Автор: Андрей Гуренко.
Как и о всяком шуте — покровительствует им шутовской бог, не иначе — о рождении Пьетро Мира осталось мало сведений: был он сыном скульптора, родился в Неаполе в 1690-х, владел скрипкой и буффонадой.
Иван Иваныч Голиков, автор "Деяний Петра Великого" описывает некоего "Педриеллу", бывшего при Петре Алексеевиче шутом, занимавшимся судьбой незадачливых дворянских сыночков, вернувшихся из заграницы и не добившихся успехов в учёбе за государев кошт. Впрочем, достоверно неясно, тот это Педрилло, или только его предшественник.
Дело в том, что это прозвище происходит от имени одного из персонажей комедии масок дель арте. Какой-то другой итальянец тоже мог взять себе имя, ввергавшее русских в гомерический хохот без особых усилий со своей стороны.
Легенда относит прибытие Педрилло-2 в Россию к 1 апреля 1732 года. Она похожа на правду: сохранились расписки Анны Иоанновны на пожалования "италианскому музыканту" ста рублей. Дважды, в 1733 и 1734 годах. На придворную жизнь, впрочем, этого, видимо, не хватило...
Потому что главный этап русской службы для Пьетро начинается после 1735 года: он примыкает к музыкальной труппе Франческо Арайи как скрипач и певец ролей буффа (то есть клоуна) в придворной итальянской опере, однако, повздорив с начальником (вероятно, из-за денег, к которым Педрилло, как и Остап Бендер, питал давнюю и взаимную страсть), уходит из банды клоунов-итальянцев и определяется на придворную службу шутом.
И оказывается здесь чрезвычайно успешен! Анна Иоанновна, безумно скучая на престоле – в истории России вообще много властителей, чья судьба, жизнь или характер были несовместимы с обладанием сколь-нибудь серьёзной властью, кроме власти шутовской – в перерывах между охотами, балами, маскарадами, приглашением в Россию иностранцев и изредка — государственными делами активно занимается устройством жизни собственного двора. И отсюда горячо берётся за пополнение штата шутов.
Некоторые, как Голицын и Апраксин, оказываются на малопочётной при отечественном дворе должности в наказание за "отход от православия"; капитана Волконского приглашают ко двору "из милости" за донос на жену, бывшую личным врагом императрицы; Ян д`Акоста и Иван Балакирев остаются в должности ещё со времён Петра, ценившего и уважавшего интеллектуальные шутовские проказы. Нашему Педрилле просто нужны деньги, а русская царица готова дорого платить за приколы.
Забавы нового двора, впрочем, отличаются от забав прошлого разительно: теперь ценятся грубые шутки на грани фола, издевательства, битьё морд и катанье по полу, — в общем, полный абсурд, сюр и пошлость, искажающие чопорную реальность Галантного века до неузнаваемости, и тем смешнее придворным.
В новых обстоятельствах Пьетро оказывается заводилой и главным бузотёром, и, что немаловажно, отборным картёжником (что в те времена значило "нечистым на руку"): императрица регулярно ставила его держать за себя картёжный банк во время маскарадов, а в благодарность поигрывала с ним сама, премируя хитрого неаполитанца.
И всё бы хорошо, да только с женой Педрилле не везёт (позднее драматург Горин, сделав отсылку на придворные слухи, выведет его в своей пьесе как гомогея, — хотя Педрилло был вполне себе натуралом). На эту тему сохранились два анекдота.
Первый такой: шут, живший со своей женой очень дурно, спрашивал ее, на ком бы ему жениться, если она умрет. “На чертовой матери”, – c неудовольствием отвечала жена. “Это противно закону, – возразил тот, – ибо я женат на чертовой дочери”.
Второй: жена Педрилло, журя своего брата за карточную игру, из-за чего тот и промотался, говорила ему: “Долго ли ты будешь транжирить денежки?” – “До тех пор, пока ты будешь изменять мужу!” – отвечал брат. “О, несчастный, видно картежничать тебе по гроб свой!” – заметил шурину шут.
Придворные часто над этим потешались, и зачастую даже в лицо Педрилле, отчего у того возник однажды хитрый план. “Это правда, что ты женат на козе?” – cпросил его как-то в очередной раз фаворит императрицы герцог Бирон. “Не только правда, – ответил шут, – но жена моя беременна и на днях должна родить. Смею надеяться, что Ваше Высочество не откажется по русскому обычаю навестить родильницу и подарить что-нибудь на зубок младенцу”.
Балтийский немец, Бирон со смехом согласился поддержать русский обычай итальянца, ещё не зная, что именно ждёт его самого и двор. Спустя несколько дней Педрилло разослал пригласительные, и придворные, являясь на шутовское торжество к нему в квартиру, могли с удивлением видеть, что "на пышной постели и богатой кровати, убранной малиновым штофным занавесом, лежала коза, самая хорошенькая из козьего прекрасного пола. ... Подле нее на богатой подушке лежала новорожденная козочка, повитая и спеленатая как должно” Рядом с козочкой лежал Педрилло и с серьезным видом принимал от гостей поздравления и бесчисленные подарки..."
Шутки шутками, но куш в десять тысяч рублей на подарках козе (за вычетом стоимости самой козы и украшательств) Пьетро тогда сорвал.
Его коммерческую жилку Анна Иоанновна использовала довольно часто, отправляя шута заграницу по разнообразным комиссионерским поручениям. Известно одно из них: выкуп у старого тосканского герцога Джона Гастоне Медичи знаменитого европейского бриллианта, "Флорентийца". В 1736 году Педрилло составил тому послание, в котором пообещал помощь русскими войсками — в Тоскану тогда вторглись испанцы, — “однако же надлежит для содержания сих храбрых войск, – предупреждает он, – чтобы ваше королевское высочество приказал приготовить довольное число самой крепкой гданской водки, такой, какою ваше королевское высочество пивал, и оною охотно напивался допьяна".
Шутка, впрочем, не удалась, и "Флорентийца" после смерти герцога в 1737 году унаследовали Габсбурги.
Под конец придворной жизни он решил выпросить у Бирона пенсию в 200 рублей, оправдываясь тем, что теперь ему совершенно нечего есть. Покровитель щедрой рукой отписал ему довольствие, но через некоторое время Педрилло снова обратился к Бирону с просьбой о пенсии. “Как, разве тебе не назначена пенсия?” – cпросил герцог. “Назначена, ваша светлость, и теперь я имею, что есть. Но теперь мне решительно нечего пить”. Герцог рассмеялся и удвоил шутовское содержание.
Эрнст Иоганн Бирон
После смерти Анны Иоанновны судьба её шутов сложилась удачно, но уже не при дворе: Балакирев отъехал в свой Касимов, пожалованный ему как-то в шутку Екатериной I, а Педрилло вернулся в свой Неаполь, где сменил шутовской колпак на фартук трактирщика и, как говорят, славно жил на деньги, заработанные когда-то в далёкой снежной России.
Автор: Андрей Гуренко.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_345589
Пост с навигацией по Коту
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
