«Мало я их убивал». Как в бывшей стране соцлагеря жестоко переврали историю

Раньше тут признавали, что это место было хуже Освенцима. Сейчас число жертв снизили в 46 раз, и сняли документальный фильм с фальшивыми свидетелями. Прошло всего 80 лет, а мы видим вокруг море лжи. Что же тогда будет дальше?

…Выйдя из такси, я уточняю у прохожего – здесь прежде находился Ясеновац? »Да, он занимал всё поле. А вы знаете, что после коммунисты основали тут свой лагерь, и бросили туда тысячи борцов за свободу?» - раздражённо допытывается у меня пожилой хорват. – «Но нет, всех интересуют только «сербосеки!». В мемориале на месте бывшего лагеря смерти Ясеновац ни единого посетителя – лишь скучающие сотрудники пьют кофе на улице. Увидев меня, осведомляются, чем могут быть полезны. «Я хотел бы музей посмотреть». «Пожалуйста». Концлагерь Ясеновац в прогитлеровском «Независимом Государства Хорватия» открылся 21 августа 1941 года, и его не зря называют самым страшным местом Второй мировой войны. Как поведал мне один человек – «Даже Освенцим по сравнению с ним детский сад». Где-то он и прав. В Освенциме людей уничтожали путём газовых камер и массовых расстрелов, а тут редко использовали пули – узников убивали ножами, топорами, молотками, кувалдами. На Нюрнбергском процессе озвучена чудовищная цифра – в Ясеноваце погибло 700 000 сербов, евреев, цыган. Сейчас число жертв уменьшили 46 с лишним раз, а в Хорватии снимают фильмы, заявляющие: Ясеновац – это «остров спасения», куда помещали людей, чтобы уберечь их от…партизан.

Чемпионат для убийц

…Бараков на месте Ясеноваца не сохранилось – за редким исключением, все постройки лагеря снесены. Фабрика смерти поражает своими размерами: целый город, как Освенцим. Я смотрю на огромное поле - до горизонта оно было застроено тюрьмами и помещениями для охраны. Территория лагеря разделена водой – сейчас за рекой находится другое государство, Босния и Герцеговина. На рельсах стоят вагоны – в них сюда привозили заключённых: сербов из деревень, евреев и цыган из городов. 90 % заключённых были мирные жители, остальные – солдаты югославской армии и партизаны. Изнутри мемориала, на потолке и стенах высечены имена убитых людей, их же можно видеть с плазменных экранов. Хорватия как верный союзник Третьего рейха объявила войну СССР и отправила войска под Сталинград, а усташи (хорватские фашисты, носившие чёрную форму), поражали даже эсэсовцев своим диким садизмом. Непривычно, как же тут пусто. В музеях памяти других концлагерей я всегда видел посетителей: школьников, студентов, туристов. Здесь – НИКОГО. За стеклом выставлены орудия убийства – топоры, ножи, молотки. 24 августа 1942 года среди надзирателей Ясеноваца прошли «соревнования» по скорости убийства узников. Победил 25-летний лейтенант Петар Брзица, специальным ножом-«сербосеком» зарезавший 1 360 (!!!) человек подряд. Он получил призы – золотые часы, сервиз, поросёнка и вино. Этот ублюдок скрылся в 1945 году, избежав наказания. Есть версия, что он сбежал в США.

Обветшавшая память

…В музее выставлена одежда заключённых и игрушки, которые те делали для своих детей, что стали узниками и погибали вместе с ними. С телеэкранов на стенах несутся слова выживших свидетелей. Старая сербская женщина рассказывает – в 1942-м году Ясеновац посетили иностранные журналисты, усташи подготовились к их визиту: собрали сотни детей, хорошо их одели, нормально кормили, велели изучить песни. Когда же дети спели и потанцевали перед гостями, а пресса уехала, живьём в яме закопали всех – и детей, и их учителей пения. Другая сербка вспоминает – «Нас резали ежедневно, как кур, женщин и младенцев убивали с особым удовольствием». Немецкий генерал Эдмунд фон Хорстенау, посетив Ясеновац, докладывал в Берлин – «Всюду стоны, крик и плач. Увиденное вызывает рвоту. В комнате лежат полсотни голых детей, половина уже мертвы, а половина умирает. Концлагеря изобрели англичане, но именно в Хорватии они достигли пика своей мерзости». Я выхожу на свежий воздух, стараясь отдышаться. Иду по направлению к Каменному цветку – памятнику на месте крематория, воздвигнутого в 1966 году югославским архитектором Богданом Богдановичем. Скульптура изрядно обветшала, бетон местами порос мхом, крошится, её давно не реставрировали. Кое-где видны следы затёртых антисербских лозунгов, сделанных с помощью распылителей краски. С 1991 года, после объявления независимости Хорватии, мемориал был заброшен, а его документы вывезены. Музей на месте лагеря смерти снова открылся лишь в 2006 году.

