В 1944 году французскому Сопротивлению понадобился надёжно скрытый от посторонних глаз штаб. Парижские катакомбы, с их многокилометровыми лабиринтами подземных тоннелей, подходили идеально. Шутка в том, что немцам тоже нужно было надёжное место для секретного бункера. И. разумеется, они тоже выбрали для его размещения катакомбы. В результате, после войны выяснилось, что штаб Сопротивления и бункер вермахта разделало всего несколько сотен метров.
Г. А. НЕЧАЕВ, СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ СРАЖАЛИСЬ В ДОРДОНИ
Вопросы истории, № 10, Октябрь 1969, C. 193-197
В конце 1943 г. из немецкого эшелона, шедшего в направлении штрафного лагеря (сталаг 12 Ф), находившегося в Болхене1 (Лотарингия), бежала большая группа советских военнопленных, в том числе лейтенанты Виктор Алексеенко, Александр Макаев, Иван Пилипенко и рядовой Георгий Шавердашвили.
Старший лейтенант летчик Александр Виноградов, бежавший одновременно с этой группой, ударился при прыжке из вагона головой о километровый столб и погиб... При содействии эльзасца - путевого обходчика - беглецы благополучно перешли границу так называемой "запретной зоны" и оказались в деревне Тэзэй-Сен-Мартэн.
Местные жители накормили, обули, одели и подлечили советских людей, а спустя несколько дней переправили в деревню Абокур, где их укрыл патриот Гастон Баллан. Затем он передал советских людей Эли Ришару, который перебросил их в Армокур, на квартиру патриота Эрнста Петижана. Позже они попали в Нанси, на квартиру супругов Брене и Мадлен Аман. Здесь подпольщик Эмиль Тувенэ вручил беглецам подложные документы с французскими именами, а через посредство коммуниста "Венсана" (Андрэ Боннето) русский эмигрант-патриот Петр Бадоев перебросил соотечественников на юго-запад Франции, в Брив (департамент Коррез), откуда молодой шофер Поль Лашо перевез их еще дальше, в Монтиньяк (департамент Дордонь)2 .
В пекарне отца Лашо советские люди немного отдохнули и снова тронулись в путь.
В конце концов французские патриоты доставили их в район Барса, в отряд "Жаку-ле-Крокан", который располагался в лесу, в местечке Буске. Командовал им молодой лейтенант коммунист "Тото" (Альбер Лафон), человек безграничной храбрости.
Четверо советских воинов, вырвавшихся из фашистской неволи, стали партизанами, борцами движения Сопротивления, возникшего во Франции в июне 1940 года.
В этом отряде еще с осени 1943 г. находилось пятеро других советских патриотов, в том числе капитан Георгий Шавшишвили. Теперь в отряде стало девять советских граждан. Вскоре прибыли еще двое - сержант Степан Беспалов и рядовой Николай Шевкопляс, также бежавшие из немецкого плена. Присутствие советских воинов-фронтовиков значительно усилило боеспособность отряда3 .
Первое боевое крещение на французской земле эти советские патриоты получили зимой 1943/1944 г. в ходе операции по разгрому бумажно- целлюлозной фабрики в Конда-ле-Лардене, ежедневно вырабатывавшей до 4 - 5 тыс. т целлюлозы, которую гитлеровцы использовали для производства взрывчатых веществ. На советских людей была возложена охрана диверсионной группы, которой поручили провести операцию.
С помощью своих друзей, когда-то работавших на фабрике и хорошо знавших производство, "Тото" с двумя партизанами проник на ее территорию и заложил в оборудование взрывчатку, а "Родольф" (М. Дюпюи) и другие вывезли на двух грузовиках ткань, употреблявшуюся для производства бумажной массы. Впоследствии в одежду, сшитую из этой перекрашенной ткани, одевались партизаны. Операция длилась около часа. Как только партизаны скрылись, раздался взрыв. Фабрика была выведена из строя на многие месяцы и пущена в ход лишь после освобождения Франции от оккупации4 .
4 марта партизанский лагерь в Буске внезапно окружили петеновские жандармы. Хотя отряда "Жаку-ле-Крокан" там уже не было, партизаны, оповещенные о появлении карателей, решили дать им бой. Десять русских и девять французов вернулись в этот район и с тыла атаковали противника. Завязалось трехчасовое сражение. Каратели потеряли 51 человека убитыми, а многих ранеными; у партизан был ранен один человек - Виктор Алексеенко. В этой схватке особенно отличился Георгий Шавшишвили5 . После боя партизаны покинули район, проделав ночной 10-километровый марш к замку Пёш (район Плазака).
То было для маки тяжелое время: внезапно выпал глубокий снег, сильно похолодало, не хватало продовольствия. Каратели резко усилили террор против народных мстителей и местного населения. И тем не менее партизаны активно действовали, нанося гитлеровцам и их приспешникам один удар за другим. Только в марте 1944 г. патриоты в разных районах Дордони осуществили 147 боевых операций на железных дорогах, вывели из строя 108 паровозов и 146 вагонов6 .
Еще в феврале советские офицеры В. Алексеенко и И. Пилипенко были прикомандированы к междепартаментской Школе командных кадров ФТПФ (франтирёров и французских партизан). Военный курс там читали трое бывших офицеров испанской республиканской армии: майор "Дюбуа" (Куай), капитан Деограсиас Фернандес-Хименес и лейтенант "Ортис", хорошо знавшие тактику партизанской войны.
В. Алексеенко поручили обучать курсантов военной тактике, а И. Пилипенко - обращаться с оружием разных систем. Офицерская школа - партизанский отряд в действии - постоянно находилась в движении, выполняя боевые операции, и поэтому долго не задерживалась на одном месте. Гитлеровцы принимали все меры, чтобы выследить ее и разгромить. Они засылали в леса лазутчиков, но маки почти всегда вылавливали их. И все же однажды врагу удалось напасть на след. Завязался неравный бой. Из личного состава школы в живых остались лишь трое: В. Алексеенко, Фернандес-Хименес и француз Поль.
Гитлеровцы, используя численное превосходство, перешли в наступление на местных партизан. 31 марта фашисты оцепили район между Руфиньяком и Террассоном. Партизанские отряды "Эркюля" и "Микэйя" (Ги Ранукса), рассредоточившись, сумели выйти из окружения7 . Отряду "Эркюля" удалось уйти в соседний департамент Ло-и-Гаронна. Отряд "Жаку-ле-Крокан" за четыре дня облавы пережил самое суровое время в истории своего существования. Только в районе Перигё, Брива и Бержерака каратели разрушили 35 домов, убили 126 и арестовали 208 патриотов, сожгли городок Руфиньяк, население которого помогало партизанам.
Особенно свирепствовали каратели в районе городов Тивье, Террассона и Бержерака: всем, кого подозревали в связи с партизанами, фашисты отрезали нос или уши, а дома патриотов сжигали8 .
В результате карательных операций районный штаб ФТПФ был разгромлен. Партизанская борьба в Дордони несколько ослабла, но ненадолго. Репрессии и террор не подавили движения Сопротивления. Наоборот, они усилили ненависть к фашистам и способствовали еще более широкому включению населения в вооруженную борьбу.
Молодые французы, горя желанием ускорить освобождение своей родины, а также уклоняясь от угона на принудительные работы в Германию, уходили в леса и становились макизарами.
В апреле-мае только в рядах ФТПФ уже насчитывалось около 20 тыс. бойцов9 .
Вскоре был сформирован новый районный штаб ФТПФ10 , а департамент Дордонь разделен на подсекторы: "А" (юго-восток), "В" (север) и "С" (юго-запад).
Районный штаб сформировал из партизанских отрядов тактические и "статистские" подразделения (в последние входили патриоты, днем работавшие на производстве, а после работы помогавшие движению Сопротивления), которые были сведены в четыре полка ФТПФ и стали составной частью Французских внутренних сил (ФФИ). Так, 15 апреля 1944 г. из отряда "Жаку-ле-Крокан", насчитывавшего до 130 человек,
была сформирована 222-я рота, которая вошла в состав 1-го батальона ФТПФ (командиром был "Эркюль" - Роже Ранукс). Всеми этими подразделениями стали командовать непосредственно штабы подсекторов, подчинявшиеся районному штабу ФТПФ. В апреле-мае 222-я рота пополнилась 125 советскими бойцами, бежавшими из фашистской неволи, а к началу июня ее личный состав возрос до 360 человек. В конце мая в Дордони действовало уже шесть партизанских полков11 .
Начался резкий подъем партизанской вооруженной борьбы.
