Я передал флягу Клинычу. Тот слегка приподнял противогаз, показав заросший седой щетиной подбородок. Его лица я уже давно не видел. У всех свои странности.
Бутса, натерпевшись за день, уже успел заснуть у костра. Ничего, обвыкнет! Молнии с громом тоже пугают, но после даже нравиться начинают.
- Свои, - тихо произнес пятый участник нашего похода, Миха Дуб, выскальзывая из кустов. Бывший зэка, сбежавший сюда от закона и от братков. Десять лет выживает. О чем это говорит? Матерый волчара с горящими глазами. Не лицо, а высеченная из темного дерева морда зверя. Отсюда погоняло. Отсюда позывной. Он обходил окрестности. – Псы еще жрут, не до нас им.
Успокоил. Меньше всего сейчас хочется отстреливаться в ночи. Час назад мы все с холма видели, как стая слепых псов загоняла кабана. Целенаправленно в сторону аномалии. «Воронка» подбросила кабана вверх и разорвала на куски, только кровавая жижа брызнула и ошметки мяса разлетелись по сторонам. Незабываемое фееричное зрелище.
- Пусть говно своё жрут, суки, - глухо произнес Клин Клиныч, бросая флягу Дубу. Стая полгода назад убила его брата. – Кто не против пострелять пойти?
Именно Клиныч и позвал нас в этот поход. Когда Меченый отключил Выжигатель, все дружно ломанулись одной дорогой – в Припять и дальше, к Исполнителю желаний. Вот только были и еще заповедные места, как оказалось. Клиныч, когда мы намедни сидели все в баре «100 рентген», показал пару накладных. В таких хуй чего разберешь, но наш парень знал, о чем говорит. Работал в своё время на складах.
- Туда везли бетонные блоки. Много. Это только по одной накладной.
- И что? – спросил Фродо, кося взглядом по сторонам. Параноик хуев.
- Вот вторая накладная. Нашел их случайно в ангаре одном, в кабине грузовика, рядом с железнодорожным разъездом. Фильтры.
- И что? – заладил Фродо как попугай.
Мы зашикали на него. Тоха Бутса (в прошлом футболист) и вовсе заржал.
- Ты заёб, - коротко и ясно резюмировал Клин Клиныч, сверкая стеклами противогаза. – Дай сказать. - Все замолчали. – Фильтры сменные к Устройству 300. Устройство входит в состав системы воздухоснабжения подземных убежищ. Это значит, что есть либо бункер, либо лаборатория подземная, о которой никто не знает. Возможно, пустышка. Возможно, хабара тонны – таскать вспотеешь.
- И где? – спросил Дуб, разливая водку в пять стаканов.
- В накладной указана лишь фамилия. Грузополучатель: кап. Сечкин А.В.
И замолчал. Все также молчали. Хотя манера излагать у Клиныча любого выбесит. Ну, да клин клином вышибают, как уже можно понять. Ему нравится людей раздражать. Поэтому лучше молчать и ждать. Перекурить пока, например. Или поссать сходить. Пусть пока злобно сверкает линзами и сопит в фильтр.
- Ладно, суки, - прошипел он через минуту. – Подловили. Слушайте тогда. Капитан Сечкин – это, надеюсь, понятно?
Мы переглянулись, ухмыляясь. Даже Бутса уловил суть игры. Рты держали на замке.
- А Сечкин А-Вэ у нас один был. Помните старого доходягу Уставного? Ну, однорукого?
Как не помнить? Побирался тут один, да пропал как с год. Хвастался, что с самого начала Зону топчет, с 2006-го года. Не успел уйти, как тут всё началось – ну, первый Выброс и всё такое. Мол, один он из своего отряда и выжил. Бредил старик. Возможно, он и был военным когда-то, но откуда тут взялся, объяснить нормально не смог.
- Да, млять! – не выдержал Фродо. – И что? Ищи теперь ветра в поле!
Однако Клиныч был занят: разливал водку.
- А не надо никого искать. Он мне поведал по пьяному делу, где служил. Давненько это было. – Ну, да, Клиныч тем и славен, что коллекционируют инфу. Всё подряд. Бывает, что одно к одному, как сейчас, и прирастает. А там, глядишь, и хабар появляется. – Возле деревни одной. Только раньше от его бредней проку был ноль. Дорогу он не мог показать, да и перекрыто всё было. А теперь картина складывается.