Дешёвая фальсификация

…В суверенной Хорватии историки быстро пересмотрели число жертв Ясеноваца. Цифра в 700 000 погибших была объявлена «коммунистической пропагандой»: якобы президент Тито специально завышал цифры, чтобы получить с Германии больше репараций. Теперь в Хорватии говорят: погибло «всего-то» 100 000 человек. Хотя и это ужасно – в печально знаменитых Дахау или Бухенвальде было убито меньше. Но хорватские ура-патриоты пошли ещё дальше, заявляя – это «мифы красных», жертв не больше…15 000 человек. В Сербии таким подходом разгневаны: тем более, что документально хорватские националисты свои цифры никак не обосновали. Первый президент Хорватии Франьо Туджман «отличился» встречей в Аргентине с экс-комендантом Ясеноваца Динко Шакичем – тот публично заявил, что «убил слишком мало сербов, и с удовольствием бы повторил». 25 лет назад хорватская пресса раскручивала тему: будто бы фото расправ в Ясеноваце сделаны в других местах, но экспертиза подтвердила - снимки настоящие. В 2016 году режиссёр Яков Седлар снял в Хорватии возмутительный фильм «Ясеновац – правда», сообщив, что в лагере…»почти не убивали». Мол, заключённые умирали сами, а казней не было. И вообще, их укрыли от партизан! Это коммунисты, дескать, зверствовали в Ясеноваце в 1945-1951 гг., уничтожив «куда больше» (!) людей. Быстро оказалось, что все «свидетельства» сфабрикованы Седларом на скорую руку, а «очевидцы» - приглашённые актёры. Хорватские сербы потребовали возбудить против лжеца-режиссёра уголовное дело по обвинению в подделке документов и разжигании ненависти: однако, этого сделано не было. Напротив, мэр Загреба наградил Седлара премией, а столичный университет нанял его своим консультантом по культуре.

Город мёртвых

…Хорватский троцкист Анте Цилига, отсидевший 7 лет в сталинских лагерях, и после попавший на фабрику смерти усташей, сказал – «в Сибири и отдалённо не было тех ужасов, что мне пришлось пережить в Ясеноваце». Когда-то тела в концлагере почти не хоронили – заключённые жили среди лежащих всюду гниющих трупов, и это вызывало страшные эпидемии. Здесь люди молились, чтобы их застрелили, а не забили насмерть молотком. Один из комендантов, священник-усташ Мирослав Филиппович, испытывал особый экстаз, убивая детей на глазах матерей: он наслаждался, как те сходят с ума. Вступив в Ясеновац 22-23 апреля 1945 года, потрясённые партизаны обнаружили груды обожжённых костей. И до сих пор, стоит глубже копнуть землю, находят фрагменты черепов. Да, многие (и весьма многие хорваты) говорили мне, что их леденит кошмар Ясеноваца, и они считают преступления усташей кровавой резнёй. Однако факт, что и в таком лагере спустя 80 лет после Победы пытаются переписать историю, превратив бойню в «санаторий», показывает, насколько больно современное общество в Евросоюзе. У меня есть ощущение, что власти Хорватии с радостью закрыли бы этот музей снова.

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_137781

Столовая для вампиров. Почему Европа не считает убитых советских детей?

Я объяснил европейцам всё, и показал фото из лагеря Красный Берег - того самого, где нацисты отбирали малышей для выкачки крови. Что мне сказали в ответ?

…Если обойти, и зайти не с центрального входа, а со стороны яблонь, это покажется милой детской площадкой. Всюду – рисунки в виде витражей: лев и дрессировщик, сказочный рыцарь, египетские пирамиды с верблюдами. В центре – скульптура бумажного кораблика, с именами на парусе – Аркаша, Игнат, Петя, Настя, Арина, Ева. Однако, стоит пойти дальше, выйти на Площадь Солнца – и на тебя словно падает тьма. Ты видишь Мёртвый класс с пустыми партами и школьную доску, где написано послание отцу на фронт от 15-летней Кати Сусаниной – школьницы, угнанной на работу в Германию, не выдержавшей издевательств «хозяина» и покончившей с собой. На другой стороне – карта нацистских лагерей в Белорусской ССР, где содержались дети: 16 названий. И, наконец, ты подходишь к фигуре худенькой девочки-подростка, стоящей босиком на камнях красного цвета, символизирующих кровь. Она заслоняется руками. От кого – уже и так понятно. В начале июня 1944 года немецкая оккупационная армия оборудовала здесь концлагерь для детей от 8 до 14 лет, поместив за колючую проволоку 1 990 человек. Подавляющее большинство из них уже никогда не вернулись домой…

Умри или стань рабом

…Казалось бы, лагерь у деревни Красный Берег (Жлобинский район Белоруссии) не столь масштабен, как Берген-Бельзен или Треблинка. Здесь немцы не погубили безумное количество людей, не привозили сюда «душегубки», не ставили печи и газовые камеры. Но от этого «сборный донорский пункт» не становится менее ужасным. Немецкие солдаты отбирали детей у родителей сразу из нескольких областей Белоруссии, и везли сюда – к усадьбе Гатовских и Козелл-Поклевских: там оборудовали госпиталь для раненых солдат вермахта. Германская армия несла огромные потери на Восточном фронте, тысячам военнослужащих требовалось срочное переливание крови. Её решили взять у белорусских детей. Перепуганных мальчиков и девочек обследовали, делали анализ, и прикрепляли к одежде бумажную табличку с группой крови. А затем отправляли на поездах дальше – неизвестно куда. Белорусские исследователи полагают, что тех, у кого кровь подходила по группе, отсылали в Германию, как доноров для высших офицеров с тяжёлыми ранениями. Остальных ждала участь батраков в деревнях рейха, использовавших рабский труд маленьких пленников из СССР. Хуже всего, что судьба большинства детей, которых немцы вывезли из Красного Берега за сутки до освобождения деревни Красной Армией, неизвестна. Многие исчезли, не оставив никаких следов.

