Торговая — одна из старейших, если не самая старинная, улица Мариуполя. И назвал ее так сам народ.

С незапамятных времён на ней было сосредоточено большое количество разнообразных торговых заведений - магазинов, лавок, лабазов и погребков, в которых обыватели разных сословий могли приобрести от иголки и смазных сапог до шикарного платья «последнего парижского фасону» и свежайших устриц. Говаривали, что их каким-то неисповедимым способом доставляли в наш благополучный Мариуполь из Франции.

В одних погребках можно было пропустить стаканчик- другой доброго вина, в других — утолить жажду в июльскую жару кружкой бузы — мутного слабохмельного питья из растертого и перебродившего проса. Здесь же местные гурманы лакомились чир-чиром — пирожками, известными в наше время как чебуреки, или пылающими жаром сальниками — давно забытыми произведениями местного поварского искусства, состоящими из мелконарубленного ливера, обильно сдобренными острыми специями, обернутыми в баранью жировую «сетку» и изжаренными в чугунном казане с кипящим подсолнечным маслом.

Все это существовало, как говаривали старые люди, в «мирное время», то есть до Второй мировой войны...
_________________________________________________

Окна в дедушкином доме были большие. Если подставить стул или табуретку, можно было взобраться на широкий подоконник одного из них, задернуть за собой гардину и смотреть на то, что происходило на Торговой улице. Бывало, что взрослые сгоняли с подоконника, и сами взволнованно смотрели на происходящее за окном, но почему-то —  сквозь сетку гардины. Увиденное в детстве из окна осело в памяти, как  кадры кинофильма, никогда никем не снятого. Один из эпизодов: вниз по мостовой бегут красноармейцы, они так не похожи на тех, что нарисованы в детских книжках. На них испачканные гимнастерки, на многих — окровавленные бинты. Кто-то тащит за собой пулемет, громыхающий железными колесами по брусчатке. Газик, набитый людьми, бешено сигналя, мчится в том же направлении, что и красноармейцы, те разбегаются в разные стороны…

Дом на Торговой улице

Немцы в городе. Непрерывным потоком катятся тяжёлые грузовики, кузова закрыты тентами. Этот грязно-зелёный поток непрерывен и нескончаем. Через время дед Мирон – муж бабушкиной сестры Оришки – полушопотом произносит: «Так вони вже утретє тут їдуть! Ось зараз буде їхати рудий німець, у нього у кабіні  тіліпається мавпочка з плюшу. Я його вже кілька разiв бачив. Це вони — щоб ïх пранці поïли —  коло з машин зробили, щоб нас налякати».

Идут люди, занимая всю ширину улицы, идут молча, лишь изредка кто-нибудь из них перебрасывается короткими фразами с идущим рядом. Лица у них отрешённые. Много детей. Малышей несут на руках, кто-то толкает перед собой детскую коляску. Ещё сравнительно тепло, но почти все они в зимней одежде, некоторые женщины даже в шубах. У кого-то за плечами наскоро сделанная котомка, кто-то несёт чемодан, у детей, что постарше, в руках узелки, «авоськи», кошёлки, с которыми мариупольские хозяйки ходят на базар. «Мама, куда они идут?» «Они сами не знают, сыночка». На глазах у нее слезы. Это потом станет известно, что мариупольские евреи будут расстреляны у противотанкового рва близ поселка "Агробаза"...

Под Мариуполем в поселке "Агробаза" находилось место массовых расстрелов еврейского населения. В 1941 году нацисты уничтожили там более 16 тысяч человек. Согласно переписи населения 1939 года, накануне Второй мировой войны в Мариуполе проживало 10 497 евреев, что составляло 4,7% от общего количества населения. По приблизительным подсчётам мариупольских историков, нацисты уничтожили от 8 до 16 тысяч евреев Мариуполя.

Места расстрелов также находились под Бахмутом, Константиновкой и Краматорском. В Донецке в 1942 было создано еврейское гетто, через которое прошли тысячи человек.