Энтузиазма его слова ни в ком не вызвали.
- Заросло же всё за столько лет, да и место явно нехоженое… - произнес я задумчиво, осматривая людей в баре. – А это большой риск. Кто знает, чего там?
- Риск есть, да, - гундел Клиныч. - Но бетонка должна держаться. И полазать придется. Если и не найдем лабу, то авось артефактов насобираем. Места же и верно не хоженые.
- Млять, спорю: там мутантов развелось непуганых как мошкары, - поделился Фродо. – Заебемся отстреливаться. Но артефакты должны быть. Туда максимум ебанутые одиночки и пробирались в обход, лесами.
Бутса долил третью бутылку. Выпили.
- Вероятно, что там Объект 11.12, - соизволил, наконец, поделиться мудростью Клин. – Ходили слухи, что есть лаба в тех местах, да никто не верил. Вроде, кто-то из военных слух пустил… Но это еще не всё! Там же строили дачу генералу с личным бункером и запасами. Это уже точно. Однорукий там и рулил.
Все разговоры потекли теперь в одном русле: стоит оно того, или ну его куда подальше, есть там что-то, или лучше прогуляться на Свалку. К концу третьей бутылки решение было принято. Дальше мы просто пьянстовали.
Когда мы выпили четвертую бутылку, Бутса спросил Клина:
- А почему ты в противогазе?
- Легкие берегу. С детства слабые, - ответил сталкер. Я видел его смеющиеся глаза. На самом деле, он на спор забился, что так год проходит. Ебанат. На что, интересно, спорили?
На том вечеринку и закончили. Стоило подготовиться и выспаться перед выходом.
На лестнице идущего первым Бутсу толкнул плечом спускавшийся в бар Гена Болевой. Та ещё мразь. Говорят, сливает бандитам сталкеров. Но не поймали еще на горячем. Дубу хватило одного взгляда, чтобы Гену сдуло.
Я счел это дурным знаком. Но во мне плескалась почти бутылка водки, и я хотел спать.
- За неделю подошве гаплык! – вещал какой-то пьяный сталкер непонятно кому. - Опять сапожищи хреновые подсунули. Что у них совсем совести нет у этих?
Гена увидел в углу и подошел к знакомцу своему Канарейке, обладавшему феноменальным слухом.
- О чем пиздели эти? – спросил он приятеля, имеющего склонность всё на ус мотать, а после делиться информацией.
- Что-то про накладные слышал. А что? Выпьешь со мной?
- Ну, про Уставного вспоминали – мол, по ходу, есть лаба одна, - Канарейка хитро посмотрел на Болевого. – Так выпьешь? Нет? Тогда проставляйся, уёбок, достал!
- Ладно, кореш, дела появились срочные. Вот тебе за сноровку. – Он протянул купюру. – До встречи!
Банкноту как корова языком слизнула. Гена же поспешил к близнецам, братьям бандитам Лысым. Выходит, Уставной-то не просто языком молол!
А Канарейка в свою очередь допил водку и тоже покинул бар. Кое-где он надеялся заработать куда как больше.
И вот в первый же день нас стало на одного меньше. Мы тут разного в Зоне насмотрелись. Может, контролер повел Фродо в аномалию, а может сам зазевался. Зона часто так играет: думает сталкер, что уже ничем его не пронять – ан нет, будьте нате!
- Стрелять мы будем только в случае крайней нужды, - веско произнес Дуб. – За нами хвост идет, так что меньше суеты!
Стоит Дубу выйти в Зону прочь из стен, как его чувствительность становится просто парадоксальной. Никого он видеть не мог, значит – почуял.
- Завтра тормознем чутка, понаблюдаем. – Он достал из баула американскую выпрыгивающую противопехотную мину М86. – Да оставим сюрприз.
Делать нечего, поговорили еще немного, да спать легли. Дежурили по очереди. Псы нас не беспокоили. Не привычные к человеку, они всё же понимали, что двуногие опасны. Да и сытой уходила стая, делить нам было нечего.
Утром всех разбудил Бутса.