Сваливали в яму

…К колючей проволоке сборного пункта подходили матери, выкрикивали имена своих детей, и рыдали. Немцы стреляли им под ноги из автоматов, требуя отойти. Женщины не уходили. Наиболее смекалистые, по рассказам свидетелей, кидали через ограду свёртки с ядовитой травой. Если натереть ей кожу, она краснела и покрывалась волдырями. Немецкие врачи сначала, не понимая причину, выпускали детей из лагеря, но затем, выяснив обман, прекратили это делать: солдаты отогнали матерей на дальнее расстояние. Сотни женщин больше не увидели своих сыновей и дочерей – их взяли из совсем дальних деревень, и семьи так и не узнали, что с ними стало. Как указывают документы Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецких захватчиков, выяснив группу крови, детей увозили в Кёнигсберг и Позен. Несколько девочек и мальчиков матерям удалось выкупить, отдав охранникам золотые кольца, сало и кур. Но не у всех в неоднократно ограбленных оккупантами деревнях нашлось с собой такое богатство. С местными врачами немцы не секретничали, признавались прямо – детей собрали в пункте в качестве «резерва» крови для раненых. Тут уже остаётся лишь предполагать, сколько пленников выжили: по свидетельствам маленьких узников концлагеря Саласпилс, нацистов не заботило ни питание, ни состояние доноров. Если дети умирали после взятия крови, крохотные тельца попросту сваливали в братскую могилу, и ехали за новыми.

Среди фильма ужасов

…Это какая-то другая реальность, страшная сказка, фильм ужасов. Ты ходишь под солнцем по площади с детскими рисунками посреди яблонь, что скоро должны зацвести. Но стоит закрыть глаза – слышишь плач детей и стоны матерей, хохот охранников. В мире детей не должно быть зла, но зло со свастикой разъело милый пейзаж с яблонями и рисунки с принцессами, как кислота. Оно уничтожило возможность малышей учиться и жить дальше. Несчастная Катя Сусанина написала перед смертью – «Моё сердце верит – письмо дойдёт». Её отец не увидел этих строк – он к тому времени уже погиб на фронте. Что это вообще за мир такой, где можно украсть детей у родителей, силой брать у них анализы, затем выкачать кровь из жил, а тела свалить в яму, даже без обозначения, что это могила? Какой же бездушной сволочью нужно быть для этого? А ведь у немецких солдат тоже были свои дети. Только их они обнимали и прижимали к сердцу, а к советскому ребёнку относились, как к скотине. Рисунки на витражах мемориала Красного Берега сделаны в 1946 году детьми из Дома пионеров - тогда советский художник Сергей Катков, прошедший и штурм Восточной Пруссии, и бои с японцами в Китае, учил послевоенную детвору рисовать с обязательным условием – не творите войну, изображайте светлое, красивое, сказочное. Вот потому красочные витражи и видятся чем-то совершенно инородным здесь, и из-за этого они так пугают. Тем детям, вырванным солдатами вермахта из рук матерей, больше ничего в жизни не осталось. Ни льва нарисовать, ни искупаться в речке, ни яблоком из ближайшего сада похрустеть. Никого не удивляют, если на фронте гибнут солдаты – цинично, но это так. Однако, дети не должны умирать.

Твари в форме

…Я переслал фото мемориала своим давним знакомым - гражданам Австрии, Германии, Франции. Неудивительно, но они ничего не знали про Красный Берег. А ведь это даже толком не лагерь – пункт, куда собрали детей, словно телят на ферму, чтобы кормить их кровью вампиров, тварей в форме вермахта. Европейцы впали в шок от моего рассказа. «Как подобное могло твориться?!» – говорили они мне. «Спросите себя сами, - отвечал я. – А ведь немецких концлагерей было СОРОК ДВЕ ТЫСЯЧИ. Среди них затерялись 1 990 маленьких узников Красного Берега, о которых вы теперь ничего не помните. И сколько существовало таких вот пунктов? У скольких тысяч малышей взяли кровь, и они после этого погибли? Господи, да их вообще никто не считал!». После моих слов люди заплакали. Случай с уничтоженными детскими судьбами Белорусской ССР – прямое доказательство, что Красная Армия боролась с воплощением химически чистого зла. И давно следует задуматься – а что всего через несколько лет случилось бы с вашим народом, с вашей страной, с вашим городом, если бы красноармейцы не повергли в прах Третий рейх? Но, как мы видим, в Европе такое очень мало кому приходит в голову. Им трудно, практически невозможно нас понять. Ведь из их-то детей кровь не выкачивали.