***
Ещё шествия на Торговой улице, уже в послевоенные годы. На восстановление «Азовстали» или Коксохимического завода ведут пленных немцев. Они бодро шагают, строго соблюдая равнение. На некоторых из них свои шинели, на других – шинели красноармейские, на которых видны бурые пятна: то ли следы огня, то ли – крови. Одеяние их сильно изношено, но дыры на нем тщательно заштопаны. Оно застёгнуто на все пуговицы и крючки. Немцы обуты в видавшие виды ботинки, такие же, как и на ногах их редких конвоиров. Конвоиры – все больше молодые низкорослые солдаты – едва поспевают за строем, то и дело поправляют сползающие с плеча ремни карабинов…

***
По нашей улице ведут заключённых. Продолжительность их печального шествия столь велика, что, около часа местные жители не могут перейти улицу с одной стороны на другую. Здесь конвой — куда более серьезный, чем у пленных немцев. Солдаты держат винтовки наперевес, время от времени заглядывают в нестройные шеренги, покрикивая на отстающих бедолаг. Сплошная серая людская масса с угрюмыми измождёнными лицами, облачённая в серые потрёпанные армейские бушлаты, в серые телогрейки, стёганые белыми нитками…

***
В сорок шестом или в сорок седьмом году в Мариуполе возобновились демонстрации в первомайские и октябрьские праздники. Работники завода «Азовсталь», треста «Азовстальстрой», других предприятий, находившихся  в Орджоникидзевском районе, а также трудящиеся мелких предприятий центрального района города, прежде чем продемонстрировать свою преданность партии и правительству перед трибуной, установленной на проспекте Республики у здания Госбанка, шли по Торговой улице. Первыми у дедушкиного дома появлялись колонны учащихся ремесленных училищ. Подростки в синих гимнастёрках, заправленных под широкие ремни, в черных брюках, на головах фуражки с лакированными козырьками и перекрещенными молотками на околышах, были похожи на хорошо вымуштрованных маленьких солдатиков. Затем маршировали ученики и ученицы школ фабрично-заводского обучения, их шеренги были не так стройны, как у ремесленников. А уже потом двигались взрослые участники демонстрации со знамёнами, обязательными портретами Сталина и других руководителей страны, с красными транспарантами, на которых белой или жёлтой краской были начертаны лозунги. Каждый праздничный строй предприятия возглавлялся его руководителями,  за которыми следовал духовой оркестр, если предприятие было крупным, — и один или два баяниста у коллективов помельче.

Демонстрация 1 мая 1950 года

Понятно, что наблюдать из окна шествия большого количества людей приходилось не часто. Но и в обычные дни можно было увидеть немало интересного. Каждый день, в одно и то же время проезжал по улице на мотоцикле с коляской грузный человек, плотно затянутый в черную кожаную куртку, кожаные же галифе и пилотский шлем, с лицом почти полностью закрытым  огромными защитными очками. Иногда появлялся велосипедист: сухопарый, со смуглым, словно прокопченным лицом, черными, как смоль, гладкими блестящими волосами и узенькими усиками под крючковатым носом. Велосипедист изо всех сил нажимал на педали, чтобы преодолеть немалую крутизну улицы. Это был дядя Жора Жанжурист – лучший в округе настройщик роялей и пианино, и большой оригинал. На его веломашине – так по старинке он называл своего двухколёсного коня – было навешано много нужных и ненужных устройств и приспособлений. Клаксон от дореволюционного автомобиля, фонари на руле и на крыле заднего колеса с питанием от солидных размеров аккумулятора, самодельное зеркало дополняло оборудование руля, на багажнике с двух сторон были приторочены сумки из потёртой кожи.

Можно было наблюдать подпольного маклера Беляева, спешащего совершить сделку по купле-продаже домостроения, и, вместе с тем, не упускающего случая остановиться и поболтать со встретившимся знакомым. На Беляеве надет видавший виды долгополый плащ, болтающийся на его костлявых плечах. Голова была накрыта засаленной кепкой с длинным – по моде начала тридцатых годов – козырьком. Дела у него — далеко не блестящи.

Ещё картины. Вихляющей походкой идёт воришка Генка, недавно освободившийся после очередной отсидки. Он по привычке озирается по сторонам и вежливо, с поклоном здоровается с бабушками, ожидающими подвоз товара в продовольственный магазин. Школяр-малолетка в пальтишке, скроенном из немецкого трофейного мундира, с холщовой сумкой через плечо неспешно следует на учебу. Его перегоняют две девчонки – ученицы женской школы в одинаковых красных вязаных шапочках, из-под которых выглядывают черные бантики. Такие шапочки имели тогда название —  «менингитки», поскольку прикрывали лишь темя маленьких модниц. А вот рабочие и инженерно-технические работники в поле зрения глазеющего на улицу мальчишки не попадались: те шли по Торговой с зарей, до первого гудка «Азовстали», возвещавшего о начале первой смены, и возвращались с работы затемно.

Самым интересным было разглядывание по улице транспорта. Он был представлен, главным образом, телегами, дрогами, двуколками, линейками – все на конной тяге. Кстати,  линейка – конный экипаж, ныне забытый: возница и три седока сидят по двое с каждой стороны спинами друг к друг. На линейках ездило начальство и врачи скорой помощи, сопровождаемые, как и теперь, медицинскими сестрами.

