ 100,0%
Эти данные, на первый взгляд, противоречат нашему предположению, что основной источник безработицы — деревня, поставляющая самые значительные кадры безработных: целых 64,4% составляют, как мы видим, уволенные по тем или иным причинам из предприятий рабочие. С другой стороны, эта же цифра должна как будто рассеять мнение о прекращении распыления пролетариата и начавшейся его консолидации. Но все это только на первый взгляд.
Действительно: за тот же год, с января по декабрь 1923 года, количество рабочих, занятых в крупных промышленных предприятиях, возросло с 1.410.000 до 1.625.000 человек. Таким образом, здесь мы имеем рост безработицы наряду и параллельно росту действующего пролетариата. Что же означают в таком случае 64,4%выброшенных из предприятий в армию безработных?
Здесь мы имеем, очевидно, все туже двусторонность хозяйственных явлений эпохи нэпа. По сути дела здесь перед нами здоровый процесс собирания старых рабочих, процесс подбора наиболее квалифицированных, наиболее производительных работников в нашей крупной промышленности. За время гражданской войны и голодовки не только распылялись основные кадры пролетариата, не только происходило рассасывание рабочих окружающей деревней, но и состав занятых рабочих качественно терпел существеннейшие изменения. Молодой, неопытный, малоквалифицированный новичок стал играть заметную роль в наших предприятиях. Великая перепутаница специальности и квалификации досталась нэпу в наследство от военного коммунизма. Поэтому, естественно, теперь рабочий состав предприятий обнаружил некоторые признаки текучести. Возвращающиеся и преходящие теперь вновь из сельских местностей рабочие, часто оказываются более производительными, более приспособленными к данным условиям развития промышленности, чем занятые в предприятиях до них. Происходит вытеснение уже занятых рабочих «новичками», и отсюда мы имеем 64,4% безработных, уволенных из предприятий при общем росте занятой рабочей армии.
Пролетариат, таким образом, не просто растет количественно, но одновременно и выравнивается качественно. На наших глазах происходит оздоровление рабочего класса, подбор и размещение работников соответственно интересам развивающейся индустрии. И этот здоровый по существу процесс в обстановке новой экономической политики получает уродливую форму роста безработицы, роста количества рабочих, выброшенных из промышленности в ряды резервной промышленной армии.
III
Безработица, разумеется, в известной степени неизбежна, но до какой степени она разрастется, как она отразится на различных слоях пролетариата, насколько болезненно будут действовать ее яды на самих безработных, — все это в значительной мере определяется нашей хозяйственной политикой, работой партийных и профессиональных организаций. При решении основных хозяйственных вопросов партия должна всегда перед собой иметь также и проблему безработицы, проблему, бичующую всеми скорпионами нищеты и голодовки непосредственного носителя и руководителя пролетарской диктатуры — человеческие кадры рабочего класса.
Группа безработных интеллигентного труда (35%) является и по своему происхождению, и по своим перспективам наиболее устойчивой, наиболее застойной. Бывшие советские служащие, молодые студенты, перепроизводство которых вынудило только что происшедшее сокращение личного состава вузов, не может в ближайшему будущем дать ни существенного увеличения безработных, ни значительного сокращения; эта группа менее всего зависит от текущей хозяйственной политики правительства, менее всех других в своих колебаниях определяется состоянием промышленности. Далее, при быстрейшем подъеме народного хозяйства, безработица среди этой группы будет рассасываться лишь медленно и постепенно, поскольку отдельные представители ее не перейдут на другой род занятий — в торговлю, посредничество, шиберство и др., что при общем подъеме весьма вероятно.
Остальные безработные вербуются, как указано выше, в основном из двух источников: это или пришедшие из деревни новые рабочие (совсем не работавшие по найму — 23,4 % + неработавшие по найму с 1/I 23 г. — 10% + 2,2% демобилизованных, — всего 35,6%), или вытолкнутые все теми же деревенскими пришельцами промышленные рабочие. Как по своим причинам, так и по перспективам, безработица этих групп определяется одними и теми же факторами. Создает безработицу и в первом, и во втором случае наплыв рабочих в торгово-промышленные центры из сельскохозяйственных районов республики; сокращение или рост безработицы и в первом, и во втором случае определяется темпом развития нашей крупной промышленности: втягивание безработных в сферу промышленного труда вместе с развитием индустрии должно одинаково благоприятно отразиться как на крестьянских выходцах, так и на промышленных рабочих, вытесненных из предприятий.