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_136556

В пять раз хуже Дахау. Советские воины погасили печь ада, но об этом молчат

Красная Армия прекратила работу печей тысяч нацистских концлагерей. Но есть места, о которых почти никто не знает. Однако, именно благодаря советским солдатам, там спасли от уничтожения миллионы граждан государств Европы…

Этот лагерь мало кому известен. Назовёшь вот так – наморщат лоб, задумаются – «Что? Где?». На слуху Освенцим, Майданек, Бухенвальд, Дахау. Но тут, на окраине Минска, немецкие оккупанты за два года убили в пять раз больше людей, чем в Дахау за двенадцать лет. Общее число жертв составляет 206 500 человек, и, возможно, оно не полное. Управление СД (имперской безопасности), шуцманшафт (вспомогательная полиция) и подразделения СС расстреливали мирных жителей круглосуточно. Здесь не было фабрик оружия, каменоломен или других мест для изнурительного труда заключённых. Сюда доставляли советских военнопленных, семьи белорусских партизан, и огромные группы евреев из Европы с весьма примитивной целью – просто их уничтожить. В девяностые годы XX века минский микрорайон Шабаны обладал мрачной славой – тут случались грабежи, приставали к прохожим «гопники», и угоняли автомобили. О лагере смерти тогда знали в основном лишь специалисты по Великой Отечественной войне.

Пепел сожжённой мамы

…88-летний гражданин Австрии Адольф Зильберштайн недавно рассказывал мне в интервью, что 10 лет назад приезжал в Белоруссию – для того, чтобы увидеть деревню Малый Тростенец. «Там убили мою мать, бабушку и дедушку, - утирая слёзы, рассказывал он. – Всех доставили поездом из Вены, вытолкали из вагонов – рядом уже были приготовлены рвы. Людей расстреляли, один из офицеров СС ходил и добивал раненых из пистолета. Затем, тела засыпали землёй. Перед наступлением Красной Армии останки выкопали и сожгли». Зильберштайн считает весь Малый Тростенец кладбищем, где захоронена его мать и другие родственники. «Я не знаю, куда высыпали её пепел. Может, прах свалили в пруд вместе с остальными, может, оставили в яме. Но это единственная могила мамы, которую я могу посетить». Решение отправлять на казнь в Малый Тростенец евреев из Германии, Австрии и Чехословакии было принято ещё осенью 1941 года. «Имперский протектор» Богемии и Моравии Рейнхард Гейдрих приказал командиру СД Минска Эдварду Штраху убивать обречённых сразу по прибытии на станцию. Первый транспорт приехал сюда из Австрии 11 мая 1942 года. Тысяча пассажиров, все до единого (старики, женщины и дети) были расстреляны на месте. Только жителей Вены в Малом Тростенце за всё время уничтожили 10 000 человек.

Поезд в один конец

…Те самые вагоны-«теплушки» из зелёных досок выставлены рядом с мемориалом. Поле бывшего лагеря смерти продувает ледяной ветер. Я понимаю, весна ещё толком не наступила, но деревья кажутся высохшими, мёртвыми, а земля – удобрённой прахом жертв. Даже на пруды смотришь с опаской – сюда, что ли, сваливали пепел? Воссозданная посреди поля вышка охраны СС выглядит стервятником на теле жертвы. Чрезвычайная государственная комиссия Советского Союза по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков в 1944 году опубликовала доклад о массовых расстрелах в Малом Тростенце. 34 братские могилы с обугленными останками десятков тысяч людей, и слоем пепла толщиной в метр были обнаружены в урочищах Благовщина и Шашковка. К сожалению, эти данные не представили на Нюрнбергском процессе – следователи оказались по горло завалены другими документами о миллионах жертв нацистских преступлений, и не учли Малый Тростенец. Лишь в 1963 году на месте захоронений воздвигли обелиск с вечным огнём, а в 2002 году поставили памятный знак в урочище Благовщина. В 2015 году на территории лагеря смерти установили мемориал Врата Памяти. В колючую проволоку вплетены бронзовые фигуры 29 узников – их лица искажены болью и горем. Шесть лет назад власти Австрии привезли сюда «Массив имён» - большой камень, расколотый на десять колонн (число поездов в один конец, прибывших в Малый Тростенец из Вены), и опоясанный именами умерщвлённых эсэсовцами людей.