Что ещё запомнилось. Низкорослые монгольские лошадки, запряжённые в груженые телеги, без особой натуги преодолевающие подъем улицы. Отечественных одров, для того, чтобы они вывезли дроги с поклажей на более-менее пологое место, извозчики нещадно полосуют кнутами  по ребрам.  Автомобилей было во много-много раз меньше, чем в наши дни, а разнообразия – тем более. Тряслись по мостовой трёхтонки ЗиС-5, трудяги полуторки, уверенно двигались американские «Студебекеры» и «Форды», иногда можно было увидеть трофейные «Фольксваген-Жук», «БМВ» или «Опель». Это уж потом появились отечественные «Победы». Шустро проскальзывали новенькие «Москвичи»,  как две капли воды, похожие на немецкий «Опель-кадет». Лязганьем листов потрёпанного кузова и чихание изношенного мотора предвещал свое появление длинный довоенный автобус, чуть ли не единственный в городе…

***
Давно продан дедушкин дом, переплавлены в мартенах автомобили, некогда пробегавшие по Торговой улице, покинули наш бренный мир те, о ком здесь шла речь, а картины прошлого все чаще бередят душу.

Сергей БУРОВ
_________________________________________________

К слову... Воспоминания моей бабушки Куинджи Таисии Ивановны, которая проживала на той же улице Торговой. Естественно, будучи совсем маленькой девочкой играла с соседскими ребятами - общий двор, где все друг друга знают. Во время войны эти самые "дворовые приятели" вместе со своими родителями всячески оскорбляли и писали на заборе бабушкиного дома: " Тут живут жиды". Приходилось прятаться нашим родственникам.
_________________________________________________

На счёт публикации в сообществе пока не сориентировалась. Если что поправьте)

«За период боёв летом 1942 года на Дону и Кубани 383-я стрелковая дивизия ни разу не отходила с занимаемых позиций без приказа командования, стояла на своих рубежах до конца, служа примером беззаветного мужества и стойкости…», - так командование Южным фронтом характеризовало действия дивизии, в составе которой дрался и батальон капитана Кельбаса.

Дивизия неспроста получила неофициальное название «Шахтерская» - ведь при формировании в августе 1941 ее ядро в значительной степени составили донбасские шахтеры.

Что касается капитана Кельбаса, командующего батальоном в июне 1942 года, он не был уроженцем Донбасса. Глеб Демьянович Кельбас родился в селе Стена Томашпольского района Винницкой области УССР.

Наверное, сама дата рождения – 31 декабря – предопределила его судьбу – судьбу Героя. Выпускник Одесского пехотного училища, войну он встретил 22 июня 1941-го в составе 696-го стрелкового полка 383-й дивизии.

20 мая 1942 года. Батальон Глеба Кельбаса подвергся неожиданной мощной атаке противника. Завязался неравный бой. Бойцы Кельбаса, стояли в буквальном смысле до последнего патрона, а, израсходовав боеприпасы, бросались в рукопашную. Сам Кельбас отбивался гранатами от нескольких десятков гитлеровцев, окруживших помещение штаба батальона.

Во время боя Глеб Демьянович лично уничтожил 18 немецких солдат. Потеряв в общей сложности около 250 человек, немцы отступили. Батальон сумел удержать позиции, а капитан Кельбас за проявленное мужество был награжден орденом Красного Знамени.

Осень 1943 года. Гвардии подполковник Глеб Демьянович Кельбас – начальник штаба 166-го гвардейского стрелкового полка 55-й гвардейской дивизии. К сожалению, информации в открытых источниках и наградных документах недостаточно, чтобы восстановить боевой путь Кельбаса с лета 1942-го до осени 1943-го. Но о его боевых заслугах узнать удалось немало.

В сентябрьских боях 1943 года по инициативе гвардии подполковника Кельбаса для захвата одной из стратегически важных высот был подготовлен десант.

В ночь на 25 сентября десантники захватили высоту 27 и дали возможность частям 166-го полка закрепиться на новом рубеже. В течение дня полк отразил четыре вражеских контратаки, уничтожив при этом 17 танков, одну самоходку и около 500 солдат и офицеров противника.

За умелую организацию ведения боя Глеб Кельбас получил орден Отечественной войны I степени.

Аналогичная операция была разработана Кельбасом через месяц, во время боев на Керченском полуострове. 3 ноября 1943 года отлично подготовленная десантная группа нанесла противник внезапный удар, выбив его с оборонительных рубежей и обеспечив наступление основных сил полка. Действия начштаба были вновь оценены орденом Отечественной войны, но уже II степени.

