В Древней Греции два с половиной тысячелетия назад существовали люди, которые назывались софистами. Поскольку - корень слова означает "мудрость", то на русском языке их следовало бы называть мудрецами. Слово это имеет два значения. Во-первых, так называлось философское течение, очень разнообразное по содержанию. Существо учения состояло в том, что центр предмета философии был перенесён с космических проблем бытия на человека. Предполагалось, что “Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют”.
Софисты ставили и решали чисто практические задачи. Они изучали логику и были учителями красноречия, которое уже в то время использовалось в судах. Таким способом они зарабатывали на жизнь. Целью процесса для них было не установление истины, а выигрыш дела, что вполне соответствовало их субъективистскому мировоззрению. Если для достижения цели необходимо было запутать противника и суд, то это считалось достойным, и этому учили софисты.
Поэтому слова "софист", "софистика" уже в древние времена получили негативный смысл.
Вообще софизмы широко используются в политике, чтобы сбить массы с толка. Сразу вспоминается эпизод из заседания Государственной Думы, когда представитель правительства предлагал отменить детские пособия.
Свои доводы он излагал примерно так (не буквально, конечно):
"— Детские пособия мы все равно не платим — нет денег. Если мы их отменим, мы сможем заплатить долг по зарплате бюджетникам."
Если нет денег для уплаты долга по детским пособиям, которые по размерам ничтожны, то как это позволит расплатиться с бюджетниками?
Обратимся к формальной логике. Правильное умозаключение называется силлогизмом и выражается так:
"Все растения суть организмы.
Сосны суть растения."
Отсюда мы можем сделать умозаключение, вывод, что сосны суть организмы.
Суждения, из которых состоит силлогизм, называются предпосылками или посылками. В зависимости от их объема, они различаются как большая, средняя или малая посылки.
Вообще различаются логики формальная и диалектическая. С точки зрения формальной логики есть задачи неразрешимые. В Древней Греции их называли апории. Вот, например, апория “Стрела”. Выпущенная из лука стрела никогда не долетит до цели, поскольку в ее траектории количество точек равно бесконечности; в каждый данный момент времени (их число тоже бесконечно) стрела находится в данной точке. Когда же она летит?
Или апория “Ахиллес и черепаха”. Быстроногий Ахиллес никогда не догонит черепаху, которая несколько раньше отправилась в путь, ибо когда он достигнет точки, из которой она вышла, она пройдет некоторое расстояние дальше, когда он достигнет этой второй точки, она достигнет следующей точки и т.д. Конечно, это будут бесконечно малые величины, но они никогда не достигнут нуля.
Мы, конечно, знаем, что стрела долетит до цели, а Ахиллес догонит черепаху, но это надо доказать логически, а логического решения в формальной логике нет.
Решить апории позволяет диалектическая логика. Так, в апории “Стрела” стрела в каждый данный момент находится и не находится в данной точке, входя в нее, одновременно выходит. Движение нельзя рассматривать ни как прерывное, разбитое на отрезки, ни как непрерывное, неделимое. То же со временем. Одновременно оно и то и другое. С точки зрения формальной логики такой ответ невозможен, оно либо то, либо другое.
В учебнике логики профессора Г.И.Челпанова — одном из немногих дореволюционных учебников, применявшихся в советских вузах и переиздававшихся в советское время — автор пишет:
"Иногда посылки могут быть ложными, а заключение будет все-таки истинным, как это можно видеть из следующего силлогизма, посылки которого состоят из очевидно"ложных суждений:
Львы суть травоядные.
Коровы суть львы.
Коровы суть травоядные."
Дело в том, что у формальной логики есть свои законы. Челпанов объясняет аксиому силлогизма:
"Силлогистическое умозаключение таково, что раз мы допустили посылки, то из них необходимо будет вытекать заключение."
Это объясняется тем, что если одна вещь находится в другой, а эта другая находится в третьей, то первая находится в третьей. И наоборот, если одна вещь находится в другой, а эта другая находится вне третьей, то и первая также находится вне третьей. Математики называли бы это транзитивностью.
Аксиома силлогизма формулируется так:
"Все, что утверждается относительно целого класса, утверждается относительно каждой вещи, которая содержится в этом классе, и наоборот, все, что отрицается относительно целого класса, отрицается относительно всего, что содержится в этом классе."
Подчеркнём, что вывод вытекает необходимо.
Но объект может быть причислен к данному классу ошибочно и из этого неизбежны ошибки в выводах. Паралогизмы — ошибочные умозаключения, возникающие непреднамеренно, как в легенде об Икаре. Автор этой легенды на основе своего опыта знал, что чем ближе к огню, тем жарче. Икар сделал себе крылья из перьев и скрепил их воском. Полетев, он приблизился к солнцу. Солнце — огонь. Следовательно, воск растаял, и Икар упал. Автор легенды не знал, что на высоте холоднее.
Перейдем к софизмам, ошибкам преднамеренным.
Челпанов приводит знаменитый софизм Эватла, который присутствует в книге Апулея (древнеримский писатель, живший во II веке н.э., автор романа “Золотой осел”, помните у Пушкина: “читал охотно Апулея, а Цицерона не читал”?).
Протагор, о котором говорится выше, взял в обучение Эватла, заключив договор, что Эватл уплатит за обучение, только если выиграет свой первый процесс (из этого видно, что юристы того времени обучались у софистов, чтобы затем выступать в судах). Закончив обучение, Эватл не стал участвовать в процессах и считал себя вправе не платить Протагору гонорар.