«Убивайте без бензина»

…Немцы подходили к казням аккуратно и технично. Для ускорения убийств доставили «газенвагены» - автомобили-«душегубки»: труба вырабатывала выхлопные газы внутрь кузова, битком набитого узниками. В Шашковке вырыли огромную яму, и оборудовали гигантскую кремационную печь, работавшую круглосуточно: ей никогда не давали погаснуть. Так вот, туда даже удобный спуск сделали – подъедет к краю ямы «газенваген», откроет двери – и тела задохнувшихся людей плавно сползают вниз, в пламя печи. Настоящий ад. Расстрельный отряд состоял из 80 мерзавцев – СС, сотрудники СД и украинский шуцманшафт. Этого набора палачей обычно хватало, чтобы быстро убить тысячу человек. Трупы не успевали зарывать. Людей «сверх плана» выгружали на грузовики, везли в сосновый лес и убивали уже там: командование СД критиковало этот метод, ибо приходилось расходовать бензин. Разделения между жертвами не было. Уничтожали и заключённых из Минской тюрьмы, и подпольщиков, и нередко женщин с младенцами – семьи белорусских партизан из окрестных деревень. Здесь гибли и евреи из Европы, и советские граждане из Минского гетто. Земля в микрорайоне Шабаны впитала в себя море крови и слёз. «Моя мать, насколько мне рассказали, в жизни своей не знала никакого языка, кроме немецкого, - вздыхая, вспоминает Адольф Зильберштайн. – Каково же ей было перед смертью видеть, что её убивают люди, говорящие по-немецки?».

«Устали расстреливать»

…Небольшому количеству заключённых иногда удавалось выжить – им приказывали обслуживать своих палачей. Рабы-евреи пекли хлеб, кололи дрова, шили обувь для «расстрельной команды». Сначала в лагере содержались 500 человек, но осенью 1943-го из минского гестапо пришла инструкция «сократить», и в живых оставили только 200. Малый Тростенец был настолько загружен казнями, что один раз убийцы пожаловались на усталость, и попросили «отгул». Тогда поезд с евреями из Чехии остановили в Барановичах (145 км от Минска), и расстрел пассажиров поручили местному гарнизону СС. Одновременно, осенью 1943 года немцы занялись сокрытием своих преступлений. 27 октября в машинах-«душегубках» убили последних 100 евреев из Минского гетто, после белорусских пленников заставили сжигать мертвецов, и просеивать пепел в поисках золотых зубов и ювелирных украшений. По окончанию работ, белорусов так же задушили в «газенвагенах». В июне 1944-го в Малом Тростенце из пулемётов расстреляли несколько тысяч советских военнопленных, бросили трупы в сараях и подожгли. Когда через три дня в Малый Тростенец вошла Красная Армия, тела ещё тлели. Я вижу, как к Вратам Памяти подъезжает автобус с гостями Минска: посещение мемориала обычно входит в туристическую программу. Две трети евреев Европы погибли за время Холокоста, но (по разным оценкам) от 2 500 000 до 3 000 000 остались в живых. Все эти люди могли умереть, если бы Красная Армия ценой крови своих бойцов не прекратила работу адских печей, сокрушив нацизм. Некоторым политикам Европы хорошо такое не забывать.

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_136428

В этот момент в лагере находились несколько десятков тысяч заключенных из 18 стран Европы. Участники восстания отбили и удерживали за собой лагерные площади.
Они начали передавать в радиоэфир сигнал "SOS".
Спустя несколько дней находившиеся поблизости американские войска добрались до лагеря.
Первым делом американцы издали указ о сдаче заключенными имеющегося у них оружия.

Батальон советских военнопленных отказался сдать оружие, поскольку оно является единственным доказательством проведенного в лагере вооруженного освободительного восстания.
Батальон продолжил свое существование как самостоятельная войсковая единица.

В результате этого восстания были освобождены узники фашистских концлагерей Бухенвальд и Дора, 22 апреля освобождены узники Заксенхаузена, 29 апреля - Дахау, а 30 апреля 1945 года - Равенсбрюка.

Нечеловеческие условия существования, голод, непосильный труд, побои привели к массовой смертности.
Около 10 тыс. заключённых было казнено, в том числе почти 8,5 тыс. советских военнопленных.
Всего в Бухенвальде замучено 56 тыс. заключённых 18 национальностей.
18 августа 1944 года в Буженвальде был зверски убит гитлеровцами Э.Тельман.

А в память об этом восстании была учреждена памятная дата - Международный день освобождения узников фашистских концлагерей...

«Две мои маленькие сестрёнки погибли от голода в финском концлагере. А сейчас финны говорят, что это не было геноцидом, и они ничего нам не должны»

Я взял интервью у Ленины Павловны Макеевой – председателя Карельского союза бывших малолетних узников фашистских концлагерей. Ей было всего пять с половиной лет, когда в 1941 году Ленина вместе со всей своей семьёй была помещена финскими оккупантами за колючую проволоку. Просто за то, что она русская…

«Много людей погибало»

- Вы помните, как вас отвезли в концлагерь?
- Да, словно это было вчера. Когда началась война, мы жили в Петрозаводске рядом с железнодорожной станцией. Часто случились налёты вражеских самолётов, мы бегали в бомбоубежище. У мамы были рюкзачки для нас – бельё, сухари. Отец сказал – езжайте в деревню, там не бомбят…а война месяца через три кончится. Тем более, мама была беременна. Мы уехали. Позже мама вернулась: финны уже подступали к Петрозаводску. Отец стал её просить – эвакуируйся со мной. Она ответила – как я брошу стариков и детей? А 1 октября 1941 года финны пришли. Мы укрылись в лесу, построили шалаши, бабушка корову туда увела. Пробыли недели две, кончилась еда. Женщины пошли накопать картошки в поле, их обнаружила финская разведка…всех забрали, увели в деревню. Там мама родила двойню, двух девочек. Через месяц и нас, и жителей окрестных деревень забрали, погрузили на подводы, и привезли в Петрозаводск – в концлагерь N5.