В этой группе безработных мы имеем теснейшую связь судьбы их с состоянием народного хозяйства и, следовательно, с тем или иным направлением нашей хозяйственной политики. Само собою очевидно, что рост крупной промышленности сразу втянет значительные массы безработных этой категории и довольно ощутительно смягчит остроту самой безработицы. Таким образом, самым радикальным разрешением вопроса здесь было бы наиболее быстрое развертывание пролетарской крупной промышленности; вся основная работа партии по подъему и расширению нашей крупной промышленности идет здесь по линии с безработицей, по линии ее сокращения. Но хозяйственный подъем определяется не одним нашим стремлением к подъему, а зависит также от массы объективных, выходящих за пределы досягаемости сознательного воздействия, факторов. Развитие промышленности, в силу ряда причин, не может идти так быстро, как это было бы необходимо для поглощения всех безработных, для ликвидации безработицы при помощи только этого пути. А раз это так, то мы вынуждены искать других подсобных путей, смягчающих действие растущей волны безработицы на основные пролетарские кадры.
Прежде всего здесь во весь рост встает значение политического момента во всяком хозяйственном вопросе. «Чистое хозяйствование», подчинение хозяйственной политики только моментам технической рациональности или выгодности, или даже только интересам развития производительных сил республики, было бы близорукой политикой, забывающей тот простой факт, что и хозяйство, и политика строятся живыми людьми. В управлении, регулировании государственной промышленности этот политический момент выступает на первый план, когда решаются, например, вопросы свертывания, концентрации предприятий. И то и другое часто необходимо в интересах повышения производительности труда, и то и другое является мерами оздоровления нашей государственной промышленности, но было бы хозяйственным головотяпством забыть о крупнейшем политическом значении иной концентрации, если она связана с увольнением тысяч занятых до сих пор рабочих. По этому вопросу партия уже выработала твердый курс: не увлекаться отвлеченными планами рационализации, всегда иметь в виду политическую перспективу и осторожней со всякими широковещательными реорганизациями промышленности, столь болезненно отражающимися на рабочем классе.
XIII съезд партии во главу угла предстоящей хозяйственной деятельности пролетарского государства поставил задачу ограничения роли растущего частного капитала, главным образом в торговле. Частный капитал слишком широко распустил свою паутину, пора подсократить его значение, сказал съезд нашей партии. Но это вовсе не значит, что мы отменяем свободу торговли, что мы административным кулаком будем вышибать частный капитал из его позиций. Все, что ведет к сокращению оборота, все, что идет в ущерб расширения производства, должно быть отброшено. Борись с частным капиталом, экономически вытесняя его, замещая его в хозяйственном значении.
То же самое можно сказать и относительно нажима на частно-капиталистические образования в области ремесла и промышленности. Поменьше головотяпства! Административная рука пролетарской диктатуры со всей силой своего нажима должна появляться лишь там, где мы в государственной или кооперативной форме способны заместить, заменить частного хозяйчика. Мы нашим налоговым прессом и подсобным административным аппаратом должны давить частный капитал ровно настолько, чтобы он всегда готов был испустить дух, но не задохся бы в наших объятиях преждевременно. Это означало бы не только ничем не оправданное сокращение производительных сил страны, а и одновременное выбрасывание в ряды безработных новых и новых групп рабочих. Легкомысленная беззаботность в этом вопросе менее всего допустима. Всякое оттягивание свободных рабочих сил, поскольку оно не вступает в основное противоречие с условиями пролетарской диктатуры, должно расцениваться как положительный факт, за который мы готовы кое-что и стерпеть.
IV
Но, конечно, центр вопроса не здесь, — он, как и почти все основные проблемы революции, находится в области соотношения города с деревней. Деревня, главный поставщик безработных, кроет в себе силы и возможности смягчить, свести безработицу на нет и, с другой стороны, затопить города и промышленные центры серым потоком крестьянских выходцев. От того, как сложится хозяйственная обстановка в деревне, зависит также и количество выбрасываемых в города свободных рабочих рук. Но, в противоположность городу, здесь не всякий подъем, не всякое развитие хозяйства ведет к всасыванию большого количества рабочей силы в производство. Если рост производительности сельского хозяйства происходит за счет внутреннего перераспределения производственных ресурсов между отдельными хозяйственными группами деревни, проще говоря, — если подъем хозяйства базируется на подъеме кулацких хозяйств за счет и в ущерб мелкому трудовому хозяйчику, — этот подъем, это развитие отнюдь не следует считать благоприятным симптомом с точки зрения ликвидации безработицы. В самом деле: если, разорив 5 — 10 своих более слабосильных соседей, деревенский богатей повысит продуктивность своего (и находящегося в его эксплуатации) хозяйства, если даже тем самым повысит и общий уровень производительности сельского хозяйства данного района, то, с точки зрения воздействия на рабочую силу, это неизбежно будет означать прогрессирующее вытеснение бывших самостоятельных хозяйчиков из среды земледельческого труда, растущее выбрасывание на рынок труда свободных рук, во что бы то ни стало ищущих постороннего приработка.
