Эй, толстый! Пятый сезон. 33 серия
Начало тут
Гавриил Глебович объяснял наследнику, какие колесики что вертят в бизнес-империи, и параллельно наблюдал за Виталием. Наследник явно скучал. Он давил зевки, а в какой-то момент вдруг задрожал, позеленел. Таких проявлений скуки Гавриил Глебович никогда еще не встречал.
Наследник олигарху не нравился. Гавриил Глебович теперь смотрел на Виталия, как на какую-то дорогую, не нужную хуйню, которую купил неизвестно зачем и задорого. И стоит эта хуйня, место занимает, а зачем нужна и чем привлекла – поди вспомни.
«Да блесни ты хоть чем-нибудь, – думал Гавриил Глебович. – Не надо талантом. Этого я не жду. Но хоть огоньком в глазах! Пусть то, что я тебе рассказываю, хоть немного тебя заинтересует. Я пойму, что ты небезнадежен».
Но глаза наследника не заблестели. Напротив, сам он позеленел, его затрясло. Гавриилу Глебовичу хотелось его замучить. Додавить и посмотреть, что получится.
«Но с другой стороны, у парня – много впечатлений, – подумал олигарх. – Самый особенный день. Нервный эфир, потрясение. Он наследство унаследовал. Новая жизнь. Вот и лихорадит его».
– Ладно, – сказал олигарх. – Продолжим утром.
Прислуга увела Виталия в спальню наверх, а Гавриил Глебович остался сидеть в кресле. В принципе, он уже знал, как поступит. Право наследования (а тем более таких состояний) – штука хитрая, с множеством крючков. Парень пока побудет зиц-председателем корпорации, а Гавриил Глебович переселится в тело дочери. Той самой, неведомой ему, Лены. Которая его наверняка ненавидит и жестоко убьет в баке сенсорной депривации.
А потом Гавриил Глебович, вселившись в дочь, отсудит свои активы у Виталия. Придется играть против адвоката Алика. А это значит, что нужен охуенный юрист. А где такого найти? Или, в принципе, можно сделать вот как. Встретиться с юристом по любому завтра придется. И вот так можно сказать ему: «Виталик! Когда я умру, мое состояние начнет отсуживать такая вот Лена. Ты ей подыгрывай. Дай ей то, что она хочет».
Так ему и сказать, не раскрывая подробностей. Вполне хватит. И пусть думает, что хочет. Только надо его заинтересовать именно в правильном исходе процесса. Пусть побудет двойным агентом. Официально как бы он будет представлять интересы Виталия, а на деле – играть против него. Ничего такого. Им, юристам, не привыкать. Ну, и дать Алику какое-нибудь вознаграждение. В принципе, миллиона долларов должно хватить.
А бессмысленный и бездарный потомок пусть идет нахуй. Если он не натворит дерьма на посту гендиректора, Гавриил Глебович, может, и оставит ему какие-нибудь маленькие денежки. Да, это будет правильно. Надо будет это тоже с Аликом обсудить. Как оставить маленькому долбоебу какую-нибудь сумму. Если это будет совсем геморройно, то пусть наследник остается без копейки. Может быть, вообще не надо ему ничего завещать.
И надо будет законсервировать счета, подстраховаться. Быстро внести правки в завещание. Оговорить вхождение в права наследования через полгода. Тогда этот юнец ничего не проебет.
А Гавриил Глебович быстро вселится в неведомую ему дочь. Олигарха не особо волновало то, что в следующей инкарнации он станет женщиной. За годы импотенции половой аспект жизни вообще словно бы исчез из его жизни, не волновал и не тревожил. Но молодая девчонка, с другой стороны, наверняка, озабочена сексом. И что с этим делать?
Гавриил Глебович решил, что война покажет планы. Не стоит этим заморачиваться раньше времени. Ну, подумаешь. Живут люди и с пиздой, чего такого? Некоторые даже неплохо.
Но все равно это обстоятельство смущало Гавриила Глебовича. А вдруг ему понравится секс? Ведь так-то разобраться – сколько десятилетий у него ничего не происходило? А тут вдруг свалится счастье на голову. Тем более, что девка – молодая, пизда – свежая и упругая.
«Вдруг так понравится, что блядью стану?» – задумался олигарх.
Потом он понял, что думает о всякой хуйне. Да лучше последней блядью быть, чем на зубчатых колесах извиваться под хохот бесноватой старухи.
Гавриил Глебович, тем не менее, разволновался и решил тоже пойти спать.
Но это только в теории легко – встал и пошел. То, что без труда мог сделать почти всякий человек – встать, пойти – для олигарха было на грани фантастики. Встать из кресла он, например, точно не мог.