- Как он выглядел?

- Обычные дома в центре города, их огородили колючей проволокой. Здания стояли пустые, жители эвакуировались срочно, ничего не успели взять, вся обстановка сохранилась. В комнату размером в 20 метров набили 17 человек, включая двух грудничков, можете представить себе? Это произошло 12 декабря 41-го года.

- Первая зима была самая страшная?

- Да не сказала бы – вторая тоже была не лучше. Почти все мы спали на полу, вповалку: было лишь 2 кровати, на них разместили четверых взрослых. Все удобства – на улице, в огороде. Питание ужасное. Пожилые люди сразу стали болеть. Бабушка умерла через три недели – 2 января 1942 года. Как раз в то время людей очень много погибало – болезни, холод, голод. Вскоре нам дали другую комнату – в бараке, около железной дороги, рядом с колючей проволокой. Там было полегче – 7 человек в помещении. Но это не помогло – мама сильно заболела, у неё началась куриная слепота, отнялись ноги, мы с братом слегли, дедушка тоже, в лёжку прямо лежали. Цинга у нас была. Соседи помогали, воду приносили, дрова для обогрева. Римму Гужеву, девушку одну, всю жизнь вспоминаю: её водили на работу финны, она приносила нам объедки, делилась - благодаря ей выжили.

- Чем вас кормили?

- Просто чуть-чуть муки, мама болтушку делала. Сыр иногда был, внутри гнилой. Изредка давали колбасу с крупой, как с наполнителем – тоже гнилая. Запах противный, но если ты голоден, тебе всё равно. С животом люди мучились, дизентерия началась. Иногда приносили по чашке отходов от селёдки – икра, молоки. Из муки пекли лепёшки, и макали в селёдочный рассол, потом пить ужасно хотелось. И вот таких измученных людей заставляли работать. Узников постарше отправляли на лесозаготовки. А женщин и подростков выводили в Петрозаводск – разбирать завалы, колоть и пилить дрова.

«Дети тихо умирали»

- Что вы делали для того, чтобы выжить?

- Голодный человек способен на всё. Дети делали подкопы под проволоку, убегали в город. Копали в тёмное время, пока часовой отошёл и не видит. Подходили к финским кухням, просили еды, некоторые подворовывали. Но всегда возвращались назад – а куда убежишь, если кругом финны, а в концлагере твоя семья? Если нарушителей ловили, пороли плетью. С вышек охрана по ним стреляла – убивали и ранили. Те дети, что не могли раздобыть еду – тихо умирали. По очереди умерли обе сестрёнки мои, Галя и Нина – одной 11 месяцев было, другой 13. Мама тяжко болела, пришлось отнять их от груди. Одна женщина сказала – если не отнимешь, сама умрёшь: двойняшки после этого точно погибнут, а другие твои дети останутся без тебя. Маленькие Галя и Нина голода не выдержали. Их на кладбище Пески затем похоронили, как и многих. Обычно умерших вывозили в покойницкую, там телега приезжала, туда сваливали, покрывали и увозили.

- Как финны обращались с русскими заключёнными?

- Без жалости. Близко к проволоке подходить запрещали, иначе расстрел. Я помню, у ограждения цветочки росли, белая «кашка», красной мало, а она послаще…мы их собирали и ели, корешки рыли. За проволокой же щавель – красивый, крупный. Мой двоюродный дед Илья Васильевич увидел там что-то съедобное. Подошёл к ограде, его выпороли плетьми, через неделю он умер. На лесозаготовках часто гибли – от истощения, непосильного труда. Люди были не по сезону одеты зимой, одежду тёплую не давали, ходили в лохмотьях, простужались и умирали. Погонят утром в лес группу в тридцать человек, а обратно возвращается двадцать. Клопы, вши заедали. Перед визитом в концлагеря делегации Красного Креста сделали профилактику: постригли под Котовского, водили в жарилки, в домах жгли серу - у кого вши, их переселяли в отдельные бараки, «вшивый городок». Сейчас говорят, что после приезда Красного Креста стало лучше, но это не так. Норму продуктов малость увеличили, а так всё осталось по-прежнему.

- Вы помните появление Красной Армии?

- Да. Петрозаводск был уже освобождён, и должен прийти первый поезд. Кто из лагеря N3, все туда побежали. НКВД сделал оцепление, но ситуация была душераздирающая – на перроне стон, прорвали это оцепление, поезд подходит, открывает двери. Невероятно, тысячи людей плачут, целуются, обнимаются. Отец наш тоже приехал, мы радовались.

«От финнов ничего не жду»

- Как финны сейчас относятся к тем концлагерям?