Таким образом, если в городской промышленности всякое расширение производства одновременно означает сокращение безработицы, то в сельском хозяйстве наша политика должна ставить себе существенно иные, более сложные задачи. Не стремление расширить и поднять производство во что бы то ни стало, а забота о всеобщем, по возможности равномерном подъеме хозяйства всех групп крестьянства. Столыпинская «ставка на сильного» была бы в наших условиях ударом в спину городского промышленного пролетариата. Деревня должна хозяйственно задержать максимум рабочих сил в сельском хозяйстве, пока наша растущая крупная промышленность не сможет безболезненно поглощать всех излишков рабочей силы, накапливаемых деревней в процессе ее хозяйственного роста.
Здесь, как мы видим, линия борьбы с безработицей совпадает с общеполитической линией партии в деревне. Поддержать, не дать окончательно хозяйственно погибнуть бедняку, сорганизовать его вместе с трудовыми элементами деревни против растущего в своем значении кулака, добиться общего подъема деревни без разорения отдельных ее экономических групп, и параллельное развитие коллективных форм хозяйствования — вот в грубых чертах наша общеполитическая задача в деревне. С точки зрения частного вопроса о безработице это и будет означать: поддержать и тем самым задержать в деревне наиболее вероятного и наиболее близкого кандидата в резервную промышленную армию, создать условия, при которых городская промышленность не будет ощущать на себе громадной тяжести «деревенских бегунов».
Основное стремление, основная цель партии — строительство коммунизма в условиях мелко-крестьянского большинства — в данном случае, как мы видим, целиком совпадает с задачами, выдвигаемыми трепещущей злободневностью. Это не только доказывает нам правильность курса партийной политики в деревне, но и дает гарантии, что проведение общих директив партии не будет задержано малой их связью с текущими задачами. Сегодняшний день — 1.300.000 безработных по СССР — вот что стимулирует всю партию сосредоточить свои усилия на деревенском участке фронта ради осуществления директив нашей общеполитической линии.
Но, наряду с этими общими задачами в области экономической политики, мы ни на минуту не должны забывать также и того, что безработица, растущая безработица — факт, что сотни тысяч человек не могут при создавшихся условиях найти приложения своим силам и обречены поэтому на все ужасы нищеты и голодовок. Опасность опускания в разряд люмпенов сейчас вполне реально стоит перед большими группами пролетариев.
Партия имеет все основания бить в набат. Необходимо, чтобы все партийные организации, вплоть до мельчайших ячеек, знали об опасности и обратили бы свое внимание на дело непосредственной помощи безработным. Необходим партийный глаз, чтобы средства, отпускаемые государством на дело помощи безработным (организация общественных работ, социальное страхование и пр.), использовались с максимальным результатом, чтобы ни одна лишняя копейка не была перерасходована на «аппаратные издержки».
С другой стороны, партия должна обратить все внимание на самое направление борьбы с безработицей. Мы заинтересованы в высвобождении из-под этого ярма в первую голову определенных групп безработных. Среди них имеется незначительная по количеству (2,2%), но значительнейшая по своему политическому характеру группа демобилизованных. Ставить в общий ряд, в общую очередь с другими, демобилизованных красноармейцев могут только пустые формалисты, насквозь проплесневевшие бюрократы. Людям, ради интересов всего государства в целом оторванным от производительных занятий на несколько лет, эти занятия должны быть предоставлены в первую очередь. То же самое и с остальными группами. Деревенский новичок, только впервые появляющийся в городе, еще не порвавший окончательно со своим сельским хозяйством, и старый пролетарий, попавший под сокращение, обреченный с длительной безработицей на вырождение в люмпена, не могут расцениваться одинаково. Сухая, бездушная формалистика тут неуместна, недопустима.
Главную же часть заботы о наличных безработных, конечно, должны взять на себя профессиональные союзы. Они должны взять на себя инициативу и руководство кампанией помощи безработным. Профсоюзы должны побудить широкие рабочие массы осознать свою кровную связь с временно-безработным товарищем, должны вызвать массовую волну рабочей помощи безработным.
С другой стороны, безработные не должны чувствовать себя изгоями в рабочей среде. Среди безработных членов профессиональных союзов, равно как и среди остальных безработных, значительным темпом должна вестись партийная и профессиональная работа. И партия, и профсоюзы должны на это дело найти и силы, и средства. Массовое участие рядовых членов партии и рядовых членов профессиональных союзов в контроле и организации помощи безработным — лучший залог того, что наибольшее количество пролетариев переживет временное лихолетье и с новым подъемом промышленности войдет в производство.
Партия, а вместе с ней и все организации рабочего класса, должны остановить свое внимание на тяжелой проблеме безработицы и наряду с мерами общехозяйственной политики, направленными на подрыв самих корней, самих источников безработицы, заняться всесторонней работой по облегчению тягостей безработицы.
Ив. Капитонов
источник
![Голос народов [Правда 1951] Газета Правда, СССР, США, Холодная война, Илья Эренбург, Длиннопост](https://cs9.pikabu.ru/post_img/2020/10/20/8/1603196464140928252.png)