В Дордони и в соседних департаментах оккупанты были скованы и не могли систематически прочесывать районы расположения партизанских лагерей. Закрепившись в гарнизонах, гитлеровцы вынуждены были ограничиться контролем коммуникаций. Однако оккупанты периодически продолжали терроризировать местное население. Но дни пребывания гитлеровцев в Дордони, как и в других департаментах Франции, были уже сочтены.
На востоке войска Германии и ее союзников бежали под ударами наступавших Советских Вооруженных Сил. Французский народ повсеместно поднимался на вооруженное восстание, которое многие месяцы подготавливала Французская коммунистическая партия.
С началом восстания 6 июня 1944 г. патриоты Дордони в первый же день подорвали полотно на всех железных дорогах департамента, изолировали гитлеровские гарнизоны и сорвали на несколько часов переброску немецких войск в Нормандию, где был высажен англо-американский десант; обстреляли колонны на магистральных шоссе; разоружили все бригады петеновской жандармерии в подсекторе "А", захватив много оружия и военных материалов;
8 июня освободили Монтиньяк, а один из отрядов 222-й роты занял казармы жандармерии12 . Взяв этот город, маки перерезали все дороги между Перигё (блокировав там крупный немецкий гарнизон), Террассоном и Бривом. Гитлеровцы несколько раз пытались отбить Монтиньяк, но тщетно.
В ближайшие три дня в город были подтянуты все подразделения ФТПФ подсектора, а из советских бойцов сформированы три оперативных отряда. Один из них возглавил лейтенант А. Макаев ("Саша Хетагуров"), другой ("Русская рота") - сержант Красной Армии, лейтенант ФТПФ Георгий Турабелидзе, третий ("Спецгруппа") - В. Алексеенко, которому было присвоено звание капитана ФТПФ-ФФИ13 . Эти отряды, вошедшие в состав 1-го и 7-го батальонов ФТПФ, приняли участие во всех боевых операциях в департаменте Дордонь, которыми командовал "Эркюль"14 .
"Русская рота" и франтирёры 26 мая атаковали на шоссе в районе Жюмийяка немецкую колонну, а 7 июня освободили Эксидей. Затем "Русская рота" вместе с отрядом "Артура" первой завязала бой с гитлеровцами и очистила от них 15 июня город Тивье15 . Другие советские и французские патриоты 25 июня напали на немецкую колонну в местечке Лё Гар (район Монтиньяка), позволив партизанским частям, расположенным в Монтиньяке, перебазироваться в район города Сарла.
В Дуаране, возле замка "Ла Филоли", партизаны также вступили в схватку с фашистами. Однако в то же время гитлеровцы напали на партизан в районе Сарла. В трехдневном бою враг потерял 200 человек убитыми, партизаны - 46. В районе Темнияк (в 5 км от Сарла) маки в восьмичасовом бою уничтожили 40 фашистов, сами потеряв одного человека. Советские партизаны во главе с А. Макаевым 14 июля взорвали в районе Тенона железнодорожный мост, связывающий Перигё с Бривом16 . "Спецгруппа" с 19 по 29 июня взорвала два железнодорожных моста, прервав переброску вражеских войск на несколько суток, а 30 июня атаковала немецкий эшелон, уничтожив 27 гитлеровцев. В июле партизаны восемью последовательными взрывами вывели из строя железнодорожную магистраль, пустили под откос вражеский эшелон, подорвали на минах два автомобиля с фашистами. 18 июля они атаковали немецкую колонну, передвигавшуюся в направлении Террассона. 29 июля советские партизаны напали на другую колонну, уничтожив 13 фашистов.
В августе подполковник Роже Ранукс был назначен руководителем партизанского движения в департаменте Дордонь. Под его командованием советские и французские партизаны 5 августа атаковали в районе Террассона немецкую колонну, нанеся ей большие потери в живой силе, а 8 августа на станции Брив из-под самого носа немецких часовых увели немецкий эшелон с 18 зенитными орудиями, 2 тяжелыми пулеметами, боеприпасами, продовольствием и разными материалами (этот эшелон немцы собирались отправить на Восточный фронт).
9 августа партизаны забросали гранатами и обстреляли из пулеметов немецкую колонну на национальной дороге N 89 и в пункте Тру-дю-Шьен (район Тенона), уничтожив 30 гитлеровцев.
В тот же день партизаны дважды атаковали врага в районе Галиб и Шарпёнэ, при этом было убито до 30 вражеских солдат и многие ранены, а партизаны захватили 3 грузовика и пулемет. Группа русских и французских франтирёров 15 августа обстреляла немецкую колонну в районе Сент-Мари. Враг понес большие потери. На следующий день патриоты завязали уличные бои в Сент-Фуа-ла-Гранд, уничтожив более 100 и ранив 120 фашистов17 .
В последних схватках с гитлеровцами только "Спецгруппа" уничтожила 226 фашистов.
В результате многодневных боев патриоты выбили оккупантов из Террассона, Тенона и ряда других городов. Гитлеровцы вынуждены были отступить в Перигё и Брив. Патриоты прочно блокировали вражеские гарнизоны. Когда гитлеровцы попытались перебросить свои части, из Брива в Перигё, то партизаны воспрепятствовали этому. Через трое суток крупные соединения партизан начали наступление, и гарнизон Брива 15 августа капитулировал. Областной центр Дордони Перигё был взят партизанами 19 августа с ходу, несмотря на то, что в нем находились крупные силы оккупантов18 .
Департамент Дордонь был освобожден от гитлеровской оккупации французскими патриотами при активном участии советских, испанских и других партизан. В земле Дордони навечно остались лежать более ста советских людей, самоотверженно сражавшихся против гитлеризма19 .
В последних числах августа советские партизаны вместе с франтирёрами приняли участие в освобождении ряда других городов и населенных пунктов в Юго- Западной Франции20 .
За мужество и отвагу В. Алексеенко, Г. Турабелидзе и. десятки других граждан СССР были награждены французскими орденами и медалями.
Немалую помощь партизанам Дордони оказала Тамара Волконская ("Тереза Дюбуа"). Эта мужественная русская женщина-врач, лейтенант ФТПФ, вернула в ряды борцов Сопротивления десятки раненых и больных советских и французских бойцов и лично принимала участие в партизанских операциях. За боевые подвиги она была награждена "Военным крестом" и медалью "Сервис волонтер"21 .
"Военный крест" получила и украинская девушка Мария Шуша, проявившая мужество и отвагу в ожесточенной схватке с гитлеровцами в районе деревни Ив, на национальной дороге Рошфор-Ла-Рошель 20 сентября 1944 года.
Вскоре после освобождения Франции от оккупации одна из местных французских газет писала: "Французы беспредельно признательны советским военнопленным, которые, едва сбежав из немецких лагерей, сразу же включались в движение Сопротивления и принесли на французскую землю опыт образцовой армии"22 .
А бывший командующий партизанским движением в департаменте Дордонь подполковник Роже Ранукс, отдавая должное советским патриотам, в своем рапорте от 15 февраля 1945 г. командующему 12-м военным округом полковнику Русселье, подчеркивал: "Пример этих людей, вдохновленных идеалами своей Родины и готовых в силу этого пренебречь всеми опасностями, восстановил в сердцах тех, кто пал духом, веру в конечную победу и тем самым явился для нас огромным моральным вкладом в наше дело. Справки и характеристики, выданные русским партизанам, могут дать лишь очень слабое представление о том, как они себя проявили в маки. Хотелось бы попытаться воссоздать здесь - но это вышло бы за рамки настоящего рапорта - "атмосферу" маки. "Атмосфера" же эта полностью соответствовала духу русских партизан, бойцов Красной Армии, обученных и воспитанных ею. Не будет преувеличением сказать, что они сумели показать пример повседневной самоотверженности и величайшего мужества. Было бы слишком долго перечислять имена всех русских товарищей, совершавших подвиги в маки. Хочу только отметить, что части русских партизан, находившиеся под моим общим командованием, потеряли убитыми более 15 процентов своего личного состава и что они участвовали во всех боевых операциях по освобождению департамента Дордонь и некоторых районов соседних департаментов и, в частности, в освобождении городов Перигё, Бержерак, Либурн, Брив, Ажен, Бордо, Ангулем, а также приняли участие в осаде крепостей Руайян и Ла-Рошель".
С тех пор прошло почти четверть века. Но французские патриоты, бывшие франтирёры, не забыли своих соратников, советских граждан.
Летом 1966 г. в СССР побывала делегация бывших руководителей партизанской борьбы в департаменте Дордонь и в ряде других департаментов Юго-Запада Франции23 .