- Со мной общалась писательница Марья-Леена Миккола. Она написала книгу, взяв интервью у 17 узников финских концлагерей в Карелии. Её исследование два раза переиздали – оно разлетелось на «ура». Как обычно, реакция разделилась – одни финны были потрясены, другие заявляли, что такого не было. Я обратилась к президенту Финляндии, приведя пример: Германия извинилась за преступления нацистов, выплатила компенсации. Мне пришёл ответ – согласно договору от 1947 года, мы ничего вам не должны. Это несправедливо! Советское правительство дало Финляндии в 1917 году независимость, а они столько на наши территории нападали, неблагодарные люди. Мы им всё прощали, за бесценок туда отправляли ресурсы, ведь дружественная всё-таки страна.

- После того, что вы пережили, какое у вас мнение о финнах?
- Русский народ терпеливый. Случается, я про себя думаю – сволочи, ненавижу, возмущаюсь. Но в жизни понимаешь – худой мир всегда лучше доброй ссоры.

- Имеют ли бывшие узники финских концлагерей какие-то льготы?

- По закону, мы приравнены к инвалидам войны. До 2005 года всё было более-менее нормально. А потом нас стали прижимать, словно мы второй сорт. Прежде, мы имели право на охранную сигнализацию в квартире, проезд на поезде, на самолёте, были талончики. Сейчас даже в бесплатном пользовании домашним телефоном нам отказывают, говорят – вы не указаны в законе о ветеранах, а мы коммерческая организация, и даром вас обслуживать не можем. В Петербурге помогают, в Москве тоже, а у нас – нет денег. От финнов я лично уже ничего не жду. Я давала следствию показания о своей жизни в концлагере, действия финских оккупантов против советского народа признали геноцидом. Думала, нам предоставят больше льгот, но ничего подобного. Вот приходит соцработник убираться, и только квартиру подметёт. Окна вымыть – за деньги, в туалете убрать, в ванной – не положено, надо платить. Нас, бывших узников, осталось в живых всего 1 177 человек, каждый год люди умирают, но чиновники непробиваемы.

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_134799

«Я умирала от голода. Ползла за едой, финн выстрелил в меня и попал»

На знаменитом снимке военного фотокора Галины Санько, сделанном в июне 1944 года – только что освобождённый Красной Армией финский концлагерь в Петрозаводске. Мне удалось взять интервью у Клавдии Александровны Нюппиевой (Соболевой) – девочки в первом ряду на этой фотографии: в этом году ей исполнится 90 лет. Вместе со всей семьёй маленькая Клава была брошена за колючую проволоку, и едва не погибла – только за то, что русская. Финны до сих пор отказываются называть это геноцидом.

- Как получилось, что вы попали в концлагерь?

- Мне тогда исполнилось 6 лет, мы жили в Заонежье, в деревне Рим. Мама занималась домашним хозяйством, отец работал бухгалтером, в нашей семье росли шесть девочек – младшая, Эльвира, родилась в сентябре 1941-го. Финские оккупанты выселили нас из родной деревни, и перевезли в Терехово: несколько семей запихнули в заброшенную избу, без стёкол в окнах. Ничего с собой не разрешили взять – дома остался запас продуктов, корова в хлеву. Мама видит – дети голодные, сходила за 25 километров пешком, привела нашу корову. Кормить животное нечем, сена не запасенопришлось прирезать. Утром, едва мы сели за стол, где дымился чугунок с супом, пришли староста и финский солдат, забрали всю еду и арестовали маму. Её поместили в тюрьму на две недели, Элечка осталась без грудного молока. Финны маму посадили в подвал, стращали, стреляли у неё над головой. У неё случился нервный срыв, произошло тихое помешательство (плачет).

- Господи, это просто ужасно.

- Да, чудовищно. Она не буянила, пела что-то, с отцом разговаривала, словно он в избе с нами сидит, а не на фронте. Папа наш красавчик был, в 39 лет погиб. Официальное сообщение – пропал без вести, но думаю, он был убит. Как только война началась, он ушёл добровольцем в Пряжинский истребительный батальон, больше я его не видела. Весной 42-го мы лежали уже в избе без сил, фактически умирали. Пили берёзовый сок, из-под снега выкапывали остатки мороженой капусты и варили её. Ходили по соседним деревням хоть какую-то еду просить у людей Христа ради. Сёстры уйдут, я сижу и жду. Они приходят, плачут – никто им ничего не дал. У мамы была швейная машинка, она её поменяла на мешок якобы муки, а после оказалось, это «сметки» с песком вместе. Жернова мелют, часть муки падает и с песком мешается. Мама замесила тесто, и поняла, что обманули, ей плохо сделалось. После тюрьмы она нами почти не занималась, и её через какое-то время забрали в психиатрическую больницу – она была не в себе.

- Что с вами было дальше?

- В 1942-м нас на барже доставили в финский концлагерь в Петрозаводске. Через год привезли маму, но её состояние ухудшилось, вскоре снова забрали в больницу. Сначала мы жили в бараке в кладовке без окна. Затем нам выделили кухню, мы там грелись и лепёшки маленькие пекли. Выдавали муку, меряли деревянной ложкой: одна порция полагалась на человека в день, семь ложек на неделю. 12-летняя сестра моя, Антонина, ходила работать в мастерскую, сувениры делала для финских солдат. Ей давали ложку подсолнечного масла, хоть лепёшки пожарить, так сытнее. Иногда кидали сыр, гнилой внутри, я после много лет не могла сыр видеть. Колбаса полагалась, она отвратительно пахла, испорченная: но для нас это был праздник. Старшую сестру, 14-летнюю Марию, как и остальных русских подростков, финны принудительно заставляли работать – строить дороги, на лесозаготовках. Условия труда были ужасные, питание – ещё хуже.