10 января 1944 года полк штурмовал высоту 71.3 в Керченском районе. После захвата переднего края вражеской обороны Глеб Кельбас лично возглавил новую атаку на высоту. Группа бойцов под командованием Кельбаса обошла высоту с севера и нанесла внезапный фланговый удар. В ходе ожесточенного боя немцы были выбиты со своих позиций, потеряв при этом около 70 человека убитыми.

Организовав оборону захваченных позиций, гвардии подполковник Кельбас двинул 2-й и 3-й батальоны полка на штурм высоты 95.1. Ведомые им гвардейцы к 17 часам вечера захватили высоту, отразили три вражеских контратаки, уничтожив 170 немецких солдат. А наградой для Глеба Кельбаса стал орден Александра Невского.

Весной 1944 года Глеб Демьянович Кельбас принял под командование 696-й полк родной для него 383-й стрелковой дивизии. В ходе боев за освобождение Севастополя силами 696-го полка была захвачена крепость Кая-Баш на мысе Айя. Лично командуя отражением контратаки противника, Глеб Демьянович Кельбас был ранен, но остался на позиции. Крепость удалось удержать, а комполка Кельбас получил свой второй орден Красного Знамени.

В январе 1945 года части 383-й дивизии вели бои на берегах Вислы. 14 января 696-й полк под командованием Кельбаса прорвал немецкую оборону на левом берегу Вислы и, при поддержке танков и артиллерии, перешел в наступление. В ходе двухдневных боев части полка углубили прорыв до 60 километров, нанеся противнику большой урон в живой силе и боевой технике. За эту операцию Глеб Кельбас был представлен к ордену Ленина, однако получил другую награду – орден Суворова III степени.

16 апреля 1945-го 696-й полк вступил в бой южнее Франкфурта, на западном берегу реки Одер. Ведя бой против превосходящих сил противника, 17 апреля полк оказался в окружении и занял круговую оборону. Кельбасу удалось не только отразить все вражеские атаки и вырваться из окружения.

А уже 20 апреля полк форсировал канал Одер-шпрее и разгромил батальон немцев, обеспечив возможность для наступления другим частям. С 23 на 24 апреля бойцы 696-г полка форсировали реку Шпрее.

Из наградного листа: «За период этих боев полком истреблено свыше 3500 вражеских солдат и офицеров, уничтожено 16 самоходных орудий, 7 танков, свыше 30 полевых орудий… пленено около 2000 солдат и офицеров противника, захвачено полевых орудий свыше 70, автомашин 120…». Комполка Кельбас в этих боях в очередной раз был ранен и, в очередной раз, остался в строю. 3 мая было подписан наградной лист на Звание Героя Советского Союза.

Соответствующий Указ был издан уже после Победы, 31 мая.

В 1946 году Глеб Демьянович Кельбас в звании полковника вышел в запас и перебрался в Киев. Не стало его 8 июля 1968 года. Похоронили Героя на Байковом кладбище Киева.

Помнят ли на Украине имя Глеба Кельбаса? Ведь сегодня там в почете оказались совсем иные «герои». А шахтерам Донбасса вновь приходится защищать свою Родину. Как защищали ее бойцы Глеба Демьяновича Кельбаса.

Фотографии:

- «В батальоне, которым командует капитан Кельбас. На огневом рубеже». Снимок Федора Николаевича Левшина. Источник: газета «Красная Звезда» от 21 июня 1942 года;

- Герой Советского Союза Глеб Демьянович Кельбас (31 декабря 1909 – 8 июля 1968).

Источник: warheroes.ru/

Первый украинский мотоцикл ХМЗ-1М производства Харьковского автосборочного завода (ХАСЗ) появился в 1931 году. Тогда еще не было и в помине ни Киевского мотозавода, ни Львовского, еще не было даже серийного производства ИЖей, и они существовали лишь в виде опытных образцов. А в Харькове уже начали серийно выпускать мотоциклы собственной оригинальной конструкции.

Производство мотоциклов ХМЗ-1М было развернуто в корпусах бывшего сахарного завода в Ивановке, где ранее велась сборка автомобилей Ford-AA и было изготовлено два опытных 4-тонных грузовика «Украина-4».

Да, в Харькове тогда существовало и производство автомобилей. Но с запуском ГАЗа необходимость в сборке точно таких же грузовиков Ford-АА отпала. На выпуск собственных грузовиков предприятию не выделяли средства, хотя на ХАСЗ и были сделаны все рабочие чертежи, спецификации, протоколы сборки и разборки, анализы применяемых материалов, отработан весь технологический процесс.