Много часов провели тогда вместе советские и французские боевые друзья, о многом переговорили, почтили память погибших товарищей... А когда пришло время расставаться, дали клятву и впредь крепить дружбу народов СССР и Франции, одним из этапов развития которой явились совместные операции 1944 г. в борьбе с общим врагом - гитлеровскими захватчиками.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------1 С 1941 по 1944 г. через этот "черный лагерь" (он находился в 35 км от Меца) прошло 320 тыс. советских военнопленных, из которых более 35 тыс. были замучены или расстреляны. "Русские новости", Париж, 8.II.1946.
2 N. Hobam. Quatre annees de lutte clandestine en Lorraine. Nancy. 1946, pp. 45, 46.
3 M. Dupuy. Les Sovietiques dans les rangs de la Resistance (Sous-secteur "A" de la Dordogne). Begles. 1966, p. 5.
4 Ibid., p. 6.
5 R. Bellanger. Dordogne en armes. Perigueux. 1945, p. 70; M. Dupuy. Op. cit., p. 7.
6 R. Bellanger. Op. cit., pp. 69 - 70.
7 Ibid., p. 75; M. Dupuy. Op. cit., p. 8.
8 P. Nord. Mes camarades sont morts. T. 2. P. 1947, pp. 106, 108.
9 "L'Echo-La Marseillaise" (numero special au 20-е anniversaire de la Liberation), Limoges, 26.VI.1965, p. 38.
10 В его состав вошли "Лёкер", "Бернар" и "Бенжамэн"; в мае состав частично изменился и включал отряды "Эркюля", "Кайу" и "Бенжамэна" (R. Bellanger. Op. cit., pp. 76, 79).
11 H. Adeline. La Liberation du Sud-Ouest. Alger. 1948, p. 16.
12 M. Dupuy. Op. cit., p. 13.
13 "Cahier de la Resistance" (Gironde). Avril 1967, p. 8.
14 M. Dupuy. Op. cit., p. 14.
15 R. Bellanger. Op. cit., pp. 82, 85, 86.
16 Ibid., p. 102; M. Dupuy. Op. cit., p. 15.
17 R. Bellanger. Op. cit., pp. 120 - 121; M. Dupuy. Op. cit., pp. 16 - 19.
18 Ch. Tillon. F.T.P. P. 1962, p. 413.
19 "Труд", 6.VII.1966.
20 "Audace" (Organ hebdomadaire de la 6-e Brigade F.F.I.), 9.XII. 1944; H. Adeline. Op. cit., p. 62.
21 "Вестник русских добровольцев, партизан и участников Сопротивления во Франции". Париж, 1947, N 2. стр. 49 - 50;"Le Travailleur de la Dordogneouvriere et paysanne", 24.XII.1950.
22 "Avenir de la Correze", 18.X.1944.
23 "Труд", 6.VIII.1966; "Волгоградская правда", 16.VIII.1966.--------------------
Г. А. НЕЧАЕВ, СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ СРАЖАЛИСЬ В ДОРДОНИ [Электронный ресурс]: электрон. данные. - Москва: Научная цифровая библиотека PORTALUS.RU, 28 ноября 2016. - Режим доступа: https://portalus.ru/modules/warcraft/rus_readme.php?subactio...& (свободный доступ)
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Аu danger on connaît les braves
Перевод с французского: Храбрые познаются в опасности
В год, когда он закончил сельхозтехникум началась война.
Один из первых добровольцев в Бакинском военкомате, кому удалось, минуя учебку попасть на фронт.
Киев. Жаркое лето 1941 года. Красная Армия отступает. Он становится разведчиком, но не сразу. Сначала, глядя на его щуплую фигуру, его пытались вразумить более опытные воины шутками-прибаутками по поводу его худобы, мол куда ему в разведку, как он будет немца пленного тащить, но когда он, глядя на них и улыбаясь своей белозубой улыбкой, разогнул лошадиную подкову, а потом вернул её в исходное состояние, то бывалые резко шутить над ним перестали. Следующим шагом была беседа с комиссаром. Там всё было ещё проще, он ответил на вопрос, почему он туда рвется, просто:
– Потому что я ничего не боюсь, – и улыбнулся своими холодными голубыми глазами, которые и меня поразили при первой нашей встрече.
Разведка – занятие не только для бесстрашных, но и для расчетливых и знающих язык и тонкости иерархии вермахта. Ведь нужен не просто немец, нужен тот, кто может рассказать о планах наступления или обороны.
Пока командир разведроты ещё думал брать нашего героя к себе или не брать, случилось пару боёв, в одном из которых он пропал на сутки, но вскоре появился с двухметровым фашистом, который был связан и был почти при смерти, из-за кляпа во рту.
Оставил подразделение в боевой обстановке без разрешения и соответствующего приказа. За это его жёстко наказали. Обычно тех, кто самовольничал в то время – расстреливали перед строем. В условиях жёсткого отступления, тем более речь идет о боях в окружении под Киевом, точно никто не цацкался. Но тут был особый случай – человек постарался и языка раздобыл, ещё и сам, без группы.
В общем наказание он получил, но своего добился. На следующее задание командир разведроты взял его с собой. Но в первом же поиске его ранило – он прикрывал отход группы, которая несла на себе языка.
В госпитале наш герой зря время не терял – учил язык, вернее сразу два. Ему подарили медсёстры подборку школьных учебников, которая оказалась в госпитале, который в свою очередь временно расположился в здании сельской школы. Немецкий и французский.
И он не употреблял спиртное. Это было чудно и непонятно. Когда его застали за изучением иностранных языков, то особисты спросили:
– Ну, с немецким языком понятно, а французский зачем?
– Так они тоже с немцами воюют, по радио говорили, что Англия с Францией войну Германии объявили, значит будем вместе с ними немца бить, значит может пригодиться, тем более пока делать раненому нечего. Вы лучше ответьте мне, почему буржуи английские и французские объявили Гитлеру войну, а Гитлер напал на нас?
В соседи по палате к нему попал раненный полковой переводчик, который и рассказал ему о некоторых тонкостях немецкого словосложения. Наш герой делал невероятные успехи. Переводчика поразило его произношение. У него сложилось впечатление, что в далеком прошлом кто-то был в родственниках у него «с той стороны», ну или талант. Оказалось второе. Переводчик ещё говорил по-английски и успел, перед расставанием дать несколько уроков английского, оставил ему свои тетради студенческие, на том они и расстались. Потом опять бои, в которых юный разведчик добывал языков, воевал, но окружение наших войск вошедшим в историю, как «Киевский котёл», лишило его свободы. Его и ещё несколько сотен тысяч солдат, которые верили своим генералам.
...Допросы, перегоны, голод, расстрелы тех, кто не может идти ... Всё это закончилось во Франции, в концлагере Бон-ла-Роланд. Знание немецкого он скрыл, полагая, что так будет проще подготовить свой побег. Лагерь этот был для интернированных евреев, которых далее отправляли в Освенцим. Там он назвался Арманом, и мы продолжим его так называть. Итак, нашего Армана там оставили в качестве обслуги, потому что всех, кто понимал по-французски, оставляли, временно, потому что необходимо было контактировать с французами, которые, например привозили воду в лагерь. Ну, а Арман был мусульманином на самом деле, потому по обрезанию, которое есть в традициях и евреев, и мусульман, его приняли за еврея. В процессе жизни там он познакомился с Рене Блюмом, почти сразу же с Ральфом Эрвином, он был почти немец – австриец. Именно он и дал Арману такую языковую встряску, что в итоге он говорил на Берлинском диалекте с австрийский шармом, как потомок аристократов, или по-новому учению Гитлера – Ариев, после которого уже никто не сомневался в том, что Арман немец. Да и не просто немец, а с полнейшим знанием местности – родины композитора – Австрии. Арман запомнил, со слов учителя, даже то, как выглядели те или иные деятели, например руководители различных городов или соседи по новой истории Армана, которые жили рядом с ним и отметились в различных курьёзных и не очень историях. Также, он объяснил Арману, как найти его земляка, русского, который бы однозначно помог бы выйти из любой ситуации, некто Кобельков.
Польский художник Збер тоже оставил свой след – он научил Армана искусству вырезать печати и штампы на куске любой резины, в связи с тем, что он был величайший гравер того времени, например на каблуке от сапога или на куске изношенной автомобильной покрышки, ну и обучил его польскому языку. В ответ он пообещал ему, что после войны доставит из тайника, где Збер спрятал свои шедевры (39 гравюр – деревянных тарелок), и передаст их определенным людям, адреса и фамилии которых Физель, так звали Збера, заставил Армана заучить.