Протагор обратился к Эватлу:
“- Эватл, заплати мне или я подам в суд и ты заплатишь мне при любом решении суда. Если судья решит, что ты должен заплатить, ты заплатишь в силу решения суда. Если судья решит, что ты платить не должен, это будет означать, что ты выиграл свой первый процесс и заплатишь мне в силу нашего договора”.
Но ученик, очевидно, достойный своего учителя, отвечал:
“- Нет, дорогой учитель, я не заплачу при любом решении суда. Если суд решит, что я должен заплатить, это будет означать, что я проиграл свой первый процесс, и я не заплачу тебе в силу нашего договора. Если суд решит, что я платить не должен, я не заплачу тебе в силу решения суда”.
В чем состоит логическая ошибка в рассуждениях Протагора и Эватла? Иногда ответ находили почти сразу, иногда в аудитории из 200 студентов никто не мог дать правильное решение.
Челпанов, включая в учебник ряд задач, затем дает на них ответы. Но по софизму Эватла он не дает прямого ответа, а ставит наводящие вопросы:
“Ошибка становится ясной, если мы раздельно поставим два вопроса:
1) должен ли Эватл заплатить или нет?
2) выполнены ли условия договора или нет?”.
Его “наводящие” вопросы показывают, как прав был Гегель, когда сказал, что знание логики столько же помогает хорошему логическому мышлению, как знание физиологии хорошему пищеварению. И первый, и второй вопросы не логические, а юридические, которые решаются судом. Решить логическую задачу они помочь не могут. Вопрос стоит логический — в чем ошибка софизма. Как должно быть решено дело — вопрос юридический. Челпанов их смешивает, исходя из паралогизма:
"Всякая работа должна быть оплачена.
Протагор выполнил работу для Эватла.
Эватл должен заплатить Протагору."
Здесь непреднамеренная ошибка (паралогизм) в первой, большой посылке. Далеко не каждая работа должна быть оплачена. Приведём пример: у фермера один гектар поля засеян тимофеевкой, он решил половину скосить, оставив вторую на семена до их вызревания. Нанятые им косцы скосили весь гектар и требуют оплаты. Суд им откажет, ибо они не только нарушили договор, но и причинили фермеру убытки, ибо сено со второй половины гектара ему не понадобится, а нужные семена он будет вынужден покушать.
Юридическое решение спора между Протагором и Эватлом значительно сложнее, чем логическое. Можно привести много доводов в пользу одной и другой стороны. Например, опытный учитель не предусмотрел срока, в течение которого Эватл должен был вступить в процесс; довод в пользу Протагора — Эватл уклоняется от процессов с целью уклонения от уплаты долга. Этот довод, в свою очередь, отклоняется тем, что проиграть процесс легче, чем выиграть, и Эватл, проиграв процесс, мог легко таким образом уклониться от оплаты и т.д. Возможно и то, что Эватл вовсе не собирался уклониться от оплаты, а просто хотел показать великому софисту, что и он, составляя договор, совершил грубую ошибку.
Так что оба вопроса Челпанова не только не наводят на решение софизма логическое, но и вообще неразрешимы, точнее, могут быть решены судом в пользу любой из сторон. Решение по этому казусу неоднозначно. Требуется найти логическую преднамеренную ошибку в софизме Протагора и в софизме Эватла. Она одна и та же и решается однозначно. Итак, в чем эта ошибка?
Ответ очень прост: в софизме договор и судебное решение предполагаются равными по силе, а они не равны.
Поясним: существует древняя норма, которую нормативистская школа права считала верховной нормой, то есть нормой, лежащей в основе всех других правовых норм, — pacta servanda sunt — договоры должны соблюдаться. Это — основа права. Маркс полагал, что право возникает тогда, когда происходит разделение труда и обмен продуктами труда. Обмен хлеба земледельцами на мясо со скотоводами предполагает договор между сторонами, признающими друг в друге собственников, заключающих между собой договор. Стороны, заключившие между собой договор, должны его соблюдать, иначе рушится вся система отношений между людьми.
Однако даже между добросовестными сторонами может возникнуть спор о содержании договора. Например, в договоре стороны забыли предусмотреть срок исполнения, как в договоре между Протагором и Эватлом.
Тогда стороны обращаются в суд. Суд выносит решение обязательное для сторон. Оставляем в стороне обжалование в вышестоящий суд. Поэтому после решения суда никаких “если — если” быть не может. Суд решает, должен Эватл заплатить Протагору за обучение или не должен. И решение суда должно быть исполнено. На договор стороны уже не могут ссылаться.
Какое решение вынес бы суд нынешний - российский, американский или европейский - сказать сложно, и достойно отдельной задачи, но предположительно, что суд российский вынес бы решение в пользу Протагора с вероятностью в 70%, ссылаясь на принцип "каждая работа должна быть оплачена", ведь, несмотря на паралогизм данного принципа, в отличие от примера с фермером, здесь ущерба от неправильно сделанной работы никто не испытывает, скорее Протагор будет нести материальный ущерб из-за преднамеренного уклонения от оплаты Эватлом. Уже нет и речи о том, что их "условия" договора в российском законодательстве были бы признаны ничтожными и не соответствующими нормам ТК РФ. Также суд скорее всего внесёт оговорку о фиксированном сроке выплаты за обучение, не предусмотренного их первоначальным договором, но предусмотренным теперь уже решением суда.
А как считаете вы? Пишите свои версии и варианты в комментариях.