Гавриил Глебович вдавил кнопку вызова дежурных охранников. Через сто семьдесят две секунды появилось два бугая. Каждый в треть олигарховой массы – что, в принципе, очень немало. Бугаи!
В этот раз пришли Сашка и Рашид. Они подхватили Гавриила Глебовича под мышки, с усилиями поставили на ноги – на слабые, хрупкие, как из хрусталя, ноги – и повели в спальню. Олигарх вис на них всей своей тушей, с ужасом думая, что совсем разучился ходить.
Бугаи с привычной, будничной заботой принялись сгружать Гавриила Глебовича на безразмерный диван в его апартаментах. На диване уже было постелено свежайшее, благоухающее лавандой, белье. И Гавриила Глебович а сейчас этот запах бесил. Прямо зла не хватало. Каким-то равнодушием, отвратительной обязаловкой несло от этой лаванды.
Каждое падение на диван было связано для Гавриила Глебовича с риском. Ведь диваны – тоже подвержены энтропии. У них есть пределы прочности. Рано или поздно они все под олигархом ломались. И он с треском рушился, испытывая страх, стегаемый шальными мыслями: «А вдруг пиздец?»
И вот именно сейчас как-то не хотелось рушится, падать. Хотелось лечь, забыться – без всяких подвохов. Просто лечь. Так трудно, что ли? Ну, пожалуйста!
В этот раз пронесло. Гавриил Глебович рухнул в диван, избежав катастрофы.
Олигарх помахал ладонью. Один из бугаев – Сашка или Рашид – вложил в ком морщинистого сала с короткими пупырышками пальцев пульт от телевизора.
– Еще что-нибудь, Гавриил Глебович? – спросил Сашка.
В ответ Гавриил Глебович помахал сальной культей. Идите, мол.
Бугаи вышли. Приглушили напоследок свет. Все, как обычно.
Гавриил Глебович нажал кнопку на пульте. В последнее время он полюбил спать под телевизор. Каким-то образом тот отвлекал от страшных мыслей, и сну особо не мешал. Даже способствовал. Навевал, например, легкий бредок вместо густых нутряных кошмаров, которые могли бы присниться, но редко прорывались.
***
Телевизор был размером с целую стену, с панорамное окно. Человеческие фигуры, в силу огромности телевизионной панели, казались даже выше своего обычного роста. У Гавриила Глебовича бывали в гостях люди из «ящика». И, случалось, даже в тот момент, когда их показывали. И Гавриил Глебович имел непосредственную возможность сравнить проекцию с оригиналом. Проекция оказывалась больше и как бы шире.
На экране возник Малахов в ало-багровой студии.
– Мудила! – пробормотал Гавриил Глебович. – Не дай Бог, ты сука, меня кинешь на бессмертие. Я, блядь, в ад попаду, но всех демонов подговорю тебе малину обосрать.
– Ни к чему, Гавриил Глебович! – ответил Малахов из телевизора. – Я предлагаю вам честную игру.
Олигарх вскрикнул.
– Вы мне снитесь, – сказал олигарх, осторожно вглядываясь в телеведущего.
Ну, точно снится. Даже костюм тот же самый.
– Вы спрашиваете, снюсь ли я вам? – рассмеялся Малахов. – Ответ отрицательный, Гавриил Глебович. Не снитесь.
– Значит, наш разговор видит вся страна и зарубежье, по кабельным пакетам.
– Тоже нет, – ответил Малахов. – Меня видите только вы. Это, если хотите, ваша персональная передача.
– Вот как? – нелегко было сдвинуть ухмылкой двадцать килограмм сала, но Гавриилу Глебовичу это удалось.
– Телевизоры новейших моделей давно уже двусторонние. Они показывают не только вам, но и вас, – объяснил Малахов. – Обычно эта опция не афишируется, используется для наблюдения. Но в исключительно редких случаях еще и для связи.
– Да идите вы к черту, – сказал Гавриил Глебович. – Я слишком сильно устал, а тут еще вы.
– Подождите спать. Оставшееся вам время глупо тратить на сон. Я к вам, между прочим, с важным сообщением.
– Ну, валяйте.
– По поводу вашей дочери, Лены. Мы побеседовали с вашим наследником, уточнили кое-какие детали из других источников. И картина получается сложная.
– Что не так? – спросил олигарх.
– Информация шокирующая, Гавриил Глебович, – печально произнес Малахов. – У нас есть подозрения, что Елена откуда-то знала не только то, что она – ваша дочь, но и поболе того.
– Что, например?