Рене Блюм довел его французский до совершенства.
Был ещё один скульптор судьбы Армана – Борис Вильде. Это был единственный заключенный лагеря, который знал, что Арман не еврей, а азербайджанец.
После (скрытых тайной и мраком их знакомства) они подружились и мало того, оказалось, что у них был ещё и общий знакомый – начальник Бакинского порта, правда не лично, с которым был знаком и Борис, вернее, знаком был не он, а его кузен, который сражался также в рядах французов, но в данный момент был далеко.
Борис оказался поэтом, был редактором газеты и носил фамилию Вильде.
Именно он и дал ему определенные контакты неких «Маков» в случае, если Арману удастся убежать. Убежать удалось. Бежать было необходимо, потому что в Освенцим отправляли из этого лагеря всех, а из Аушвица, так на немецком звучало это страшное название, не возвращался никто! Побег он совершил зашитым в шкуру сдохшей лошади, которая околела от старости возя воду. Ночью он выбрался из барака, выпотрошил ее, залез внутрь, и зашил сам себя изнутри, оставив лишь отверстие для дыхания. Его новые еврейские друзья снабдили его своей одеждой и даже бритвой. Потому выбравшись из лошади, он в ближайшем ручье отмылся, побрился, побрызгался одеколоном Guerlain – Vol de Nuit, которым его снабдили его новые еврейские друзья и безотлагательно, пока не подняли тревогу, отправился в сторону селения, где его уже ждали. Встретили его «маки» напряженно, больно хорошо Арман говорил по-французски, но после многочисленных бесед и даже одной драки, в которой он победил и отдал в руки побежденного нож, с которым на него он набросился, его приняли в отряд на любимую им с Красной Армии должность – разведчика. Его задачей было выяснять обстоятельства, при которых должны были проходить военные грузы с оружием и боеприпасами. У партизан с этим делом был страшный дефицит. Документы он делал себе сам. На изготовление любой печати или штампа (о спасибо тебе Збер) он тратил несколько часов, ну и главное, был необходим образец. Он настолько превзошел всех подобных умельцев в этом деле, что о нём доложили руководителю французского «Сопротивления» – Де Голлю, который по случаю находился неподалеку, ну и решил познакомиться сам с новым русским членом его подпольной организации. На встречу Де Голль пришёл не один, его сопровождал русский, который уже давно сражался с фашистами на стороне «Сопротивления». Арман понял, что это очередная, но, как оказалась, последняя проверка. По-русски Арман говорил тоже без акцента. После этого ему начали поручать более серьезные дела. Он за кружкой пива, в одном из маленьких городков, познакомился с начальником немецкого склада, где хранилось очень большое количество оружия, патронов, гранат и медикаментов. Мало того, что он убедил немца открыть склады в определенное время, так и убедил его уйти вместе с партизанами освобождать Францию и Австрию, родом откуда, оказался начальник склада, ну а об Австрии Арман знал почти все, как мы помним. За этот подвиг Де Голль снял с себя свой ремень, на котором написал, что эта награда временная и после Победы, предъявитель сего, может обменять её на любую награду свободной Франции.
И поставил там свою подпись – генерал Шарль де Голль.
Пришло время сменить имя. Новое имя Армана стало на французский лад – Мишель, Мишель Аррмад.
Чуть позже он будет месье Фражье, потом Куражье, Харголь... Больше всего ему нравилось «Куражье», когда его так называли, он всегда загадочно улыбался ...
Он настолько освоился в диалектах немецких, что определял наклонности того, или иного разведчика, к определенному диалекту, с учетом того, что французы ненавидели все языки, кроме родного, а немецкий, в частности. Но Де Голь дал Мишелю Аррмаду карт-бланш, на основании чего, вскоре весь его отряд был готов внедряться в любое место немецкой армии во Франции.
И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без сучка и задоринки. Изготавливал он их сам. Задания получал от своих командиров – заместителей Де Голля, но планировал все операции сам. О дерзкой группе, способной к переодеваниям и «маскараду», фашисты уже были наслышаны. Как-то он выполнил задачу Де Голля по переправке через всю Францию американца, за голову которого фашисты назначили невероятную награду – полмиллиона марок! Дорога была сложной и оканчивалась она в нейтральной Швейцарии. Этим американцем оказался Аллен Даллес, будущий Шеф всей разведки США...
И вот информатор сообщает, что фашисты полным ходом ведут загрузку поезда, в котором основными пассажирами поедут французские подростки. Конечная станция – трудовые лагеря Германии. И вот Мишель, уже в форме немецкого капитана Херберта Штеммера (hauptmann Herbert Stemmer) встречает поезд на одном из полустанков. Охрана разоружена, детей, практически всех вывели в лес, но случайность – мимо проезжавший батальон карателей, которые, как раз занимались поиском «маков» в тех краях, не дала закончить операцию без сучка и задоринки. Или, как говорят французы: Il vaut mieux tuer le diable avant que le diable vous tue – Лучше убить дьявола прежде, чем дьявол убьёт тебя. Дьявол в этом случае носил тоже погоны капитана и имя Herman Kornoff. Завязалась перестрелка, в которой было убито и ранено несколько детей и «маков», среди них оказался и псевдокапитан Херберт Штеммер. Его взрывом гранаты отбросило на склон оврага, где он и пролежал незамеченным два дня. Через двое суток его обнаружили обходчики путей, которые и доставили его в госпиталь. Там он пришел в себя на операционном столе, где из капитана Штеммера доставали с дюжину осколков. В его документах никто не сомневался, поэтому он был определен в палату к выздоравливающим офицерам вермахта. В палате их было четверо. Один из которых имел австрийское происхождение. И как вы правильно догадались, в отряд они прибыли уже вдвоем с оберлейтенантом Паулем Шварцем.
И вот прошло лет двадцать с небольшим. Москва. Красная площадь. Кремль. 1966 год.
В кабинет генерального секретаря ЦК КПСС (руководитель страны – Леонид Ильич Брежнев) забегали и выбегали какие-то озабоченные люди, на которых своим хмурым взглядом, через свои легендарные брови, смотрел Леонид Ильич, смотрел и молчал, потому что результата от их беготни не было никакого. Задача у целого полка разных служб была одна – разыскать гражданина СССР Мишеля Аррмада, или Армана. Вся эта суета началась с утра. Леониду Ильичу позвонил министр иностранных дел СССР и доложил, что ожидаемый визит президента Французской Республики состоится в назначенные сроки. Программа готова, и французская сторона подтвердила все запланированные и приготовленные мероприятия. Но, изучив, переданный от службы «протокола» президента Франции документ, у него возник вопрос, который он не смог решить. Дело в том, что генерал Шарль де Голль, попросил нашу сторону, включить в список встречающих и сопровождающих лиц его в СССР, его личного друга, и боевого товарища Мишеля Аррмада (Армана). Так вот, Министерство Внутренних Дел оказалось бессильным – такого гражданина СССР нет. Чтобы сделать мгновенный запрос в КГБ необходимо одобрение руководителя страны. Такое одобрение было получено, но толку от этого было мало. Мишеля не нашли, хоть и на поиск были брошены все силы и были включены все силовые структуры в каждой области всех пятнадцати республик СССР. Поступил окончательный доклад руководителя КГБ СССР – такого человека (гражданина с таким именем) на территории СССР нет. Те, из моих читателей, кто жил в СССР, должны понимать – о чем я сейчас пишу – мощь КГБ была безграничной. Тогда министр иностранных дел решил позвонить в Париж лично, и попросил уточнить правильно ли написано имя соратника генерала. (ARMANDU MICHELOVI)