- Какой момент в концлагере стал самым страшным для вас?

- Я чуть не погибла. Подходить к ограде из колючей проволоки запрещалось под угрозой расстрела, но дети ночью бегали добыть чуть-чуть еды. На нижний ряд проволоки вставали одной ногой, верхний приподнимали и пролезали. Резало кожу, в шрамах ходили, у одной девочки вся коса осталась на проволоке, вместе с куском скальпа. Я узнала про гороховое поле, финны любили суп, для них выращивали. Пробрались туда, собрали. Стали обратно лезть под проволоку, охранник открыл огонь с вышки. Попал мне в правое бедро, вырвало кусок мяса с кожей, но повезло - не проникающее ранение, по касательной. Крови вытекло много, болело долго. Я помню, как страшно мне было. Вернулась в барак, нашла старшую сестру Марию, легла рядом с ней, и чувствую: сердце прямо выскакивает из груди. Если финны ловили детей за таким «воровством», наказывали всю группу – лишение пайка (а это смерть), 25 ударов плетью либо карцер.

- Вы видели, как убивали людей?

- Да. На моих глазах финны застрелили мальчика лет двенадцати. Финские войска уже отступали из Петрозаводска, мы побежали на склады в поисках еды, но не нашли её. Стали возвращаться, тут появились финны, открыли огонь из автоматов. Ребёнка убили на наших глазах. Видела я, как женщину избили плёткой так, что она встать не могла, потом умерла – финны специально плети в солёной воде вымачивали. Всего в Карелии было 25 000 русских заключённых. Комиссия по расследованию военных преступлений проводила эксгумацию тел на кладбище в Песках, не меньше 9 000 погибших оказалось. То есть, треть всех узников за три года. Большинство умерли зимой 1941/1942-го. А финны признают только 4 000 жертв. Я могла ещё в Заонежье, в избе, куда нас переселили, от голода загнуться – мы все до единого должны были там умереть. В лагере N5 тиф свирепствовал, туда заключили 8 000 человек, половина за зиму погибла.

- Вы позже рассказывали об этом финнам?

- Да. Я общалась с человеком, бывшим комендантом двух лагерей в Петрозаводске – Юханом Норте. Он приезжал сюда, исследовал наши архивы. После войны его судили, но наказали слабо. Обвинили, что он украл килограмм сахара из пайка узников. Мы в лагере сахара никогда не видели. Я спросила – как вы могли, будучи комендантом, велеть, чтобы дети пятилетние весной, босиком по талому снегу ходили под конвоем на берег реки, и сдирали кору: финнам требовалось сырьё для дубления кож? Он ответил – я выполнял приказ главнокомандующего. Вытирался платочком, плакал, объяснял, как ему нас жалко.

- Извините за вопрос, но…вам не хотелось взять в руки сковородку?

- Нет. Он старик был уже, девяносто лет, какой смысл его бить.

- Финская охрана насиловала женщин?

- Да, это было нормой. Они приходили и брали, кого хотели. Были случаи рождения детей в концлагере даже среди 15-летних девочек. Я знала Кузичеву Юлию, её мать финн изнасиловал. Добровольно тоже вступали в связь, из-за голода. Главным способом убийства в концлагере являлся голод. Разве можно прожить на ложке муки в день? Дети ходили к финским полевым кухням, клянчили еду. Если повар добрее, отскребёт пригорелую кашу со дна, свалит в горсть. А бывало, пинка под зад даст ребёнку, отгонит.

- Как вы с сёстрами выжили в этом кошмаре?

- Ох, я сама удивляюсь. Нам рано пришлось повзрослеть: мы понимали, что выживем, только если будем держаться вместе. 14-летнюю Марию гоняли дороги строить, 12-летняя Тося была у нас за главную, Элечка «мамой» её называла. Так же, в лагере люди делились едой, иначе бы нам не спастись. Конюх принёс мёрзлой картошки, соседи подкармливали.

- Вы помните, как пришла Красная Армия?

- Мы так радовались. И очень ждали папу. Сначала ходили на пристань, куда прибывали катера. Позже в городе стояли, смотрели на запылённые колонны солдат, отца выглядывали. Мама по-прежнему лежала в больнице, 7 апреля 1945 года она умерла. В барак вернулись жильцы, что были в эвакуации, жить нам стало негде. Старшие сёстры пошли в санитарки, уехали на войну с Японией, а мы увидели объявление, и явились в приёмник-распределитель: нас по разным детдомам разослали. Младшую, Элечку, мы потеряли – имя и фамилию ей сменили, так до сих пор и не можем её найти. Вот такая у меня судьба. Но я рада, что мы вышли живыми из концлагеря. Ведь не всем это удалось.

© Zотов

https://vk.com/wall736437447_133351