Благодарите свою судьбу, удачу, или еще что-нибудь, что вы не оказались среди десятка миллионов несчастных людей, переживших самый страшный кошмар 20 века
Выдержка из книги, которую мне посчастливилось приобрести и прочитать.
Особо впечатлительным рекомендую воздержаться. Это первая часть отрывка. Если найдутся те, кому интересно продолжение, выложу остальное.
Николаус Вахсман. «История нацистских концлагерей»
Номинирована на премию «Национальная книга Израиля» в категории «Холокост»
Лучшая книга 2015 года по версии «Wall Street Journal»
Лучшая историческая книга 2015 года по версии «Kirkus Reviews»
Глава 6. Холокост.
Прибытие в Освенцим.
Морозным утром конца 1942 года большая колонна польских евреев вышла за ворота гетто города Млава и, меся грязь и снег, двинулась по дороге к железнодорожному вокзалу города. Мужчины, женщины и дети, проведшие свою последнюю в гетто ночь в мрачных развалинах большого завода, продрогли до костей и обессилели. Но злобные немецкие охранники подгоняли, и, неся на себе рюкзаки, волоча чемоданы и узлы с последним скарбом, евреи шли вперед. Среди них был религиозный судья 30-летний Лейб Лангфус, его жена Дебора и их 8-летний сын Самуил. Как и многих в этой колонне, их недавно депортировали в Млаву из небольшого гетто в городе Макув-Мазовецки, ликвидированного нацистами во второй половине ноября 1942 года. Обливаясь потом, Лангфус вместе с остальными в конце концов добрался до станции, где полиция и эсэсовцы выстроили их вдоль поезда и затолкали внутрь. В возникшем беспорядке некоторые семьи оказались разлучены, но Лангфус крепко держал жену и сына, и их всех вместе впихнули в вагон для перевозки скота. Около полудня все двери закрыли, и поезд медленно тронулся. Он направлялся в Освенцим.
Как и в большинстве транспортов, шедших в лагеря смерти из Восточной Европы, условия в вагоне были невыносимыми. На Востоке немецкие власти для начавшихся летом 1942 года массовых еврейских депортаций использовали товарные вагоны без окон, быстро наполнявшиеся смрадом рвоты, мочи и фекалий. Люди были так тесно прижаты друг к другу, что ни сесть, ни встать на колени, ни лечь, ни достать еду из сумок было невозможно, только стоять. В душном вагоне всех скоро стала мучить чудовищная жажда. «Жажда господствовала надо всем», - писал Лангфус в своих тайных записках уже в Освенциме. В вагоне воцарилась жуткая тишина. Большинство людей находилось в полуобморочном состоянии, неспособные вымолвить ни слова, потому что во рту пересохло. Дети были вялыми, их губы тоже «потрескались, и в горле совсем пересохло».
Помимо голода и жажды, в вагонах царил парализующий страх. Как в этом, так и в других составах депортации большинство мужчин, женщин и детей не знали ни того, что их везут в Освенцим, ни того, что там их ждет смерть. Но многие польские евреи были наслышаны об этом лагере. Лангфус, например, знал, что это трудовой лагерь с дурной славой и конечный пункт прибытия транспортов с евреями. Также ходили слухи о массовом истреблении за колючей проволокой. Евреи, жившие неподалеку от Освенцима, даже слышали о том, что заключенных бросали в «печи» или «насмерть травили газом», как записала в дневнике в начале 1943 года одна девушка из Бендзина, однако, не смотря на подобные слухи, некоторые польские депортированные сохраняли несокрушимый оптимизм. «Мы едем работать. Настрой позитивный», - написано в записке, брошенной из другого поезда, шедшего в Освенцим из польского гетто в конце 1942 года. Однако подавить подспудные страхи было невозможно. В 1942 году уже по всей оккупированной Польше ходили слухи о кровавых расправах, чинимых нацистами в гетто и лагерях, поэтому, когда жителям гетто города Макув-Мазовецки сказали, что и их скоро депортируют, их охватил страх. Маленький Самуил Лангфус безутешно зарыдал, крича: «Я хочу жить!». Его убитый горем отец тоже опасался худшего. В Млаве, незадолго до отправки в Освенцим, Лейб Лангфус вместе с товарищами по несчастью всю ночь не смыкал глаз от мучительных раздумий: «Мы думали о том, что нас ждет в конце этого путешествия: жизнь или смерть»
Ответ знали в Освенциме. О подходе транспортов – давая возможность подготовиться – лагерному начальству загодя сообщали местные органы полиции или РСХА. Когда поезд подходил к длинной деревянной платформе, эсэсовцы, как свидетельствовал в 1945 году офицер СС Франц Хёсслер, «оцепляли транспорт», после чего отдавался приказ открыть двери.
Потрясение от прибытия в Освенцим было ошеломляющим. Лейб, Дебора и Самуил Лангфусы, и другие евреи из Млавы уже будто окаменели от продолжавшегося больше суток стояния в вагонах, когда вечером 6 декабря 1942 года поезд внезапно остановился. И тут события начали развиваться в бешенном темпе. Распахнулись двери, и эсэсовцы вместе с заключенными в полосатых робах принялись, подгоняя, выволакивать евреев из поезда. Они толкали и кричали на тех, кто колебался. Удары сыпались один за другим, однако охранники редко шли дальше. Сдерживались они, вероятнее всего, потому, что хотели обеспечить порядок и повиновение, а также ввести жертв в заблуждение относительно ожидавшей их участи. Около 2500 евреев из Млавы, цепляясь друг за друга и за свои пожитки, быстро высыпали на платформу; в вагонах остались лежать тела скончавшихся в давке стариков и детей.