Ответ был – да, правильно. На самом деле, кто такой Арман, генерал Де Голль знал, но он также знал, что Герой французского Сопротивления прошёл через лагерь в своей родной стране, после возвращения на родину, знал, что до него не дошла финансовая помощь, которую ему посылали его друзья, знал, что Герой Франции живёт крайне бедно в маленьком селе, и таким образом решил напомнить о том, что с такими людьми так поступать нельзя. К вечеру того же дня на Старой Площади, было созвано экстренное совещание всех глав спецслужб. К утру был найден первый след – он вёл к Хрущёву, который был смещён несколько лет назад с поста руководителя страны. Пять лет назад из французского Фонда ветеранов Сопротивления пришла громадная по тем временам сумма на имя ветерана, который проживал в СССР, а именно в Азербайджанской ССР. Его вызвали в Москву для вручения этих денег, но он отказался. Тогда деньги перевели в Фонд Мира (не возвращать же их обратно – не так поймут), за подписью этого самого азербайджанца, а вот в сопроводительном письме из Франции и был указан псевдоним этого французского партизана «Мишель Аррмад». Финансовые документы нашлись быстро. Всё подтвердилось. Фамилия, имя и домашний адрес были найдены, сразу последовал звонок в Баку, и через полчаса кортеж из трёх черных автомобилей марки «Волга» выдвинулся за тем, кого искала вся страна. Путь лежал сначала через город Шеки, а после по просёлочной дороге к маленькому селу Охуд. Арман или Ахмедия Джебраилов жил в небольшом скромном доме сельского агронома на окраине. В тот год ему исполнилось сорок семь лет. Он, как мы помним, был небольшого роста, русоволосый и голубоглазый, что было необычно для представителей республики Азербайджан. Он встретил почётных гостей и пригласил их в дом. Гости же удивились, когда зашли, обилию иностранных орденов на пиджаке ветерана, который висел на плечиках в доме Ахмедии. Сообщив ему, что его вызывают в Москву, в Кремль, к самому Брежневу, и не увидев на его лице, даже тени удивления, чиновники оторопели. Ведь они толком и не знали, что позади у этого человека, через что ему довелось пройти. Хотя начальник милиции, который тоже был в числе делегации, что у Ахмедии Джебраилова числится судимость (за то, что попал в плен во время Великой Отечественной). Ахмедия ответил, что между товарищем Брежневым и сельским агрономом нет ничего общего, а вот на винограднике есть план, который необходимо выполнить – вредители растений ждать не будут. Но, когда было упомянуто имя генерала де Голля, то Ахмедия попросил подробнее рассказать, что происходит. Секунду подумав он попросил пять минут на сборы. Москва. Кремль. Когда Генеральному Секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу доставили того, кого искал весь состав милиционеров, то он слегка опешил. Немного потрёпанный вид, но скрашенный иконостасом боевых орденов, и полная невозмутимость голубых, как само небо, глаз. Они познакомились, и Леонид Ильич попросил его съездить с его помощников в ГУМ, где его оденут под стать всем мероприятиям и высоким французским гостям. После этой манипуляции его привезли обратно в Кремль, где предложили следующее: завтра утром в Москву прибывает президент Франции Шарль де Голль. Мы Вас нашли, и Вы будете сопровождать генерала на всех мероприятиях, которые согласованы заранее, но, зная характер де Голля, мы предполагаем, что может такое случиться, что он захочет посмотреть, как живёт его друг и выпить у него дома чай. Первая часть работ будет выполнена завтра к вечеру – мы проложим в ваше село асфальт. Но чай пить Вы будете в другом доме. В центре села мы уже выделили Вам двухэтажный дом и в данный момент туда перевозятся Ваши вещи. К утру этот дом заново покрасят и посадят вокруг него деревья. Он Ваш. Четыре семьи, которые жили в этом доме уже расселили в районном центре – им выдали новые квартиры и устроили их на более высокую должность. Люди счастливы. Рядом с новым домом поставят железный гараж и в нём будет стоять новая чёрная «Волга».
Всё это оформят как Вашу личную собственность уже завтра. Ахмедия ничего не ответил и по его лицу было абсолютно непонятно, рад он этому или не рад.
СССР. Москва. Внуково-2, там встречали почётных гостей. На лётном поле было всё готово к встрече. Самолёт приземлился. Первая группа высокопоставленная – там только лица «приближенные к императору», то есть те, кто будет встречать генерала, они уже стояли возле трапа самолёта. Вторая группа, те, в чью обязанность входило махать высокому гостю руками, стояла поодаль, в ней и находился Ахмедия. Хоть он и был одет с иголочки, и чиновники посмеивались, глядя на него, на загорелое и обветренное до черноты лицо, мозолистые руки, предполагая, насколько неуютно этому «колхознику» среди таких важных персон, как они, но сам Ахмедия никакой неловкости не ощущал. Ведь мы то с вами помним, какую одежду носил наш герой во Франции, и военный мундир, и смокинг, если было необходимо внедриться к фашистам и узнать их планы, именно так, в таком виде... Хотя последние много лет он носил совершенно другую одежду. И вот наступает кульминационный момент нашей истории, в проёме дверей президентского самолёта появляется высокий (под два метра ростом) человек, очертания фигуры которого нельзя было спутать ни с кем, это вышел на верхнюю ступеньку трапа и остановился генерал де Голль. Скользнув взглядом по первой группе встречающих и не задержав взгляд ни на ком, де Голль посмотрел на машущих ему людей, которые стояли за небольшим ограждением. Ахмедию он увидел сразу – он единственный не махал флажком, который вручили всей второй группе встречающих – он просто смотрел в глаза своему генералу и улыбался... Де Голль спустился по трапу и после обмена приветствиями с Брежневым, он говорит ему, через переводчика, чтобы Брежнев оказал ему услугу и позволил, он сам знает, кому, подойти к трапу самолёта. Пока Леонид Ильич растеряно водил головой в поисках начальника охраны, генерал де Голль, прервав рукопожатие с длинной цепочкой высших чиновников, раздвинув их в стороны, пошёл в сторону своего Аррмада большими шагами, а навстречу ему выронив флажок, бежал сам Мишель Аррмад и охрана не посмела ему препятствовать... Все повернули головы и наблюдали, как президент Франции Шарль де Голль стремительно идёт, почти бежит к какому-то худому, невысокому и загорелому, с руками рабочего, кавказцу, но почему-то с голубыми глазами. Все наблюдали за тем, как эти два разных по росту и весу мужчины обнялись, и торопливо друг другу что-то говорят, смеются, опять обнимаются, поворачиваются в сторону Брежнева, де Голль, что-то говорит ему на ухо, и они уходят в разные стороны, де Голль идёт к Брежневу, а Ахмедия возвращается на своё место, подбирая по дороге упавший у него с руки, французский флажок. После дневных официальных мероприятий де Голль попросил отменить вечерние мероприятия по причине – он хочет пообщаться со своим боевым товарищем, которого он попросил доставить в отведённую ему советской стороной, резиденцию. Они гуляли по вечернему саду и говорили, говорили и гуляли, говорили и смеялись, иногда вытирали слёзы, иногда замолкали и смотрели на звёзды и молчали, ведь с другом и молчание – это счастье... Вспоминали Францию, Париж, войну, которая объединила не только этих двух абсолютно разных людей, как внешне, так и внутренне, да ещё и из разных миров, но и все страны, ведь под флагом «Сопротивления» сражались многие народы Европы. Вспоминали маленькую и хрупкую девочку–связную по имени Одри Хепбёрн, признались друг другу, что какое-то время были очарованы ей, и как гордились её заслугами... Вспомнили награждения немцами Аррмада, как коменданта города, когда он с поддельными (собственноручно им подделанными) документами попал в госпиталь, а оттуда в коменданты. Спустя несколько месяцев его представили к награде, но получать её не стал, потому что обеспокоенный возможным раскрытием, ушёл опять в горы к «Макам», заодно оглушив проезжающего мимо полковника вермахта, с картами, и всеми деньгами комендатуры. Вспоминали победный марш по улицам Парижа, в котором Аррмад Мишель шел позади де Голля. Войну Мишель Аррмад закончил в ранге национального Героя Франции. Вспоминали, когда де Голль привинчивал на китель Аррмада Военный Крест – высшую воинскую награду Франции, а рядом красовались Крест Бойца, Военная Медаль (самая высшая из медалей во Франции), Орден Почетного Легиона и другие, он сказал вслух всем присутствующим, что таких наград нет ни у кого во Франции, и этот солдат имеет право маршировать на парадах Франции идти впереди всего строя! Вспомнили, как после войны, Аррмад помогал организовать личную охрану генерала, ему не давали покоя многочисленные террористы, и таки организовал! Через пять лет после войны у Аррмада Мишеля была супруга, двое сыновей, в Дижоне (город во Франции) автотранспортное предприятие (подаренное ему государством) и государственную должность в канцелярии Президента Франции Шарля де Голля. Генерал де Голль знал, что прошёл его товарищ по возвращении домой. Он помнил тот взгляд, которым он смотрел на него и просился домой, на Родину. Он его отпустил. Для тех, кто читал в газетах о том, что происходило в СССР, это выглядело, как полное безумие.
Де Голль знал Аррмада Мишеля, потому понимал, что переубеждать его бесполезно. Решил – езжай, и вручил ему на прощание документ почетного гражданина Франции.