Мы наскоро позавтракали. Справили свои дела и бодро зашагали дальше, выйдя к полудню по звериной тропе между холмов к железной дороге. Замыкал Дуб, у него для этого была причина.
Там же, на железнодорожной насыпи мы и остановились, чтобы убедиться в наличии хвоста.
- Ну вот, смотрите: между холмов слева. Идут красавчики, - подал сигнал Дуб.
Клиныч навел окуляры бинокля.
- Вон Генка прется, сучара. Тифозный, Костыль, Валя Репейник, Коля Тепленький и Петька Могила, плюс шестерки, - принялся он перечислять бандитов. Всего 12 человек. Втрое против нас. – Из банды братьев Лысых. Не было печали! Надо было валить Болевого, тварину, когда возможность была. Гадать нечего, кто-то в баре что-то услышал и слил нас. Громко, видать, пиздели.
После Войны Группировок расклад сил поменялся. От вольных сталкеров, ранее объединенных в один клан, остались только небольшие децентрализованные группки вроде нашей и одиночки. И кто-то платил бандитам, а кто-то благополучно уходил и отстреливался. А банды, между тем, набирали вес. Вальнуть Болевого – это, конечно, привлекательная идея. Но тогда велик шанс, что за него отомстят. Он бандам, уверен на все 100 рентген, много хороших парней слил.
- И что делать будем? – спросил Бутса, заметно нервничая. Я видел, как по его толстой шее обильно струится пот. – Их больше. Может, заплатим?
- Погоди минутку, - с усмешкой сказал Миха. – Я им гостинец оставил. Ты всё проспал. – Когда мы прошли между холмов, Дуб, идущий последним, слегка задержался, чтобы прикопать подарок. Удобнее места не найти.
Когда рванула мина и до нас донеслись вопли страха, боли и ярости, мы все как один злобно засмеялись. Минус три человека. С ранеными никто не станет возиться. Может, и не лучшая идея обнаруживать себя, но теперь преследователи будут опасаться. Еще пару таких сюрпризов и мы сможем пободаться на равных.
- Уходим, - дал команду Дуб. – Клиныч, у тебя под контролем всё?
Мы спустились с насыпи. Сталкер в противогазе вытянул руку.
- Вон там, за лесом, должна быть дорога. Еще одна ночевка и днем выйдем к нужному месту.
- Ясно. Бутса - ведущий, - распорядился Михаил. – Простак замыкает. Прибавим ходу, мужики.
Мы выстроились в цепочку с разрывом в несколько метров и осторожно зашли в лес. Мягко ступая по заросшей толстым слоем мха почве, я всё гадал, зачем бандиты за нами увязались. Разве не проще было подождать, когда вернемся, и подловить на подходе к бару? Может, знают что? А мы у них идем как отмычки? Предприятие начало мне казаться безнадежной затеей. Глупо было надеяться дойти без приключений до гипотетической лаборатории, разжиться хабаром и потом спокойно просаживать денежки.
Зато из леса мы вышли с прибытком. Чуйка (а может удача) Дуба вывела нас на поляну, где в кольце аномалий в лучах невидимых гравитационных сил плясали десятка два артефактов, включая редкие типа «Ночной звезды». Никаких проблем – будто цветов нарвать на лужайке, даже скучно. Я про такие поляны только в баре слыхал от тертых сталкеров, но не верил. Настроение, однако, у всех заметно улучшилось. Я даже перестал бухтеть про себя. Ни чему так сталкер не рад, как подарку Зоны. Да, Фродо жаль. Веселый был парень, юморной. Но мы получили за смерть друга щедрые отступные.
Бутса едва не приплясывал от радости. Первая, считай, ходка, и такой подарок судьбы! Дальний родственник Клиныча, он надеялся накопить на свадьбу и квартиру. Я таких уже человек сто перевидал. Кому что: на срочную операцию, долги закрыть, от долгов убежать, кого вовсе от нечего делать занесло. И все как один верят, что им повезет. На моей памяти выбрались, дай Бог, человек пять-шесть. Остальные либо сгинули, либо прикипели душой к суровой, но будоражащей действительности и сейчас либо пропивают хабар в баре, либо лезут в аномалии, отстреливаясь от мутантов. Как вам такая правда?
