Сейчас мне кажется что не будь дождя в ту ночь этот разговор бы не состоялся. Представьте ночная трасса Сыктывкар-Киров. Дождь как из ведра с редкими раскатами грома задает настроение поездке. Я на переднем пассажирском сидении, нас в машине двое. За рулем малознакомый мне мужчина вдвое старше меня, худое лицо с впалыми глазами выдавало непростую судьбу водителя. Мы познакомились с ним за полчаса до выезда из Сыктывкара. Он тоже направлялся в Киров и согласился бесплатно меня подвезти. Спустя около часа пути мой попутчик ни с того ни с сего заговорил:
- ну и погодка... Помню в такую же ночь мы бежали с матерью из дома.
- в смысле бежали вы о чём?
- я сын военного, все моё детство мы переезжали с места на место, куда посылали отца туда и мы с матерью, но дом, постоянное место жительства у нас было... В Грозном. Вся моя семья от туда, все родственники, друзья.
- вы бежали из Грозного в девяностые?
- да почти сразу после распада Союза.
- а правда что Грозный до развала СССР был полностью русским городом?
- да, около девяносто процентов жителей были русскими, город основал Иоан Васильевич Грозный, отюда и название. Жили в этом городе в основном казаки. Я наверно один из последних прямых потомков тех казаков.
- почему вы бежали из города?
- мой отец к тому времени был полковником в отставке. У нас была большая просторная квартира. Ну и вот как то раз соседи, кстати чеченцы по национальности, утром звонят в дверь, и просят нас уехать, так как они точно знают, что вечером придут каратели, всех мужчин убьют, женщин изнасилуют. Отец быстро собрал нам с матерью вещи, нашел машину и отправил в Ростов. На все уговоры ехать с нами он отказывал. Мне уже было больше двадцати лет, как сейчас помню он положил мне руку на плечо и командным голосом приказал беречь мать. Сам он остался в квартире защищать свой дом, больше я его не видел. Знаю что он пропал без вести в ту ночь. А когда мы ехали в Ростов поливал точь-в-точь такой же унылый дождь.
Я не смог больше выронить ни слова, да и мой попутчик замолчал надолго, дождь шелестел вплоть до самого Кирова. В голове тянулась Красной нитью только одна мысль: "За державу обидно".