В Москве Аррмада сняли прямо с самолёта и после продолжительных допросов на тему: как и почему сдался в плен, где доказательства, что не перебежчик, почему при себе имел фото, на котором Аррмад, к тому времени уже Ахмедия Джебраилов, в форме немецкого офицера, заставили в деталях описывать побег из концлагеря в шкуре лошади, но удивились многочисленным наградам и благодарственному письму за спасение художественных ценностей, творений Збера. Сначала дали срок, но после того, как де Голль пригрозил разрывом дипломатических отношений, заменили на ограничения на передвижение. Но награды, письма, фото и французские документы не вернули. Дома его устроили на работу пастухом, а позже в агрономы. Знал де Голль, что и крупную сумму денег (тогда страной ещё руководил Хрущёв) ему не отдали и она перешла в Фонд Мира, тут Ахмедия внёс поправку, что он это сделал добровольно, но зато ему вернули все личные документы и награды, почти все, не вернули самую главную – Военный Крест. Сказали, что награда редкая, потому её поместили в Музей Боевой Славы (вторая такая награда в СССР была у Маршала Жукова, первая у пастуха по имени Ахмедия Джебраилов). Потом он счастливый, без денег, но со своими заслуженными наградами, приехал в родное село, где прицепил их на свой единственный празднично-выходной пиджак, который и увидели чиновники, когда приехали за Ахмедией после того, как генерал де Голль пошутил над своими советскими коллегами, заставив их найти Ахмедию по его французскому, партизанскому имени! Это был 1966-й год. Потом он сопровождал своего генерала в поездке по СССР... Прощание было бурным, но коротким. Де Голль пообещал, что вскоре от него приедет человек, который привезёт ему его недостающий, заслуженный им Военный Крест. Он улетел из Москвы, оставив в гостиничном номере всё, что ему купили в ГУМе... После того, как он вернулся домой, в родное село, он забрал свои вещи и семью из двухэтажного дома и переехал обратно к себе на окраину, по дороге заехав куда надо и переписал дом и «Волгу» в пользу местного детского дома... Через месяц, после описанных мной событий, в село снова приехали, только теперь не чиновники, а люди в необычной военной форме, необычной для советских людей, но не для Аррмада – это была его родная форма.
Гостей он встречал выбритый, выглаженный, в своём единственном пиджаке, на котором ровными рядами блестели заслуженные им боевые французские ордена.
В дом зашёл один – заместитель министра обороны Франции, дивизионный генерал, в котором Аррмад узнал того, кого учил в «Сопротивлении» немецкому языку, и как правильно обращаться с немецким оружием... своего близкого боевого друга – это был сюрприз... Потом они обнимались, пели «Марсельезу», Аррмаду вручили записку от де Голля, паспорт гражданина Франции и орден – Военный Крест... Записку его попросили прочитать в присутствии генерала. В ней было написано следующее:
«Убедительно прошу Вас, обменять ремень с моей подписью на всё, что Вам заблагорассудится из наград Франции. В случае отказа, мы будем вынуждены назвать Вашим (французским) именем одно из государственных предприятий. С уважением к Вам, Ваш друг и соратник, Шарль...»
Аррмад Мишель, единственный в своём роде, он не призывался в армию Франции, но стал полным кавалером всех высших воинских наград. Ахмедия Джебраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР, во время войны, но после описанных событий ему вручили, и медаль «За Отвагу», за того, самого первого немца, помните? И Орден Отечественной войны, и многие другие награды... . В 1970-м году, после смерти де Голля, ему позволили покидать пределы не только Азербайджанской ССР, чтобы он мог полететь на похороны генерала. Больше во Франции он не был, а в 1994-м году, на пешеходном переходе его сбил автомобиль, Ахмедия погиб на месте. Водитель автомобиля находился за рулём в состоянии опьянения.
В 1975 году режиссёром Хамизом Мурадовым был снят документальный фильм «Герой Франции», повествующий об Ахмедия Джебраилове. Его сын погиб в Карабахе, получил звание героя Айзербайджана – посмертно.
============
Предыдущая публикация. Первый круг ада (KZ Auschwitz)
===========
--------------------
Отрывок из документального, военно-исторического романа "Летят Лебеди" в трёх томах.
Том 1 – «Другая Война»
Том 2 – "Без вести погибшие"
Том 3 – "Война, которой не было"
Сброшу всем желающим пикабушникам на электронную почту абсолютно безвозмездно, до Дня Победы, включительно.. Сначала Том 1, если понравится, то после прочтения (отзыва) и Том 2. Получение Тома 2 по времени не ограничено никак.
Том 3. Ещё в работе
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах).
Есть печатный вариант в твёрдом переплете.
===========
Маленькая Одри Хепбёрн и Большое Сопротивление
Этот великий человек требует отдельной истории, поэтому расскажу о нём с двух разных сторон.
Военный. Высокий. Красивый. Умный. Образованный. Бесстрашный. Сначала он пережил проблемы, которые постигли Францию в Первой Мировой войне. Там он впервые услышал русскую речь и увидел русских офицеров. Потом началась Вторая. После проигрыша немцам создал свою собственную организацию, но с учетом того, что легенда французов – маршал Петэн был за союзничество с Германией, ему пришлось побеждать всех, в невероятных условиях, но тем и ценнее была победа. Начал он с колоний Франции, которые он в итоге, будучи уже Первым лицом, сделал свободными. Потом взял в союзники векового врага Франции – Англию. Они ему давали оружие, деньги, эфир. В своих отношениях с союзниками генерал с самого начала позиционировал себя как равный по отношению к ним. Часто заносчивость де Голля выводила Черчилля из себя. Всё шло хорошо, если их позиции сходились, но если возникали разногласия, то они принимались спорить. При этом де Голль обвинял Черчилля в том, что тот слишком много выпил, и виски ударило ему в голову. Черчилль в ответ заявлял, что де Голль воображает себя Жанной Д’Арк. Однажды это едва не закончилось депортацией де Голля из Англии.
Он своим личным примером сплотил множество людей, как французов, так и таких, как наши герои, сплотил и объединил под одной великой целью – Сопротивление. Но обрел множество врагов. Одних покушений на его жизнь – несколько десятков. Но мы помним его качество – бесстрашие перед опасностью, потому он сделал свою Францию свободной и независимой. В том числе и от военных баз НАТО и США на данный момент. На остальной части Европы их около трехсот.
Присутствовал на подписании капитуляции Германии в 1945 году, где прозвучал вопрос, которым пытаются по сей день манипулировать историческими фактами, рассказывая, что поверженный генерал Кейтель, якобы, глядя на де Голля, задал Жукову вопрос:
– Что, и эти тоже нас победили?
Научился говорить на русском языке (спасибо Арману), чем удивил Никиту Хрущева, с которым встречался после войны, во время официального визита Никиты Хрущева во Францию в 1961 году. Как-то, после одной из встреч в Рамбуйе, когда де Голль и Хрущев спустились к озеру, чтобы покататься на лодке де Голль запел по-русски:
«Из-за острова на стрежень, на простор речной волны
Выплывают расписные Стеньки Разина челны...»
Хрущев (невероятно удивлённый) начал ему подпевать, а Мишель Дебре (премьер-министра Франции), который присутствовал при этом, был просто поражён, хотя и не подал виду. А позже де Голль удивил и Леонида Брежнева, встречаясь с которым он удивил его тем, что захотел встретиться с Арманом, который носил уже совсем другое имя и жил у себя на родине – в Азербайджане.
О де Голле ещё можно рассказывать и рассказывать. Как его призвали к власти и каким способом он вытащил страну из глубокого кризиса. Вспомнить, что он единственный, кто поменял доллары США обратно на золото своей страны (которое хранилось в Америке во время войны), привезя два корабля наличных долларов сразу в штаты. С того момента американцы отменили привязку доллара США к золоту.
Как он ушёл потом с поста – сам ушёл. Удивительный человек, в мировой политике таких единицы.
Закончу портрет Де Голля, уже ставшей традиционной рубрикой:
История одной фотографии
На фотографии Шарль де Голль с дочерью Анной.