Впрочем, не буду кривить душой этой самой сталкерской. Я остался. Остался после первой перестрелки с бандитами, после первого найденного самостоятельно артефакта, как увидел поле аномалий в вечерних сумерках и когда завалил кровососа ножом. Из-под твари меня вытаскивали едва живого. Но я до сих пор ношу засушенное щупальце мутанта, как лапку кролика, – удачи ради.
Ах, да. Только здесь можно увидеть издалека яростную битву почти исчезнувших химеры и бюрера. Ценой собственных жизней все бродяги Зоны практически очистили исхоженные вдоль и поперек места типа Свалки или Темной долины от самых опасных монстров. Тут, конечно, Долг особенно постарался. Начинающему новичку грозит разве что аномалия или пуля армейского патруля (если под горячую руку).
А там, где мы шли сейчас, за несколько часов по бетонке не попалось ни одного окурка. Всех нас подмывало проверить лес по левой стороне, но Дуб молчал. То ли ничего больнее не чуял, то ли решил, что хватит с нас благосклонности Зоны – ни к чему испытывать её терпение.
По правую руку тянулись, периодически показываясь из-за густого кустарника, уходящие до горизонта болота. Клиныч поведал, что образовались они только после первых Выбросов. Но это и так было понятно: иногда попадались торчащие бетонные опоры линий электропередач и остатки строений. Когда-то давно тут жили люди.
Сейчас же дорога, заросшая травой, тянулась и тянулась в никуда, пустынная и заброшенная, лишь изредка «удобренная» навозом мутантов.
Бандиты от нас, кажется, отвязались. Миха Дуб молчал. И мы расслабились. На привале в обед он, всё-таки, заметил:
- Может, «компас» у них, может ПДА как-то пеленгуют…
А может знают что-то, подумал я и снова вспомнил про Гену. Сколько сталкеров пострадали из-за пьяного базара, слишком громкого и откровенного? Ничему нас жизнь не учит! Пока мы решали, идти или нет, кто-то рядом вовсю грел уши, а после слил нас Болевому.
Километры пути. Тщетные сожаления. Тихо колышется на ветру жгучий пух, опутавший редкие столбы. Кое-где в чудом уцелевших проводах гудит электричество – это гуляет аномалия. Вдалеке то воют собаки, то злобно мяукает кот-мутант. Но никто не спешит выбегать на дорогу и пробовать мясо честного сталкера на вкус.
Монотонность пути прервало только появление в поле зрения военного грузового вертолета, неудачно приземлившегося в болото. А вот это интересное кино!
Петр Могила, поставленный бугром над целой бригадой, когда услышал впереди хлопок и крики, только злобно скривился.
Он неторопливо подошел к месту взрыва. Стонали и кричали раненные. Братва и шестерки настропалились и водили автоматами по сторонам.
Одного взгляда на тропинку с небольшой воронкой было достаточно, чтобы разобраться в ситуации. Сталкеры оставили им подарок, дав этим понять, что просекли преследование. Интересно только, как?
Сколько раз он говорил отмычкам, выбивая даже лишние зубы, чтобы не ходили кучками – всё об стену горох. Стразу трое попали. Минус три ствола. Бараны! Одному ногу покрошило – вон ботинок валяется, а других осколками посекло. Могила бегло осмотрел раны. Двое не жильцы, да и с третьим никто нянчиться не будет. И это, считай, повезло.
Он поднялся с колен, поправляя тяжелый кожаный плащ с металлическими вставками. Любил Петр свою одежку. И от ножа в спину защищал, было дело, и от пули пистолетной, и от клыков.
- Эй ты, чепуха, - кинул он растерянно крутящему головой шестерке. – Кончай этих, чтобы не мучились.
- Пацаны, выручайте, - тоненько запричитал подранок. От болевого шока он не замечал, что его нога неестественно согнута в коленном суставе, а из штанины ручьем течет кровь. – Я сам доберусь, только не убивайте. Доползу, бля буду!
На лице молодого бойца отразилась целая гамма чувств, слишком сложная для такого унылого индивида, видевшего в жизни только боевики по ТВ да друзей в полосочку на малолетке. Еще недавно он пил водку с дружками и смеялся, травя байки про тупых сталкеров. Но бандитская доля тоже суровая: сдашь назад, и всё – зачморят вчерашние же собутыльники. Парень щелкнул затвором Кехлера и Коха (HK MP5) и, сжав челюсти, дал очередь по трем раненым приятелям, один из которых уже потерял сознание. Романтики хуевы с большой дороги, только и могут, что одиночек гонять. Зато понтов выше крыши. Петр таких глубоко презирал.
