Была такая у меня. Вернее, ее не было, за что я получила нагоняй от редактора. Работала тогда в районной газете. Обычная такая газетка по тем временам, коих было тысячи в СССР. Это был мой первый опыт работы в советской прессе. Нет, я печаталась в разных газетах с 7-го класса, стишочки лирические и такие же этюды с зарисовками, но именно эта работа стала первой записью в моей трудовой книжке.

Приписали меня корреспондентом в партийный отдел. Там работали корифеи сельской журналистики, прошедшие войну, огонь и медные трубы пропаганды. А я такая среди них - студенточка с романтичным уклоном, вечно витающая в облаках недействительности. Отдел был в основном новостной - надои, урожаи, рекорды, партийная жизнь. С последней у меня не заладилось изначально, хотя среди молодежи я считалась "идейной". Я любила писать очерки о людях и их судьбах. А вся моя идейность выплескивалась в фельетонах. О несправедливостях тогда можно было писать в сатирическом ключе. Да, забытый теперь жанр.

Так вот, получила я редакционное задание написать о молодом передовике сельскохозяйственного производства, которого представили к награде за ударный труд. Материал должен был пойти в рубрику "На них равняется вся страна" или что-то похожее. Механизатор жил в отдаленном селе с названием Очеретоватое. Добралась туда на рейсовом автобусе. Парень работал трактористом-комбайнером, потому я сразу двинулась в МТС. Если кто не знает, МТС - это машинно-тракторная станция, а не то, что вы подумали. 70-е годы прошлого века. После жатвы механизаторы согнали железных коней на колхозный двор и там с ними возились - готовясь к посевной озимых, перебирая черные недра своих усталых машин.

Мой будущий герой очень удивился, узнав о цели моего приезда. Отвечал односложно, похоже, был вообще неразговорчив: "А что сказать, работа она и есть работа". Время было обеденное и он предложил поехать к нему домой перекусить. Я обрадовалась. В родных стенах будет легче беседовать.

Дома мать хлопотала у стола, на котором уже стояла крынка молока, белые ломти домашнего хлеба и в больших тарелках дымился густой борщ. Наш передовик долго и деловито отмывал от мазута руки под рукомойником, и входить в дом не торопился. Тем временем я пыталась разговорить его маму.

- Так що там, робить, як усi... як ми його з батьком навчили, - отвечала она, улыбаясь себе в платок, туго завязанный под подобродком.

За столом разговора тоже не получилось. Что бы я не начинала спрашивать или говорить, мои слова мне самой казались фальшивыми, совершенно пустыми, и, наверное, оттого, не рождавшие никакого ответного общения (читай - нужного мне). Все его ответы сводились к одному: такая работа, что здесь такого.

В общем, я приехала в редакцию с пустыми руками и была вызвана на ковер. Редактор наш, 40-летний, слегка упитанный мужчина, был холеным и педантичным, и чем-то напоминал разночинца конца XIX века. Он носился вокруг меня по ковру (ковер был настоящим), громыхая гневными тирадами. Наконец, осел в свое кресло, постучал пухлыми пальцами по столу, на котором стояла обязательная зеленая лампа, и вынес вердикт:

- Премии вам не будет.

Прошло очень много лет. Я не помню ни имени, ни фамилии того молчаливого тракториста. Но помню его самого. Нет, не как нечаянного свидетеля моего профессионального позора. Как человека, для которого работа - это жизнь, что-то очень личное, и нет никакой необходимости соответствовать чьим-то лекалам, чтобы ощущать себя самодостаточным. Возможно поэтому моя попытка завернуть обычность в пафосную обёртку не имела успеха. Не дружит стерня с лавровым венком.

Написала - и подумала: мой герой вероятно был бы не  понят современными молодыми людьми.

Первая часть Призрак из квартиры номер 13

вторая часть Та еще хиромантия или новые приключения слесаря-колдуна

Дверь в каморке дяди Толи скрипнула, и это было первым предзнаменованием чего-то нехорошего. Дядя Толя был универсалом. Нет, не машиной — он был мастер на все руки: слесарь, сантехник, электрик, плотник, потомственный колдун с красным дипломом «Химкинского училища чародейства и штангенциркуля».

Петли не могли скрипеть. Помощник дяди Толи, молодой и неокрепший студент-волшебник Стёпка, со словами: «Ну я же не знал, сколько нужно», вылил вчера на них литр дорогого моторного масла, за что трижды был уволен, а затем понижен в должности до собирателя веток для мётл.

— Толя-Толя, ты тут? — великие силы зла прислали своего гонца в лице старого тракториста Арнольда Аристарховича.

Дядя Толя обладал даром предвидения, но предвидеть такое не смог даже он.

— Тут, это… демоны меня подставили, — начал неуверенно Арнольд, и это было вторым предзнаменованием.

Дядя Толя приготовился к худшему и набрал в легкие воздуха.

— Короче, сбили меня с пути и я ковшом случайно снёс столбик…

Дядя Толя выдохнул. Столбик — это не страшно. У него на складе целая гора старых труб. Покрасит, подварит и вкопает.

— Электрический, — закончил тракторист.

Наконец, всё встало на свои места. Дядя Толя должен был разглядеть страшное в утреннем кофе и предотвратить это, но кофе этим утром был растворимый и вообще на самом деле являлся цикорием.

— Помоги, Толя-Толя, у нас половина района без света. Слава Богу, все на работе, если через пару часов не исправим, меня же…— махнул тракторист рукой, изобразив что-то похожее на отрубание головы.