Генерал всегда был на службе отечеству одним человеком, дома другим. Жесткий политик, оказывается был трепетным, счастливым и переживающим отцом маленькой Анны (у девочки был синдром Дауна). Любовь к Анне в итоге изменила отношение французского государства к людям, имеющим ментальные нарушения. В первый день нового, 1928 года, в семье Де Голля родилась дочь Анна. У них уже было двое детей – Филипп и Элизабет. Первое, что услышала семья Де Голль после объявления диагноза: «лечение бесполезно, девочка никогда не сможет произнести даже трех слов, не сможет есть без помощи, из-за крайне слабого зрения не сможет сама сойти и подняться по лестнице, избежать любой опасности, будь то огонь, вода, препятствие на пути». Общественное мнение в те времена не отличалось гуманностью по отношению к детям с синдромом Дауна, но генерал и его жена и не думали о том, чтобы передать Анну в специальное учреждение. Оказалось, что папа Шарль может умиляться, когда он брал малышку на руки, ведь генерал никогда не вел себя так, ни со старшим сыном Филиппом, ни со средней дочкой Элизабет. Он часто пел маленькой Анне. Из дневника жены: «Как только он слышал крик Анны, сразу откладывал дела, о чем бы ни шла речь, спешил к ней, брал на руки… укачивал и напевал военные песни: на рубеже сорокалетия Шарль де Голль стал другим человеком». Де Голль имел суровый характер, который был закален войной и службой, был дерзким и мужественным, но, если рядом с ним была его Анна, все менялось... Возвращаясь домой со службы, генерал первым делом бежал в комнату дочери!
Там, взяв её на руки, целовал и напевал похвалы её нарядам и совсем маленьким новым умениям, и навыкам. Она же засыпала у него на руках, с его фуражкой – это была её любимая игрушка.
Единственное слово, которое Анна де Голль могла произнести, было слово – папа.
Ну, а её папа называл свою Анну, не иначе как «Моя жизнь», и ползая на четвереньках по детской, играя с Анной и гремя своими орденами – пел ей песенки. Даже военные марши умудрялся преображать под детские частушки:
«Вы прекрасны, моя мадемуазель
Ваш генерал у Ваших ног
Я Вас люблю, Вы счастья Бог
Когда мужчина любит – он похож на карамель …».
Даже во время учений, когда дом был далеко, генерал каждую ночь брал машину и ехал к своей Анне. Пока транспорт преодолевал сотни километров, генерал спал. Но он уже не мог без того, чтобы не увидеть Анну, подержать её на руках, поиграться, поделать ей комплименты, как мог делать только он, генерал Франции, бесстрашный офицер и папа. Их отношения были нереально трепетными ...
Рубеж двадцатилетия Анна не пережила.
Войну пережила – грипп нет.
«В этой девочке было что‑то особенное и притягивающее. Я всегда думал, что если бы она не была такой, она стала бы кем‑то выдающимся» – сказал генерал, прощаясь со своей любимой дочерью, и закончил прощальную речь словами: «Теперь она стала такой, как все. Без Анны, я не достиг бы того, чего достиг. Она давала мне так много сердца, так много духа, помогала мне держаться выше людских срывов, смотреть на них другими глазами».
Супруга ему подарила портрет Анны в серебряной оправе, который в 1962 году спас ему жизнь, когда на него было совершено покушение, пуля попала в серебряную рамку фотографии Анны де Голль. В 1947 году, после смерти дочери, генерал и его супруга Ивонн, приняли решение основать Фонд Анны де Голль.
Они приобрели в городке Милон-Ла-Шапель, это центральный район Франции, старый и заброшенный замок, для того, чтобы создать в его стенах интернат для умственно отсталых детей. Фонд Анны де Голль работает до сих пор.
---
В этом мире выживают только те, кто на тысячи сигналов никак не среагируют, а среагируют только на один в нужном месте и в нужное время.
Шарль де Голль
--------------------
Отрывок из документального, военно-исторического романа "Летят Лебеди" в двух томах.
Том 1 – «Другая Война»
Том 2 – "Без вести погибшие"
Сброшу всем желающим пикабушникам на электронную почту абсолютно безвозмездно, до Дня Победы, включительно..
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах).
Есть печатный вариант в твёрдом переплете.
Продолжение. Начало здесь: Побег из Маутхаузена
Жила–была маленькая девочка. Родилась и жила в Европе. Вторая Мировая Война. Оккупация. До высадки союзных войск в Нормандии женщины и дети жили впроголодь, но жили. После высадки наступил настоящий голод.
Голод. Холод. Да, военных действий не было, практически вся Европа сдалась. Многие мужчины, чтобы прокормить семьи, вступали в нацистскую армию. Многие, но не все.
Ещё было «Сопротивление». Конечной целью которого было вооруженное восстание по всей Европе. Еды в тот год ни у кого не было, только у тех, кто сотрудничал с фашистами. Обычным людям её надо было добывать. И детям, и взрослым, и старикам.
Девочка, несовершеннолетняя девочка, которая изменила мне, нам, всей нашей небольшой группе жизнь, и о которой я хочу рассказать в своем дневнике, начинала свой день, сварив и съев одну варёную картофелину. Но не всегда. Потом она шла в центр города, на центральную городскую площадь, брала с собой скакалку и до самого вечера скакала.
Она была невероятно худенькая. Почти прозрачная. Такой она мне запомнилась навсегда, даже сейчас, когда у меня есть её фотографии уже достаточно взрослой, всё равно, закрывая глаза, я её представляю прозрачной пушинкой... Но она сама считала себя балериной и потому приказывала себе не уставать. Девочка скакала и скакала. Иногда ей прохожие давали какую–то еду... но чаще всего никто ничего не давал. Да и не было у неё целью – разжалобить прохожих и выпросить у них какой–то еды. Она просто ненавидела тех, кто расстрелял её дядю и её двоюродного брата. Расстрелял, предварительно замучив их до неузнаваемости, в попытке склонить их к предательству.
Они ничего не рассказали Гестапо о своих товарищах в Сопротивлении и были расстреляны.
Но что могла сделать маленькая девочка со скакалкой в руках?
Когда любишь свою Родину, ты всегда найдешь способ бороться.
Бороться до последнего вздоха. Бороться, и не важно сколько тебе лет, и как ты выглядишь!
У неё была подруга – самая ослепительная женщина Парижа, звали её Вики ...
Наша спасительница, наша девочка скакала на виду у всех. Она видела всех прохожих, и все, кто был в центре, тоже видели её. Фашистский штаб тоже размещался в центре. Иногда она останавливалась, и делая вид, что поправляет шнурки на стареньких, сношенных до дыр ботинках, передавала послания–записки, которые ей давал её родной брат.
Они предназначались командирам «Сопротивления».
Тем, к кому нас позже привел Арман, и те, кто не хотел видеть свою Родину оккупированной.
Также и ей передавали важные зашифрованные сообщения. Бывали дни, в которых она просто прыгала и ничего никому не передавала. Это означало, что этих людей, кто не пришел – арестовали... Тогда вечером она сжигала эти записки не читая. Брат её учил, что даже если Гестапо будет тебя пытать, и ты в бессознательном состоянии будешь что-то говорить, то ты никого не выдашь, ведь ты никого не знаешь по имени, и не знаешь, что ты передаешь.
Поэтому тебя просто расстреляют, а это не больно. Страшно, но не больно. Больно, это смотреть, как фашисты чувствуют себя в твоем городе, как у себя дома, в Германии.
Прыгала она каждый день, и каждый день она запоминала, записывала и передавала в центр информацию о том, сколько генералов, солдат и офицеров поехало, и куда именно поехало... у нашей девочки ещё был уникальный дар, – она читала по губам, когда–то она очень долго ухаживала за своей бабушкой, которая пережила грипп–испанку, но оглохла и онемела, и она вместе с бабушкой освоила эту сложную науку.
Благодаря этому дару она и определила нас, как иностранцев, потому что не понимала то, о чем мы говорим, при том, что она в совершенстве знала французский, немецкий, английский, испанский и итальянские языки, помимо своего родного...
И фашисты, которые проводили совещания за закрытыми окнами, но подходили обсуждать особо важные моменты к окну, даже не догадывались об этом. Могли лишь гадать, кто из них предатель. Ведь проваливались одна операция за другой. Похищались генералы, о приезде которых знали лишь в штабе, облавы и обыски были безрезультатны, важные грузы взрывались настолько в неожиданных местах, что была для них полная ясность – что в штабе работает предатель! Его искали, искали, обсуждая его поиски, глядя на маленькую несчастную девочку, которая уже несколько лет скачет у них под окнами, но которой никто из них не вынес даже кусочка шоколада, а они предполагали, что скачет она лишь с этой целью, и больше ни с какой! У этой маленькой балерины папа поддерживал нацизм, даже был членом их партии, а она – нет. Она любила свою Родину и делала все, что может, чтобы Европа стала свободной.
Несколько раз был близок провал, но её всегда спасало чудо, в которое она верила с детства. Мама ей говорила, что её ждет великое будущее, главное не сдаваться, и не бояться, а Бог обо всем позаботится. Верь и не бойся!