Могила повернулся к Тифозному.
- Маякни Лысому. Чё делать будем? Ждать их или дальше топать?
Тифозный, ответственный за связь, ощерился, сверкнув золотой фиксой, и запел: «что ж ты, фраер, сдал назад…», попутно набирая на ПДА сообщение.
Через три часа только до них добрался Ваня Лысый с четверкой верных ребят, с которыми еще начинал тут раскручиваться в свои годы. На веревке Лысый тащил изувеченного однорукого старика. Бандит лично выколол ему глаз («вынул шнифт» приговаривал он) и вырезал кусок щеки, так что теперь из дырки текла слюна и виднелись порченые кариесом зубы.
В профиль Лысый казался пародией на человека: тощий нескладный будто подросток, с огромным переломанным носом и сильно выпирающим кадыком. Но стоило этому садисту с головой как бильярдный шар посмотреть человеку в глаза, как и у сильных духом слабели колени. Ваня Лысый любил мучить в своем подвале пойманных сталкеров, которые отказывались платить, и выставлять голых то на съедение псам, а то и просто так к столбам проволокой прикручивал – в назидание прочим, не забывая вешать на шею картонки с пугающими надписями. Его брат-близнец, оставшийся за главного на базе, и вовсе терзал людей просто так под настроение: отрезал пальцы, впрягал бедолаг в сани и охотился на плотей, бросал сталкеров в «кисель» и наблюдал, как те лишаются частей тела, растворяемых кислотой, заставлял носить радиоактивные артефакты без защиты – в общем, проявлял фантазию. Так что, не удивительно, что с Лысыми никто не хотел связываться. Даже Долг, обескровленный всегда тлеющей войной со Свободой, оставил их в покое.
Лысый долго смотрел, не мигая, Петру в глаза. Тот успел взмокнуть в своем черном кожаном плаще. Но ничего не предъявил. Да, планы слегка поменялись, но не критично. Судя по рассказам Уставного дальше прямая дорога. Не зная, что она там есть, хрен найдешь.
Бывший капитан вообще много чего рассказал под пытками. По его словам выходило, что где-то в тех местах спрятана секретная лаборатория, плюс бункер генерала. С запасами медикаментов, оружия и хоть и устаревшими, но ценными приборами, не говоря уже про результаты исследований.
Могила слышал, что несколько экспедиций военных сталкеров сгинули где-то неподалеку от Выжигателя мозгов, но что они искали, никто не знал. Куда им было еще идти, как не в то же место, куда сейчас прокладывали путь вольные сталкеры, ведомые Михаилом Дубом, бывшим братком.
Идти за ними вслед было сподручнее, нежели топать впереди самим, пока эти падлы не оставили мину. Но, в целом, расклад удачный. И что Клиныч дорогу нашел-сообразил, и что Болевой вовремя разнюхал. А то Уставной всё ныл, что не помнит, как выбирался. Теперь банда надеялась как следует навьючить шестерок и сталкеров хабаром и вернуться домой с прибытком. Легкая прогулка.
- Дубка работа, отвечаю! Ну, ничего! Мы на него за пацанов втрое больше навьючим, как на осла – он крепкий, дуб же.
Несколько бандитов засмеялись.
Ваня отдал приказ, и бойцы потянулись к выходу на железнодорожную насыпь. Издалека было видно, как аномалия в одном месте причудливо согнула рельсы в затейливую фигуру. Могила даже залюбовался: действие неведомых сил, как медную проволоку гнущих рельсы, не могло не восхищать. Петр любил Зону. Но еще больше он любил деньги и надеялся, что это последняя ходка, после которой можно будет по-тихому свалить.
А через два часа этой же звериной тропинкой прошли восемь тяжело экипированных бойцов Долга, едва взглянув на простреленные тела трех шестерок и отброшенные чуть в сторону. Всё одно: к вечеру мутанты растащат останки, а их имена завтра забудут. Никчемные люди с никчемной жизнью.