– Например, то, что Виталий – ваш сын. Иначе зачем бы ей организовывать похищение Виталия – вашего наследника непосредственно накануне вашей встречи?
– Да что вы говорите такое?
– Я и сам удивлен, поверьте. Но картина дикая. Она похитила вашего наследника прямо на пороге гельминтологической лаборатории. Потом в багажнике отвезла в подвал своего домовладения, располагающегося – внимание! – в непосредственном соседстве от дома знакомого вам рэпера Ромы Пусси Пусса.
– И что это доказывает?
– Слушайте дальше. У себя в доме, по адресу которого зарегистрирован массажный салон «Сабспейс» она передала вашего сына в лапы радикальных феминисток. Те его чуть не убили, перед камерой – они снимали снафф-муви, если этот жанр вам о чем-то говорит.
– Так, – помахал ладонью Гавриил Глебович. – Так чего же мне бояться?
– В процессе съемок возник конфликт между Еленой и феминистками. А потом, как рояль из кустов, появилась мать мальчика, Маруся (таинственным образом исчезнувшая из студии до окончания передачи, кстати). Притом, не одна, а в сопровождении…
– Моих охранников, да. Я сам ей их дал.
– Нет! – торжествующе воскликнул Малахов. – В сопровождении известных киллеров Петрова и Баширова.
Длинной соплей повисла пауза.
– И что все это значит? – спросил Гавриил Глебович.
– Ну, наверное, то, что Маруся – сложнее, чем может показаться. Она связана с какими-то группировками, или силовыми структурами, что радости нам не добавляет.
– Я хотел бы понять, с какого бока это понимать, – раздраженно сказал Гавриил Глебович.
– Дальше интереснее. Именно после освобождения вашего будущего наследника, Петров и Баширов надели на него титановые трусы.
– Вы думаете, Маруся про них в курсе?
– Выходит, что так.
– Интересно девки пляшут, – раздраженно бросил олигарх.
– Она что-то знает про эти трусы, – сказал Малахов. – Надо ее найти.
– Так найдите.
– Уже ищем, пока безрезультатно. На данный момент известно, что она отменила вылет из Домодедово во Франкфурт, а оттуда в Рио и Буэнос-Айрес. Но в аэропорту ее следы теряются. Мы сейчас сканируем таксистов, прослушиваются записи диспетчеров. Думаю, это поможет установить ее местонахождение.
– То есть, она может снять трусы с Виталия? – спросил олигарх.
– Я бы не исключал.
– Так давайте действовать?
– Давайте, – согласился Малахов. – Но мне понадобятся ваши охранники.
– Берите хоть всех.
– Кстати, о ваших охранников. В тот же день, когда Виталий подвергся нападению феминисток, на вашего охранника напали, чудом не убили. Было?
– Было.
– На Речном вокзале?
– Я не помню, – вздохнул олигарх. – Мы искали Виталия. Ко мне пришла Маруся. Ну и попросила забрать пропавшего сына.
– Правильно!
– А около дома на него напади отморозки – охрана Пусси Пусса.
– Одна маленькая деталь, которой вы не знаете, – самодовольно усмехнулся Малахов. – Собственно, самое интересное.
– Не тяните.
– В доме, у которого пытались убить вашего охранника, живет ваша дочь. Вы это знали?
– Нет.
– Теперь знаете. Ну, и в завершение, вишенкой на торте, еще кое-что.
– Говорите уж.
– Ваша дочь, судя по всему, убила вас.
– Но я же живой?
– Это ненадолго. Вы заболели после некоторого действия, предпринятого вашей дочерью.
– Я перестал вас понимать.
– Скажите, вы порошок у Пусси-Пусса берете?
– Уже нет, – нехотя признался олигарх.
– Он дружит с вашей дочерью. Да, Гавриил Глебович, мир тесен. Но дальше хуже. Вас отравили.
– Ну, не смешите меня. Каким же образом?
– Заразив кокаин яйцами глистов. Теперь у вас в мозгу – черви. Предположительно, аскариды.
– Бред какой-то.
– Отнюдь. У вас есть слабость? Головные боли? Галлюцинации?
– Ну, и что вы хотите сказать? Вы сейчас несете какую-то…
– А аскарид продал вашей дочери – ваш сын.
– Виталий, – пробормотал Гавриил Глебович.
– Вуаля! – воскликнул Малахов. – Круг замкнулся. Что скажете?
– Вы меня запутали. Я не могу это переварить
– Не спешите с выводами. Но я пока скажу вам промежуточный. Вас убили. Ваши дети – дочь и сын.
Олигарх застыл, скрючился на диване. Все слова вдруг закончились. Остался страх.
Продолжение следует...