Как–то мама по секрету сообщила ей, что в далеком–далеком отсюда городе Сталинграде, была проиграна фашистами битва, очень важная битва, и даже французский министр Де Голль в своем выступлении по лондонскому радио в январе 1942 года говорил: «Французский народ восторженно приветствует успехи и рост сил русского наро-да. Ибо эти успехи приближают Францию к её желанной цели – к свободе и отмщению», а мама услышала и рассказала, и ещё сказала, что это значит, фашистов победят, рано или поздно. Победят русские, ну а мы поможем ... и вот она встретила своих первых русских в её жизни, потому не помочь нам она просто не могла! Мы были спасены, но до этого момента ещё было далеко! Сначала она пережила арест своего родного брата.
... Но она не поменяла своего мнения даже после расстрела нацистами своего братика и его сына, своего любимого племянника, который пел, как ангел и умел говорить на семи языках... Как–то раз наша девочка поехала на велосипеде, который ей подарили подпольщики из Сопротивления, передавать очередные важные сообщения.
Была облава. Кто–то рассказал гестаповцам, как выглядит связной и на чем он должен приехать. Описали цвет велосипеда. Была погоня. В неё стреляли, но пули пролетели мимо, всего лишь повредив велосипед. Спрятавшись в подвале, она просидела в нём неделю. Пила воду, которая собиралась в лужи после дождя и нашла в корзине гнилые яблоки. Они поддерживали в ней силы.
Не нашли её. Даже собаки не смогли унюхать её следы. Она не должна была умереть. Ещё было рано. Родина была оккупирована. Рано.
Так говорила она себе, свернувшись калачиком в большой корзине с прошлогодними, гнилыми яблоками, когда в подвал зашел фашист с овчаркой.
Не нашли. Как раз тогда мы и потеряли тебя, и волновались, понимая, что, если ты несколько дней не возвращаешься домой, то случилось самое страшное. Некоторые товарищи говорили, что если она в Гестапо, то она может выдать нас, и тогда за нами придут, но мы верили в тебя и ждали. Никто из нас из русских не покинул твой дом, а поляки ушли, испугались...
Ты вернулась, грязная, измученная, но живая и весёлая, как обычно! Потом, в ночь прощания, а в целом мы прожили у тебя несколько недель, мы говорили всю ночь (ждали Армана), и общие страдания и общая ненависть к нацистам объединили нас раз и навсегда! Девочка нам рассказала, что её мама знала о работе своих детей в Сопротивлении. Знала, но не мешала. Просто молилась, плакала и верила. Она была английской аристократкой и жила в Европе по измененному паспорту. Англичан немцы часто расстреливали и считали их всех шпионами. В прошлой довоенной жизни наша балерина была очень пухлой девочкой, которая любила сладкие булочки. Но война изменила её жизнь. Голод и оккупация сделали из маленькой девочки человека с большой буквы.
Освобождение Родины она встретила уже с винтовкой в руках. Война закончилась. Того предателя, который рассказал фашистам о связной на велосипеде зеленого цвета, выявили и расстреляли. Арман и тут отличился. Он был Великим комбинатором и Великим Мастером, когда надо было вывести на чистую воду предателя ...
Жизнь раскидала нас по разным континентам.
И вот наша девочка выросла, пошла учиться в консерваторию, потом работала медсестрой в госпитале, вместе со своей мамой, потом Лондон, попытка стать балериной, но последствия жуткого голода внесли изменения в фигуру и ей посоветовали искать себя в другом виде искусства. Но благодаря тому, что она была бесстрашной и помогала всем, кто хотел сражаться против нацизма, у неё появилось много друзей. В особенности те, кто с её помощью смог убежать от нацистов. Например, барон Мишель Доннэт. Маленькая Героиня большого Сопротивления, чересчур стройная и очень худенькая девочка попробовала себя в кино и стала кинозвездой. В 1954 году ей вручили Оскар.
Мы все, спасённые ею в далеких сороковых, радовались этому Большому Успеху этой маленькой девочки – нашей спасительницы! Наверное, радовались так же, как когда пришла та самая и единственная Великая Победа наша, в далеком сорок пятом! И вот, у её ног лежит не только Англия и Европа, а и весь мир. Но в этом мире она видела несправедливость и детей, которые умирали от голода и болезней, и это было для неё важнее, чем кино, важнее, чем слава, важнее, чем собственная жизнь! И она оставила кино. Она помнила и знала, что такое голод и смерть! Тысячи спасенных детей в Африке и в Азии до сих пор помнят и знают того, кто их спас. Она не боялась ни эпидемий, ни революций, в которых человеческая, а тем более жизнь ребёнка, если он, к тому же ещё и черный, не стоила и капли воды...
И все они её любили, да и до сих пор любят свою Одри Хепбёрн. Она, наверное и не запомнила тот момент, когда помогла нам, небольшой группе сбежавших из плена русских, найти руководителей Сопротивления, в котором мы провоевали какое-то время, а потом вернулись на Родину. Но мы все запомнили её навсегда. От неё веяло чем-то нереально неземным, когда она говорила, то голос её обладал каким-то волшебством, которое излечивало нас в то мгновение и вдохновляло на подвиги. Взгляд зажигал, где-то глубоко внутри нечто такое, о котором мы даже не догадывались, мы прошедшие огонь и воду в плену и концлагерях, она включила в нас механизм, который зовется Патриот до самого конца!
Она изменила нашу жизнь. Случай свел с ней, а она свела с Арманом, который и повел нас дальше. О нём отдельная история. Он того заслуживает. Более чем.
P.S. Я не один был в неё влюблён.
После смерти Одри Хепбёрн в 1993 году, Грегори Пек со слезами в голосе прочитал её любимое стихотворение «Unending Love».
Вот мой личный перевод на русский язык, не зря, все-таки я столько лет работал до войны на кафедре иностранных языков, хоть где-то пригодилось:
Порой, мне кажется, тебя любил я раньше
Любил и тысячу, и триста лет назад
Любил всегда, любил душой, любил без фальши
И взявшись за руки, смотрели на закат
Мы пережили сотню воплощений, может больше
Но в каждом находили райский сад
Рождался в каждой своей жизни я поэтом
А музой ты рождалась, слушать песнь любви
Как бусинки, стихи мои, куплеты
Сложились в ожерелье, не порви
В нём наша бесконечная любовь воспета
И память прошлых жизней есть в крови
Я странник в тех мирах, и души распахнута дверца
Сплетая ожерелье из стихов – признание в любви,
Я превращал их в бусы, которые навеки в твоём сердце
Но в новом мире, где родишься вновь,
Меня ты не забудь – позови
И, где родишься, в любом из миров воплощаясь
Что ни новая жизнь, что ни новое время
Бесконечно любовью моею рождаясь!
В каждом мире есть быль о любви, о печали
О разлуке, о встрече любимых, слагали сонет
Но в том мире нас снова и снова венчали
Облачённую в платье – лучей звездный свет
Ты образ тот, что в памяти будет навечно
Зовётся Любовью, и это будет длиться бесконечно
--------------------
Отрывок из документального, военно-исторического романа "Летят Лебеди" в двух томах.
Том 1 – «Другая Война»
Том 2 – "Без вести погибшие"
Сброшу всем желающим пикабушникам на электронную почту абсолютно безвозмездно, до Дня Победы, включительно..
Пишите мне в личку с позывным "Сила Пикабу" (weretelnikow@bk.ru), давайте свою почту и я всё вам отправлю (профессионально сделанные электронные книги в трёх самых популярных форматах).
Есть печатный вариант в твёрдом переплете.
-------
На фотографии боец французского сопротивления. За этой, вроде бы, непримечательной забавной фотографией скрывается весьма интересный человек.
Гароди Роже- французский писатель-марксист, но свою известность он получил отнюдь не за труды, связанные с Марксом или Лениным.
Отрицатель Холокоста и автор антиизральских книг был с восторгом встречен в мусульманском мире, но вот Родная Франция решила откреститься от "марксиста-антисемита"
Деятельница французского Движения Сопротивления времён Второй мировой, кавалер Военного креста 1939—1945 годов.
Она отличилась в боях за Шартр и Париж, став одной из немногих партизанок-участниц уличных боёв в городах. В Шартре она лично захватила в плен 25 немецких солдат, а в Париже сумела занять часть города при помощи всего двадцати человек, хотя сама она об этом не любит говорить и часто утверждает, что её заслуги преувеличивают. За мужество и самоотверженность в 1946 году она была награждена Военным крестом и получила звание лейтенанта, что она также не считает особой заслугой, называя своей главной заслугой помощь в освобождении страны.