Предприятию срочно необходимо было перепрофилироваться и новое направление не заставило себя ждать. Ураинский "Автодор" дает заказ Харьковскому заводу построить и испытать опытную партию из 10 мотоциклов конструкции П. Лабура.

Для определения лучшей конструкции будущего мотоцикла, трест «Укрмето», куда входил ХАСЗ, летом 1931 года провел всеукраинский мотопробег, в котором приняли участие иностранные мотоциклы Harley-Davidson, Indian, Norton, Henderson, самоделка талантливого конструктора Солдатенко и 6 прототипов ХМЗ различной конструкции.

В этом пробеге длиной в 4000 км стало ясно, что для реальной эксплуатации лучше всего подходит именно конструкция Солдатенко. Рама этого мотоцикла не получила ни одного повреждения.

Рама нового мотоцикла состояла из штампованных цельных боковин, которые затем сваривались между собой. Бензобак располагался внутри рамы. Четырехтактный 350-кубовый двигатель мощностью 8 л.с., оснащался съемной головкой цилиндра.

Клапаны впервые в СССР имели толкатель с тарельчатой пятой, а не с роликом. Передняя вилка была аналогична конструкции Harley-Davidson, но изготовлена не из труб, а из специальных профилей, и имела усиленную пружинную подвеску.

Мотоцикл комплектовался не только багажником, но был 2-местный вариант с седлом для пассажира. У ХМЗ-1М был еще один отличительный признак: он имел две фары головного света, чего ни до ни после не имел ни один мотоцикл в СССР.

ХМЗ-1М показывают на выставках, он участвует в многочисленных мотопробегах, он нравится военным, и его начали поставлять в части РККА. Казалось, все идет хорошо. На 1932 год Харьковский завод даже получил план по выпуску 4000 мотоциклов. Однако не всем им суждено было сойти с конвейера.

Почему же был «убит» первый украинский мотоцикл, который на то время выглядел очень достойно?

В конце 1931 года в Москве проходит эпохальное совещание по мотоциклостроению. На нем принимается решение выпускать в СССР унифицированные мотоциклы четырех типов, разработкой которых должен заниматься Научный автотракторный институт (НАТИ).

Фактически, после этого был поставлен крест на самобытном проекте ХМЗ-1М в Харькове да и на самодеятельности на других заводах также. Украинского первенца с 1931 по 1933 годы успели выпустили всего около 300 единиц, а все чертежи было предписано передать в Таганрог на завод ТИЗ. Последнему они оказались также не нужны - ему уже определено было выпускать мощные мотоциклы ТИЗ АМ-600.

В Харьков поступает разнарядка производить другую модель - НАТИ-Б-375. Увидев чертежи, в 1932 году конструкторский отдел ХАСЗ подготовил собственный проект мотоцикла той же кубатуры. Основное его отличие от варианта НАТИ заключалось в надежном карданном приводе заднего колеса. Передняя вилка разрабатывалась в двух вариантах — параллелограммная с центральной пружиной и двойная рессорная американского типа. Колеса впервые в СССР планировалось сделать взаимозаменяемыми. Но проект не был одобрен союзным руководством.

Тогда в Харькове предпринимают попытки разрабатывать и тяжелые версии мотоциклов с двухцилиндровыми V-образными двигателями объемом 750 и 1200 см3 с приводом карданным валом.

Был у заводчан и проект собственного малолитражного автомобиля с двигателем 1000 см3. Проекты, безусловно, интересные, но в Москве уже было принято окончательное решение кому и что стоит производить. Эти инициативы так и остались на бумаге. Харьковский автосборочный завод несколько раз переподчиняют различным ведомствам и со временем он и вовсе прекратил выпуск мотоциклетной техники.

Перед самой войной, наспех образованный Главмотовелопром, срочно раздал задание своим предприятиям выпускать армейский мотоцикл М-72, скопированный с немецкого BMW R71. Однако, то ли из-за некомпетентности, то ли по каким-то другим причинам, выпускать М-72 поручили в Харькове сельскохозяйственному заводу «Серп и молот», который переименовали в Харьковский мотоциклетный завод (ХМЗ).

Первые М-72 здесь должны были выпустить в августе 1941-го, но немецкая оккупация нарушила эти планы.

ХМЗ срочно эвакуируют в Горький (Нижний Новгород), где на заводе ГМЗ «Красная Этна» и разворачивают выпуск М-72.

Любопытно, что в 1949 году именно специалисты с ГМЗ прибывают в Киев для организации производства М-72 уже на мощностях Киевского мотозавода. Но это уже совсем другая история...

(С.)