Дядя Толя снова набрал воздух в легкие и, достав откуда-то небольшое ведерко с карбидом, прыснул на него из пульверизатора. Ведро зашипело, задымило и заговорило:

— Вызывали?! — голос был какой-то детский.

— Ветки собрал?

— Угу, — буркнуло ведро.

— Молодец, дуй на склад! — приказал колдун. Арнольд только диву давался.

Через пять минут в дверях появился студент с исцарапанным лицом и полной охапкой березовых веток.

— Я же просил Вас, звоните на телефон, — ворчал парень, глядя на своего начальника.

— Ты мне тут не умничай! Тоже мне, умник. Ветки-то, с макушки, что ли, собирал?

Стёпка промолчал, стыдливо отведя глаза.

— Значит так, вяжи ветки на черенок, бери диэлектрические краги и трос. Встречаемся на месте происшествия, кстати, где случилось несчастье? — обратился он к Арнольду Аристарховичу.

Чувствуя, что его проблемы почти решены, тракторист радостно заявил:

— Напротив офиса ФСБ.

— М-да… Хорошо хоть не… — дядя Толя попытался представить место похуже, но в голову ничего не шло.

Через пять минут все трое стояли рядом с мирно дремавшим на земле столбом. В тридцати метрах от него находился трактор, за которым тянулись змейки оборванных проводов. Когда дядя Толя открыл кабину машины, из неё на землю упала и театрально разбилась пустая бутылка из-под пшеничной водки, и гордо выкатился надкусанный огурец.

— Значит, демоны, говоришь, подставили? — злобно прошипел дядя Толя.

— Конечно, демоны! Кто же это по понедельникам акцию на водку делает?!

Дядя Толя закатил глаза, а потом обратился к Стёпке:

— Где метла?

Стёпа протянул наспех собранный инструмент. Метла походила на жертву практиканта-парикмахера: облезлая, прутья торчат в разные стороны, а ещё это гнездо...

— Профессионально собрал, — печально улыбнулся маг. — Значит так, провода я сейчас сниму, цепляете столб за ковш и устанавливаете обратно в его родное отверстие, потом нужно будет лететь на метле наверх, соединять провода. Электричество я отрублю.

— Чур, я на метле! — вызвался Арнольд.

— На метле полетит Стёпа — он трезвый и худой, к тому же у них в училище это обязательная программа на четвертом курсе, вот и практика будет.

— Спасибо, что доверяете! — обрадовался Стёпа.

— А ещё его не жалко, — добавил слесарь-колдун и направился к оборванным проводам.

Вознеся руки к небу, дядя Толя начал что-то выкрикивать на древнем наречии, периодически упоминая в своём заклинании имя Арнольда Аристарховича и чью-то мать. Проходящие мимо мамочки с детьми затыкали уши своим чадам и спешили покинуть место тайного ритуала.

Провода ожили. Тракторист ахнул, Стёпка надменно фыркнул. Постепенно намотанные на механизмы змейки распутывались и устремлялись к столбу. Дядя Толя продолжал читать древнее заклинание, и с каждым новым словом тракторист заливался всё больше краской, пока не стал похож на азербайджанский томат.

— Цепляйте столб за задний ковш, будем устанавливать! — будто бравый генерал раздавал приказы чародей.

Стропальщик из Стёпы был примерно такой же, как из Арнольда Аристарховича — терминатор. Лишь с пятой попытки столб, наконец, принял вертикальное положение и оторвался от земли, а Стёпа узнал много нового о своём будущем. Правда, предсказывал на этот раз не дядя Толя, а тракторист, что командовал им из кабины.

Столб установили, утрамбовали, выставили по уровню.

Стёпу вооружили всем необходимым оборудованием, провели короткую лекцию по ТБ, перекрестили и запустили в воздух, скинув с крыши ближайшей пятиэтажки. Никто особо не надеялся на успех. Дядя Толя сразу сказал, что студентов ему присылают каждый месяц вместе с электродами и уже хотел было идти за своей собственной метлой, как вдруг увидел, что Стёпка справился с управлением и даже смог добраться до места работ. В этот самый момент дядя Толя вспомнил, что забыл отключить электричество.

— Видимо, всё же придётся обучать новенького Стёпку, — произнёс иронично колдун, но тут случилось чудо и отнюдь не по вине магического вмешательства. Стёпку не убило током. Он спокойно соединял провода и вывешивал их на столб. Помощь пришла откуда не ждали — от городской электросетевой компании. Они отрубили электричество после звонков бдительных местных жителей — той части населения, что была безработной.

Когда всё было закончено, Стёпка спустился вниз, гордо задрав нос, и тут же получил по нему щелбан.

— За что? — обиженно потирал студент место ушиба.

— Чтобы не зазнался, — усмехнулся дядя Толя и принялся собирать инструмент.

Арнольд Аристархович с энтузиазмом жал руки своим спасителям и кричал, что всем будет советовать только их, на что дядя Толя пригрозил ему полным облысением, если тот только посмеет.

Остаток дня дядя Толя провёл в уединении, раскладывая карты Таро и всматриваясь в ближайшее будущее, чтобы на корню предотвратить подобное. Уже ближе к вечеру дверь в его каморку скрипнула, резанув по сердцу. На пороге стоял взволнованный тракторист.

— Толя-Толя, я слышал, ты и маляр неплохой.

— Что на этот раз? — тяжело вздохнул колдун.

— Дверь…

— Подъездная?!

— Range Rover.

Александр Райн