Всякий раз, когда я приезжаю к бабушке в украшениях – она их непременно отнимает у меня и несёт в свою комнату под лупу, на погляд.

Особо любит она изучать мои серьги. Ну, как серьги – строго говоря, они клипсами зовутся, у меня уши не проколоты, так что только клипсы на них можно надеть. Но бабушка таких слов отродясь не знает, так что пусть уж серьгами назовутся, для неё.

Первые годы, как замуж за внука её вышла я в ушах вовсе ничего не носила, как-то ни к чему оно мне было, непривычно. Бабушка по большей части помалкивала, но временами шептала что-то вроде, мол, совестно женщине без серёг ходить, людей стыдно. Ну, я внимания не обращала особо, поворчит и перестанет бабушка, не бегать же за всяким её словом брошенным в меня.

Но тут как-то больно глянулись мне одни клипсы. Бирюза, чёрное дерево, стекло дутое – из сказов бажовских сбежали, не иначе. И лёгонькие, хоть и длинные. Попросила у мужа в подарок. Подарил. Так забавно на ветру с ними гулять – шею щекочут, позвякивают.

Приехала в них к бабушке, похвалиться думала, да порадовать. Но бабушке не приглянулись обновки. Долго рассматривала, поджимала губы, наконец, высказалась:

— Ох, женщине приличной, конечно, покороче надо бы носить. Ты обломай низ-то, Серафима! Чисто цыганка с энтими-то выхаживаш! А махоньки хорошо тебе будет, очень.